Путь протолинга

Жёсткие холодные иглы дождя с нескрываемой злобой рушились на исковерканную, изуродованную взрывами землю, всё ещё полыхающие огнём останки разрушенных строений и мертвой, навсегда замершей техники. Капельки падали на не успевшую остыть от боя броню и с болезненным шипением превращались в пар. Бой на земле завершился и только высоко в небе раздирая в клочья ночную мглу сверкали жуткие ветвистые молнии, запоздало, обрушивая на обречённую землю жуткие раскаты грома. Возможно, что там на верху, среди электрических разрядов или над чёрными зловещими тучами всё ещё шёл кровопролитный бой, который уже ничего не мог решить и защищавшиеся могли лишь достойно встретить смерть, ибо в этом сражении пленные никому не были нужны. Молнии, плясали жуткий танец в небесах, вырывая из глухой тьмы обагрённые неоновым свечением силуэты оборонительных линий, которые скрывались за пеленой дождя. Сквозь грохот и шум доносились стоны умирающих и рёв двигателей танков, чей экипаж давно отправился в преисподнюю, попав под меткий плевок ящерицы-осквернителя, а техника ещё была жива, рвалась в бой, но разъеденные кислотой Стражников микросхемы искусственного интеллекта танка, в жуткой предсмертной агонии заставляли его кружиться и месить грязь, пытаясь хоть как то помешать врагу.

Яркая вспышка высветила фигуру впереди. Морпех в разодранном скафандре, поднялся на одно колено сжимая в руках, разбитую, ставшую абсолютно бесполезной Гауску. На его лице застыла жуткая гримаса, а в глазах сквозила пустота и обречённость.

Было холодно, я всем телом ощущал этот холод, вспышки молний заставляли болезненно закрывать глаза, инфракрасное зрение в таких условиях не спасало. Моя камера находилась под землей, и лишь узкая бойница смотрового окна позволяла видеть, что происходит снаружи. Я сидел молча, наблюдая, как мои невменяемые собраться зло хрипят и бросаются на толстое бронебойное стекло соседней ячейки. Они тоже чувствовали запах свободы — база пала, больше ничто не могло удержать нас в экспериментальной лаборатории, кроме этого проклятого стекла преграждающего вход из ячейки в коридоры базы, треснувшего от взрыва, но всё ещё прочного, как крепостная стена.

Потом я услышал шаги, даже не услышал, а почувствовал, тяжёлую поступь трехсоткилограммового скафандра. Шаг был неуверенный, было ясно, что охранник, либо морпех тяжело ранен и он попытался укрыться от хаоса творящего наверху, здесь, среди сухих белых коридоров.

Я лёг на бетонный пол ячейки и сосредоточился, пытаясь нащупать сознание человека, это могли делать протоссы, так почему не могу сделать и я, тоже порождение древней расы Ксел-Наги. В сознание, словно ураган ворвались отрывочные мысли, сотни, тысячи отчаянных мыслей раненых и умирающих, кто-то читал молитвы, кто-то грязно ругался, кто-то принимал смерть, как и положено воину в полном спокойствии и в полной отрешённости. Таким был и человек идущий сюда, я ощутил его пульсирующее растворяющееся в небытие сознание, готовое растаять как снежинка на кромке горячего гейзера в любую секунду.

Человек шёл умирать, он уже не помнил своего имени, звания и кого он защищает здесь, но помнил, что он воин, и что воин должен принять свою смерть в тот момент, когда она положила ему свою руку на плечо. Здесь должен произойти его последний бой, самый тяжёлый бой, бой со смертью и он шёл, преисполненный решимости закончить сражение до конца, проигранное в этой жизни и в этой реальности.

Я коснулся его мыслей, вызвав знакомый ему образ, желая приманить его к ячейке.

В тусклом мигающем свете неоновых ламп коридора я, наконец, увидел человека. Это был тот самый морпех, которого я видел в оборонительных траншеях, его лицо, тело было охвачено чумой, его глаза уже лишились способности видеть, а кожа с кусками мяса отделившись от костей беспомощно висела. Но гордо расправленные плечи и стиснутая в руках винтовка выдавала его внутреннюю силу морпеха.

— Кто ты, — вяло шевельнулись мысли человека. Он не мог видеть меня, но чувствовал моё присутствие в своём сознании.
— Я тот, кого посла смерть, для твоего последнего боя, — ответил я, — пришло твоё время соединиться с Надсознанием, которому поклоняется ваша раса или стать кормом полночных тварей в вашем Аду.
— Кто ты, — человек шагнул почти вплотную к стеклу, стараясь на ощупь определить, где он находится и с кем говорит.
— Я материализованная воля Смерти, я рождён, чтобы помочь тебе шагнуть на арену, где твой дух, освободившийся от плоти встретит свою судьбу, где по итогам боя, ты станешь кормом Высших или низших, либо обретёшь свободу.
— Ты зерг, — человек поднял Гауску и направил её в пустоту, — я не хочу умирать, мне плевать кто ты.
— Отстранись от мира, доведи эту войну до конца, ибо война эта только в тебе, а мир, что окружает тебя лишь призрак, порождённый твоей личной силой. Нет ничего кроме твоей силы и смерти, ибо только с ней ты всю жизнь ведёшь свою схватку.
— Только подойди ко мне и умрёшь. Ты зерг, я знаю это, но для зерга ты слишком умён, — человек опустился на колени, жизнь его угасала, чума уже проникла в мозг.
— Выпусти меня, и я освобожу тебя от жуткой боли, я дам тебе свободу, — я полностью взял его сознание под контроль и вызвал у человека ряд приятных ностальгических воспоминаний мне совершенно не понятных и чуждых. Человек забыл о боли, о смерти и попытался улыбнуться, но потом закашлялся кровью и медленно пополз к пульту управления.
— Что тебе нужно, — спросила меня та часть человека, что ещё не было покорена моей волей, но уже не контролировала тело.
— Я стремлюсь к свободе, как и ты, но ты привык в жизни мелочей не обращая внимание на величие мира и только сейчас на краю обрыва ты видишь и ощущаешь, как прекрасна свобода, ибо это есть свобода духа, а не тела. Открой ячейки…

Рука человека, орошая блестящие кнопки пульта тёмной густой кровью, тяжело опустилась на рычаг разблокировки ячейки. Тяжёлое броневое стекло с тихим жужжанием начало подниматься. Но вдруг всё вспыхнуло неоновым пламенем, а потом на неуловимое мгновение растворилось, словно в забытье в ярком резком пылающем свете. Когда я открыл глаза было темно, и лишь пульт рассыпался холодными колючими искрами. Видимо молния ударила в генератор. Я встал и подошёл к стеклу, оно поднялось ровно настолько насколько было нужно и я пролез через образовавшуюся щель в коридор экспериментального центра. Человек всё ещё был жив, он тяжело дышал и кашлял кровью, которая толстой засохшей коркой покрывала все его открытые части тела.

— Ты готов? -, спросил я, — готов ли ты закончить этот бой?

Человек долго молчал. Я сел на задние лапы, мне некуда было торопиться и тем более я был обязан этому существу. Человек молчал, пытаясь пересилить боль и вызвать какие-то воспоминания, но у него не получалась, я чувствовал его отчаянье.

— Встань воин, — приказал я, — открой мне свой мир и я помогу тебе.

Морпех тяжело со стоном поднялся, опираясь на винтовку.

— Я готов — , хрипя едва выговорил он.

Я вновь вошёл в его сознание и устремился к далёкому тёплому комочку, который сейчас был окружён заслонами боли, тело этого человека орало и кричало, оно не хотело умирать, и цеплялось за жизнь. Я аккуратно коснулся тёплого воспоминания и увидел сотни пролетающий, дёргающихся словно старая плёнка воспоминаний. я видел счастливых двуногих существ, которые были вместе, это были двое, они принадлежали к одной расе, но не были похожи и лишь далёкое знание мне подсказало, что их отличие лишь в половой принадлежности. Двое были счастливы. Я видел фрагменты, неуютных, холодных и ярких миров, где были эти двое, их чувства были ярким бесконечным наслаждением, для этих существ весь мир принадлежал им, они словно составляли единое целое, как если бы по одиночке были бы разделёнными существами. Их счастье было безмерно, ибо их уже было не двое человеческих существ, а трое, третьим было маленький зародыш человека.

Я приготовился, тело моё напряглось для прыжка, сосредоточение, словно оттягиваемая пружина нарастала, а потом я легко оттолкнулся от пола и прыгнул. Резким ударом когтистых лам я оборвал жизнь этого существа на пике его счастья. Он не чувствовал боли, он был счастлив. Тело морпеха с странной и жуткой улыбкой упало разрубленное пополам на бетонный пол. Всё было кончено.

Я повернулся прочь от ячейки стараясь не глядеть на своих собратьев, я знал, что в их ячейке есть выжженная кислотой Стражника дыра, через которую они, как только прекратят панику, легко выберутся, с ними меня более ничего не связывало.

Запоздало взвизгнула сирена, и включились аварийные лампы освещения залив коридоры мигающим красным светом. Я побежал, вперёд ощущая, как ожили спрятанные в стенах роботы защиты базы, всей кожей я ощутил, как смачно чавкнули маслом затворы, как автоматы дослали в ствол очередной патрон, готовясь в любую секунду, вырваться из своего убежища и залить коридоры свинцовым огнём. Острые огоньки камер наблюдения зло уставились на меня, провожая тонкими лучиками прицелов. Я выскочил в ярко освещённое помещение и прыгнул на потолочные балки, ибо я почувствовал острый запах приближающихся гидралисков и вонь скафандров морпехов. Здесь коридоры были широки, как раз для проезда техники, мелькнуло у меня в голове, когда из-за поворота высочила Вультура заляпанная зелёной кислотой, её прикрывало несколько человек. Из другого коридора высыпало трое морпехов, два хоста и несколько гидр. У последних на поясах висели мечи, что выдавало о их принадлежности к Бойцовскому клану. Встреча этих групп была для них полной неожиданностью, так как все они хотели выбраться отсюда до той секунды, когда включаться в зачистку роботы автоматы. Но видимо что-то я пропустил за время пребывания в ячейке, в этих людях кипела ненависть, друг к другу, не смотря на то, что на всех их нашивках был один и тот же флаг. Секунда, на которую оба отряда задержались рассматривая друг друга показалась вечностью, за это время они попытались оценить друг друга, но злоба и отчаянье заставило их тела решить вопрос по своему, почти одновременно они нажали на спусковые крючки Гаусок. Жуткий вой боли и мата прокатился по коридорам и словно почуяв запах свежей крови из стен появились скорострельные пулемёты, предрешив конец.

Когда я спустился на залитый кровью пол всё прекратилось. Наступила жуткая тишина, потому как погасли лампы аварийного освещения и замолкли пулемёты охраны, видимо генератор сдох окончательно. Я снова двинулся вперёд, ощущая далёкое присутствие человеческого существа. В мыслях его творился беспорядок и паника. Человек снял шлем и запах его ужаса распространился по коридорам. Миновав несколько поворотов я остановился. Среди целой горы мёртвых сидел человек в белом скафандре с красным крестом, прожектором на шлеме она, что-то искала в окровавленной массе, в её широко раскрытых глазах застыла какая-то непонятная обречённость. Я подошёл ближе. Санитарка, а это была именно эта разновидность человека сидела около дёргающегося в агонии тела, пытаясь продлить ему жизнь. По её лицу текли капли жидкости, она что-то тихо шептала, пытаясь что-то сделать над телом.

Я бесшумно подошел, стараясь не попасть в луч прожектора шлема, и понял, что ошибался, у раннего не было агонии, и это был вообще не раненый, тело сотрясали рефлекторные спазмы, у этого человека вообще не было головы. Я так этим заинтересовался, что случайно шагнул прямо в луч света. Санитарка вдруг захрипела от ужаса и поползла куда-то в темноту.

— Он мёртв, — сказал я, коснувшись её сознания, но в ответ на меня хлынула только волна ужаса, санитарка была на грани безумия. Это никуда не годилось, мне нужно было еще открыть ворота внешнего периметра, а для этого необходим один из людей этой базы.
— Уйди, не трогай меня -, вдруг рыдающим голосом попросила санитарка, загораживаясь руками, словно руки могли остановить мои когти.
— Он мёртв, — повторил я, покопавшись в её сознании, я нашёл воспоминание о смерти этого человека и несколько раз показал его, орущей от вновь пережитой боли и катающейся по полу самке человека. Это было жестоко, но по другому отрезвлять я её не мог, ведь в любой момент, генератор может включиться и программа зачистки убьёт нас всех.

Санитарка тихо рыдала, забившись в угол.

— Вставай, иди к внешними воротам, — сказал я

Она тяжело поднялась и спотыкаясь от мёртвых пошла в темноту.

— Куда? -, спросил я, — Иди к внешним воротам, иначе ты умрёшь, база убьёт всех, кто остался внутри.
— Я ищу Эрика -, прошептала она, я ищу Эрика.

Я поморщился и поискал в её воспоминаниях этого человека, похоже, этот Эрик меня недавно освободил из ячейки.

— Он освободился -, сказал я, — пойдём со мной и я освобожу и тебя тоже, ты будешь вместе с ним.
— Я ищу Эрика -, настойчиво шептала Санитарка.

Я принюхался, знакомый запах исходил от неё, слишком знакомый, что бы быть человеческим. Брудлинг, услужливо подсказал мне инстинкт, последняя стадия развития. Я, конечно жестокое и циничное существо с точки зрения людей, но лишь потому, что не испытываю жалости и вообще не понимаю смысла этого слова.

Но хорошо, что умер Эрик, что бы с ним было если бы он узнал, что его женщина беременна, долгоразвивающимся брудлингом.

— Эрик мёртв, я убил его — сказал я, — ты больна, ты умираешь, помоги мне и я спасу тебя.
— Эрик -, санитарка заплакала.

Меня на секунду охватила злость. Несчастные неполноценные твари, ну что же вы не можете жить по правилам Вселенной, почему вы не можете принять смерть, почему вы не можете существовать отдельно сами по себе. Я сразу же подавил злость, так как она мешала мне телепатически общаться и не надолго прилёг, что бы привести мысли в порядок. Санитарка бесцельно бродила по залу, пытаясь найти потерянное. Хотя, я усмехнулся про себя, не будь вы люди такими как есть, разделёнными, во имя кого вы совершали бы подвиги, колонизировали бы планеты, побеждали бы в битвах и не надо красивых слов о движении вперёд о прогрессе, за Вашими поступками всегда стояло только одно привлечь к себе вот такую вот санитарку, которая без сомнения совсем сошла с ума от горя, и за время своего развития вы люди нисколько не изменились.

Ну что же надо действовать быстро, я вскочил на лапы и вновь вторгся в её сознание, пытаясь сориентироваться в внутреннем хаосе человека. прошло некоторое время прежде чем я дотащил её до операционной части, которая была почти около выхода. Но для начала нужно было избавиться от брудлинга, который, судя по его мыслям уже планировал выбраться наружу.

Огненная вспышка вдруг прервала ход моих мыслей, и я остановился. В ярко освещённой операционной прожекторами, среди белоснежных столов над которыми склонились лампы в белом халате с злобной усмешкой стоял один из Хостов, в его руках была хостовская винтовка С-10 и направлена она была на меня.

— Куда собрался зерлинг — , спросил Хост.
— Наружу — , ответил я, — здесь стало не безопасно.

Хост ощущал жуткий и глубокий страх, видимо происходящее в столице было совсем из ряда вон выходящим.

— Возвращайся обратно -, тон Медика не допускал никаких других трактовок.

Я задумался, С-10 убьёт меня со второго выстрела, я конечно, успею добежать до него, благо адреналина хватает, но хромым после первого выстрела я отсюда не выберусь.

— Хост, не будь идиотом, лучше помоги этой Санитарке, в ней брудлинг последней стадии, — я начал медленно обходить операционный стол, на котором лежал Гидрал из которого торчали тонкие нити проводов.
— Тебе конец -, Хост широко улыбнулся -, готов ли ты отправиться в свой зерговский ад?
— У зергов нет ада, особенно после смерти Овера, — заметил я.
— Но ведь что-то у вас есть после смерти и ты это увидишь?, — Хост сделал шаг прицеливаясь.
— Я не сдаюсь без боя -, сказал я, понимая, однако, что шансы мои здесь не велики, Хост был сам телепатом и его сознание было окружено бронебойным заслоном, власти над ним я не имел.

Санитарка безмолвно стоявшая в дверях вдруг громко заорала и упала на пол, извиваясь в судорогах, хост отшатнулся и на секунду бросил взгляд на неё, этого было достаточно, что бы мне сделать всего одно движение, и в полёте острыми когтями разорвать ему горло. Тело хоста тяжело осело на пол, С-10 выпала из слабеющих пальцев.

— Тебя достаточно хорошо подготовили -, промелькнуло в его мыслях.
— Я знаю -, согласился я, наблюдая как в его глазах угасает жизнь, — Ты веришь в то, что люди попадают после смерти в рай или ад?
— Мне никогда не понять вашей философии -, сказал я, — Удовольствия тела в мифическом раю вы цените выше, чем свободу духа.
— Ты кто зерг или протосс? -, хост замолчал навсегда.
— Хотел меня убить?

Вопрос застал меня врасплох, я обернулся и увидел новорожденного брудлинга.

— Да, — ответил я, — как ты оказался в ней?
— Эксперимент, — Брудлинг вёл себя вызывающе, делая слабые попытки напасть на меня.
— Ты животное -, заметил я.

Санитарка была всё ещё жива, я подошёл к ней, клацая когтями по полу и сел на задании лапы.

— Эрик -, слабо шевельнулись её губы, глаза её были наполнены смыслом, хотя лицо искажала гримаса боли.

Я внимательно посмотрел ей в глаза, проникая в её мысли. Потом я заставил её тело перестать ощущать боль. Она расслабилась. Её взгляд с непонятным сосредоточением замер на мне.

— Что ты хочешь? -, мой вопрос растворился в её сознании не получив ответа.

Тогда я вновь покопался в её памяти и нашёл похожие воспоминания, что я видел у морпеха. Санитарка полностью, погрузилась в них. База, Конфедерация, всё это исчезло для неё, растворилось в прекрасных и счастливых грёзах, где были только он и она. Я просто наблюдал, не пытаясь постичь суть происходящего. Эти двое любили друг друга, их жизни уже давно сплелись в одну. Это было странно и непонятно, можно ли любить что-то временное и недолговечное как живое существо? Мне после смерти Овера, доступна всего лишь одна любовь — любовь к свободе. Но эти двое были объяты своим маленьким счастьем. Санитарка видела горное плато, продуваемое ветрами, где на мелкой траве они наслаждались друг другом. С каждой секундой я ощущал как сознание её угасает, но поддерживал её воспоминание от неизбежно вторгающихся кошмаров, порождаемых агонизирующей памятью. Горы, равнину и ветре чувствовалась глубокая печаль, видимо Санитарка понимала, что умирает.

— Прими этот мир, — сказал я -, забудь, что есть другой, полный боли и страданий.

Сознание угасало, подобно пламени свечи, ещё секунду и оно превратится в сизый дымок, который раствориться в воздухе.

— Ты счастлива? — , спросил я.
— Да -, прошептали её губы, а потом тело начало остывать, а в теряющемся для меня воспоминании двое поднялись на ноги взявшись за руки, пошли в направлении гор.

Я использую все свои силы удерживал последние искорки жизнедеятельности мозга Санитарки, наблюдая как две фигурки уходят в вечность, а потом, всё растворилось.

Я поднялся, пора было выбираться наружу, тем более, что по взвизгиванию и грохоту на верху я понял, что Стражники долбят по базе кислотой. Брудлинг, решил посвятить свою недолгую двухчасовую жизнь обжорству и уже наполовину сожрал хоста и полуживого Гидрала.

Я отвернулся и пошёл прочь, размышляя о целостности, свободе и любви. Мне предстояла очень долгая дорога, похоже, что столица пала и единственное место, где я мог найти была далёкая планета, бывшая ранее колыбелью человеческой цивилизации, а теперь лежавшая в руинах — Земля, может быть там, я найду ответы на многие вопросы. Может быть, а может и нет.