| Название фанфика | Сын человеческий |
| Автор | Moyra |
| Рейтинг | PG-13 |
| Персонажи | Авторские |
| Посвящение | |
| Предупреждение | |
| От автора | Отчаяние. Да? Тогда это было отчаяние... |
| Аннотация |
Дети! Последнее время.
Иоанн Богослов
Началось все с тонкой нитки, со светло-желтой линии. Постепенно она толстела, расплывалась, становилась сильнее и мощнее, приобретая насыщенный алый оттенок. Потом стала широкой полосой, словно шелковая лента, подсвеченная сзади красным прожектором. Потом засияла и начала переливаться, как пролитая радиоактивная ртуть в свете тревожной лампы.
Марсианская атмосфера, хоть и измененная под нужды человека в нижних слоях, лежащих под куполом силового поля, все же создавала совсем неземные, чужие землянину картины. Правда, говорят, на Земле почти так же переливается северное сияние, только без этого пурпурного цвета. Ну, это совсем не так красиво. Без этого цвета все выглядит слишком блекло и обыденно…
Красивые рассветы в марсианском городе Афоглоге. Особенно если стоишь у окна, выходящего на восход.
Билл любил любоваться восходом. А почему бы и нет? В такие моменты ему даже казалось, что он чувствует себя счастливым. Казалось бы, все необходимое для счастья у него было: свой дом в милом курортном городе на
Марсе, стабильная работа, умница жена, сын и красавица дочь. Но все же обычно чего-то не хватало. А восход что-то склеивал, что-то ставил на место, и казалось, что все так хорошо, что лучше просто не может быть.
Наверное, именно осознание того, что может быть и лучше, мешает людям чувствовать себя счастливыми.
Алая полоса на горизонте уже стала светло-розовой, словно кто-то развел акварель водой и теперь небрежно размазывал ее по листу белоснежной бумаги. Бумага намокала и топорщилась, создавая неоднородные потеки.
Правда, они все равно были красивыми.
Хотелось засмеяться и запрыгать, словно ребенок. Правда, это уже лет двадцать как было неподобающе и несолидно. Все же видный бизнесмен, это вам не хухры-мухры.. А вдруг кто увидит? Билл покачал головой, отказывая сам себе в глупом прыгании, и поплотнее запахнул халат. Эх, как все же жаль детства… Как хочется поменяться местами с сыном…
— Дорогой, иди завтракать! — донесся до него из дома голос Марии.
Билл последний раз вдохнул прохладный воздух всей грудью и ушел в дом.
Карминовый перламутр окончательно растворился в дневной белизне неба.
Красивые рассветы в городе Афоглоге…
***
На кухне Мария уже извлекла готовые блюда из комбайна и накрыла на стол. Билл знал, что дети еще спят, и воспользовался этим, чтобы обсудить с женой пришедшую ему недавно в голову мысль.
— Дорогая, скоро первое сентября. Сара пойдет на последний курс своего университета, а сын будет заканчивать школу. Как ты думаешь, не должны ли мы отметить для них этот год как-то особо?
Мария пожала плечами, расставляя тарелки по столу.
— Ничего против не имею. Насколько я понимаю, ты хочешь купить им какой-то дорогой подарок?
Билл кивнул.
— Вот только я не знаю, какой именно. Ты не работаешь, сидишь дома и видишь их чаще. Скажи, может быть есть что-то, что сейчас модно и престижно в среде их ровесников и о чем они мечтают?
Жена закончила с тарелками и села напротив Билла, положив голову на сцепленные пальцы рук. Минуту подумала. Затем сказала:
— Знаешь, Сара, по-моему, жизнью вполне довольна и не о чем особом не мечтает, особенно с тех пор, как завела дружбу со своим парнем. А вот сынок… Да, мне кажется, о чем-то таком он упоминал. Кажется, это имело отношение к современным игровым приставкам.
Билл встал из-за стола и вскоре вернулся с еженедельным каталогом техники, спамом, который рекламные службы исправно завозят всем в почтовые ящики, совершенно невзирая на то, что сама почта как таковая уже лет пять упразднена во всем мире. И, в общем-то, правильно делают, ведь людям так приятно читать почти настоящую, пусть и синтезированную, бумагу…
Через пятнадцать минут ожесточенных споров и тыканья пальцами в разные 3dграммы был достигнут консенсус. Билл и Мария решили купить устройство под названием «Sony VirtualPlayStation 3, двухместная модель».
— Ты знаешь, сколько на это все надо денег? — сказала Мария. — Надо ведь не только заплатить за эту железяку, надо еще оплатить доставку, настройку, психолога, в конце-концов… Мне говорили, что подобные вещи нельзя покупать детям, не спросив мнения психолога…
— Да ладно, обойдемся. И так на мели. Довезу я сам, настройку, так и быть, оплачу. А психолог нам не нужен — у нас ведь совершенно нормальные дети…
Мария, не долго думая, согласилась.
***
Через неделю в ближайшем магазине цифровой техники была заключена еще одна из тысяч и миллионов подобных сделок. Деньги отправились на счет компании «Sony», яркая коробка с кричащей надписью «VPS 3» отправилась в небольшой домик в городе Афоглоге. Улыбчивый продавец, просто лучащийся счастьем, рассыпаясь в любезностях, сообщил дорогому покупателю, что только сегодня и только сейчас в дополнение к великолепной покупке дорогой покупатель получает подарок — любой диск с игрой из ассортимента магазина на выбор дорогого покупателя.
— Знаете, я в них не разбираюсь… — растерянно сказал дорогой покупатель. — Вы уж сами дайте что-нибудь, на ваш выбор. Что-нибудь самое популярное…
— Конечно, конечно! — обрадовался улыбчивый продавец. — Возьмите это, эпохальную сагу о трудном, но великом пути человечества в стройной системе мира к истокам гармонии и счастья! Редкая серия имеет стаж больший, чем эта! Абсолютный хит! Всеми уважаемая фирма! Верхушка всех чартов! Я уверен, вы не пожалеете!
Через десять минут дорогой покупатель побрел к своей машине, чтобы с помощью робота-грузчика погрузить в нее две коробки: большую цветастую и маленькую — мрачно выдержанную в черно-зеленых тонах, с матово поблескивающей надписью «Star Craft III».
***
Подарок был подарен, распакован, смонтирован, заправлен и настроен.
Сара поблагодарила и пожала плечами, не отрываясь от карманного зеркальца, с помощью которого красила губы. Зато восторгу и ликованию ее младшего брата не было предела. Прошел месяц.
Жизнь вошла в накатанную привычную колею: утро-день-вечер, утро-день-вечер, утро-день-вечер… Газета-работа-телевизор для Билла, телевизор-кухня-телевизор для Марии, телефон-университет-гости для Сары. И
VPS3-школа-VPS3 для мрачного вечно задумчивого мальчишки, мечтающего о чем-то большем.
И все жили так, как им нравилось, и никто не думал диктовать кому-то условия. Кажется, все были довольны и счастливы. Только Марию временами что-то тревожило. В такие минуты она подходила к мужу и спрашивала:
— Дорогой, тебе не кажется, что дети изменились?…
Билл обычно отвечал ей что-то вроде:
— Нет, все как обычно. Ты не видела телевизионную программу на сегодня?
Она отвечала, что не видела. И успокаивалась.
***
Сегодня на пустынной равнине Шакураса он встретил того, о ком другие ему рассказали еще в первый же день Подключения. Он встретил Учителя.
Никто не знал, кто же это, человек или хитроумный бот, задумка производителей, невозможный глюк Сети или шуточки залетных хакеров… Но
Учитель бродил из карты в карту уже около восьми месяцев. По чьей-то прихоти он выглядел, как зараженный терран. Но не узнать его было очень сложно: он не бросался на врагов и здания, не был маркирован ни одним цветом, не отображался ни на одном локаторе и, самое главное, беспрерывно вещал.
— Из сей бесплодной пустыни стали и камня я возвышаю свой голос!…
Учителем его прозвали за то, что он все время говорил странные и непонятные вещи, которые почему-то не удерживались фильтром геймплейного чата. Зачастую они были невероятно грузными и неприятными, сбивали с настроя и мешали игре. Но все равно по непонятной причине убить Учителя считалось ужасным преступлением. Тех, кто делал это, даже по незнанию или недоразумению, остальные игроки держали в карантине по несколько месяцев, пресекая всякие попытки сыграть хоть с кем-то, кроме AI и ботов.
— Прозрите же, ибо все это — обман!
Учитель всегда спаунился прямо посередине какой-нибудь случайной карты и продолжал с того же места, где его убили в прошлый раз или где игроки закончили игру и выгрузили реквизиты карты. Учитель никогда не комментировал своих речей и никогда не отвечал на вопросы, будь они заданы вслух, телепатически или в диапазоне пси, то есть не отвечал ни одной расе, а строчки чата до него просто не доходили — программа не видела адресата.
Стоило какому-нибудь 3D-игроку слишком близко подойти к нему — он растворялся в воздухе. Ботские юниты проходили сквозь него, совершенно никак не реагируя и ничего не замечая. Таким образом, и убить его могли только живые игроки. Ходили слухи, что потом их постоянно преследовало тотальное невезение в игре.
— Где и когда бы то ни было, ложь, возведенная на трон, да будет свергнута без пощады и жалости, ибо под бременем лживости никому не дано процветать!
Одни говорили, что Учитель хочет выгнать всех игроков из вирта в реал заниматься делом, и вообще он агент подлой организации «Наше будущее», выступающей против виртуальности, и именно поэтому он, как она, временами заговаривает про ложь и самообман. Другие полагали, что он имеет в виду прежде всего положение дел в реале и напротив проповедует борьбу с враньем родаков и вирт как оплот истинной жизни и честности. Остальные считали его просто выжившим из ума шизиком, заходящим, видимо, со странно сглюченной машины. Мало ли чего бывает… В общем, как у любого истинного Учителя, толкования были туманны и многообразны.
— Если любая изреченная «правда» удостоверена на деле быть пустым вымыслом, да будет она бесцеремонно вышвырнута в космическую тьму к мертвым богам, мертвым империям, мертвым философиям и другому бесполезному мусору и отбросам!
Из-за Учителя в вирте образовалась даже своеобразная секта. Ее члены считали, что Учитель ходит по картам в поисках того, кто «окажется способен понять его». Что он ищет того, кто, руководствуясь открывшимися ему тайнами, станет Мессией вирта и неподражаемым госу и рано или поздно совершит что-то, что позволит вирту стать признанным в реале всеми и повсеместно. Или вовсе стать единственной реальностью, как утверждали наиболее фанатичные приверженцы, склонные к мистике и киберпанковской фантастике. Чушь, конечно, ясное дело.
— Ложь, о которой известно, что она — ложь, уже наполовину искоренена, но с ложью, что даже мыслящий человек принимает за правду, с ложью, насажденной маленькому ребенку на коленях матери — с такой ложью бороться опаснее, чем с ползучей чумой!
В общем-то, речи Учителя вроде бы были заимствованы из каких-то древних книг, но слухи об этом никто не мог толком подтвердить, ибо кто же в здравом уме стал бы читать такую тягомотину, если и просто что-то читать сейчас почти что стыдно.
— Стань Ужасом для противника своего, и, идя путем своим, он обретет достаточно опыта, над коим следует поразмыслить — этим заставишь ты уважать себя во всех проявлениях жизни и дух твой, — бессмертный дух твой будет жить не в неосязаемом раю, а в мозгах и сухожилиях тех, чьего уважения ты добился!
Практически никто не сомневался, что Учитель часто этаким своим иносказательным образом советует всем гамать получше, а с этой целью, ясное дело, наращивать ранги, штудировать страты, изучать репы и не лузать.
Хотя, возможно, он имел в виду и еще что-нибудь. Никогда их не поймешь толком, этих дурных пророков и философов.
— Скажи сердцу своему: «Я — сам себе спаситель!» Благословенны победители, ибо победа — основа права. Прокляты покорившиеся, ибо будут они вассалами навек!
Если бы Билл послушал Учителя, он бы без промедления отстранил своего сына от вирта. Билл все-таки читал раньше книги. Но он ничего не знал, и его сын самозабвенно внимал словам призрака зараженного террана до тех пор, пока тот не исчез, напоследок подмигнув красными глазами. Ему показалось, что он понимает, что было написано на дне этих глаз. Ему даже показалось, что это очень интересно…
Он подумал, не записаться ли в секту последователей Учителя, но потом решил, что не желает иметь дела с этим стадом тупоголовых идиотов.
***
Мария ждала Билла с работы в весьма дурном расположении духа. В руках она держала распечатку факса из Афоглогского Лицея, в котором учился ее сын.
— Что случилось, дорогая? — спросил ее муж, ставя свой дипломат на пол и снимая пальто. — Почему ты такая расстроенная?
— Нет, дорогой, они определенно изменились… По крайней мере один… —
Мария протянула мужу распечатку. — Прочитай это.
Билл снял ботинки, присел на стул и взял бумагу.
По мере чтения на его лице последовательно сменились недоумение, удивление, обида и гневная решительность. Он пролистывал по очереди табель успеваемости, список нареканий за семестр, расписание общественных мероприятий, график посещаемости занятий, мнения прочих учеников… Он просто не верил, что этот семестр школу посещал тот же человек, его сын, что и в прошлом — так разительно изменился семестровый отчет. Нигде в сухих строчках распечаток не было написано этого явно, но Биллу чудились слова, написанные между строк: жестокость, асоциальность, лень, хамство, невоспитанность, злоба… Позор. Примите меры, примите меры, примите меры… А то…
Билл сжал листки в кулаке и резко встал.
— Я чувствую, что пора провести разъяснительную беседу… Где он? — спросил он у жены.
— У себя в комнате, наверху. — Мария пожала плечами. — Как вернулся из школы, так и не выходил…
Открыв дверь в комнату сына, Билл застал того за чтением каких-то статей.
— Ну-ка дай посмотреть — Билл забрал листочки. — Так… Основы правильного кастинга тридишников для матча ZvT… — он поднял взгляд. —
Что-то мне подсказывает, что ЭТО — он взмахнул распечаткой — не имеет отношения к твоим занятиям!
В ответ он получил только безразличный взгляд и пожатие плечами.
— А как ты объяснишь ЭТО? — на колени ребенку полетела вторая распечатка.
Тот посмотрел на ее первый лист, хмыкнул и снова пожал плечами.
— Неужели ты не понимаешь, насколько важно в сегодняшнем мире образование? Или ты хочешь всю жизнь сидеть у нас на шее? Так не получится!
В конце концов, мы не вечны! Тебе придется искать работу, а кому сейчас нужны неквалифицированные работники! Или ты согласен паять на заводе микросхемы для кофеварок, как какой-то провинциал из колонии где-нибудь на каком-нибудь задрипанном Фобосе?! Ты обязан хорошо учиться! Посмотри на меня, я столького достиг только потому, что у меня было желание и упорство!
А почему ты так обращаешься с одноклассниками? Знай, что люди ничего не забывают, и если потом тебе придется вертеться в приличном обществе, с такими манерами ты вылетишь оттуда сразу! Да тебя никогда не полюбит ни одна стоящая женщина! Кому ты такой нужен! Да ты на себя посмотри — серая глиста! Сходил бы, что ли, в тренировочный зал, стал бы на человека похож!…
Когда минут через пятнадцать поток вдохновения Билла иссяк, он умолк и уставился на сына, ожидая ответа. Тот снова пожал плечами.
— И это все, что ты можешь ответить? — возмутился Билл.
— Ну, а что я могу сказать… Я слышал. Хорошо, постараюсь. Отдай статью, пожалуйста…
Билл бросил пачку бумаги на пол и вышел.
***
На информационном и регистрационном уровне игры у стенда с раскладкой лидирующей десятки он встретил высокого антрацитового гидралиска. Было много и других, но этот сразу привлекал внимание. Он был именно антрацитовым, черным целиком, черным, как тьма космоса, с почти незаметным мягким угольным отблеском. Это не был гидрал из базового набора, это явно была отдельная 3димаксовская работа. Он был совсем не таким, как обычные, не выглядел рядовым бойцом, не напоминал червяка. Зубы чуть белее и острее, чешуя аккуратнее и с большим глянцем, глаза чуть другого разреза, свечение в глазницах чуть ярче… Казалось, что ему недостает только огромных раскидистых перепончатых крыльев, чтобы сойти за демона с древних средневековых гравюр.
«Модная аватара».
Взгляд на стенд, естественно, не принес особых откровений. Мечта попасть туда оставалась недостижимой…
Гидралиск довольно хохотнул и ткнул хитиновым лезвием в четвертую строчку от начала. Там горела красным цветом надпись «_LEG!0N_».
— Что ты радуешься? — вопрос был закономерен. Вокруг задавшего вопрос и адресата мгновенно сомкнулась черная стена, отделившая их от других. По плоскости стены быстро скользнули ядовито-зеленые строчки форумского законодательства, увенчанные призывом «NO FLOOD!» и исчезли, оставив собеседников в мягком полумраке «приват коммуникейшен-спейс».
— А чего мне грустить? — гидралиск прищелкнул челюстями. — _LEG!0N_ рулит.
— Он всегда рулит. Тебе-то что…
Гидралиск разразился тихим шипящим стрекотом. Потом пояснил:
— Да так. _LEG!0N_ — это я. Более ничего…
Минуту висело молчание. Только тихий шорох чешуи слышался в тишине.
Правда, не очень четко — вирт-шлем был не из крутых. У _LEG!0N_`а наверняка куда как лучше…
— Выходит, ты — мой кумир… Извини…
— Да ладно. За что ты просишь прощения? Вот если бы в Сети действительно можно было хоть кого-то узнать… А так не спеши. Может, я еще и вру. Гы-гы.
Еще минута молчания.
— Ну что ты молчишь, как дохлая табуретка? Спрашивай, что ли. Раз уж я кумир, может, на что и отвечу. Опыт, знаешь ли, передам. Если захочу.
Гидрал снова засмеялся своим стрекочущим смехом.
Вопросы зароились в голове. Тактика, стратегия, настройка ботов, кастинг тридишников, создание домашней мапы… Все казалось мелким и неважным.
— Что мне делать с родителями? — наконец спросил он.
— Ну ты даешь! — гидрал снова хихикнул. — Нашел, о чем спросить! А в чем проблема? Гамать не дают?
— Они меня не понимают… А я не знаю, как объяснить… получилось так, что они понимают слово «жизнь» совсем по-другому…
— О да, известная проблема. — _LEG!0N_ немного посерьезнел, свернув черный блестящий хвост кольцом. — А хули тебе на них? Жизнь-то твоя. Ты вроде как свободный человек. Паспорт-то есть уже?
— Вроде есть…
— Ну и отлично! Свободен! — _LEG!0N_ махнул лапой на стенд. — Хочешь попасть сюда — забудь обо всем остальном. Свободен — делай что хочешь. А понимание — хрен с ним. VPS понимает всех.
— Как-то это неправильно…
— Хе-хе. Значит, не свободен. Жаль. Маменькин сынок…
Гидрал развернулся и собрался уходить.
— Стой! Что ты имеешь в виду под свободой?
_LEG!0N_снова обернулся.
— Ну, это же очевидно! Родители ревнуют и держат нас. Они не дают выбирать, они убивают нашу волю. Если ты свободен — ты не сын родителей. Ты
— сын Сети. Вся первая десятка и те, кто близок к ней — дети Сети.
Остальные — жалкое ламо.
Он снова свернул хвост кольцом и стал покачиваться, словно кобра.
— Ты не слышал, что говорят знающие архитектуру сельф-эдюкейшена
Сети люди? Ты не знаешь, поиск чего именно заложили в нее близзовские программисты? Это просто. Если ты сын Сети, стань ее частью. Если ты сын
Сети, то вели этой игре сделаться жизнью, и она станет. Вели смерти исчезнуть, и она исчезнет. Если тебя совсем достанут, бросься вниз из окна в реале. Если до этого ты пробыл здесь достаточно долго и был силен, механизм самосовершенствования Сети запомнит тебя до малейших подробностей, восстановит лексикон, характер, базовый профайл — вплоть до твоего генетического кода, использованного при регистрации уникальной лицензии на вэпээску. Говорят, что если ты сын Сети, она возьмет тебя, и ты станешь
Диким Генералом. Ну знаешь, это те AI, которые участвуют в турнирах, как игроки. Знакомые имена давно ушедших, приходящие ниоткуда и уходящие в никуда. Те, существование которых так рьяно ставится всеми под сомнение.
— Хм. Это же чушь. Боюсь, что я в них не верю. Скорее всего, они не существуют. Сказочки для наивных чобо, вот что это. Уж извини.
Гидрал снова засмеялся. Затем бросил на пол серебристый ключ-ссылку и ушел. Мгновенно, а не по стандартной процедуре. Может быть, у него случился дисконнект.
Оказалось, что ссылка ведет на вершину высокой горы на какой-то карте на Чаре. Точнее, первый сектор, на который смотришь сразу после залогинивания, выходил на Чар. Всего секторов было тринадцать, и в каждом из них была та или иная карта той или иной игровой планеты, великолепно застроенная, процветающая даже на вид. А светящиеся зелеными буквами черные таблички у каждого «окна» показывали, что на всех этих картах пользователь
_LEG!0N_ регулярно дает прикурить около 98% противников.
Это был гостевой вход в аккаунт, одноразовый пароль, способ показать другому свое благополучие и свои домашние владения. Серебряный ключ медленно таял в руках. Он не был предназначен для открывания прозрачных дверей в игру. Только смотреть, руками не трогать…
К ключу оказалась прикреплена полупрозрачная бирочка с текстом, послание-дополнение.
«Превед!
Здесь ты видишь все царства моего мира и славу их. Все это дам тебе, если, пав, поклонишься мне.
ЗЫ
Мое имя _LEG!0N_, но я и есть Сеть.
ЗЫ2
Скажу по секрету, прочие Дикие мне простят — мы все-таки существуем…
***
Через неделю из ненавидимого Лицея пришел еще один факс. Теперь с уже не завуалированной угрозой вышвырнуть нерадивого ученика к чертям собачьим, если в ближайшее время ничего не изменится. Например, если еще хоть одну неделю он не будет вообще появляться в школе.
— Как так, ведь ты каждое утро уходишь в свой Лицей! Где же ты, спрашивается, торчишь в это время, если там тебя совсем не видят?!?
Пожатие плечами.
— Больше всего я ненавижу вранье! И хамство! Твое молчаливое хамство мне надоело! Я не намерен больше этого терпеть!
Билл был в ужасном гневе. Может быть, если бы сын сейчас попросил у него прощения и пообещал все исправить, он бы и притих. Но сын молчал. И больше даже не пожимал плечами.
С минуту Билл смотрел в этот пустой стеклянный взгляд, смотрящий, но невидящий. Он искал там искру раскаяния и осознания своей глупости. Искру вины. Искру любви.
Нет. Не нашел.
Или просто не заметил?…
— Я знаю, что с тобой надо делать! Пороть ремнем, по-дедовски! — заключил Билл.
Мария была против, но он не стал ее слушать. Билл действительно достал ремень и, вспомнив собственное детство, отыгрался на сыне за все обиды.
Но тот не стал просить прощения или пощады. Он плакал, но слезы стекали по лицу беззвучно, словно капли дождя. Они не были похожи ни на что, кроме физиологической реакции организма на боль.
Это бесстрастное лицо снилось потом Марии в кошмарах. Но тогда она побоялась защитить сына.
А сын, как только отец отпустил его, пошатываясь, ушел в свою комнату и впервые запер дверь изнутри. В его голове не было особого раскаяния. В сознании застряла только зазубренная, похожая на занозу обида.
Растворяясь, она превращалась в ненависть.
Но тогда, одевая вирт-шлем, он не думал о том, что будет делать потом. Он просто хотел поговорить с Учителем.
***
Внесистемный выход — очень неприятная вещь. Только что одним усилием мысли он посылал в атаку смешанную пачку мутов и зараженных архонов, а в следующую секунду — острый звездопад цветных искр, укол головной боли, словно прямое попадание фотонного заряда, и ощущение, как будто сначала съел килограмм зерглингского говна, а потом еще и вытошнил его. Ничего вредного для организма, но противно до жути…
Так что сфокусировать взгляд на предмете, которым ему ожесточенно тыкали в нос, он смог не сразу. Минуты через полторы.
Предмет оказался очередным факсом. Справка. С подписью и печатью. Ну что ж, это должно было рано или поздно случиться…
Это была справка «об исключении из учебного заведения».
В последующие несколько часов его попеременно поливали отменной руганью, таскали за волосы, били по лицу и снова принимались за вербальное воспитание. Он переносил все стоически, давно привыкнув. Мысли его занимало совсем другое: очень жаль было прерванного матча, ведь он снова играл с самим _LEG!0N_`ом и даже, по всему похоже, выигрывал… Жаль. Боты и тридишники одни точно не выдюжат, перевес слишком зыбкий, да и противник силен…
К началу четвертого часа очередная фраза отца, видимо, из-за своей необычной интонации (вопросительной, а не повествовательной), все же прорвалась в его сознание:
— Да что же там такое интересное? Дай хоть посмотреть, на что ты променял свое будущее!
Его мнения все равно не спрашивали, да он и не стал бы препятствовать. В общем, его отец первый раз в своей жизни натянул на голову вирт-шлем, залез в кресло и отправился на исследование сыновнего входа и конференц-зала сервера Battle.vps. Оставалось только восславить
Ксел-Нага за то, что в структуре сервера не было функции «delete account».
Отключился он через полчаса. В полнейшем непонимании, недоумении и злобе. И заключил, что все это просто «липкое вонючее гаавно».
— Все! Я отключаю машину! С этого момента ты больше не сядешь за нее ни разу!
Вот тут холодная стена, так хорошо отстроенная за прошедшее время, дала солидную трещину. Как так? Больше не вернуться? Оставить за спиной всю жизнь? Не поговорить с другими, даже не попрощаться?!…
Больше никогда не испытать миг долгожданной, честной и заслуженной победы?!…
Никогда… Никогда?!…
— Нет! Ты не можешь так поступить!
Он прокричал это во весь голос, впервые в своей жизни. Раньше он всегда отвечал очень тихо, если вообще отвечал.
Но никто этого не оценил. И даже не заметил.
— Никаких но!
Тогда он бросился на отца. Конечно, ничего из этого не вышло. Потом его пороли с особой жестокостью, так, что организация по защите прав подростков задавилась бы, если бы не знала, что у Билла уже с месяц законно выкуплены все права на подобные методы. И если бы видела это.
Вечером он, лежа в своей комнате, долго и обреченно рыдал в подушку.
Не задумываясь о том, что это не по-мужски. Не задумываясь о том, что это не разжалобит родителей. Не задумываясь ни о чем. В голове не было мыслей, там просто не было ничего. Там поселилась уродливая когтистая пустота, неловко ворочавшаяся в черепе и причинявшая новую боль каждым своим движением — каждой мыслью со словом «никогда».
Отец за дверью снова вякнул что-то нравоучительное.
Вцепившись в наволочку до треска ткани, он вскинул голову и крикнул ему, отцу, голосом, звенящим от закаленной черной ненависти:
— Ты об этом еще пожалеешь!
— Мы же тебя спасаем, как ты не понимаешь… — долетел до него голос мамы. Она еще что-то говорила, но он не слушал.
Он лежал, вперяя невидящий взор в темноту, и повторял шепотом, снова и снова:
— Я — сам себе спаситель… — Я — сам себе спаситель… — Я — сам себе спаситель…
***
В результате мать все же умилостивила отца. Они оставили сыну еще неделю. Последнюю неделю. Неделю на прощание, переосмысление, изменение.
Неделю до казни.
Они не заметили странного стального отблеска в его глазах…
Первый день был без событий. На второй день начали приходить мысли.
На третий день пришло странное сообщение в личку от неизвестного анонима без аватары. Всего лишь три странных строки латиницей без знаков препинания:
» Osteregis`
Ya znayu tvoi dela
Ti jivesh` tam gde prestol Satani »
Слово «Сатана» показалось ему знакомым. Что-то из сленга юзеров дневников? Но произносилось как-то иначе… Хотя… Не важно, чушь какая-то.
Утром четвертого дня от решил забить на это и забанил непонятного юзера, походя кликнув по кнопке «Запретить этому пользователю отсылать вам сообщения». На пятый день, отыграв дневную норму, он отключился, залез в шкаф и достал длинную тонкую крестовую отвертку из набора VPS, с зеленой пластмассовой ручкой, и документацию на главный блок.
Сломать статусный экран оказалось делом пары минут. Снять корпус, разорвать пару проводов и вернуть корпус на место — еще пяти. Спрятать дистанционный пульт, тоже оснащенный индикаторами безопасности, с глаз долой — и того меньше.
Еще один день он просто ждал нравящейся ему цифры и заодно конца отпущенного срока. Он все равно знал, что успеет.
И был день седьмой…
***
Сегодня было восьмое марта, древний еще земной праздник, и Билл и
Мария ушли в гости к каким-то своим знакомым. Естественно, они забрали
Сару, но даже не предложили не поздравившему их с утра сыну присоединиться к ним. Они отлично понимали, что получат отказ. Они понимали, чем займется их сын.
Он решил посвятить это время редактору карты.
Когда через три часа он наконец-то устало улыбнулся, закончив работу, он был почти уверен, что это лучшая домашняя карта из всех когда-либо созданных. Как будет прекрасно приглашать на нее залетных игроков и заманивать их во все эти неприметные, но такие действенные ловушки! Нет, ничего читерского, все только на уровне дозволенного…
Конечно, он уже давно решил, что больше будет играть на чужих и общественных картах, ведь это сложнее, интереснее и дает больше поинтов. Но эта была нужна ему и еще по одной причине.
Он собирался играть на ней один, по старой школе, но создал все же больше одного входа. Один абсолютный вход: классический стратег, зерг-овермайнд, резерв базовый — четыре стаи, расставленных по сторонам света в ожидании гостей. Одна помечена белым цветом, другая оранжевым, третья черным и четвертая бледно-серым. Цвета сгенерились отрандомно, и перекрашивать было влом.
Два локальных 3D-action входа: марин и медик…
А для Учителя там даже поставлен специальный пирамидальный храм, правда, из стандартного набора. Черный, красивый. Большой и бесполезный, сволочь. Место занимает. Возможно, удастся привлечь его таким образом…
Хотя, не Учитель же главное.
Главное — победа. Ибо благословенны победители…
***
Когда в шесть вечера родители вернулись, сын несказанно удивил их.
Он ждал их на пороге, открыл дверь, помог маме снять пальто. Проводил их до кухни, пытался слушать разговор о погоде. Родители умилились. Родители расслабились…
И тут он сказал им:
— Пап, ты ходил только на форум и в аккаунт и ничего не понял… Я тут свалял красивую карту, думаю, маме тоже понравится. Поймите, это искусство будущего… Сейчас там как раз будет закат. Мам, пап, не посмотрите? Это правда очень здорово… Может, передумаете…
Конечно, Биллу было плевать. Но Мария очень любила закаты. Она сказала:
— И правда, Билли, давай посмотрим? Ведь завтра ты увезешь все это в коммисионный. Я тоже хочу прикоснуться к высоким технологиям, интересующим современную молодежь…
Билл долго спорил. Но в конце концов со скрипом согласился. Нельзя спорить с женщиной в женский день…
Первый раз были заняты оба кресла. Тонко вжикнули фиксаторы, тихо щелкнули разъемы. Ненавязчиво загудел вентилятор.
В глаза ударил яркий свет загрузки, быстро переходящий в сумеречное утро Шакураса. Запахи озона и недавно взрывавшейся плазмы, шелест инопланетного леса и легкий свист сквозняка ворвались в мир двух впервые нырнувших в бездну людей. На горизонте, там, где здесь был запад, зеленоватые кучевые облака перерезали ослепительно белый диск огромной звезды, светящей слишком хирургически галогеновым светом, чтобы быть названной солнцем. Лучи переливчато играли на острых шпилях огромного черного храма, сплетаясь в неуловимый ртутный водопад, рябью бегущий по его блестящим стенам.
— Как красиво… — прошептала Мария.
В звеняще прозрачном флюорисцентном воздухе раздалось непривычно четкое шипение мелкой хитиновой чешуи, скользящей по оплавленным угольно-искристым камням.
Холодно сверкающий льдисто-голубой закат перекрыла черная змеистая фигура…
***
И вот он стоит посреди комнаты и, не отрываясь, смотрит на мягкие фиксирующие кресла, с минуты на минуту ожидая знамения свободы. Ожидая свершения правосудия.
Родители лежат спокойно и дышат пока ровно. Очевидно, осматриваются в новом для них нереальном мире. Пока осматриваются…
Он неспешно залезает в карман и извлекает оттуда якобы потерянный дистанционный пульт. В десятитысячный раз со спокойным удовлетворением перечитывает яростно пульсирующую алую надпись на статусном мини-экране.
«Осторожно! Тест невральных амортизаторов отрицателен — стандартная процедура выхода невозможна! Тест психопредохранителей строго отрицателен — психовоздействие может превышать критические нормы! Опасность летального исхода! Использование строжайше воспрещено! WARNING! USER IN DANGER!»
После этого он нажимает кнопку, запускающую функционирование AI текущей карты. Запускающую нож гильотины. Кнопку «Accept».
Через две минуты тела начинают судорожно подергиваться. Он чуть морщит нос. Да, он отлично знает, что сейчас их рвет на части четверка максимально прокачанных гидралисков, которых он специально поставил в самый центр карты, совсем недалеко от спауна 3D-экшеновых игроков. Но ему не жаль. Превышение болевого порога… Нет, все отлично. Все идет в соответствии с планом.
Он защищает свой мир. Он ведь давно уже живет там. Он понял наставления Учителя, понял так, как смог понять. Он понял, что там, в призрачном мягком тумане, живущем по своим законам, где все неправда и обман, и настоящая смерть будет всего лишь неправдой и обманом. Там никто не ждет откровений и не ищет знамений конца. Там никто не видит кровавого пира. Никто не слышит, как трубят трубы.
Он видит, что это хорошо.
И белый гидралиск там не имеет венца, но все еще стоит в победоносной позе, и кровь марина и медика капает на крип с его хитиновых лезвий. Рыжий не берет с этой виртуальной земли мира, ибо все здесь убивали друг друга всегда, и это вечный закон. Вороной не имеет в руке меры, так как больше не имеет рук, но все же отмеряет страдания и триумф. Они изменились, да. Но тощий бледный гидралиск все еще среди них, его зовут все так же, он поднимает свои похожие на косы лапы… Он научил братьев всему, что умеет сам…
Четыре существа неживых, но живущих, четыре существа, чьи имена известны, стоят там на вершине холма и вряд ли знают о том, что их ждали иными. Потом они медленно расползаются по четырем сторонам света. Возможно, подлетающие бэтлкрузеры первого нашедшего новую начавшую жить карту игрока быстро останавливают их продвижение за границы. А возможно, и нет… Никто не знает. Ведь никто не наблюдает за ними. Сейчас здесь не идет объявленного боя, и карта живет без присмотра людей.
Два высокопроработанных трехмерных тела за двадцать минут медленно растворяются в воздухе на ровной площадке посередине стеклянного озера расплавленного и застывшего песка, не оставляя после себя никаких следов.
Недавно здесь уже стреляли. Завтра будут стрелять вновь.
Эта мысль последняя проскакивает в мозгу двух прикованных к креслам людей перед тем, как нефильтруемая равномерно транслируемая боль превышает максимальный физиологический порог. Тогда они умирают.
***
Сара вернулась к восьми, как обычно. Он убил ее. Проткнул ее небольшую аккуратно причесанную голову от виска до виска титаново-ванадиевой крестовой отверткой из набора VPS. Это оказалось неожиданно легко и даже немного приятно. Уж кого-кого, а сестру он не любил никогда. Она была старше и постоянно пыталась учить его, постоянно чего-то требовала и постоянно доказывала, насколько лучше она умеет делать совершенно все в этой жизни. Надоело. Надоело…
Потом он вытряхнул тела из кресел, вместе с сестриным оттащил их в ванну и запер пластиковую герметичную дверь. Занял место отца…
Осталось немногое — вернуть на место предохранительный провод… вот, уже и все… и отправляться в путь. На войну. На вечную войну.
Чтобы побеждать, никогда не останавливаясь. Чтобы сразить добро и зло, слившееся воедино. Или заключить с ними альянс, уж как придется. Какая разница, с кем воевать?…
***
Началось все с широкого мягкого ляпа телесного цвета. Цвет постепенно плотнел, становился темнее и концентрированней. По мере того, как садилось солнце, цвет матерел и казался все более и более тяжелым.
Багровый давил, создавая гнетущее, но бесспорно величественное впечатление.
Полоса света сужалась, стягиваясь к линии горизонта. Красное небо стремительно плотнело, словно свертываясь. Разорванная лента облаков рассасывалась, исчезая быстро и бесследно.
Красивые закаты в городе Афоглоге. Правда, на этот почти никто не смотрит…
Его никогда не интересовал закат. Что в нем такого? Особенно он не интересовал его сейчас, когда он уже стоял на пороге своего маленького личного счастья. Все необходимое для счастья лежало у его ног: тяжелый виртуальный шлем, контактные перчатки, вирт-комбинезон. Все на месте.
Выдранный блок таймера сиротливо валялся в углу комнаты, и теперь уже ничто не отделяло его от вожделенной свободы. Пусть даже и ненадолго, наплевать.
Пусть Сеть отринет его. Но его не устраивали предложенные миром способы жить и умереть, и он выбрал свой. Мир не должен вмешиваться в это. Мир и не вмешивается.
Мир, не способный дать свободу исполнения желаний. Пусть этот мир поскорее сгинет. Им определенно больше не по пути.
Багровая полоса на горизонте потемнела почти до фиолетового.
Казалось, какая-то черная жижа медленно и тягуче стекает по небу, засыхая неравномерными кривыми потеками.
Почему-то теперь захотелось заплакать. Правда, он быстро задавил навернувшиеся было на глаза соленые капли. Он же теперь один, ему не к кому бежать за утешением. Оно ему и ненужно. Его утешение теперь — сетевые победы, которым он посвятит каждый из предстоящих ему двух месяцев, максимума, обеспечиваемого блоком автономного жизнеобеспечения. Это лучше, чем прыгать из окна… Потом его тело умрет. А там посмотрим.
В голове словно что-то щелкнуло, и услужливая память подсказала четкие слова, произносимые голосом Учителя: «Стань Ужасом для противника своего…!»
Может быть, теперь он наконец-то будет признан госу и станет легендой! Это того стоило. Правда, немного жаль маму…
Оффтоп. Займемся делом…
Гудение трех кулеров процессора третьей VPS тихо расплывалось в воздухе, нежно обволакивая со всех сторон. Казалось, что в нем где-то далеко-далеко слышен приглушенный трубный глас, долетающий словно из другого мира. Процессор, готовясь к долгой и беспрерывной работе, трудился во всю силу всех своих гигагерц. Говорят, когда-то было много толков о странности их числа, тогда еще мегагерц, а теперь это давно никого не удивляет. Кто имеет ум, тот сочти число, ибо число их есть число человеческое.
На полу обреченно валялась крестовая отвертка с зеленой пластмассовой ручкой, измазанная чем-то красным. Он последний раз поправил контакты на запястьях, почти вогнав их под кожу, и нажал на ввод после своего логина. «~Be@sT~».
«Сеть! В руки твои предаю я дух свой…»
Темно-красный цвет засохшей и свернувшейся крови стал коричневым, затем черным: небо над домом поглотил мрак.
И все же красивые закаты в марсианском городе Афоглоге…