Повелитель своих мыслей

Теперь я вижу…

Я не понимаю, почему вдруг мой маленький, внутренний мирок, в который я провалился, как в бездонную яму, рушится, сотрясаемый землетрясениями, суть и природу которых я не в силах понять. Я не помню, когда и как это случилось; в одно мгновение я оказался заперт в этом разрушенном затворенном мирке, бесконечном и пустынном. Раньше здесь было тихо и спокойно — мир снов, яркой и вязкой пелены, которая ассоциируется с крепким сном или обмороком. Теперь это было незнакомое и пугающее место; теперь я уже не ощущаю себя так уверенно, как и прежде. В один момент, который я не уловил, я перестал быть Повелителем этой пустыни, блуждая в сонной пелене, тщетно пытаясь найти выход обратно…

Что-то случилось; что-то необъяснимое, что-то непоправимое. Теперь мои владения перекручены в чудовищную косицу искаженных обломков мыслей, памяти, желаний. Землетрясения немыслимой боли, рушащие и без того чудовищную картину, заставляющие этот мирок съеживаться, уменьшаться, треща по швам, и в исступлении разбрасывать исковерканные обломки… Иногда боль помогает мне — она выталкивает меня обратно, наружу, в реальность — но от этого мне не легче. Когда мое тело заходится в чудовищной агонии, вместе с собственным воплем я исторгаю из себя непереводимый крик о помощи. Я прошу хоть кого-нибудь избавить меня от этого, ведь я — свергнут. Я — свергнутый повелитель своего разума, и я не знаю, что хуже — терпеть эту чудовищную боль в реальном мире, или бесконечно блуждать внутри самого себя…

Когда боль стихает, я, раскинув руки, вновь беззвучно падаю в бесконечную пропасть забытья. Я делаю это, чтобы вновь увидеть еще более искореженный мир своих мыслей, который уже изуродован до невообразимой картины, которую передать словами с каждым разом становиться все труднее. Теперь я почти ощущаю присутствие чего-то нового. Что было мне недоступно ранее; и каждое падение делает это ощущение все четче и четче. Нечто уже рядом, и оно показывает мне незнакомые образы — я вижу их, как образы во сне, но они чудовищны по своей сути и непривычны для моего восприятия…

Я вижу…

Я вижу, как вспыхивают, подобно тысячам искр, высекаемых ударами стали, мегаполисы и миры. Они пылают ярко, почти ослепляя, но не долго; после себя они оставляют лишь руины и смрад разложения. Я вижу, как миллионы живых существ в одном мгновение обращаются в безмолвный прах. Их количество так велико, что это ощущение сводит меня с ума. Это непомерная ноша восприятия; но еще тяжелее становиться от осознания того, что от нее невозможно избавиться. Я вижу, как их мысли обрушиваются бесконечным бурлящим потоком в пропасть, полную тьмы и тишины.

Оттуда нет выхода…

..Я очнулся.

Я понимаю, что очнулся лишь потому, что слышу звуки реального мира, в который я возвращаюсь уже не первый раз, и чувствую холод пола на котором лежу. Я слышу равномерный, звонкий звук капающей влаги. Он громкий, и его всегда хорошо слышно — в последнее время этот звук является для меня маяком, обозначающим, что я пришел в себя. Еще я слышу какие-то знакомые звуки, исходящие снаружи, но я не могу объяснить их значение. Я не могу объяснить их самому себе, не смотря на все попытки. Они ведут лишь к новой слабости…

Мои настоящие глаза закрыты уже, наверное, навсегда. Все усилия, прилагаемые мной, чтобы поднять веки, бессмысленны, как и многие другие попытки хоть как-то действовать. Впрочем, я понимаю, что, скорее всего, я ничего не добьюсь, открыв свои глаза. Там, снаружи моего подсознания и ощущений, скорее всего, царит непроницаемая тьма. Я не помню, где я нахожусь; но почему-то это теперь меня вовсе не беспокоит…

Прозрение, происходящее где-то внутри меня, мучительно и болезненно; но оно необходимо для моей новой жизни. Откуда? Откуда я, черт побери, знаю это?..

Мысль о самоубийстве.

Уже не в первый раз.

Оружие совсем рядом.

Я не вижу его. Я словно бы ощущаю живительный… нет, скорее смертельный холод, исходящий от этого куска металла. Как странно… Я «чувствую», что пистолет лежит слева от меня, в полуметре. Я ощущаю каждую деталь — расстояние, направление, и даже то, что оружие лежит, безразлично глядя дулом в стену за моей головой…

Стоит попытаться вновь. Кто знает, вдруг сейчас получится?..

Главное сосредоточится. Собрать волю в кулак, и не спеша, но решительно взять оружие…

Итак, уже в третий раз я приказываю… Я приказываю себе вытянуть руку… Разжать… Разжать к чертовой матери пальцы!…

Нет. Ничего не выходит. На этот раз не получается даже поднять руку. Силы быстро иссякают, словно бы одна мысль о том, чтобы поднять оружие, лишает мои разбитые ум и тело воли и силы. Бессильное бешенство, вызванное необъяснимым неповиновением взять оружие, уже не охватывает меня, как во время последней попытки, несколько минут назад… Или часов? Неважно. Времени больше нет. Больше нет эмоций по поводу того, что мои руки уже не хотят взять оружие. По другому это и не объяснишь. Что самое поразительное, я могу двигаться. Встать не удается — тело разбито и изуродовано чудовищной «ломкой», поразившей все части тела изнутри. Но стоит мне подумать о том, чтобы поднять пистолет, лежащий совсем рядом, как меня словно бы парализует. Тело не слушается, и в голове начинает шуметь море…

Снова безвольное падение…

Я ощущаю, как вокруг меня, подобно черным хлопьям снега, оседают обрывки моего мирка. Еще они похожи на обрывки сгоревшей бумаги, которые разносит ветер… Больно смотреть на то, что осталось от моего разума. Сюрреалистическая косица стала еще тоньше, еще короче, а обрывков, оседающих вокруг, стало лишь больше… Я с грустью думаю о том, что скоро она совсем исчезнет. Что же тогда будет со мной?..

Нет…

Нет-нет, только не это… Больше не надо!..

Я вновь ощущаю тупую, непонятную боль… Она растет. Она рождается время от времени, каждый раз сразу во всем теле, и терпеть ее нет сил… Однако я терплю. Наверное, лишь потому, что Нечто лишило меня возможности взять оружие и прекратить это раз и навсегда… И поэтому вместе с болью каждый раз растет отчаяние.

Внутри меня что-то происходит. Метаморфозы, с болью от которых невозможно сравнить что либо еще, касаются не только моего разума. Я то теряю, о вновь обретаю контроль над своим частями тела… Словно бы что-то внутри меня отключает, и вновь включает их, проверяя, надежно ли они работают. Это деловитое, отрешенное действие Нечто кажется чудовищным по отношению к моим ощущениям. Каждый раз конвульсии и боль таковы, что я удивляюсь, как не вышиб себе мозги об пол во время этих спазмов. Нужно быть готовым — хотя я знаю, что это бесполезно.

В мгновение ока я сжимаюсь в огромный клубок, подтягивая колени почти до самого подбородка и обхватывая ноги руками. Сквозь море боли, с каждым мгновением накатывающим все сильней и сильней, я вижу самого себя; один, в темноте, на полу, свернувшийся в позе эмбриона, рождающий сам себя… В безжалостной, почти ни чем не нарушаемой тишине, я слышу свой тихий жалобный стон и скрежет зубов…

Что-то поглощает меня. Жрет прямо изнутри. Закручивает живые клетки моего организма в жутком вальсе, который я вынужден терпеть. Это что-то не успокоится, пока не закончит свою работу — и я не знаю, что ждет меня в дальнейшем…

..Больно!

Вновь бесконтрольные конвульсии, я и в исступлении катаюсь по полу…

Бесконечные серии оранжевых взрывов перед глазами. Спазм всех мышц. Хриплый продолжительный крик, переходящий в звериный вой. Мне кажется, что он возвращается ко мне отраженным эхом, забиваясь в уши, и бешено с бешенным рикошетом колотясь внутри головы, причиняя новые страдания…

На этот раз боль исчезает резко и внезапно. Я крепко приложился затылком об стальной решетчатый пол, и громко грохнул каблуками бутс распрямившихся ног. Во рту отчетливый медный привкус…

Боль невыносима. Я больше не хочу ее чувствовать. Я больше ничего и никогда не хочу чувствовать. Я хочу, чтобы все это скорей закончилось. Искренне, без преувеличений — это так. Я устал от этой борьбы с загадочным невидимкой…

Нечто здесь. Оно вновь подсовывает свои образы… Хотя, если подумать, то это уже мои образы. Я вновь вижу странные, но уже не удивляющие меня вещи; почему-то я уже покладист и не спорю со своим мучителем. Я знаю, что так и должно быть.

Что-то уже не так. Эта новая деталь так отчетлива и ясна, что не замечать ее уже просто невозможно… Я прилагаю неимоверные усилия, чтобы понять, что же это. Попытка, на которую я не очень рассчитывала, удалась — я понял, что случилось…

Я по-новому ощущаю свое тело. Оно изменилось… Да, определенно это так. Причем это произошло недавно… Но я отчетливо ощущаю это только сейчас.

Вновь спазмы и конвульсии. Вместо собственного мучительного крика, я услышал лишь клокотание. Это все — смерть решила покончить со мной достаточно непонятным способом — кажется, что разом отказали все важные функции моего организма. Однако я по-прежнему все ощущаю и чувствую — впрочем, какая разница? За то теперь я знаю, что это завершение моих мучений…

Я знаю, что моя кровь остановила свой бесконечный бег по кругу.

Я знаю, что теперь мое сердце не бьется…

Но когда я ощущаю, что не могу дышать, мне становится по-настоящему страшно.

Что-то отвратительно мокрое и теплое, одновременно гибкое хватается за мое горло — спустя какое-то мгновение, я понимаю, что это что-то есть мои пальцы.

Несколько томительный секунд, проведенных в отвратительном ощущении собственной агонии — настоящей. Так вот оно что. На самом деле, ты все чувствуешь до последнего…

Свершилось.

Это было не дурацкое перерождение. Я умер, умер по-настоящему…

Теперь я безгранично счастлив. Я готов рассмеяться от легкости и нового, неизведанного до селе чувства совершено новой свободы. Здесь больше нет этих томительных и непонятных образов. Боли нет, и ее больше не будет. Я свободен и чист!.. Я знаю, что где-то рядом есть кто-то, кто будет безгранично рад видеть меня. Кто будет счастлив ощущать меня, как и я его. Мне сдается, что это и есть то самое Нечто, которое пожирало меня все это время. Я глупец! Он не пожирало — оно вело мой истерзанный разум к этому. Что мне до разрушенного мирка моих мыслей? Мне ничуть не жаль его. Теперь, в сравнении с новыми ощущениями в новой жизни после моей смерти, этот мирок кажется до смешного убогим и жалким. Я мертв! И мне не нужен разум. Теперь он мне просто не нужен.

Не нужен…

..Я вижу, как вспыхивают, подобно тысячам искр, высекаемых ударами стали, мегаполисы и миры, оставляя после себя лишь руины и смрад разложения… Я вижу, как миллионы живых существ в одном мгновение обращаются в безмолвный прах… Я вижу, как их мысли обрушиваются бесконечным бурлящим потоком в пропасть, полную тьмы и тишины…

Да. Теперь я действительно вижу…

Существо, почти потерявшее остатки человеческого образа, поднялось на ноги. В темноте Командного Центра, пораженного в самое сердце заразой, вспыхнули два кроваво-огненных глаза нового существа. Пока оно медленно поднималось на ноги, кажущиеся неестественно толстыми и короткими по сравнению с длинными ветвистыми руками, с него отваливались и падали на пол обрывки легкого скафандра, ткани, и куски плоти, которая была отторгнута во время мутации. Нечто, полностью оформившееся, еще долго стояло на своем месте, покачиваясь, утробно и жалобно ухая во тьме. Ослепшая частичка человека, все еще живучая в только что рожденном монстре, еще не совсем осознала своей участи и предназначения. Нужно лишь время и терпение.