Третья планета

В холодной темноте под сиянием далёких звезд плывет неизвестная планета, окутанная холодными молчаливыми облаками. Кажется, что облака искрятся, отражая свет, и от этого с непривычки хочется закрыть глаза. С первого взгляда можно подумать, что внизу сияет еще одно солнце, еще одна одинокая звезда, которых в галактике миллионы. Зрелище притягивает к себе, завораживает как гипноз, но я знаю, что не следует отвлекаться. Я осторожно веду корабль, огибая осколки метеоритов то и дело попадавшихся на пути. Для меня это совсем не трудное дело. Скорее даже наоборот, это доставляет мне удовольствие — умело маневрировать среди чужеродных небесных тел, чувствовать корабль, ощущать тягу сопл всем своим телом. Я прирожденный пилот, я летаю чуть ли не с детства и поэтому экипаж полностью доверяет своему первому пилоту. Нырнув под очередной метеор, я вывожу корабль на высокую орбиту и щелкнув парой переключателей, откидываюсь назад. «Все» — мелькает у меня в голове. «На сегодня все, теперь отдыхать». Перелет был очень длительным и тяжелым, корабль пришлось вести аж от девятой планеты, точнее, от того что от нее осталось. Куча метеоритного мусора и только.

Девятое, восьмое, седьмое кольца, если считать от звезды, затем два газовых гиганта и опять сплошные кольца. И вот, наконец, целая планета. Единственная в системе. Нужно еще уточнить координаты, скорректировать орбиту вращения и доложить в Центр о прибытии на точку. Но это уже не мои заботы. Это все обязанности навигатора и планетарного пилота, которым я с минуты на минуту передам управление кораблем. Я еще раз кидаю взгляд на планету.

Теперь видно даже невооруженным глазом, что планету покрывает шапка снега, только по экватору кое-где видна голая земля и синяя полоса воды. Меня пробирает дрожь. «Слишком холодно» — думаю я. Я стараюсь не думать о том, что уже в ближайшие часы мне, как впрочем и всему остальному экипажу, придется совершить прогулку по этой неприглядной поверхности.

— Здравствуй, командир! — я ощущаю увесистый удар по плечу. — Отлично сработано! Порой мне кажется, что тебя не зря взяли в патруль.

Это Рон. Рон всегда был таким. Чуть грубоватым, но всегда добрым и хорошим парнем. Шутки и колкости были его неразлучными спутниками, но на них мало кто обращал внимание. Рон располагается в кресле слева от меня и овладевает терминалом бортового компьютера. Полностью погрузившись в интерфейс управления, Рон начинает составлять программу корректировки курса.

— Можешь пойти отдохнуть, тебе здесь больше делать нечего — говорит он. —

Мы с Тарсом отработаем все до мелочей. Я думаю, через 5 часов все будет готово. Вообщем, — он на секунду отрывается от терминала и смотрит на меня, — вообщем, все как всегда, сбор перед высадкой и все такое… проверка там…, короче, через 5 часов все собираемся в погрузочном модуле. Всё, вы свободны.

— Ладно, меня уже здесь нет — устало улыбаюсь я. Только постарайся не трясти корабль как в прошлый раз. А то мне, знаешь ли, поспать хочется перед высадкой.
— Значит так. Наша задача подразумевает высадку на планету и исследование ее поверхности, в том числе поиск остатков чужих цивилизаций. Типичная задача для патруля….

Я не считаю нужным слушать дальше. Все что скажет капитан перед высадкой было и так ясно заранее. Все тот же текст, все те же задачи. Слова для них стали пустой формальностью, но наш капитан старой закалки и все формальности предпочитает строго выполнять. Вот и сейчас он, расхаживая взад и вперед перед своим взводом скаутов, докладывает цели и задачи миссии:
— Держаться друг от друга на расстоянии не более 5-ти тысяч стандартных единиц расстояния, каждый докладывает о состоянии через равные промежутки времени….При обнаружении чужих технологий немедленно отрапортовать ведущему… Чужие технологии. Я вспоминаю о первых находках подобных технологий. Это был настоящий фурор.

Никто раньше ничего подобного не видел. Я был совсем еще ребенком, когда на голограмме увидел технику чужих. Совершенно непохожую на аналоги нашей расы… Сам вид внушал страх и благоговение. Под углом в 45 градусов из металлической основы торчала широкая трубка, заканчивающаяся перфорированным отверстием. По бокам основы попарно располагались два ряда цилиндров, опоясанных стальной лентой, а из самой основы в землю уходили две опоры. Потом Я узнал, что самих представителей расы чужих никто никогда не видел, что все что от них осталось — это вот такие вот «полезные ископаемые», Хотя полезными их можно было назвать с натяжкой. Пользы от них не было никакой. Принцип, по которому строились эти машины, ученые не смогли понять. Может быть из-за того, что машины чужих слишком долго пролежали в земле, а может это просто держали в секрете. Позже была находка громадного круглого строения, назначения которого также не смогли понять, а потом нечто похожее на летательный механизм.

По крайней мере, у него были двигатели. Все остальное было настолько повреждено, что копаться в нем не имело смысла.

— …. Итак, вам все ясно. По местам, приготовиться к высадке.

Все так же как и всегда. Ожидание старта, когда все твое тело плавает в специальной жидкости, чтобы хоть как-то смягчить перегрузки, затем ты чувствуешь как активируются двигатели всех восьми модулей, как свистит плазма за спиной… Корабль выплевывает посадочные модули в бездну космоса один за другим, как вишневые косточки. По тщательно проектируемой бортовыми компьютерами траектории модули входят в атмосферу планеты, оставив за собой параболический след ионизированных газов, затем синхронно расходятся и начинают плавно снижаться. Я не помню более плавной посадки. Планета принимает модули в свои снежные объятия легко и непринужденно. Нет никаких посадочных толчков, вращений и прочей ерунды. Мой челнок мягко вспарывает носом снег и, подняв тучи снежинок, вязнет в сугробе. На сколько хватает глаз, простирается снежная безмолвная пустыня. Горизонта не видно совсем — белое, затянутое облаками небо сливается с землей. «Нетронутая, девственная планета» — думаю . «Ну что здесь может быть интересного, на самом краю галактики, в системе с умирающей звездой и окоченевшей планетой? Если когда-нибудь здесь и была жизнь, то она давно умерла. Нет, не умерла, она просто изжила себя. Как и все хорошее жизнь кончается, планеты умирают. Но все обратимо. Звезды становятся сверхновыми и все начинается сначала.» Я вылезаю из челнока. Громоздкий термоскафандр сидит на мне плотно, отчего движения до крайности затруднены. Но приходится мириться с этим неудобством. По крайней мере это лучше чем замерзнуть среди ледяных глыб. «Вот скажи мне, что же ты делаешь здесь, дорогой мой? Почему ты не остался дома, где риск провалиться в расселину снижен практически до нуля, где исключены опасные формы жизни, где, наконец, тепло?» Сканирование поверхности. Ничего особенного, если не брать в расчет снежные холмы на севере. Хорошо. Чем скорее все поймут, что нам тут нечего ловить, тем скорее я уберусь отсюда. Так, сканирование глубины… Я замираю. Пару минут я смотрю на сканер, словно не веря своим глазам. Нет, что-то не так.

«Давай еще раз. Вот так, сброс показаний…, еще раз, просто ошибка, приборы тоже часто ошибаются…». Я с внутренним напряжением жду результата сканирования. Вот он, результат! «Спокойно, не нервничай, всему есть свое объяснение… Прибор говорит, что… да нет, такого не может быть, да и потом, откуда оно здесь? А вдруг! Немедленно доложить ведущему, сейчас. Так. Спокойно».

— Айр докладывает Ведущему. Координаты L?-«3, э-$#. Обнаружено силовое поле, прямо подо мной, похоже его занесло снегом. Я полагаю, оно что-то прикрывает. Я полагаю…, я полагаю, ну, ведь вы знаете, что природа силового поля везде одинакова, это же как законы физики. Ну, вообщем мы используем такие поля для колоний, чтобы прикрывать города как колпаком на враждебных планетах, понимаете? Да, я понял….. Хорошо, я так и сделаю. Жду.

Вскоре я слышу рев двигателей и, рассекая сумерки ярким слепящим светом плазмы, рядом с моим модулем садится научный корабль. Я стараюсь не смотреть на свет, это вредно для глаз. Лучи плазмы плавят снег, отчего он течет струйками, а затем превращается в пар. Наконец, корабль неуверенно касается поверхности, меня всего обдает воздухом и теплом, идущим от корабля. «Вот и все» — думаю я. «Теперь мы здесь застряли надолго. Теперь будут исследовать, возможно даже попытаются проникнуть внутрь поля. Хотя мне какое дело? Я в это время буду торчать на орбите и пытаться не умереть от скуки.» Я наблюдаю как из корабля высыпает группа ученых в спецскафандрах, как они начинают разбивать исследовательский лагерь.

Кто-то передает о прибытии, кто-то возится с приборами, еще один стоит неподалеку и проводит сканирование местности, чтобы еще раз проверить — не напутал ли я чего. Медленно иду с своему модулю, изредка оглядываясь на копошащихся ученых.

На орбите тоскливо и муторно. Дни тянутся один за другим. Я провожу диагностику состояния систем корабля, затем проверяю двигатели, чищу их от пыли, сижу в каюте, смотрю на мерцание далеких звезд. Заняться совершенно нечем. Изредка слушаю рапорты. Судя по всему, работа в самом разгаре, они пытаются пробраться внутрь пространства, окруженного силовым полем. Я чувствую, что там окажется что-то необычное, что-то сверхъестественное. Еще несколько дней проходит. Я уже начинаю привыкать к этой рутинной однообразной работе, я весь пахну металлом и озоном: работа в машинном отделении не проходит даром.

И вот в один из таких серых дней дверь в мою каюту открывается и ко мне вваливается Рон, уставший и запыхавшийся, но весьма довольный собой.

— Слушай, — начинает он еще с порога. — Они нашли кое что. Ты знаешь что там, что за куполом?
— Понятия не имею, — говорю я.
— Там город чужих. — Рон выдержал паузу, чтобы убедиться, что его слова дошли до меня. — Там целый огромный город чужих.

«Город» — проносится у меня в голове. «Значит, здесь раньше был город. Раньше здесь был город, а сейчас он весь занесен снегом». Я вдруг представил себе как должно быть темно там, внизу, куда не проникает ни один луч солнца.

— Вот, смотри, — Рон извлекает откуда-то портативный компьютер.

На экране мелькает сначала что-то неразборчивое, затем картинка приобретает свои очертания. Я наблюдаю город с высоты птичьего полета. Странные угловатые однообразно серые строения куда не кинь взгляд. Ни одного движения на улицах. Потрескавшаяся земля между высотными строениями. Даже время не смогло стереть с них отпечаток величественности и красоты.

— Это они, — говорит Рон. — Такими они были. Ты знаешь, наши исследователи спустились вниз, они обыскали каждый уголок города, заглянули в каждое здание. Там никого нет, город давно покинут. Но они, прежде чем уйти оставили кое-что. Пси-диск. Его может понять любое разумное существо, обладающее телепатическими способностями. Это, пожалуй, единственное что объединяет наши народы. Свойство телепатии нерушимо, как математические законы, это одна из основ, на которых основано само существование жизни. Я молчу и смотрю на Рона, жду что он скажет дальше. Рон, в свою очередь смотрит на меня, как бы подчеркивая всю важность момента. Я начинаю ощущать пси-сигнал, чувствую как он волнами исходит от Рона, раскрывая всю тайну, которая веками покоилась под покровом третьей планеты, рассеивая тьму и невежество. Невежество нашей расы, которая считала, что чужие погубили сами себя в технологической гонке и в междоусобных войнах. Голос будто бы исходит изнутри меня.
— Мы приветствуем вас, кто бы вы ни были. То что вы смогли преодолеть силовое поле, указывает на ваш развитый интеллект и поэтому вы сможете осознать и понять наш поступок. Здесь наша родная планета, колыбель нашей нации. Мы были процветающей расой, мы достигли всех мыслимых и немыслимых благ, наш дом превратился в рай. Мы осваивали новые планеты, шаг за шагом, мы двигались вперед, мы открывали для себя секреты космоса. На своем пути мы встречали бесчисленные формы жизни, подавляющее большинство которых были на ранних этапах своего развития. Мы хотели найти братьев по разуму…

Я чувствую как интонация голоса меняется. Меня вдруг пронизывает неодолимая тоска, я чувствую как голос передает мне свое разочарование.

— …Но мы нашли нечто другое. Точнее, оно нас нашло. ЭТО представляло собой миллиарды индивидуумов, подчиненных одной злой воле: уничтожать все живое, не принадлежащее к НЕМУ. Четкая, слаженная координация действий, совершенно чуждая нам, повергла нас в шок. Мы назвали ИХ Зергами. ЭТО, судя по всему, тоже почувствовало угрозу своему существованию в нашем лице. Два вида, более далекие друг от друга чем сверхновая и черная дыра, встретились друг с другом. Мы понимали, что вдвоем существовать мы не сможем, это было противоестественно. Началась война. Первоначальные успехи наших сил сменились горькими поражениями. ЭТО превосходило нас числом в несколько тысяч раз, было молниеносно и стремительно, быстрее нас, умнее нас. В отчаянной схватке наши колонии погибали одна за другой. ОНИ гибли миллиардами, но на смену погибшим приходили все новые и новые твари.

Казалось, им не будут конца…ОНИ разрушали все на своем пути, для них не существовало понятие жалости, сострадания. Внезапно мы поняли, что ИМ невозможно противостоять, что мы неизбежно проиграем, потому что с самого начала выбрали неправильную тактику. Тогда мы отступили в свою систему, укрепили каждую колонию. У нас появился план. Мы знали, что ОНИ общаются между собой посредством телепатических волн, точнее, не ОНИ общаются, а что-то ИМИ управляет. В это время мы как раз подходили к очередному открытию в сфере пси-технологий. Я не буду объяснять, что это такое, скажу лишь что это оружие, аналога которого еще не было, вполне возможно что и не будет. Настолько страшное, насколько может быть оружие массового уничтожения. Полный аннигилятор всего разумного. Я подчеркиваю — разумного, ибо оно основывалось на свойствах мозговых волн отделять сознание или разум организма от его физической оболочки. Ориентируясь на излучение мозговых волн, оружие находило источник сигнала и уничтожало его окончательно и бесповоротно. ОНИ ворвалось в нашу систему, круша наши планеты как яичную скорлупу. Мы смотрели на это со стороны, не в силах помешать, И тогда мы приняли наше последнее решение. Решение во имя ЖИЗНИ, а не существования, которое было у этих существ. Я надеюсь, что оружие не подведет, ибо в противном случае вся жизнь в галактике будет обречена. По нашим расчетам, оружие должно уничтожить полностью всех их до единого, поскольку они тесно связаны друг с другом телепатическими сигналами. Я также не питаю особых иллюзий на наш счет. Все мы, несомненно, погибнем. Как это не парадоксально, но мне не страшно. Мы погибнем, но жизнь останется. Я верю в это. Сам пишу это послание за один час до времени ноль. Когда их орда приблизится к нашему последнему бастиону мы применим оружие. Да поможет нам Бог.

Корабль мчится сквозь пространство, оставляя позади размытые звезды. Я плаваю в жидкости, думая о том, что хватит с меня перелетов. Пора и честь знать. В конце концов, что может быть приятнее своего дома? Я обещаю себе, что по возвращении сразу же подам рапорт об увольнении. Но это еще будет не скоро. Надо еще пережить путь домой. Долгий путь домой. Меня плавно покачивает внутри жидкости. Я думаю о вечности, о вселенной, о том как пахнет обшивка корабля после входа в атмосферу… Скоро я увижу прекрасные очертания родной планеты. Я от наслаждения потягиваюсь и расправляю затекшие крылья, ощущая как чешуйки трутся друг о друга.

Как приятно после всего происшедшего погрузиться в анабиоз, зная, что когда проснешься ты будешь уже дома. У этих чужих тоже был дом, правда, так далеко от нашего.

Как, кстати, они его называли? Я с минуту копаюсь в своей памяти. Земля? Да, по-моему, Земля…