In vivo

Название фанфика	In vivo
Автор	Astar
Рейтинг	NC-21
Персонажи	Кэрриган, Дюран, авторские
Посвящение
Предупреждение
От автора
Аннотация	Во многих fanfiction по SC мы наблюдаем гибель сотен, тысяч, сотен тысяч и прочих многонулевых количеств живых разумных существ, людей в том числе. В этом рассказе погибло всего три человека… или даже два… или вообще один. Вопрос лишь в том – как…

— Крис? — белокурая девушка подняла голову, чтобы посмотреть в глаза обнявшего ее молодого человека. Тот еле заметно покачал головой. — Крис…, — полные губы чуть дрогнули, а прекрасные голубые глаза наполнились слезами.

«Призраки» не плачут? Пускай этот жбан с дерьмом, капитан Мерфис, засунет подобные слова в свой вонючий анус. Черт возьми, да они даже не «призраки» — всего лишь выпускники корхальской Академии!

Молодой человек нежно погладил светлые кудряшки на голове подруги. Ее можно понять. И Катрин по кличке «Барби», и сам Крис, долго обивали пороги кабинетов высоких начальников в надежде, что их распределят на одну и ту же базу. Ну или хотя бы поближе друг к другу. Нет. Судьба, словно старая зловредная ведьма, решила сломать их любовь, загнав ее на дно времен и расстояний.

Катрин посетило чувство, будто из нее как будто живьем вырезают кусочек плоти, кусочек ее жизни. Большинство девушек Академии предпочитали либо более старших товарищей, либо вообще никого. Последних было очень много. Эти часто впадали в глубокую депрессию, итогом которой подчас становился суицид. Телепатия — это и дар, и проклятие, что иногда тиранит разум, словно закоренелый маньяк. Катрин никогда не забудет, как, будучи младшекурсницей, она с подругой забежали в туалет и нашли в одной из кабинок истекающее кровью тело. Тогда все обошлось — девушки оказали незадачливой товарке первую помощь и сплавили подоспевшим подругам последней. Барби, хоть и напоминала своим видом легендарную красавицу далекого прошлого — Мэрилин Монро, позволяла себе быть капризной и изнеженной лишь в присутствии противоположного пола, да и то равного по положению. С офицерами следовало обращаться не то что на «вы», но и с максимальной почтительностью и осторожностью — их не интересует ни пол, ни внешность, и они всегда рады заставить кого-нибудь лишний раз побегать вокруг корпусов Академии со свинцом в рюкзаке.

Кстати, в тот день они забрались в сортир отнюдь не для сидения на белом друге….

Очередным укрывищем стала заброшенная аудитория в дальнем крыле корпуса. Робкий поцелуй, неловкие движения… Курсантам запрещалось слишком многое, и потому запретный плод был так сладок. У нее тогда никого не было, однако одиночество, лирика и самоистязание не казались Катрин правильным путем.

Все происходило до смешного неловко, как-то по детски…, впрочем, а много ли лет им тогда было? Подруга неловко стянула штаны, в то время как Барби покосилась на часы — время поджимало. Катрин внимательно посмотрела в глаза подруги, та, ничего не сказав, просто кивнула в знак молчаливого согласия. Пальцы осторожно раздвинули набухшую плоть промежности, полные губы Катрин коснулись губ подруги, слившись в робком поцелуе. Партнерша обхватила руками ее упругое тело и, слегка поглаживая, привлекла к себе. Горячий язык проник в полость рта и слегка пощекотал небо. Свободной рукой Катрин приобняла подругу, та, в свою очередь, расстегнула ее гимнастерку, чтобы добраться до нежно-розовых сосков.

Они старались не производить никаких звуков, чтобы не быть замеченными, но в силу своей неопытности производили столько шуму, что, зайди в аудиторию посторонний, он без труда догадался бы, чем занимаются под верхней кафедрой.

Вслед за поцелуями последовало самое главное: куннилингус в позе 69. Катрин едва не испортила эротичность таинства, долбанувшись головой о столешницу. Да, позже появятся и фаллоимитаторы, и прочие «взрослые» игрушки — в большинстве своем самоделки, но в тот первый раз им было достаточно просто друг друга. Подруга даже осмелилась захватить губами плоть, окаймляющую вход в самое сокровенное, и. слегка оттянув ее, отпустить, чтобы с легким шлепком она возвратилась на место, а Катрин, тоненько взвизгнув, крепче сжала ягодицы партнерши….

…Позже они с Крисом не раз занимались любовью под той самой партой в старой заброшенной аудитории. Раз от раза они становились смелее, вместе с тем понимая, что их чувства друг к другу — нечто большее, чем просто похоть или желание «расслабиться». Катрин рассказала ему и о своем первом лесбийском опыте, и о несостоявшейся самоубийце, да и вообще о многом, в том числе самом сокровенном. Когда появлялась возможность, они подолгу беседовали, не стесняясь даже самых интимных подробностей.

Сам Крис, он же «Денди», прозванный так за аристократически правильные черты лица и природную галантность, отвечал ей взаимностью. Как-то раз, жутко покраснев, он поведал любимой, что и сам пробовал на вкус гомосексуальную любовь. Просто от извращенного любопытства. Подробностей Катрин не знала, как, впрочем, и его роль в очередном акте полового театра…

— Крис…, — она не знает, что сказать. Он тоже.

Все это казалось неправильным, неестественным, словно стоят они, обнявшись, в некоем параллельном мире, где небо закрывают непроглядные облака мрака, изрыгающие из бездонного чрева ливни соленых слез, и что на самом деле все это страшный сон, сейчас они проснутся, и все будет как прежде. Да, жизнь в Академии — не сахар. Императору нужны солдаты, много хороших солдат. Дисциплинированных, стойких, сильных и ловких, готовых выполнить любой, даже самый людоедский приказ. Но даже нескончаемая муштра, жесткий распорядок и прочие прелести воинского устава не могли отнять у людей то, что положено им по праву принадлежности к роду человеческому. Пусть что-то изменено, но не отменено. Даже столь ярые поборники высокой морали, как капитан Мерфис, не могли эффективно бороться с творящимся в стенах Академии беспределом. Курсантов можно было наказать, но не выгнать и, уж тем более, не расстрелять. Доминиону требовалось не только двуногое стреляющее мясо вроде морской пехоты, но и продукт высшего качества, каким считались «призраки», и расходовать его впустую, особенно в виду сокрушительных потерь в войне с зергами и Директоратом, было непростительным проступком.

Именно поэтому карцеры и гауптвахты никогда не пустовали — кто-то что-то где-то и с кем-то выпил, подрался, потрахался и спалился — вполне обычное явление. Барби, при всей ее осторожности, тоже довелось побывать в академическом каземате: она как раз делала Крису минет, когда в макет осадного танка «Арклайт» зачем-то заглянул офицер…

«Крис… Скажешь ты что-нибудь или нет? Ну, хоть самую банальщину, просто так».

— И куда тебя? — тяжело вздохнув, спросил он.
— Система Ирсен, база Кавия. Газовый гигант, на его орбите — луна, а там — эта банка консервная, — хрипло ответила девушка, даже не пытаясь скрыть отвращения к месту будущей службы, — я там точно сдохну, если не от зергов, то от скуки.
— Я что-нибудь придумаю, — ну конечно, что он еще мог сказать? Денди в своем репертуаре. Впрочем, за это Катрин его и любила: он почти всегда умудрялся найти выход из, казалось бы, безвыходной ситуации. Неужели ему и впрямь в очередной раз удастся какая-нибудь афера?
— Только не вздумай удрать из части, — строго проговорила девушка. Слезы высохли, раскрасневшееся было лицо постепенно становилось бледнее.
— Не думай об этом, — Крис покрепче стиснул тело подруги, прижимая ее к себе, — слушай, пошли на дискотеку, а?
— Куда? — не поняла та. Нет, в Академии было где послушать музыку, но только в установленное время и без прыганий, дрыганий и алкоголя.
— В город, — он что, действительно вздумал топать в Августгард? — распределение завершено, завтра отправка. Если и спалимся, ничего они не сделают. Но легально не получится — увольнительную не дадут точно, Мишка Кротов сказал. Он пробовал достать.
— Вот уроды! — процедила сквозь прекрасные белые зубки Катрин.
— Ну так и пошлем их к хуям! — смачно выразился Крис, состроив самую мерзкую гримасу, на которую был только способен, — ну так что, решено?
— Погнали!…

Наверное, все это было ошибкой, но поистине прекрасной ошибкой. Уже в тесной каюте космического крейсера Катрин лежала и, уставившись в потолок ничего не выражающим взглядом, предавалась терзающим сердце воспоминаниям.

Деньги курсантам выдавали, но мало, однако и тратить их было особо не на что. На нормальную гражданскую одежду их сбережений хватило бы, но тогда о дискотеке и всех сопутствующих развлечениях пришлось бы забыть. Что ни говори, эхо минувшей войны тяжким грузом легло на плечи Доминиона. Большинство людей было вынуждено работать чуть ли не круглые сутки, чтобы прокормить и себя, и постепенно встающую с колен армию, и аристократическую верхушку с ее прихлебателями. Последние-то как раз и были завсегдатаями всевозможных забав и игрищ.

Красивая спортивная машина стояла на обочине пригородного шоссе, привлекая завистливые взгляды проезжающих мимо водителей. Чуть подальше примостился аэрокар секьюрити — время позднее, и кто-то должен был охранять покой влюбленной парочки, укрывшийся за тонированными стеклами. Частные охранники — хорошие бойцы, но до «призраков», даже новоиспеченных, им еще далеко.

Барби отвлекла их, прикинувшись дорожной проституткой, ищущей приключений на пятую точку, а Крис, незаметно подкравшись, умелыми движениями отправил мордоворотов в продолжительный сон. Убивать они никого не собирались, хотя с голубками в спорткаре обошлись пожестче. Бедолаги были раздеты и привязаны к дереву брючными ремнями собственных охранников, а счастливые разбойники двинулись на поиски новых впечатлений.

Потом была ночь, полная любви и безудержного желания. Они пили коктейли, о которых раньше не могли и мечтать, курили тонкие сигариллы и танцевали так, словно хотели, чтобы пол под ногами треснул и развалился на части. В том же здании были небольшие комнатки для парочек и, сняв одну из них, молодые люди предавались постельным утехам, воплощая самые смелые фантазии и не боясь быть застуканными офицерами-ревизорами. Время словно остановилось, однако и та волшебная ночь должна была когда-то закончиться…

Разбойная выходка осталась безнаказанной. Тот самый Мишка Кротов, о котором говорил Крис, якшался с медиками и сумел выбить пару лишних галочек в списке больных. Преступников, конечно, искали, и кто-то из полицейских даже понимал, где нужно копать, но доказательства отсутствовали, а первые потоки выпускников уже отправлялись в глубины космоса. Времени на глубокое расследование с участием курсантов Академии просто не оставалось. Доктрина наращивания военной мощи в очередной раз одержала верх.

Теперь, лежа на корабельной койке, в компании таких же бедолаг, как она сама, Катрин иногда даже жалела, что все вышло именно так, как вышло. Поймай их полицейские, завели бы дело, и с планеты ни она, ни Крис уже никуда не делись бы. Глупо все это конечно, но сердце наотрез отказывалось верить в то, что видели глаза и осознавал разум. Одна летающая железка несет ее сквозь черноту космоса к другой железке, где ей предстоит провести невесть сколько времени.

База Кавия пользовалась дурной славой. Когда-то в системе Ирсен обитали зерги, но их оттуда выбили еще в начале войны с Директоратом. С тех пор они довольно долго не появлялись в этом районе, однако в последнее время нападения на базу участились, причем первыми жертвами в этих стычках становились почему-то «призраки». Судя по документам и сводкам, не так давно твари даже умудрились пробиться сквозь первую линию обороны и зарезать радистку, непонятно как там оказавшуюся. С другой стороны, Кавия эффективно оборонялась от полчищ находников, в иных обстоятельствах потери могли быть гораздо выше, и потому высшее командование закрывало глаза на единичные жертвы среди личного состава.

Курсанты, что летят с ней, отправятся дальше — никто не станет гонять боевой крейсер к далекой базе только ради того, чтобы завезти туда немного материалов и пополнение. Вместе с Катрин на Кавию сойдут лишь несколько пехотинцев, после чего корабль покинет систему Ирсен на неопределенно долгое время…

«Добро пожаловать на базу Кавия» — зря она думала, что ее встретят именно так. Ничего подобного!

— Вот это куколка! — комендант, высокий полный майор слащаво улыбнулся и пустил слюни, глядя на спускающуюся с челнока Катрин, — нам как раз такая и нужна! Да, Лидс?

Стоявший рядом с ним капитан согласно покивал и, скорчив несвойственную военным плаксивую гримаску, отвернулся. Девушка не успела встать по стойке смирно и представиться согласно уставу, как новый начальник махнул рукой и, повернувшись вполоборота, принялся оживленно шептаться с заместителем. Трое пехотинцев, что прибыли вместе с Катрин, вопросительно уставились на нее как на старшую по званию, но данный момент она и сама плохо представляла, что же делать дальше.

— Попала ты, киса, по самое не балуйся, — низкий хриплый голос принадлежал огромному пехотинцу, морщинистое лицо которого больше напоминало морду гориллы-переростка.
— В плане? — сложив руки на груди, спросила Катрин и, что называется, «встала в позу», — проблемы, солдатик?
— Бо-о-ольшие проблемы, — смачно протянул тот, облизнувшись и аппетитно причмокнув. Судя по внушительному бугру, выпирающему на передней стороне форменных брюк, проблемы были действительно большие, но скорее у Барби, нежели у обладателя сего достоинства.
— Сходи подрочи, а? — фыркнула Катрин. Похотливые мордовороты водились и в Академии, так что она знала, как с ними надо и общаться, и обращаться. Правда, начинать служебную карьеру с драки, особенно в присутствии начальства, не хотелось, и потому Барби даже не потрудилась сжать ладони в кулак, намекая на перспективу скорой расправы.

Мужчина ничего не ответил, только ухмыльнулся, сверкнув рядом снежно-белых зубов, среди которых особенно выделялись здоровенные клыки. Может, вампир?

Следующие десять минут Катрин очень хотелось воспользоваться преимуществом телепатии и узнать, что же такое архиважное обсуждают офицеры, но внутренний голос услужливо подсказывал, что делать этого не стоит. Апофеозом цирка под названием «Прибытие» стал момент, когда майор, осторожно взяв заместителя под локоть, неспешно потопал с ним в сторону выхода из ангара.

— Товарищ…, — называть его по званию Барби не стала, — а как же мы?
— Лангарт, разберись, — бросил через плечо тот, продолжая нашептывать капитану на ухо что-то сокровенное. Тот тихонько хихикал.
— Плюхин, отведешь парней, а я займусь нашей курочкой, — прорычали над ухом. Этот орангутанг что, еще и офицер?! Ну, дела! — Лейтенант Джон Лангарт, — словно угадав ее мысли, представился тот.

Наплевав на прежние опасения, Катрин залезла в его сознание, но, к своему удивлению, не обнаружила там и намека на желание затащить ее в постель и поставить кверху каком. Разобрать мысли этого человека было довольно трудно: получалась жуткая мешанина из малопонятных побуждений, общебытовых потребностей по типу «пожрать-поспать», а также выражения, подбираемые относительно общей ситуации на базе. Самым явным из которых было что-то вроде «заебали, пидоры». Интересно, про кого это он?

— Послушайте…, — Барби выразительно надула губки, решив про себя, что не тронется с места, пока ей на пальцах не растолкуют, что за бардак здесь творится.

Однако Лангарт был на этот счет прямо противоположного мнения. Огромные лапищи схватили ее за плечи и, бесцеремонно развернув в сторону выхода, недвусмысленно толкнули вперед. Внутренне возмутившись, Катрин заставила себя замолчать. Лейтенант же, напротив, принялся говорить, причем далеко не самые приятные вещи:
— Ты, наверное, решила, что все здесь теперь спят и видят, как бы затолкать свой толстый член в твой смазливый ротик, — начало «беседы» впечатляло. Что же будет дальше?! — Ошибаешься, детка. Трахнуть и тебя, и прочих обладательниц сисек на этой базе захотят максимум три человека, это я, рядовой Власов и сержант Плюхин. Остальные мечтают лишь об упругой заднице капитана Лидса, и только о ней, хотя доступна она только коменданту Майлсу. Намек понят?

Барби ничего не ответила, ограничившись коротким кивком. Так вот почему Лангарт ходит злой, как свора бешеных собак, и какое место в его сознании занимают размышления о нетрадиционной ориентации.

— Здесь правят бал пидоры, — не стесняясь в выражениях, продолжал вещать он, — правда, эти говнюки умеют не только ебать друг дружку в жопы, уж поверь мне. На базу регулярно нападают зерги, однако раз за разом гомосеки прописывают им по самое не балуйся…
— Но… постойте! — Катрин действительно хотела как минимум замедлить шаг, но ее все равно потащили дальше, — в рапортах указано, что последняя атака была…
— Чушь собачья, — процедил тот, — твари нападают часто, хоть и небольшими группами. Иногда, правда, бывают прорывы, но это обычно замалчивается в рапортах. Майору Майлсу и остальным невыгодно, чтобы сюда присылали много солдат и расширяли гарнизон. Людей он выбирает лично, особенно мужиков. По какому признаку, сама догадаешься, все нормальные здесь — просто ошибка или официальная приписка, как у меня. Пидорам такая жизнь по вкусу, и менять ее они не намерены, усекла? — Лангарт покосился на спутницу и ускорил шаг. Девушке приходилось едва ли не бежать, чтобы поспеть за семимильными шажищами лейтенанта.
— Куда мы так спешим? — недоуменно спросила она.

Новости настолько ошарашили Катрин, что теперь хотелось просто сесть где-нибудь в сторонке и хорошенько обдумать происходящее. Боевая часть! Атакуемая база, причем атакуемая именно зергами, а не какими-нибудь недобитками-конфедератами или еще каким сбродом. А ведь где-то в глубине души она надеялась, что никогда не увидит их.

— Я отведу тебя в каюту и отправлюсь проверять автопушки, — нехотя проворчал Лангарт, отвечая на вопрос.
— Это так срочно? — настороженно сказала Барби.
— Здесь все срочно, когда нужно, — прохладным тоном выдал лейтенант, — тебе советую хорошенько выспаться, завтра пойдешь шарится по луне, искать зерговское дерьмо. Здесь пещер немерено, нам туда соваться опасно, а вот тебе в стелс-костюме — в самый раз…

Еще лучше! Теперь Барби всецело понимала сказанную Лангартом фразу в самом начале их знакомства: «попала ты, детка…» В Академии ее жалели и берегли, здесь же подавляющему большинству плевать на нее с самой высокой горы. И как на бойца, и как на женщину. Некому даже состроить глазки в расчете на поблажки: тот же Лангарт, похоже, интересуется только ненаглядными автопушками да штангой в маленьком тренажерном зале на Кавии.

— Пришли, — лейтенант остановился у очередной выдвижной двери-купе, — одноместная комната, можешь радоваться.
— Угу, — пробурчала девушка, скептически осматривая картину, открывшуюся вместе с упомянутой дверью, — какая-то она совсем маленькая…
— Можешь поселиться в майорских хоромах, — неожиданно громко гоготнул Лангарт, — после того, как сделаешь операцию по смене пола! Ладно, располагайся… Да, и еще, — собравшийся уходить громила вновь повернулся к ней и, вперившись в нее холодным колючим взглядом сощуренных карих глаз, тихонько процедил, — я тут занимаюсь подготовкой личного состава. Пидоров защищают Майлс и Лидс, но с остальных я гоняю как хочу. Зерги тупы, как пробки, и мне это не нравится — слишком легко все получается. Смотри, куколка, оплошаешь, я с тебя не трусы, а три шкуры спущу.
— А не пошел бы ты на хуй, мудак? — резко выругалась Барби. Как они все достали! — Стоит мне одеть стелс-костюм, от вас и мокрого места не останется. И срать я хотела на вашу ориентацию! Усек, конина блядская?!

На этот раз одних лишь слов ей показалось мало — враз окаменевшая ладонь устремилась к мощному кадыку супостата. Его интересует подготовка? Сейчас он ее получит…

Лангарт только лениво качнулся в сторону, однако и этого вполне хватило, чтобы выпад Катрин пропал втуне. Следующий удар, нацеленный в причинное место, он умело парировал и, вывернув руку амазонки, отправил ее в полет к новоприобретенной кровати.

— Добро пожаловать на Кавию, — удовлетворенно осклабившись, проговорил Лангарт, даже не потрудившись прокомментировать грубое нарушение субординации и дисциплины, — Тебе еще многому предстоит научиться. И держи ухо в остро, «призраки» у нас долго не живут… хотел бы я знать, почему…

Не вдаваясь в подробности, лейтенант повернулся и потопал дальше по коридору. Девушка, оказавшаяся на ногах в первые же секунды после падения, какое-то время смотрела в спину уходящего офицера, размышляя, а не двинуть ли ему промеж ног еще разок, пока не видит, но передумала и благополучно удалилась в свое новое жилище.

— Сука!!! — сжатый кулак влетел в ни в чем ни повинную подушку. Довели все-таки… Впрочем, неудивительно: база пидарасов, кто бы мог подумать! И почему именно она? Почему?!!!

Швырнув в угол сумку с вещами и обмундированием, Катрин повалилась на кровать. Некоторое время она просто лежала, глядя в низкий серый потолок конуры, куда ее засунул громила. Ладно, она тут одна — это радует. И хоршо бы действительно выспаться, завтра вроде как на первое боевое задание. Боевое — учебных рейдов за ее плечами предостаточно.

Не вставая с кровати, Барби принялась медленно раздеваться, начав с ботинок. Оставшись в одних трусиках, она расстелила постель и хотела уже завалиться на койку, как позади раздался осторожный стук и, секунду спустя, звук открывающейся двери. Замок не работает… Отлично! Теперь к ней могут завалиться все, кому заблагорассудится. Куртку, впрочем, она накинуть успела.

На пороге стоял небольшого роста молодой человек со знаками отличия сержанта. Красивое округлое лицо, по детски пухлые щеки и золотистые, прекрасно ухоженные кудряшки. Ну вылитый херувим! Или местный суккуб…

— Простите, — нифига себе, он назвал ее на «вы»! Впрочем, если это гей, в чем, судя по внешнему виду, сомневаться не приходится, ничего удивительно. Барби даже не потрудилась запахнуть куртку, оставив на виду краешки нежно-розовых сосков.
— Что хочу? — панибратство и фамильярность Лангарта настолько приелись, что Катрин не собиралась официальничать с младшим по званию.
— Сержант Плюхин, — представился тот, нарочно уставившись в носки собственных ботинок. Вспомнив слова лейтенанта, Барби четырехнулась и поспешно застегнула молнию куртки, — я принес вам документы и носители с картами. Навигатор у вас есть?
— Разумеется, — ну у какого «призрака» его нет?
— И вот еще, — сержант полез в карман брюк и, неловко порывшись тамэ, извлек несколько капсул с ярко-синей субстанцией внутри.
— Яд? — Катрин задала вопрос только из соображений маскировки. Она уже проникла в мысли сержанта и прекрасно знала, что это такое, однако не могла понять, зачем оно именно ей и почему. Сознание Плюхина настолько тщательно укрывало ответы на необходимые вопросы, что оставалось только удивляться, каким образом это вообще стало возможно.
— На всякий случай, — пожал плечами тот, — ходят слухи, что зерги берут пленных, особенно «призраков». Возьмите…
— Обойдусь как-нибудь, — фыркнула та, — без случаев, особенно всяких. Что-то еще? — сержант пока не собирался уходить.
— Да ничего, — неловко топчась на месте, проговорил молодой человек, — дело ваше. И это, — Плюхин оглянулся по сторонам, словно опасаясь подслушивающих, — Лангарт хороший человек, хоть и грубоват. Тут…, ну он все рассказал, наверное. Вы это, не злите его лишний раз, тут ведь такое… ну, творится… да…

Сержант развернулся на каблуках и быстро засеменил в ту сторону, куда не так давно ушел Лангарт. Барби задумчиво смотрела ему вслед: что же он хотел сказать? Черт, и ведь мысли его даже не прочитать — сплошная мешанина из уставных обязанностей и недвусмысленных желаний по ее душу, точнее, тело. Ну и ладно! Хоть один человек на этой гребаной базе хочет ее полапать, и то ладно. Катрин отложила в сторону переданный сержантом планшет и, закрыв дверь, принялась возиться с замком. То, что к ней может вломиться, кто угодно и когда угодно, не слишком радовало. Кое-как заставив идиотскую магнитно-механическую поделку как надо закрываться изнутри, Барби сняла куртку и вновь повалилась на кровать. Нет, право же, странное местечко. Отсылают верховному командованию лживые рапорты, при этом, однако, весьма успешно обороняясь от регулярных нападений. Из сознания Лангарта все же удалось выудить смутную картинку подобных атак: небольшие группки зерглингов бросаются на укрепления, устраивая не более чем окровавленных тел свалку. Нет, автопушки лейтенанта хорошо, да и местное население умеет не только дуплиться друг с другом, однако зерги могли бы быть и похитрее. Даже больше — должны быть хитрее… так в чем же дело?

Продолжая размышлять о грядущем и настоящем, девушка закрыла глаза и спустя пару минут погрузилась в успокаивающую дрему. Как ни как, позади далекий путь от самого Корхала, так что спать действительно хотелось…

Ее разбудил жуткий грохот — казалось, каюта трясется и ходит ходуном, словно разваливающийся на части крейсер. В дополнение ко всему в коридоре периодически что-то тоненько завывало. Сирена? А гул? Кто-то или что-то ломится в комнату!

Катрин потянулась к куртке, но в это время замок не выдержал, и в проеме показалось укрытое бронированным скафандром туловище, верхняя часть которого уходила в потолок и посему была скрыта от глаз хозяйки каюты.

— Какого?! — опешившая Барби схватила спрятанный в сумке кинжал. Совершенно бесполезное против такой махины оружие, но это лучше, чем ничего.
— Ты чё, оглохла, сука?!! — ответом стал громоподобный голос Лангарта, — Тревога, бля! На базе зерги! Где твой ебаный стелс-костюм?!!

Костюм-то здесь, а вот оружие в специальной комнате, до которой еще надо добраться. Но… с кого рожна она не слышала царящей в коридоре какофонии? Неужели проспала? Или сыграла роль невесть откуда взявшаяся абсолютная звукоизоляция дряхлой комнатенки? Если так, зачем она?

— Трою…, — стальная туша резко развернулась и пустила очередь куда-то в дальний конец коридора, секунду спустя раздался истошный визг смертельно раненого зерглинга.

Катрин вытащила из сумки нижний комбинезон и принялась натягивать его на себя. За стеной Лангарт с ревом и руганью продолжал сражаться с ксеноморфами. Как твари могли забраться настолько далеко? Почему ее не предупредили? Вопросы будут потом…

Мысли сплелись в тугой клубок с одной лишь целью: выжить в грядущей мясорубке. Так, теперь стелс-костюм. Как хорошо, что она протащила его в каюту, вместо того, чтобы сдать в хранилище! А надеть его можно быстро — «призраков» обучают облачаться в него за считанные минуты, незнакомый с системой человек провозится куда дольше. Стелс-режим и — вперед! Держитесь, твари…

Позади нее Лангарт добивал плазменным резаком обездвиженного зергушонка. Грубиян и матершиник, этот тип стоил целого взвода пехоты. Неудивительно, что майор Майлс держит его на базе вопреки крайне негативному отношению к местным порядкам. Так, а чего это он на нее уставился? Видит? — Катрин глянула на индикатор емкости батарей костюма — разряжены… Какого хера?!! Она же их лично проверяла перед вылетом! Что за…

— Ты, уебище невидимое…, — рявкнул было лейтенант, однако закончить ругательство не успел — в дальнем конце коридора показались зерги, а также еще кое-кто…

Не веря своим глазам, Катрин смотрела на человекоподобное нечто, стремительно приближающееся к ним. Ей доводилось видеть зараженный людей в учебных фильмах Академии, но этот был не похож ни на одно из таких чудищ. Не было тут ни гротескных размеров вкупе с непропорциональными передними конечностями, ни торчащих во все стороны шипов. Последние имелись лишь на своеобразных «крыльях», видневшихся за спиной террозерга. Пожалуй, это существо когда-то было женщиной — на это указывали и в меру изящные формы, и длинные стройные ноги, вполне пропорциональные телу, и даже характерные округлости на груди. Катрин, словно под гипнозом, смотрела, как удивительное существо преодолевает разделяющее их расстояние и, не удостоив внимания Лангарта, проскакивает к ней. Девушка покрепче сжала в руке кинжал, внутренне понимая, насколько он бесполезен. Зерглинги уже успели наброситься на лейтенанта, однако тот не собирался сдаваться, ловко орудуя прикладом.

«Я за тобой, детка», — прошелестело в сознании. Псионный поток, настолько мощный, что, пожалуй, и сила легендарных высших темпларов протоссов меркнет перед ним.

«Ты… убьешь меня?» — телепатема получилась сбивчивой и совсем слабой. Катрин прекрасно осознавала это, как и тот факт, что и тело, и разум охватывает кромешный, парализующий ужас.

«Ну что ты, у нас с тобой все еще только начинается», — ехидно ответило существо, тряхнув длинными вибриссами. Бой за спиной словно бы и не волновал тварь, — «только начинается…»

Кинжал выпал из внезапно ослабевшей руки. Только сейчас до Катрин дошло, кто стоит перед ней. Сара Кэрриган. «Призрак»-ренегат, Королева зергов, живая легенда и ночной кошмар императора Менгска. Кошмар для всех… Но, черт подери, что ей надо от одного несчастного телепата? Барби попыталась дернуться назад, но в тот же миг кисти рук монстра покрылись вязкой зеленой слизью, что через миг полетела в прозрачный купол шлема девушки, мгновенно растворив его. Следующая порция досталась лицу. Глаза перестали видеть, дыхание пресеклось — Катрин напрасно шарила руками по стене в надежде найти хоть какой-нибудь выход из треклятого коридора. Споткнувшись, она повалилась на пол. Попытки отодрать от лица мешающую дышать гадость закончились ничем. Кто-то схватил ее и потащил. Лангарт, судя по звукам, был еще жив и, ругаясь на чем свет стоит, продолжал отбиваться от наседавших зергушат.

— Еще одна чертова сука! Нихера не умеют, гадины, только дохнуть! — рев пехотинца был отлично слышен, до ушей зеленая дрянь не добралась, — Какой пидор разрядил ее костюм?! Чтоб вас…

«Еще одна»? эту фразу Барби слышала достаточно хорошо. Выходит, все местные «призраки» были женского пола, и все они пропали невесть куда? И, спрашивается…

«Скоро узнаешь», — пронеслось в сознании. Сердце Катрин едва не остановилось: она надеялась, что ее несут медики или кто-то из своих. А это Кэрриган… Куда? Зачем?

«Убей меня», — взмолилась Барби, чуя неладное, — «От меня не будет никакой пользы»

«Рановато просишь», — невозмутимо ответили ей, — «приятных грез…»

Разум девушки провалился в небытие.

Тепло… тепло — это хорошо, приятно. Но мокро и склизко — это уже хуже. А еще липко, или ей это только кажется? Ничего неслышно, не видно, нос не чует, даже кожа с трудом передает ощущения. Полная изоляция…

Где она? Катрин попыталась открыть глаза: бесполезно. Веки словно слиплись и ни в какую не желали раскрываться. Девушка попробовала пошевелить пальцами рук — тоже ничего. Ее словно спеленали в кокон. Кокон?! Сердце Катрин враз окаменело и ушло ближе к низу живота. Неужели это и есть ‘’перерождение’’? Не может быть, надо бороться, сопротивляться, надо…

«Велика честь!» — размышления Барби были прерваны ворвавшейся в сознание телепатемой.

«Кто ты?» — спросила Катрин, даже не пытаясь осознать вселенскую глупость такого вопроса — в сознании отчетливо проявилось «псионное» изображения Сары Кэрриган.

Никто не ответил. Барби вновь попыталась открыть глаза — безрезультатно. Впрочем, образ похитительницы никуда не делся. В своем обиталище (а куда она еще могла притащить пленницу?) Королева выглядела как-то по-домашнему: без шипастых крыльев, часть защитного карапакса делась незнамо куда, длинные вибриссы выглядели слегка взлохмаченными. Нижнего белья и или его подобий Кэрриган, похоже, не признавала, и псионному взору «призрака» открывалась весьма любопытная картина: половые органы террозерга выглядели точь-в-точь как человеческие, разве что отличались от них характером внешнего покрова и его цветом, в данном случае светло зеленым.

Тишина — непонятная, необъяснимая. Кэрриган не сочла нужным отвечать или объяснять что-либо. Псионный образ исчез, словно его и не было — теперь Катрин могла доверять лишь собственной коже, что до поры рапортовала лишь о странном чувстве липкой теплоты. Что дальше? Ответ не заставил себя долго ждать…

Холодное нечто коснулось ее живота — уперлось и надавило, словно пытаясь проникнуть внутрь. Катрин закричала — нет, она до сих пор не могла слышать, но знала, что кричит, словно неведомый кукловод нарочно освободил ее глотку и рот, чтобы послушать женский вопль. Твердая, судя по всему, металлическая штуковина с трудом проколола кожу и проникла в брюшную полость. Барби продолжала орать, надрывая связки, но неведомый мучитель и не думал останавливаться. Холодный зонд двинулся вглубь тела, немного пошурудил там, после чего девушка почувствовала, будто из нее потихоньку откачивают полостную жидкость.

Какие звуки она сейчас издавала, Катрин не могла знать: крик, визг, ор или вопль. Ни о каком наркозе и речи идти не могло, операция выполнялась вживую… на живом объекте….

«In vivo» ^[1], — ехидно подсказала вновь появившаяся Кэрриган. Неужели это все она?

Металлическая штуковина медленно убралась прочь из живота. Катрин почувствовала, что может открыть глаза. Веки распахнулись и захлопнулись вновь — настолько кошмарно и неправдоподобно было открывшееся зрелище. Стены, пол, потолок — все состояло из колышущейся органики. Тонкие тяжи, оплетая друг друга, переходили на невиданные структуры, возможно, органы некоего гигантского существа. Слева и чуть подальше стояла Кэрриган — точно такая, как на псионной картинке, только сейчас она улыбалась. А прямо напротив Катрин — обычная девушка, как и она сама, только в белом медицинском халате и… с длинным шприцом в руке, острие толстенной иглы которого было аккуратно сточено. Значит, это не Королева, а та… Только сейчас Барби обратила внимание на удивительно стройное тело женщины, худые костлявые руки и глаза, лишенные зрачков и радужной оболочки. Да человек ли это?

— Человек, человек, — вербальная речь Кэрриган походила на карканье вороны, — бедняжка Бэт, она так не хотела умирать…, и сейчас не хочет, верно?

Существо, о котором шла речь, конвульсивно дернулось и, упав на колени, поползло к своей хозяйке. Катрин смотрела на эту омерзительную сцену, чувствуя, как к горлу подкатывает рвотный ком.

— Успокойся, дорогая, — «вороний» голос Королевы приобрел ласковый, воркующий тон, а сама она легонько оттолкнула попытавшуюся обнять ее ноги девушку, — я тебя не трону, пока ты трогаешь их, — Кэрриган в упор посмотрела на «призрака», — видишь ли, эта маленькая девочка так не хочет умирать, что согласна на все, лишь бы я сохранила ей странное подобие жизни, в коем она сейчас пребывает. Она прекрасно понимает, что поступает плохо, очень плохо, — Королева рывком поставила на ноги скорчившуюся медсестру, — но иного выбора у нее нет.
— Ты… ты тварь, — злобно прошипела Катрин. Сил на это у нее пока еще хватало.
— Ну, ладно, у меня тут еще мероприятие, — буркнула под нос Кэрриган и, подтолкнув медика к обездвиженной жертве, удалилась, войдя в открывшуюся в живой стене щель.

Чтобы не смотреть на терранку-предательницу, Барби закрыла глаза и попыталась отвлечь себя размышлениями о том, как вообще получилось, что она попала сюда живой. Почему ее поселили в каюту, расположенную дальше всех от КХО? Почему замок на двери открывался чуть ли не скрепкой? И какая мразь, зерги ее забери, испоганила батареи ее стелс-костюма?! Кому это выгодно и зачем? Кстати, а почему Кэрриган не убила Лангарта, ведь она могла запросто это сделать!

В этот момент Барби почувствовала, что положение ее тела постепенно меняется с вертикального на горизонтальное. Открыв глаза, она увидела, как пульсирующая стенка перед ней превращается в потолок; двигаться, впрочем, Катрин по-прежнему не могла, спеленавшие ее тяжи никуда не делись. Похоже, ее «кокон» просто поменял положение, превратившись в операционный стол. Совсем рядом докторша возилась с какой-то штуковиной, по виду напоминавшую вставную челюсть.

«Зачем ты это делаешь?» — не позволяя животному страху взять верх, спросила Катрин. Быть может, в разуме этого недочеловека осталось искорка сострадания.

Медсестра не ответила — вполне логично, она же не телепат. Но одна из мыслей, зародившаяся в ее трясущейся от страха перед Кэрриган головенке звучала примерно как «не ты первая, не ты последняя». Итак, в жуткой пыточной уже побывали люди, а если конкретнее — молоденькие девушки и юноши, недавние выпускники военных школ. Но, что самое странное — и страшное, большинство из них прибыло сюда со злополучной Кавии — название базы явно читалось в памяти мучительницы. Выходит так, будто появление здесь Катрин было в порядке вещей! Неужели очередное предательство?

Медсестра, тем временем, взялась за скальпель и, подойдя к своеобразной препараторской, образованной из живых волокон, тихонько царапнула шею «призрака» чуть повыше ключицы.

«Остановись! Пожалуйста!»

Бесполезно. Барби видела, как белесые глаза вивисекторши наполняются кровавыми слезами, что падают на кожу распластанной на операционном столе Катрин. О да, эта тварь прекрасно понимает и всецело осознает, что делает, но не может поступить иначе. Ей жалко абсолютно всех, но саму себя — куда больше остальных.

Что она собирается делать? И к чему столь древние инструменты, это в век компьютерных технологий, не говоря уже о возможностях Королевы зергов! Нет, это не операция, это пытка, непонятно во имя чего и для кого. Кэрриган рядом нет, или эта сука все же сидит и наслаждается, наблюдая человеческие страдания?

В Академии учили повышать болевой порог или вообще отключать чувства, переходя в состояние транса. Однако на подобное были способны лишь лучшие, Катрин же оставалось только попытаться отвлечь себя насущными размышлениями, в то время как нежная кожа на шее расходилась под острым лезвием скальпеля. Лангарт! Живой, точно живой! Почему? И еще Плюхин, предлагавший яд… Он явно что-то знал и пытался вмешаться, но Барби не приняла «помощи». Да откуда ей было знать?! Неужели подстава? А что, если эта головожопая скотина, лейтенант Лангарт, нарочно подстроил так, что она попала сюда. Неу… о-оу! Как же больно!

Неестественно тонкие, наверняка модифицированные пальцы медсестры отодвинули пищевод и, добравшись до трахеи, пробили его толстой иглой. Дыхание Катрин сбилось — воздух со свистом выходил из отверстия, поднимая маленькие фонтанчики крови. Докторша вставила в отверстие небольшую трубочку-фистулу ^[2] и взялась за пищевод. Снова надрез — Катрин задергалась в болевых судорогах, однако жгуты-фиксаторы крепко держали ее. Органическая оболочка, что ранее покрывала ее тело, исчезла, и теперь Барби лежала на органическом операционном столе абсолютно голая. Что еще с ней сделают? Если бы Катрин в тот момент могла адекватно мыслить, она бы удивилась, откуда ей известно во всех подробностях, что же именно творит с ней медсестра-садистка. Ее ментальное «я» словно бы разделилось, и теперь было способно наблюдать собственное искалеченное тело как бы со стороны.

Пищеводная трубка была срезана, вход в желудок наспех зашит грубыми нитками. Последнее было сделано, опять же, только для причинения еще одной порции жуткой боли — все, что необходимо было заживить или срастить, Бэт обрабатывала некоей розовой субстанцией, под воздействием которой ткани регенерировали с немыслимой скоростью. Проводись нечто подобное в обычных условиях, человек давно бы умер от болевого шока, но здесь какая-то мрачная сила оберегала мозг Катрин от излишних перегрузок. Легче от этого не становилось, просто нельзя было умереть… Выведенный наружу пищевод был соединен с резиновой трубкой, конец которого Бэт закрыла клапаном. Получившееся кроваво-красное нечто было закреплено на ее груди.

Однако до конца операции было еще далеко — Катрин знала об этом из мыслей своей мучительницы. Более того, девушка прекрасно осознавала, что с ней сейчас сделают, и животный ужас охватывал все ее существо, но при всем при этом она не могла ничего сделать. Совершенно ничего!

Попытка стиснуть зубы закончилась неудачей — изящные серебристые тиски разжали челюсти, после чего их заменил роторасширитель-фиксатор. Бэт, маленькая сучка, взяла очередной шприц с длинной и тонкой иглой, после чего, пригнув голову Катрин к груди, ввела острый наконечник чуть пониже затылка. Подождав, пока наружу не выйдет некоторое количество спинномозговой жидкости, она принялась за субокципитальное^[3] введение необходимого препарата. Тело Катрин моментально свело судорогой, работоспособными остались лишь немногие мышцы ее тела, в основном жизненно-необходимые.

Нужда в роторасширителе отпала, и он был удален прочь. Глаза «призрака» остекленели и застыли, суженые до предела зрачки уставились вертикально вверх, но, что самое кошмарное, она по-прежнему прекрасно чувствовала, что творится с ее несчастным телом. Искусственные «челюсти», насаженные поверх настоящих, впились в десны и пустили внутрь кислоту, вызывающую омертвение тканей. Барби показалось, что рот ее превращается в один сплошной слизевой сгусток. Вытащив обратно свой адский инструмент. Бэт взялась за небольшие щипцы, которыми начала один за другим выдирать зубы своей жертвы. Если бы Катрин могла плакать, ее слезы могли бы залить весь пол треклятой операционной, однако вместо с ее тела стекала лишь кровь и моча вперемешку с каловыми массами — загадочная дрянь, сковавшая мышцы, оставила без внимания сфинктеры прямой кишки и мочевыводящих каналов.

Полости, оставшиеся на месте выдранных с корнем зубов, были залиты чем-то, по консистенции напоминающим силикон. Гортань медсестра с особой тщательностью вычистила от возможных осколков или капель кислоты, истратив не один ватно-марлевый тампон. Покончив с этим, вивисекторша выбрила участок на макушке Катрин — золотистая прядь упала на пол, смешавшись с ручьями внутренних жидкостей бывшей хозяйки. О запахе, царившем в помещении, можно было и не говорить…

Бэт нагнулась и принялась копошиться в небольшом боксе, стоявшем возле операционного стола. Катрин по-прежнему могла видеть себя как бы со стороны, невесть как, но факт — собственное изувеченное тело предстало перед ней во всей красе. И не только. Вся эта кошмарная комната, эти живые стены, пульсирующий потолок и странный «кожистый» пол, все обладало «глазами», принадлежащими одному единственному существу — Саре Кэрриган. Королева нарочно давала понять своей жертве, кто здесь настоящий хозяин и повелитель. В то время как медсестра сдирала кожу с остриженного участка черепа «призрака», Кэрриган сидела, запустив руку в промежность, и, запрокинув голову, издавала звуки, похожие на хриплое хрюканье престарелой свиноматки. Ей не обязательно было смотреть куда-то там, она могла видеть, слышать и ощущать все, что происходило на ее территории.

Бэт, меж тем, продолжала мучить и без того истерзанное тельце. Ее жертва уже почти не реагировала на боль — действие гипермиостимулятора постепенно проходило, но Катрин не подавала признаков активности. Даже когда крохотное сверло буравило отверстия в ее черепе, куда доктор-изувер запустила проводки, ведущее к устройству, закрепленному у нее же на затылке. Зачем оно нужно, Барби было уже все равно. Боль затмила разум, и теперь девушка яснее ясного понимала, что постепенно сходит с ума. Еще немного, и она сама захочет стать такой же, как эта гребаная Бэт — трясущееся от страха сукой, готовой на все, что угодно ради сохранения жалкого подобия жизни и временное избавление от мук.

«Я ненавижу тебя… гадина, предательница… мразь, гнилая пизда, только оступись, и я выпью твою кровь — всю, без остатка», — у Катрин еще оставались силы, чтобы выплеснуть свою злость, — «будь ты проклята…»

Да, пусть в чудовищной препараторской заправляет Кэрриган, но именно руками Бэт Катрин из симпатичной девчонки была превращена в жуткое чудовище. Трахейную трубку медсестра убрал, заживив оставшееся отверстие, оставив торчать наружу лишь похожий на сморщенный розовый тяж пищевод.

Медсестра отступила назад и подняла голову вверх, словно глядя на свою повелительницу. Бэт ничего не говорила, но ее жертва и без того поняла, что изуверка хочет сообщить своей Королеве.

«Она готова».

Готова для чего?!

Ответ не заставил себя долго ждать. Дальняя стенка раскрылась, словно гигантский сфинктер, и в помещение вошли двое. Сердце Катрин превратилось в исколотый иглами клубок, когда она поняла, что за гости пришли по ее душу… Какого?!… А ведь она их уже видела! Первый — майор Майлс, начальник стратегической лунной базы Кавия, второй — капитан Лидс, его заместитель. Что они тут делают? Почему эти уроды свободно разгуливают по владениям Королевы Лезвий? И, провались оно пропадом, что за дерьмо на них надето? Они, конечно, пидоры, но чтоб до такой степени! Если майор был, словно мумия, обмотан кожаными ремнями, то его напарник стоял, поигрывая анальными шариками, в короткой юбчонке, какие обычно носят нимфетки из анимэ-фильмов. Образ «школьницы» дополняли натянутые на тщательно выбритые ноги длинные гетры и стилизованная матроска с несвойственным ей декольте. Ну и пи…

— У-У-Е-Е-Е-БЛЯ-Я-Я-Я-Я-А-А-А-А!!!!! — казалось, никакая боль не может сравниться с пережитым кошмаром, но это только казалось… Ее никто не резал, не пускал кровь из вен и не вытягивал жилы через паховые канальца, но теперь сам мозг, повинуясь неведомой команде, создавал впечатление смертельных пыток… не приводящих к смерти.
— Какая она клеевая, так верещит! Да, котик? — тоненько хихикнув, пропел Лидс и, совсем по-женски виляя бедрами, направился к распластанной на живой столешнице Катрин.

Бэт, поймав на себе холодный взгляд небесно-голубых глаз капитана, попятилась к стенке и вжалась в нее, затравленно озираясь по сторонам.

— Да, она получше остальных, — басовито отозвался майор, погладив закрепленный в области паха пульт дистанционного управления, — ты готов, малыш? Сейчас будет жарко…

Лидс обошел вокруг Барби, скептически осмотрел ее, после чего, состроив плаксивую гримаску, выдал:
— Жаль, что она не девственница, — ухватившись за голень Катрин, он легко убрал крепежные жгуты и, отведя ее в сторону, запустил пальцы ей в промежность и. раздвинув половые губы, слегка пошурудил там, словно пытаясь убедится в своих словах.
— Подумаешь, проблема, — фыркнул Майлс и, зыркнув на собравшуюся слиться со стенкой медсестру, приказал, — а ну-ка, зашей ее. Да поживее!

Коротко кивнув, Бэт кинулась к бардачку с медоборудованием и, выудив оттуда тюбик и нитку с иголками, заторопилась к Барби. Собравшись с силами, девушка подождала, пока изуверка подойдет поближе. Медсестра ловко ухватилась за побледневшую плоть — судя по всему, опыта у нее было предостаточно, и склонилась над «пациенткой». Правая нога, освобожденная Лидсом, теперь могла двигаться. С хриплым выдохом Барби врезала пяткой прямо в залитый белесым туманом глаз гадины. Тоненько взвизгнув, Бэт подалась назад и, споткнувшись, упала навзничь.

Впрочем, гомосеков это ничуть не расстроило. Скорее наоборот. Дав медсестре увесистого пинка под ребра, Лидс подскочил к Катрин и, схватив ее за свободную ногу, впился зубами в икроножную мышцу. Катрин закричала и задергалась, но живые путы вновь обвились вокруг укушенной конечности. В сознание «призрака» неудержимым потоком хлынули извращенные фантазии хозяев Кавии. И еще кое-что: ее никуда не отвозили, она находится все там же, в системе Ирсен. Все эти атаки зергов, героические сражения, потери, лишь бутафория. Здесь, на маленькой Луне газового гиганта Ирсен-4, свило свое капище зло. На Корхале не знают, да никогда и не узнают, что же на самом деле здесь творится. Кстати, Лангарт, похоже, ни при чем… Он один из немногих неосведомленных, остальные попросту бояться Майлса и его приспешников. Взять хоть того же Плюхина, что предлагал ей яд…. Яд! Какой же она была дурой, что не взяла его…

С довольным урчанием майор пристроился позади заместителя и, раздвинув холеные ягодицы, вошел в него. Тот коротко взвизгнул и, наклонившись, ухватил зубами нежную плоть на промежности девушки. Катрин истошно закричала, но не столько от боли укуса, сколько от пронзившего мозг сигнала нейронного транслятора, закрепленного у нее на голове. Дистанционное устройство, одетое на лобок Майлса, срабатывало с каждой новой фрикцией, заставляя несчастную жертву биться в истерике и издавать нечленораздельные звуки — лишенная зубов, Катрин не могла говорить. Услышав вопли девушки, оба садиста торжествующе взвыли. Лидс ухватил руками кожу на животе Барби, собирая ее в складки, и вновь сжал челюсти, стараясь оторвать кусок живой плоти. Комендант, заревев, как бешеный вепрь, ускорил движения, с силой вгоняя огромный член в анус партнера. Тот, пронзительно запищав, оторвал кусок от трепыхающегося тела и, примкнув к ране, начал жадно пить хлещущую наружу кровь. Крики дополнились громкими шлепками и чавканьем. Катрин билась в ослабших путах, словно раненая птица, стремясь вырваться с садомазохистского ристалища. Однако ее дергания лишь раззадорили насильников.

Лидс, от очередного мощного толчка опрокинувшийся на девушку, принялся в исступлении молотить кулаками по ее груди. Болевые сигналы раз за разом штурмовали мозг несчастной, однако шок и последующая смерть не спешили приходить на помощь. Капитан ухватился рукой за свой член, уже набухший и принявший боевую стойку. Продолжая повизгивать, он оголил головку и, слегка помассировав ее, просунул в анус Катрин, окровавленный от стекающей вниз крови с прокушенных половых губ. Тоненькие струйки мочи, так заводившие Лидса в самом начале, уже иссякли и теперь лишь изредка капали из поврежденной уретры. Впрочем, Барби было уже все равно, куда ее будут иметь и чем — боль от нейронного транслятора затмила разум и выжгла сознание, превращая его обладательницу в марионетку.

Когда крики и уханье гомосексуалистов достигли своего апогея, Майлс вытащил свое достоинства из задницы заместителя и, взгромоздившись на живую столешницу аккурат над головой Катрин, просунул готовый извергнуть семя пенис ей в рот. Девушка с силой сжала челюсти, стараясь причинить хоть какую-то боль изуверу, но тот лишь удовлетворенно захрюкал — мягкий силикон, заменивший зубы, не мог ему навредить. Лидс, по быстрому кончив на окровавленную промежность Барби, забрался следом и, схватив руками выведенный наружу пищевод девушки, принялся лизать пространство меж волосатыми ягодицами партнера. С громоподобным ревом Майлс изверг из себя мутную белесую субстанцию. Лидс приник губами к пищеводу, высасывая семя. Если бы Катрин могло вырвать, пожалуй, она лишилась бы всего содержимого и кишок, и желудка. Однако тот был зашит и запаян, а пищевод теперь стал семяпроводом двух садистов-педерастов. Майор удовлетворенно пустил газы, проводя влажной головкой по бледным губам «призрака», его заместитель, извиваясь, словно глист, продолжал облизывать торчащую из тела Катрин трубку…

Грязные пидоры. Два грязных пидора, ввергнувшие всю базу в сплошной водоворот разврата. И каким чудесным образом им удалось договориться с Кэрриган? Впрочем, они сами наверняка понимают, что в один прекрасный день Королева убьет их обоих наижесточайшим способом, но не это ли подстегивает извращенцев, добавляя «огоньку»? К тому же Кэрриган, хоть и террозерг, тоже не прочь получить свою порцию наслаждения…

Лидс и Майлс ушли — пульт нейронного транслятора был небрежно отброшен в сторону, словно надоевшая игрушка. Да и на саму изувеченную девушку они теперь смотрели как на отработанный материал, подлежащий сдаче в утиль. Ну и когда же, когда? Смерть теперь стала желанной, как никогда. Прежде молодое, красивое и сильное тело превратилось в большую тряпичную куклу, изорванную жестокими детьми.

«Эй, ты, за работу», — краткий телепатический сигнал был адресован Бэт и, помимо явного содержимого, включал в себя команду-подоплеку: «она еще нужна мне, сделай девойсинг»^[4].

А это еще что?

«Стой!» — говорить Катрин не могла, но догадывалась, что медсестра-марионетка все же различает простейшие псионные команды.

Однако гадина, взяв маленькую сумку с инструментами, покорно поплелась к импровизированному операционному столу.

«Пожалуйста, не надо!» — неужели в этой твари нет ни капельки жалости? Бред, ее там целое море — из глаз Бэт вновь полились ручьем бледно-розовые слезы. Похоже, что-то там кровоточит. Ей не хочется делать то, что ей приказали, но она, эта мерзкая трусливая сука, страшно боится Кэрриган, и потому готова на все, что угодно. Если бы Королева хотела заставить ее слизать с пола испражнения насилуемой Катрин, Бэт, не раздумывая, сделала бы это. Маленькая, когда-то наверняка аккуратная и прилежная, с тонкими чертами лица и волосами цвета воронова крыла… блядина конская, она была готова на все, лишь бы только не умереть и не испытывать страшную боль. Вместо этого она причиняла боль другим.

На этот раз Барби не кричала — просто потому что не могла. Медсестра зафиксировала ее челюсти роторасширителем и, вооружившись длинными тонкими щипцами, скальпелем и оральным зондом, принялась шурудить в глотке «призрака». Катрин лишь хрипела, издавая последние в жизни звуки. Сволочь Бэт лишила ее голосовых связок. Вот что такое девойсинг…

Теперь она могла лишь разевать рот, как выброшенная на берег рыба. Подонкам с Кавии больше не нужна визжащая игрушка, а местная хозяйка, Королева Лезвий, любит тишину. Закончив со связками, Бэт вживила пищевод на положенное ему место, на этот раз при помощи технологий зергов. Быстро и просто, без скальпелей, корнцангов^[5], щипцов и прочих железок.

Путы ослабли, и Катрин, неловко завалившись на бок, упала на пол и плюхнулась в лужицу крови и нечистот. Заметив это, Бэт начала потихоньку пробираться к спасительному проходу, однако тот закрылся перед самым ее носом. Катрин, с трудом повернув голову, сверлила медсестру ненавидящим взглядом. Будь у нее побольше сил, эта тварь в белом халате уже слизывала бы с пола дерьмо.

«Ты хорошо потрудилась, детка», — телепатический сигнал Кэрриган можно было даже назвать ласковым, — «надо тебя наградить…»

Почувствовав неладное, Бэт скорчилась в дальнем углу комнаты и теперь умоляюще глядела на свою Королеву, вошедшую через один из ходов-«сфинктеров».

«Я знаю, ты скучаешь по своему другу», — казалось, ничто уже не могло ранить душу Катрин, только одно… только не…, -«он здесь и хочет насладиться тобой… ты не рада?»

Крис…

Аристократически приподнятый подбородок, слегка крючковатый нос, изогнутые брови и пронзительный взгляд карих глаз. Таким он был.

Крис…

Обволакивающие друг друга мышцы, лишенные кожи, постоянно кровоточили. Спина, грудь, поясница покрыты каким-то странным образованием, похожим на железистые бородавки нежно-розового цвета с темными ворсинками. Некоторые мышцы отсутствуют, открывая взору наблюдателя синюшные внутренние органы, покрытые странной зеленоватой плесенью. Как это существо вообще может двигаться? Лицо, местами покрытое кожей, выглядело лучше прочего, однако вместо карих глаз теперь зияли два темных провала. Губы набухли, рот превратился в подобие такового у пиявки или миноги, что высасывает свои жертвы, словно сок из пакетика с трубочкой.

Крис…

Ты ли это? Кэрриган способна обмануть даже телепатические чувства… или нет? Чем больше Катрин отказывалась верить в причастность этого существа к любимому человеку, тем сильнее разгорался в ней огонек былой любви. Быть может, это все-таки он, ее Дэнди.

«Тварь! Сука! Чтоб…», — в изувеченном теле вспыхнул пожар, наполняющий его последними крохами жизненной энергии.

«Он тебя хочет», — не обращая внимания на оскорбления, телепатировала Королева, — «увидеть он тебя не сможет… гм-м, нечем, а вот почувствовать — запросто. МУ него отличный аппарат», — Сара ухватила рукой болтающийся меж ног монстра пенис, лишенный яичек. Слегка пощекотав его, Кэрриган покосилась на лежащего возле операционного стола «призрака», на чьих глазах небольшой с виду орган в считанные секунды разросся до огромных размеров, но минуту спустя пришел в исходное состояние, — «Наслаждайся. А я посмотрю, вот только сначала наша Бэт немного подбодрит его. Верно, а?»

Медсестра с явной неохотой поднялась на ноги и тихонечко поплелась в сторону заветного саквояжа. Кэрриган пристально наблюдала за ее движениями, Крис все это время продолжал стоять рядом с ней, совершенно не интересуясь окружающим. Взяв миниатюрный шприц, Бэт осторожно приблизилась к монстру и окинула Кэрриган умоляющим взглядом, оставленным, впрочем, без внимания. Мерзавка явно чего-то опасалась.

«Укол в vena dorsalis penis пойдет ему только на пользу», — ехидно прокомментировала Королева, когда ее марионетка, взяв в руку половой член Криса, крепко сжала его, дожидаясь, пока на тыльной стороне не набухнет маленький сосуд. Игла аккуратно проникла сквозь стенки вены, после чего настал черед содержимого шприца — светло-зеленой субстанции. Человекоподобное нечто резко дернулось, нор, повинуясь неведомой команде, осталось на месте. Челюсти Бэт заметно задрожали, когда она закончила вводить препарат. Издав заунывно-протяжный вопль, Крис схватил ее за голову. Медсестра пронзительно закричала — скорее от страха, чем от боли, моментально эрегировавший член ударил ее по подбородку.

Впрочем, Королева пока не собиралась портить любимую игрушку. Чудовище отпустило Бэт, которая моментально ретировалась поближе к спасительным стенам. Она очень, очень хотела уйти прочь отсюда, однако Сара не спешила отпускать прислужницу.

Крис шумно втянул воздух и. что-то почуяв, поплелся вперед, дергаясь, словно эпилептик. Он шел, испуская псионные сигналы — эманации страданий, за любое движение он платил жуткой болью, что передается по всему телу, но неутолимое желание спариваться гнало его вперед. От него прямо-таки разило бездонным голодом, и никакая боль не могла сравниться с этим.

«Крис, Крис… остановись!» — быть может, ничтожная капля человеческого осталась в нем?

Но тварь продолжала двигаться вперед — прямо к ней. Уйти прочь, уползти, убежать, раствориться — как угодно. Незнамо почему, теперь Катрин боялась его даже больше, чем педерастов с Кавии. Кэрриган же просто стояла и смотрела, как Крис медленно, но верно приближается к своей жертве. Высунув длинный розовый язык, она аппетитно облизнулась, когда ее творение достигло распростертой на полу девушки — Барби могла разве что ползти, и то с трудом, так что поймать ее не составляло особого труда, даже для такого существа, каким стал Крис. Катрин сумела чуть привстать и, оперевшись спиной о живой операционный стол, он же и препараторский, и пыточный, попыталась отпихнуть ногами приближающегося монстра. Ей все-таки удалось врезать ногой в истекающий гнилостной слизью пах, однако незаметно, чтобы это хоть сколько-нибудь взволновало Криса. Наклонившись, он схватил девушку за шею и прижался к ней всем телом. Лицо Катрин превратилось в сплошную маску омерзения — она любила того, кем было это существо до своего перевоплощения, и это лишь добавляло мучений — духовных мук, что разрывают сознание на части, выжигая напрочь то, что зовется «личностью».

Краем глаза Барби заметила стоящий неподалеку открытый саквояж с инструментами. Скальпели, шприцы, корнцанги, ножницы — все это лежит в каком-то метре от нее, стоит лишь протянуть руку…

Катрин разинула рот, словно задыхающаяся рыба — что-то большое, влажное и холодное поникло в нее. Ноздри на уродливом лице Криса расширились, придавая его носу вид свиного рыла, похожий на губку рот слегка завибрировал и потянулся к Катрин, голову которой железной хваткой сдавили кроваво-красные руки. Это существо чем-то напоминало огромную гуманоидную пиявку. Стоило уродливому рту коснуться ее губ, как девушка почувствовала, как ее тело начинает превращаться в наполненный органической кашицей сосуд. Яд, пущенный тварью, заставил секретирующие железы работать в авральном режиме — рот наполнился слюной, которую тут же втянуло себя существо.

«Крис! Крис, остановись! Пожалуйста, ты не можешь…», — пыталась достучаться до его сознания Барби, — «Нет… ты… почему…»

Он пил ее, пуская в тело антикоагулянты. Следующим этапом будет яд. разжижающий ткани. Тварь высосет ее, словно паук, но лишь тогда, когда удовлетворит свою похоть…

Силы пришли в единый миг. Катрин вновь почувствовала, что может бороться. Как? Откуда? Приникший к ее губам слизесос не прекращал фрикий, с каждым разом все сильнее ударяя головкой члена в стенки матки девушки, округлый губчатый рот по прежнему жадно пил ее жидкости, но боль и страх ушли, словно их и не было. Рука Катрин потянулась к бардачку с инструментами… ближе, ближе… еще ближе. Кончики пальцев ощущают холодный металл… сейчас…

Удар! Серебристое лезвие впилось в перевитую жилами шею твари. Крис конвульсивно дернулся и немного ослабил хватку, но миг спустя с новой силой принялся душить ту, которую когда-то любил больше жизни. Тогда он был человеком… В глазах потемнело — уцепившись за окровавленную ручку инструмента, Барби начала расширять образовавшуюся рану. Острое лезвие медленно, но верно отделяло голову Криса от туловища. Схватив левой рукой уродливое ухо мутанта, она сумела оторвать от себя сосущую пасть и с утроенной энергией продолжила резать истекающую слизью плоть. Удивительно, но эта тварь словно не чувствовала или не осознавала, что с ней пытаются сделать, и продолжала ритмично оприходовать извивающееся под своей тушей тело.

С отвратительным чавканьем скальпель продолжил свое путешествие по глотке Криса. Из распоротых сосудов хлынула темно-красная кровь. А ведь из артерий она гораздо светлее… ну да это и не человек, больше не человек…

Потянув левой рукой голову монстра назад, Барби расширила разрез на передней части шеи, кровь из которого теперь шла непрерывным потоком, изливаясь ей на лицо и грудь. Девушка глотала ее, отплевывалась и продолжала резать. Теперь уродливая башка мутанта держалась на одних лишь позвонках, еще немного, и…

Из разреза на горле человекоподобной твари показался обрывок пищевода, с каждой секундой увеличивающийся в размерах. Словно длинный розовый глист, он обвился вокруг шеи Катрин, сдавливая ее. Девушка замахнулась, чтобы отсечь его скальпелем, но Крис схватил ее руки и прижал к полу. Взор «призрака» помутнел и, похоже, начались галлюцинации. Катрин с удивлением смотрела, как из небольшого отверстия в живой стене потихоньку вылезает чернокожий мужчина в униформе Директората. Почему-то Барби была уверена, что все это время он был где-то поблизости, и силы, внезапно наполнившие изувеченное тело, исходят от него. Бред, полный бред. Что он тут делает? И почему его не замечает Кэрриган? Королева по-прежнему стояла в сторонке и, ухмыляясь, наблюдала за жуткой сценой ксеносексуального насилия, творившегося перед ней.

Поправив красный берет на голове, человек с интересом осмотрелся. Полные губы едва заметно шевельнулись, состроив некое подобие улыбки, большие влажные глаза, словно у домашнего кролика, весело заблестели. Он просто стоял, такой аккуратный, в идеально заправленной униформе, совершенно лишний в этом театре бесконечного садизма. Бэт, заметив пришельца, уставилась на него с нескрываемым ужасом — лицо мерзавки побелело, сливаясь с лишенными зрачков глазами. Катрин вновь почувствовала, как уходят прочь боль и агония… а ведь казалось, что смерть совсем рядом…

«Задуши меня, Крис… должно же в тебе остаться хоть что-то человеческое…»

Обвившаяся вокруг шеи кишка сжалась сильнее, но не настолько, чтобы прервать чью-то жизнь.

Темнокожий мужчина, меж тем, осторожно прошел к Кэрриган сзади и слегка приобнял ее. Та вздрогнула и, злобно оскалившись, попыталась ударить незваного гостя шипастыми «крыльями», но тщетно. Что-то мешало ей, лишая сил…

«Я опять поймал тебя», — он не скрывал своих телепатем. Может, специально?

«Уйди сейчас, Дюран», — холодно ответила Королева, также не потрудившаяся замаскировать свои пси-сигналы. Или это все проделки удивительного пришельца?

Дюран… Самир Дюран… Что-то знакомое. Опальный «призрак», перешедший на сторону Директората, позже бесследно исчезнувший. В Академии упоминали о нем, хоть и с великой неохотой. Так, «для галочки». Вот он. И он — не человек. Люди не способны на такое…

«Ты не сумеешь убить меня», — продолжила Кэрриган, — «И тебе это прекрасно известно».

«Взаимно», — ехидно парировал тот, ухватив Королеву за левую грудь.

«Тогда зачем весь этот цирк?» — продолжала вещать Сара, обычная невозмутимость которой потихоньку сходила на нет.

«А тебе?» — Дюран намекал на противоестественное соитие, творившееся перед ними.

— Мразь. Я убью тебя. В десятый, сотый, тысячный раз», — злобно прошипела Кэрриган, воспользовавшись вербальной речью.
— И я приду снова, моя дорогая…, — не остался в долгу тот и, выпустив нечеловечески длинный язык темно-синего цвета, лизнул плечо Королевы, — мое поле действует не так долго, ты знаешь это… но времени хватит — начнем, пожалуй.

Правда, «начал» он отнюдь не с самой Кэрриган. Внезапно похолодевший взгляд обратился к сжавшейся в клубочек медсестре. Один стремительный прыжок, и он уже рядом с ней. Схватив Бэт за волосы, Дюран поволок ее к тому месту, где стояла Кэрриган, по каким-то причинам не способная сделать ни единого движения. Медсестра дико завизжала и попыталась обнять ногу мужчины, однако у того были свои планы на ее счет.

Военная форма словно бы растворилась, открывая взору окружающих прекрасно тренированное тело цвета шоколада. Время остановилось: Крис застыл, престав проталкивать склизкий пенис в отверстие жертвы, однако и Катрин не могла воспользоваться ситуацией, завороженная открывающимся зрелищем, словно змея — искусным факиром. Дюран, сжав левую ягодицу Бэт, привлек ее к себе и, коснувшись губами ее плеча, исподлобья посмотрел на Кэрриган, наблюдая ее реакцию. Ярко-желтые глаза Сары светились неподдельной ненавистью, в любую секунду она была готова разорвать негодяя на части, но такой возможности у нее по-прежнему не было. Челюсти Дюрана сомкнулись на плече Бэт, громко хрустнула расколотая мощными зубами кость, сочетаясь с безумным визгом медсестры. Обхватив железной хваткой дергающееся тело, Самир с громким чавканьем отгрызал руку жертвы. Вполне обычный, человеческий пенис, вставший в боевую позицию, пока остался не у дел. Плоть натянулась и застыла в напряжении, однако хозяин пока не спешил пускать в ход свое достоинство. Вместо этого Дюран резким движением запустил пальцы в анус Бэт и принялся ритмичными пассажами расширять постепенно его.

Наблюдая все это, Катрин чувствовала странное, неповторимое наслаждение — смесь сладкой мести за все то, что с ней сделала эта стерва, и некую толику сострадания к той, которую съедали заживо. Челюсти Дюрана заработали с неестественной скоростью, обгладывая хлещущую кровью лопатку. На дерганья и вопли Бэт он не обращал никакого внимания, продолжая облизывать показавшиеся белесые хрящики. Левая рука медсестры теперь висела на жалком обрывке кожи. Кисть Самира, тем временем, уже целиком проникла внутрь Бэт и теперь совершала вращательные движения, наподобие того, как доктор массирует простату больного мужчины. Глаза медсестры закатились, рот вновь раскрылся, но не исторгнув на этот раз даже писка, словно неведомая сила мешала ему сделать это. Более того, секунду спустя Бэт начала сладко постанывать, как если бы Дюран доставлял ей неземное удовольствие, насилуя и поедая заживо. Кэрриган неотрывно следила за действом, изредка скалясь и отпуская телепатическую брань. Что только она не обещала сделать с незваным гостем, как только избавится от незримых оков! Однако Самира это лишь заводило.

Опомнившись, Катрин перевела взгляд с отвратительного процесса ритуального людоедства на не немее мерзкую тушу экс-Криса и попыталась отбросить его от себя. Однако тот по-прежнему крепко держал ее, хотя душить перестал. Барби сумела извернуться и врезать ему пяткой по ноге, но тот даже не обратил на это внимания. Склизкая гадина словно бы выжидала, пока высшие существа не покончат со своими разборками, чтобы вновь заняться своей жертвой.

Дюран, тем временем, крепко сжав туловище медсестры, приподнял ее над полом и раскрыл рот. Обычный человеческий рот…, который в следующую секунду начал расширяться до огромной раззявленной пасти. Бэт задергалась и запищала еще и сильнее, чем прежде, но темные мускулистые руки крепко держали ее, не давая ей и малейшего шанса вырваться. Голова Бэт медленно, словно при замедленной съемке, стала приближаться ко входу в нутро инопланетного монстра. Губы Дюрана сомкнулись на трепыхающемся тельце, кадык заработал, сопровождая глотательные движения. Медленно, словно ленивый удав, Самир проталкивал внутрь себя конвульсивно дергающуюся Бэт.

Туловище его теперь стало похоже на раздутый шар или эллипсоид. Дюран закрыл глаза и, глубоко вдохнув, заметно напрягся — или просто сделал вид. На глазах у оставшихся в живых «зрителей» каннибальского театра он начал сжиматься, а на поверхности шоколадного цвета кожи выступили крохотные капельки крови. Миг спустя все до единой поры уже сочились красного цвета субстанцией, которая, в отличие от настоящей крови, больше напоминала желе. Лицо Дюрана прямо-таки лучилось неземным блаженством. Раскинув руки в стороны, он шагнул в сторону Кэрриган.

«Ты… ты…», — телепатема Королевы напоминала злобное шипение.

«У меня еще есть время», — слащаво ответил тот, приближаясь к ней вплотную, — «я уверен, тебе это понравится…»

Сочащееся слизью мускулистое тело коснулось характерных выпуклостей на груди Кэрриган. легкий карапакс, служивший ей чем-то вроде «домашнего халата», начал медленно сползать на пол. Ярко-желтые глаза Королевы зергов горели двумя солнцами ненависти, но даже они гасли в бездонных, как само космическое пространство, очах Дюрана. Он приобнял ее и привлек к себе, губы коснулись губ, порождая долгий и смачный поцелуй. Ладони Дюрана заскользили по спине Королевы, медленно приближаясь к ягодицам. Кэрриган едва заметно дернулась, но сопротивляться она по-прежнему не могла. Темные пальцы, пробежавшись по бедрам, коснулись половых губ и чуть раздвинули их, чтобы дать дорогу основному инструменту. Напряженный до предела пенис осторожно проник в сокровенное вместилище той, чье имя — Королева Лезвий. Она ответила ему злобным рычанием, но Самир уже завершал первое, пока осторожное движение. Нечеловечески длинный язык, тем временем, то проникал в рот Кэрриган, то совершал путешествия по ее лицу, щекоча глаза, щеки и шею. Дыхание Дюрана — удивительно, зачем оно ему вообще нужно — участилось, фрикции тоже. Внезапно Кэрриган. издав торжествующий рев, схватила его за голову, пытаясь выдавить глаза, но тот не обратил на это внимания, лишь только сильнее прижав ее к себе. Королева попыталась давить сильнее, но фортуна — или что-то еще — вновь изменила ей. Резким рывком Самир опрокинул ее на пол и, навалившись все массой, продолжил ритмичные движения тазом. Какое-то время бутерброд из двух ксеноморфов ерзал, изредка перекатываясь от стенке к стенке. Иногда они даже менялись местами, и Королева оказывалась сверху, но спустя краткое время Дюран снова подминал ее под себя.

Финал приближался. Самир ухватил Кэрриган за вибриссы и с небольшим усилием поставил на колени, после чего, запрокинув назад ее голову, заставил открыть рот. Королева протестующее зарычала, но уже не могла воспрепятствовать Самиру, что отточенным движением пропихнул ей в рот разгоряченный пенис.

Полузадушенная Катрин наблюдала всю эту картину со смешанным чувством омерзения и злорадного торжества — да, пусть гадина Кэрриган получит свое, то, что заслужила. Интересно, а что имел в виду Дюран, когда намекал на очередной визит, препятствием которому не будет даже его собственную смерть?

Это случилось внезапно и быстро. Просто случилось — и все. Сара резко поднялась и, вытерев измаранный белой склизкой субстанцией рот, ухватила Дюрана за причинное место. Тот не сопротивлялся. Смена ролей? Похоже, что да…

Резкий рывок, и в руках Королевы оказался кусок колышущейся плоти, а из разорванного паха Самира хлестнула кровь и повалились потроха вперемешку с жилами, мясом и какой-то рыхлой темно-желтой дрянью. Шипастые крылья на спине Кэрриган раскрылись — вновь рывок, и живот могучего до недавнего времени существа оказывается распорот поперек. Отплевываясь кровью и желчью, Дюран упал на бок и засучил ногами по полу. Сара, запустив руку в образовавшуюся рану, выхватила оттуда кишки и принялась наматывать их на шею противника. Комнату огласило громкое и мерзкое хихиканье, однако смеялась не Кэрриган, как того следовало ожидать, а Самир Дюран. Как будто это не его освежевали заживо, не его потроха обмотали вокруг собственной шеи и теперь засовывают в рот вместо кляпа. Он хохотал, словно от щекотки, Сара заталкивала кишки в его глотку, но гад продолжал смеяться, не останавливаясь ни на секунду, и этот безумный психоделический хохот буквально выворачивал наизнанку все существо невольных слушателей.

Крис опомнился. Разросшийся пищевод вновь сжался вокруг шеи Катрин, преграждая путь кислороду. Но теперь девушка ясно чувствовала — что-то проснулось внутри этого существа. То, что когда-то любило ее больше всего на свете, теперь хотело прекратить ее мучения…

«Давай, Крис… быстрее… еще… чуть-чуть…», — глаза Барби закатились, из раскрытого рта вывалился посиневший язык. На и без того загаженный пол потихоньку закапала желчь и слюна.

«Еще немного… убей…», — сознание меркнет.

Хохот Дюрана, рычание Кэрриган. Королева более не обращала внимания на свою игрушку, всецело посвятив себя избиению насильника, тело которого уже превратилось в сплошную кашу, однако то, что наполняло его — незримое могущественное существо — осталось целым и невредимым.

«Мне нравится твоя изобретательность, всегда что-то новенькое», — телепатический голос вновь взбудоражил комнату, — «До скорых встреч».

«Будь ты проклят!» — взревела Кэрриган, втаптывая в фарш то, что осталось от телесной оболочки Самира Дюрана.

А Катрин умирала. Она знала это. Разум улетал в неизведанные дали, и уже ничего не видно, не слышно… Темнота… или? Какой-то стук, как будто кто-то колотит в стальную дверь бронированными кулаками…

— …Открывай, пизда ебаная, хули ты спишь, коза бля?!! — что это? Кто это! Откуда?! Лангарт? Дерьмовое дерьмо, что он тут делает?!! Стоп!!!

Барби открыла глаза — ее каюта, мерзкая маленькая комнатенка с серыми стенами и низким потолком. За дверью какой-то шум и вопли. Вонища… Бьющий в ноздри запах мочи. Кэрриган… Бэт… Дюран… Крис… это что, был только сон?

Катрин приподняла одеяло: на простыне темнело внушительных размеров пятно. Обоссалась! Сука! Так, а какого, блин, хера к ней ломится этот мордоворот? Странные ощущения — Барби посетило навязчивое чувство déjà vu. Сняв подмокшие трусики, она резким движением открыла походную сумку и, натянув свежие, взялась за камеру со стелс-костюмом. Не потрудившись одеть его на себя, она сразу полезла к индикатору батарей… Разряжены! Неужели… леденящая душу догадка пронзила все тело до самой последней клеточки. Нож, где нож?!!

Дверь, поддавшись ударам, отъехала в сторону. В проеме показался Лангарт в полном боевом облачении.

— Какого хуя ты спишь, сука, на базе зерги! Сигнал тревоги не слышала?!
— Нет!!! — взвыла Катрин, отвлекшись от поисков, — Ни-че-го, абсолютно. Где Кэрриган?!
— Кто? — удивился тот, — Не знаю таких. Собирайся и… бля, они уже здесь!

Треск гауссовки и раздавшийся миг спустя визг раненых лингов заглушил его слова. Издав что-то похожее на боевой рык, Лангарт, не переставая стрелять, пошел вдоль по коридору. Ничего не соображающая Катрин только затравленно огляделась и, не увидев ничего подозрительного, выскочила из каюты. Бой действительно шел, правда, вопрос, стоило из-за этого поднимать панику и орать как бегемот на случке. Даже в одиночку Лангарт прекрасно справлялся с нелепо прыгающими зергушатами, броня которых была куда как далека до таковой у эволюционно более «продвинутых» особей.

Из-за ближайшего поворота показался еще один пехотинец в броне, но с открытым забралом. Катрин без труда узнала в нем сержанта Плюхина. А что, если?…

— Где яд?! — подскочив к нему, выкрикнула девушка, совершенно не обращая внимания на то, что стоит в одних лишь трусиках и босиком.

Сержант удивленно захлопал глазами, но потом полез в какой-то скрытый отдел бронескафандра. Девушка уже протянула руку, как тело Плюхина внезапно опрокинулось на пол.

«Не трожь его!» — псионный фон помещения дополнился неизвестным ранее «голосом». Впрочем, Барби без особого труда узнала его. Майор Майлс — псионик?!

«Я все помню», — донеслось в ответ. Сердце Катрин превратилось в ледяной монолит. Не может быть… Разум отказывался верить чувствам. С потолка на пол мягко, словно кошка. спрыгнула она.

«А вот с тобой у нас», — на этот раз Кэрриган обращалась именно к замершей в ужасе девушке, — «с тобой у нас еще все впереди… ты ведь уже знаешь, что будет дальше, не правда ли? Все только начинается…»

StAB

19.04.2008
Автор выражает благодарность Looming’y (bobchik) за нелегкий труд по редактированию и консультации насчет вышеизложенной писанины

ПРИМЕЧАНИЯ

1. ↑ In vivo (лат. — буквально «в (на) живом»), то есть «внутри живого организма» или «внутри клетки».В науке in vivo обозначает экспериментирование, совершаемое на (или внутри) живой ткани при живом организме.
2. ↑ Фистула — в экспериментальной физиологии, отверстие (канал или ход), при помощи которого полый орган сообщается с внешней средой или с др. органом; отсутствует при нормальном анатомическом строении
3. ↑ Субокципитальная пункция (punctio suboccipitalis; лат. sub под + occipitium затылок; синонимы: цистернальная пункция, подзатылочный прокол) — введение иглы в мозжечково-мозговую цистерну с диагностической или лечебной целью.
4. ↑ Иначе — обезголашивание. Применяется в лабораторных экспериментах, лишает подопытное животное возможности издавать звуки
5. ↑ Корнцанг — в горном деле и в хирургии: щипчики, род плоскогубцев, сделанных ножницами

База Кавия — от Cavia (лат) — морская свинка, один из самых распространенных лабораторных грызунов
Система Ирсен — от Yersinia pestis (лат) — бактерия-возбудитель чумы.