Переход

Название фанфика	Переход
Автор	eye-eye mkII
Рейтинг	R
Персонажи	Авторские
Посвящение
Предупреждение
От автора
Аннотация	О том, какую пользу можно извлечь из убитых протоссов и что будет дальше. *От редакции* - Текст имеет довольно-таки неудобный для чтения формат, но, поверьте мне, по сравнению с оригиналом это сказка. Фанфик очень достойный, постарайтесь не обращать внимания на "технические" неудобства.

Эндрю Заковски, лейтенант второго планетарного отделения призраков, стоял в главной рубке Центрального Командного Поста базы пред ясными очами генерала Максона, получая последние инструкции.

— Я знаю, Эндрю, что ты только что из Академии, что боевого опыта, РЕАЛЬНОГО боевого опыта у тебя ноль. Но задание несложное, простая разведка, на которую не стоит тратить горючее Сателлита. К тому же только у тебя на всей базе новые модификации глазных имплантантов. У наших ветеранов первые модели, у тебя же — вторая. Твои психические способности также повлияли на мой выбор. Не волнуйся, зона не считается опасной, просто слегка подозрительна, так что, думаю, тебе ничего не грозит. Двигайся по маршруту, указанному в твоем Пип-Бое как «основной», докладывай через каждые тридцать минут, заметишь что-то подозрительное или ненормальное — внеочередной сеанс связи. Нашлемные камеры будут включены постоянно, это не «глухой» рейд по тылам технологичного противника. В случае резкого изменения положения тела, вестибулярный датчик включит трансляцию изображения на операторский пост. Также за тобой закреплена ракета класса «Болид». Пуск только с моего разрешения. В случае чего — проси сеанс экстренной связи со мной, доложи ситуацию и, может быть, получишь право на свою первую настоящую наводку. Идет? Ну, удачи тебе. И еще: гляди в оба. Если с тобой что-нибудь случится, твой отец мне не простит. А мне не хочется рисковать его дружбой. Вперед!

Эндрю крутанулся на каблуках, поправил на плече слетевшую при резком движении винтовку и замаршировал прочь из рубки.

— Следующий! — Рявкнул генерал своему адьютанту.

«Все-таки Генерал — мировой парень! — Думал он, шагая по низким металлическим коридорам Центра. — Начинал с простого рядового вместе с моим отцом, дослужился до генерала — значит, что-то в нем есть!»

Сзади, отскакивая многоголосым хором эха от стенок коридора, доносился дикий рев Максона:
— Ах ты, засранец!!! Ты позоришь человеческую расу!!! Таких, как ты, надо душить в младенчестве!!! Что б не портили атмосферы планет!!! Я прикажу тебя посадить на три недели на воду с сухим пайком, потом показательно высечь, а затем показательно расстрелять!!!

— О, нет, мой генерал! Только не на сухой паек! Хоть на сушеного зерга, только не…

Эндрю поперхнулся, выругался, смутился и пошел быстрее, сбиваясь на рысь. Выбравшись из Центра, он зашагал по утрамбованной почве Аиура. Стало легче идти. Может из-за того, что высокие ботинки не гремели непривычно для уха призрака по металлическому полу, может из-за того, что атмосфера планеты была богата кислородом.

Призрак отошел от часовых на десяток шагов и, присев возле стены, включил Пип-Бой. В списке маршрутов значился один основной, два запасных и пять для отступления. Запустив основной, Эндрю включил на шлеме режим навигации, установил синюю стрелку на север, красную — на Центр, зеленая же указывала маршрут. Начинался он с Парадного входа — так в шутку называли главный проход в долину, где лежала база. Эндрю проверил как работает маскировщик, прогнал последовательно режимы имплантанта, взглянул на окна женской казармы, где никогда не вешали штор, увеличил изображение и, ничего интересного не найдя, выключил «телескопчик». Вздохнул, сказал: «Поехали?!» и сам пошел пешком.

Он шел по лесу. Прошло уже два сеанса связи. Пока все шло хорошо, и призрак надеялся, что так оно и будет продолжаться. Но внутренне, сам того не осознавая, хотел найти что-то крупное, чтобы получить разрешение на запуск. В Академии он наслушался рассказов инструктора по бомбонаведению, у которого на счету было семь удачных запусков.

— Это потрясающее чувство, — говорил он, — ощущать, что в твоих руках тридцать килотонн всепожирающего ядерного вихря, послушного, словно цепной волкодав, готового по мановению руки, по нажатию пальца, сорваться с металлической цепи и устремиться на реактивном столбе к маленькой красной точке, чтобы уничтожить все и вся в радиоактивном пламенном смерче!…

Инструктор был харизматичный мужик, умел не только навести боеголовку, но и завести толпу. И Эндрю проникся этой идеей,

желая только одного — снять предохранитель с кнопки наведения. Пусть боеголовка не ядерная, ну так это даже в некотором роделучше — больше шансов выжить, меньше ущерб для экосистемы планеты. Прямо мечта кристальная.

Так размышляя, он вышел на прогалину. Запиликал зуммер аккумулятора. Эндрю взглянул на индикатор зарядки батарей. Осталосьвсего двадцать процентов. Призрак огляделся, сменив режимы имплантанта. За кустами прятался ринадон. Лейтенант нахмурился, затем попытался прощупать пространство вокруг себя ментально. Легкий фон настороженности он отнес на счет ринадона и отключил маскировку.

В полутора метрах от него взорвался дерн, из брызг грунта вылетел клыкастой кометой зерглинк и, ударив лапами призрака в грудь, повалил его на землю и начал грызть броню. Эндрю отбросил его прикладом и, сунув дуло винтовки в пасть, разнес зарядом картечи. Еще два его брата неслись на человека словно пушечные снаряды. Одного Эндрю, пригнувшись, пропустил над головой, линг перелетел, не сумев сгруппироваться, пропахал мордой пару метров. Призрак уже навел С-10 и приготовился добить тварь, когда еще один сбил его с ног и начал грызть и рвать броню. Зерг ухватился клыками за шлем и мотал головой так, что Эндрю услышал хруст своих шейных позвонков. Потемнело в глазах, мир начал растворяться в кровавой дымке, всплыли из глубин подсознания хорошо забытые картинки далекого детства: грудь и руки матери, колени отца, теплый летний вечер, журчащая вода в искусственной реке, игра с маленьким братом…

Призрак уже почти ушел, как вдруг в приятную картинку ворвался неизвестно откуда яростный клич и мучительная боль ниже затылка отпустила — в мир вернулись краски. Первое, что он увидел — это хвост быстро удаляющегося длинными скачками зергушонка. Он бежал по направлению к протоссу с пылающими ярко-синим огнем глазами. Фанатик вскрывал первого зерга пси-лезвиями, словно банку мясных консервов, что раздавали в казармах по праздникам. Эндрю избегал их есть, так как ходили слухи, что готовятся они из дохлых зергов, но морпехам это нравилось.

«У этих консервов хоть вкус есть, а из чего их готовят — на это нам пос…ть!» — говорили они.

Протосс тем временем, расправившись с первым, переключился на последнего зерга и Эндрю, понимая, что не стоит рассчитыватьна миролюбие Фанатика, рывком, отозвавшемся болью в шее и животе, вскочил с земли и, бросив искореженную винтовку, побежал что было сил к ближайшему дереву. Взлетев на него пулей и устроившись поудобнее на средних толстых ветвях, он увидел, что протосс во весь опор рванул по направлению к нему.

«Это конец!» — Запаниковал Призрак.

Вдруг, краем глаза, он различил прямо под собой шевеление. Нагнувшись, Эндрю увидел люркера — страшного бойца подземелий.

Сразу же стало понятным рвение Фанатика. Если бы зерг зарылся, протосса уже ничто бы не спасло. Он тем временем, добрался до твари и принялся методично обрабатывать ее клинком. Зерг верещал, вертелся и скакал, словно рыба на сковородке, но зарыться не мог, чувствовалось, что этот Фанатик — умелый воин.

Внезапно в его щит ударился с дикой силой шип, с которого капала какая-то шипящая жидкость. Эндрю обернулся одновременно с протоссом, включая маскировку. На прогалине стоял гидралиск, уже выплевывая очередную порцию смерти. И тут Фанатик совершил свою последнюю ошибку. Вместо того, чтобы добить еще пару секунд люркера, он кинулся к гидре. Умело обойдя ее с фланга, он несколькими точными взмахами клинков отсек страшную голову с капюшоном. Из неровного обрубка шеи зерга фонтаном брызнула кровь пополам с кислотой, и эта дикая смесь хлынула на протосса, снимая остатки щита. Он увернулся от жидкости, но в этот момент люрк отомстил. Протосса как-то странно выдавило из доспеха, и бросило на землю. Тело оказалось неожиданно маленьким, из огромной раны в боку плеснула синевато-сиреневая жидкость, но труп не испарился в вспышке пси-энергии, как это описано в учебных фильмах. Оно осталось лежать, опустошенное, словно бутылка из-под спиртного после разгульного праздника. Люркер выкопался, осматриваясь. Бой окончился.

И тут Призрак увидел свою руку. Сели аккумуляторы. Если сейчас он не предпримет что-нибудь и люркер увидит его и зароется, то его песенка спета.

— Ну, со щитом или на щите! — Яростно прошептал Эндрю, выхватывая из-за голенища мощный армейский нож и прыгая на спину зерга. Лейтенант приземлился четко, не смотря на боль в животе, и вонзил тесак, как учили в Академии, в нервный узел. Люркер вяло вздыбился, сбросив призрака наземь, изогнулся дугой, сломал клинок, зажав его меж бронепластинами, и издох.

Призрак, не думая расслабляться, снова прощупал окружающее пространство ментально и, ничего не найдя, успокоился.

— Пора заняться ранами. — Решил он.

Раны были неглубокие, но рваные. Эндрю выудил из рюкзака аптечку, обработал края ран антисептиком-клеем и нашлепнул сверху здоровый кусок пластыря. Заражения можно было не бояться, кровотечения тоже. Пришла пора проанализировать ситуацию.

— Ситуация такова. — Продекламировал в шлемофон призрак, осматривая покореженное челюстями линга и безнадежно испорченное оборудование. — Я узнал, что на планете обосновались и протоссы, и зерги, но командование этого не знает, так как транслятор остался в пасти зергушонка, а запись вряд ли теперь можно будет прочесть. От брони остались огрызки, которые не то что от когтей спасти — даже от колючих веток меня, пожалуй, сейчас не защитят. Оружия нет никакого. До базы миль пять, а аккумуляторы маскировки разряжены в нуль… — Покосился на индикатор. — Нет, один процент уже есть…

Внезапно разозлившись, он начал пинать оборудование, громко матерясь:
— Надо что-то придумать, причем срочно, иначе меня здесь сожрут нахрен!
— Мысли вслух, мысли вслух, это успокаивает, помогает иначе взглянуть на ситуацию… — Также внезапно успокоившись, сквозь зубы проговорил он. — Вопрос такой: что у нас осталось?

Призрак огляделся по сторонам.

— Генератор поля маскировки с разряженными батареями, очень удобный для любого климата облегающий комбинезон, ботинки, имплантанты… — И добавил, уже несколько грустнее. — Несколько трупов… Пять зергов, один протосс без доспехов…

Зацепившись за последнюю мысль, его разум выдал вдруг такое, от чего у призрака волосы встали дыбом.

— Нее… Глупость это! Чушь!!! Нихрена не выйдет!

— А вдруг? — Вкрадчиво, с робкой надеждой, произнесла какая-то его часть, ответственная за инстинкт самосохранения. — Тем более, что терять тебе уже нечего, а так шансы целым добраться до базы растут. И есть даже шанс выслужиться, получить медальку, а, может быть, и орден…

Эндрю некоторое время размышлял. Затем произнес решительно:
— А, хрен с ним! Сделаем что можно, а там уж как Бог на душу положит!

Он шел уже восемьдесят земных минут, что составляло полчаса по-Аиурски, если делить местные сутки на двадцать четыре.

Прошло уже около часа, но неприятные ощущения «перехода», как мысленно окрестил это чувство Эндрю, никак не проходили.

Начинали ныть ноги, непривычные к такому способу передвижения, в мозгу то и дело проскальзывали странные и абсолютно дикие мысли. Голова слабо ныла. Он с усмешкой вспоминал первые шаги в новом доспехе. Вначале, еще не освоившись с усилителями мышечных импульсов, он совершал дикие прыжки, и то и дело падал вниз головой. Спасали те дуги, что нависали над наплечниками лат. Теперь же, когда он понял принцип, шаги получались ровными, пружинистыми и легкими. Он приближался к базе. То-то удивится пехота, увидев знакомое лицо в подобном обрамлении! Медички будут в восторге! И ему дадут огромный блестящий орден!

Спустя несколько минут лесок кончился и он увидал знакомую скалу и небольшую пирамидку — наследие протоссов. Здесь должен быть первый аванпост. Эндрю выглянул из-за древесного ствола и увидел трех пехотинцев и «Голиафа». Немного сзади стоял танк, раскладываясь в осадный режим. Призрак вышел из-за дерева.

— Привет, парни! Ну, как вам мой новый костюмчик?

— Черт! Смотрите! Это протосс, и он разговаривает! Огонь!
— Нет-нет! — Вскричал Эндрю. — Я не протосс! Я свой!
— Не слушайте его, парни! Разве вы не видите его глаза? Стреляйте!

Три очереди грянули одновременно, загрохотала пушка «Голиафа», но не прежде, чем призрак успел спрятаться за дерево.

Голова у Эндрю прояснилась, мысли стали четкими и быстрыми. Зрение слегка затуманилось какой-то синеватой пленкой, которая

однако не мешала осмотреться. Вдруг посреди грохота очередей он услышал едва заметное гудение нагнетателя, двинувшегося по стволу танка.

«Через десятую долю секунды будет выстрел», машинально отметил человек, уже делая большой прыжок в сторону пирамидки.

Приземлился он по другую сторону от отряда. Дерево, за которым Эндрю только что прятался, снесло. У него было двенадцать секунд до следующего залпа танка.

— Эй, командир, — донеслось из динамиков робота. Все обернулись к нему. — Обойдем его с двух сторон, так он от нас не удерет.

— Так и сделаем. Пошли! — Сказал пехотинец с нашивками лейтенанта.

Два солдата стали заходить слева, а лейтенант — справа. Вот уже пять метров до пирамидки… три… два… один…бросок! Пусто.

— Эй, лейтенант, здесь никого нет.
— Да ты что, Дживз, а я сам… Хррааа…

Саркастическую насмешку прервал зеленый энерго-клинок, распоровший шлем скафандра и пробивший мозг человека. Эндрю тут же ринулся к Дживзу. Две очереди отскочили от щита, рука солдата отлетела, отрезанная лезвием, вдогон ей отправилась голова.

Третий пехотинец успел лишь увидеть страшные глаза человека, когда ему в сердце вонзился клинок.

«Голиаф» уже подходил, до выстрела танка оставалось пять секунд. Призрак выпрыгнул из укрытия и рванул к роботу. Тот открыл огонь, но снаряды останавливал щит. Прыжок! Эндрю сгруппировался в полете и когда до пузыря кабины оставался метр, резко выпрямил ноги. Стекло с громким звоном разбилось, и удивленное лицо оператора было немедленно размазано по кабине. От приобретенного импульса «Голиаф» стал заваливаться назад, призрак начал выдирать ноги из металлолома. До выстрела танка оставалось две секунды. Эндрю побежал по направлению к стальной махине.

«Не успею» — подумал он, когда оценил расстояние — сорок метров. Одна секунда. Снова загудел нагнетатель. Резкий скачок в сторону и земля вздыбилась на том месте, где он стоял несколько мгновений назад. Ударной волной снесло остаток щита, но у

Эндрю теперь снова было целых двенадцать секунд. Призрак подбежал к танку, вскочил на крышу башни и начал ее кромсать.

— База! База! — прокричал танкист в наушники. — На нас напали, это, похоже протосс, но он двигается быстрее! Просим поддержки с воздуха!

— Вас понял, отряд четырнадцать, помощь уже на подходе. Ждите.

— Мы не можем ждать, сейчас нас вскроют, как банку консервов! Стойте… Нет, он уходит! Наводчик, огонь!
— Невозможно, сэр, гидравлика полетела!
— Что за шутки?
— Это, наверное, протосс.
— Да что это за тварь?! Прошу поддержки спутника. Провести идентификацию!
— Объект идентифицирован как Эндрю Заковски, лейтенант второго планетарного отделения призраков.
— Что?! Вы, должно быть, ошибаетесь?
— Никак нет, сэр, ошибки быть не может. Также обнаружен Наблюдатель протоссов. Координаты Наблюдателя: азимут — семнадцать, удаленность — двести.

— Сэр! Повреждены баки с топливом! Сейчас все взлетит на воздух!

— Вот дерьмо! Уходим!

Две фигурки выпрыгнули из горящей машины, пробежали несколько метров и упали на землю, прикрывая головы. За спиной у них ухнуло, полыхнуло, взвился столб пламени, в который тотчас попал истребитель.

— Вы что здесь, баб пользуете, мать вашу! — донеслось из динамиков опаленного «Духа». — Что у вас творится?!

— Да иди ты! Летун хренов! — закричала фигурка, бешено размахивая руками. Истребитель развернулся в сторону базы. — Эй! Ты куда? Вернись! Вот урод!

— Командир, что мы будем делать? — Сказал наводчик, переводя дыхание.

— Что делать, что делать?! Снимать штаны и бегать! Пошли на базу. Надо будет привлечь к ответственности этого призрака по статье сто двадцать восемь.

Танкисты скрылись за холмом.

Эндрю, снова спрятавшийся в кустах, прекрасно слышал этот разговор. И статью «злой умысел, или преступная халатность, повлекшая за собой повреждение материальной части, или гибель личного состава» он тоже прекрасно знал. От двух недель на губе до смертной казни. В его случае дело пахло расстрелом. Странно, но он, до этого никого не убивавший, не испытывал никаких эмоций, кроме удивления.

— И чего это на меня нашло? Как будто и не я вовсе это делал.

— Но ведь они напали на меня первыми!
— Ты мог скрыться в маскирующем поле и удрать, вместо того чтобы использовать его для нападения из засады.
— Ааа… Чего уж сейчас говорить! Ну вот, теперь мне уже не вернуться на базу… И здесь я один не выдержу, зерги съедят, или расстреляют свои. А все-таки, почему они приняли меня за протосса? Кажется, лейтенант говорил что-то про мои глаза?

Призрак подошел к останкам «Голиафа», отыскал осколок какой-то зеркальной поверхности и посмотрелся в него. Глаза человека сияли ярко-синим цветом.

— Да… похоже у меня теперь только один путь.

Эндрю поднял винтовку лейтенанта, которая была получше, чем остальные и имела оптический прицел и лазерный целеуказатель, подобрал несколько рожков с патронами, пакетов с сухим пайком и пошел искать протоссов.

+ + +

— Откуда пришел тот протосс? — При этих словах Эндрю стукнул кулаком по доспеху. — Ответ очевиден: с базы протоссов. Вывод: надо отыскать следы Фанатика и по ним выйти на базу.

В Академии их учили азам чтения следов, поэтому Эндрю решил вернуться на поляну, где состоялся первый бой.

— Будет, правда, крайне жаль, если меня и там отвергнут, но что делать? Как говаривал мой инструктор по бомбонаведению, помирать, так с музыкой!

Тело протосса лежало на месте, трупы зергов начинали разлагаться и призрак возблагодарил Бога и инженеров за дыхательную маску. Следы протосса уводили вглубь леса и Эндрю последовал за редкой цепочкой вмятин в мягком дерне.

Прошел час. Когда генератор полностью перезарядился, призрак включил маскировку. Доспехи были громоздкие и неудобные, хотя мощные, поэтому периодически то яростно дергался куст, то стукал камешек о металл ноги.

— Чтобы оставаться в нем полностью невидимым, надо встать где-нибудь в сторонке и не двигаться. — Пробурчал Эндрю, отключив генератор и с тоской вспоминая о своей чудесной полимерной броне, легкой, прочной и удобной.

Винтовка висела на плече доспеха, то и дело соскальзывая. В конце концов призраку это надоело и он понес ее в руках. На прикладе было нацарапано «Джонатану от отца». Оружие было ухоженным и, судя по количеству насечек, надежным. Эндрю насчитал на прикладе сорок восемь штришков. Радовал глаз переключатель режима — снайперский и ближнего боя. Призрак вызвал справку.

На маленьком экране загорелся текст, из которого Эндрю узнал, что это винтовка спецназначения LOC — 15S с двумя режимами стрельбы. Боезапас — стандартные гаусс-патроны армейского образца. В режиме ближнего боя выстреливается по пять патронов за очередь, в режиме снайпера — два патрона, времени на подготовку катушек нужно больше, но этот недостаток компенсируется большей точностью и дальностью.

— Да… Оружие явно не табельное, личное и дорогое … — пробормотал Эндрю с неудовольствием. — Отчего Призраков не вооружают таким? Будь у меня эта пушка, расклад в первой стычке был бы другой. Лягушата у меня прыгали бы недолго.

Через некоторое время Эндрю наткнулся на еще одну полянку, на которой лежал древний, сильно помятый остов «Духа». «Летавшийчеловек» — возникло в мозгу название. Призрак обошел его и оглядел со всех сторон, даже заглянул в кабину. Там вольготно развалился скелет пилота, задрав голову вверх, как будто лениво плевал в потолок и тихо радовался, что он наконец-то сможет отдохнуть. Рука его тянулась к рычагу экстренного катапультирования, среди ребер застрял шип гидралиска. Эндрю протиснулся

туловищем в кабину, положил кисть на этот самый рычаг, надеясь залезть в машину поглубже, как вдруг гулко ухнуло, перед глазами сверкнуло пламя и призрака выбросило из истребителя. Над самолетом взвился реактивный столб, верхом на котором, словно древние космические ракеты, уносилось ввысь кресло-капсула со скелетом пилота. Через несколько секунд она скрылась из вида, оставляя после себя лишь вертикальную колонну из дыма. Ошалевший Эндрю поднялся на ноги. Лезть снова в кабину ему отчего-то расхотелось, и он пошел разыскивать след, чтобы идти дальше. Он наткнулся на следы еще двух зилотов, которые сходились с основным. Очевидно, эта троица шла рядом до полянки, а затем разошлась в разные стороны. Этот факт наводил на мысль, что призрак шел правильным путем и не ошибался в своих логических выводах. Ведь откуда могут идти сразу три протосса? Ясное дело — с базы!

— Вот какой я умный! — С гордостью произнес Эндрю и углубился в чащу.

Примерно через час джунгли оборвались и перед ним раскинулась в неглубокой зеленой долине база. Где-то вдалеке, возле воды, возвышалась гигантская пирамида — главное здание протоссов, ближе стояли Врата, коих было три штуки ровно. Тут и там были разбросаны пилоны, сияющие голубоватым светом. Еще несколько зданий, назначения которых в Академии не проходили, мерцали разноцветными огнями и напоминали рождественскую елку. Однако внимание человека привлекли фотонные пушки, что находились прямо перед ним и перекрывали спуск к долине. Здесь не пройти. Эндрю стал озираться в поисках «черного хода».

— Тот уступ вполне подойдет. — Кивнул он, глядя на карниз в скальной породе, возвышавшийся над долиной метров на пять. — Правда лететь до него метров десять, не меньше, но это не страшно.

Призрак подошел к краю обрыва, прямо над козырьком, откуда до пушек было около сотни метров, и прыгнул на уступ, затем приземлился на мягкую зеленую почву долины, как раз за каким-то зданием, закрывшим его от фотонок.

— Посадка прошла успешно. — Пробормотал Эндрю, оглядываясь. Он приметил вдалеке какое-то собрание протоссов. Здесь были простые Фанатики, Высшие Жрецы, Драгуны, по легкому искривлению пространства, видимому только через глазной имплантант, можно было догадаться, о присутствии Темных. Призрак направился туда, намереваясь завязать разговор и поднять вопрос о присоединении нового типа воинов, в лице себя, к армии Протоссов.

Эндрю прошел уже почти половину пути, когда внезапно, выходя из-за очередного здания, наткнулся на фотонку. С тихим взвизгом вылетел из корпуса излучатель, повертелся, как бы оценивая угрозу, и снова спрятался. Призрак остолбенел. Чтобы пушка протоссов вдруг отказала? Маловероятно. Тогда отчего она так и не выстрелила? Может приняла человека за своего? С этим следовало разобраться… как-нибудь потом… Сначала решим вопрос о своей судьбе. Он пошел дальше, уже не боясь получить смертельную дозу энергии квантов света.

Когда до толпы протоссов оставалось около ста метров, один Жрец вдруг вскинул голову, как бы прислушиваясь, а затем все пришло в движение. Войны выстроились лицом к Эндрю в безукоризненно ровный ряд, позади них встали большие роботы на четырех ногах, еще дальше расположились Темплары. Мимо человека бесшумно и быстро прошли две тени и устроились где-то за его спиной.

Вперед выплыл самый что ни на есть Верховный Жрец. На нем были тяжелые латы, поблескивающие золотом, перед лицом висел светящийся шар, в любой момент готовый сорваться и испепелить кого-нибудь. Глаза ярко сияли постоянно меняющимся светом, светом Мудрости и Знания. Эндрю, вопреки своей воле вздрогнул.

— Кто ты, незамеченный Всевидящими Стражами? — Образы возникали в голове сами собой и складывались в слова, мысли. — Что тебе нужно здесь? Почему я не могу понять твоей сущности?

— Я? Мое имя Эндрю, я хочу стать воином Адуна. Этот доспех я нашел на поле битвы. Свои не приняли меня, у меня теперь нет будущего, нет места где я мог бы залечить раны и пополнить боезапас. Мне некуда больше идти.

Призрак вдруг почувствовал, словно в нем говорит еще кто-то, но не мог понять, что он говорит. Жрец удивленно, совсем по-людски вскинул надбровные дуги.

— Да… Мы видели тебя… и слышим твой голос. Ты уже воин Адуна и мы все будем рады если ты вступишь в наши ряды. Но ты должен знать, кто ты, каковы твои возможности, откуда они произошли. Пойдем к реке.

Строй воинов распался, Темные отошли в стороны, Эндрю почувствовал, что напряжение немного спало. Жрец поплыл вперед, к воде. Ему стало любопытно, над чем стояли эти протоссы, и он бросил взгляд на то место, где должен был лежать предмет, так их заинтересовавший.

Там, почти наполовину зарывшись в землю, лежало кресло-катапульта со скелетом пилота в ней. Призраку стало неуютно, он почувствовал, что краснеет и заторопился вслед за Темпларом.

— Итак, я — Верховный Жрец Торассон… Вы назвали бы мою должность Командующий Базы. А ты… ты… это очень интересное явление, такого раньше в истории Протоссов не было. Я расскажу тебе, как это произошло.

Они подошли в реке. Протосс, сверкнул глазами, от земли оторвался камушек и улетел по широкой дуге в воду, оставляя на память круги на прозрачной синей глади.

— Видишь эти волны? — Начал Торассон. — Такие же волны боли мы ощущаем, когда умирает наш собрат. Некоторое время назад нас всколыхнуло сознание смерти, однако разум Элсадара не присоединился к Целому, как это обычно бывает. Лишь сейчас выяснилось что его вибриссы были повреждены, поэтому дух не удалился от тела и вошел в доспехи, способные сохранять разум, пока он не сможет быть помещен в металлическую оболочку — люди называют это «Драгун». Затем появился ты и надел эти латы. Сущность

Элсадара влилась в тебя. Это и есть самое странное в настоящем явлении. Раньше такие слияния осуществлялись только между ьпротоссами, результатом их являлись Архонты. В тебе я не чувствую конфликта, это означает, что ваши души гармонично соединились. Ты можешь почти все, что мог он, даже больше. Больше чем может любой другой воин-протосс, кроме, разумеется, великих героев. Это доказал твой бой с людьми. Ни один протосс не смог бы успешно противостоять стольким врагам, но ты смог, не получив ни о дной раны. Значит можешь ты гораздо больше…

— А этот бой… Я спрашивал себя, почему когда была возможность, я не удрал, но так и не нашел ответ. Это — проявление моей второй сущности?

— Второй… или, может быть, первой? Кто знает? В любом случае это не я. Однако тебе не следует здесь сидеть.

— В чем дело?
— Большая стая зергов напала на твою старую базу. Там есть минералы, поэтому нельзя отдавать ее им. Мы не сможем сейчас послать значительные силы на поддержку людей, так как заняты укреплением своих рубежей. Да и помощь может прийти слишком поздно. Ты двигаешься быстрее многих из нас, сражаешься лучше многих из нас, поэтому ты должен отправиться туда сейчас же и помочь своим сородичам. Это твое первое боевое задание. Как говорите вы? Удачи? Вперед!

Едва услышав эти слова, Эндрю сорвался с места, и побежал огромными шагами по направлению к базе.

Он снова бежал. На этот раз бежал изо всех сил, усердно молотя ногами землю в попытке выбить из нее еще немного скорости.

Он бежал по лесу, проламываясь через кусты, подобно пушечному ядру, сшибая на своем пути мелкие деревца, огибая большие и

перепрыгивая через камни. Грудь ходила ходуном, в голове словно рвались снаряды, дыхание, несмотря на то, что здешний воздух

был насыщен кислородом, было сбито, ноги громко гудели. Эндрю вырвался на полянку, где бился с танком, и остановился, чтобы отдышаться и осмотреться.

Вся поляна была прямо-таки испещрена следами различной формы и размера. Широкие неровные полосы уплотненной, измазанной в слизи земли, были, судя по всему, следами гидралисков. Эндрю насчитал около полусотни отдельных одиночных полос, хотя были еще колеи, ушедшие в землю на десять — пятнадцать сантиметров вглубь. Призрак боялся представить, сколько гидр здесь проползло. Было несчетное множество более мелких следов, больше всего напоминающих дырки. Возникало ощущение, будто землю здесь плотно обработали гигантской колотушкой для мяса со множеством мелких зубьев. «Зергушата» — догадался Эндрю. Он и не стал пытаться считать количество пробежавших здесь зергов, и так было ясно что их было очень, просто ОЧЕНЬ много. Вдалеке, на холме, виднелся слабый дымок, но танка почему-то не оказалось, около пирамидки лежали останки «Голиафа», настолько вмятые в землю, что Эндрю их не сразу разглядел.

— Мда… Похоже, моей помощи здесь уже не потребуется…

Он направился к холму, в надежде увидеть что-нибудь с возвышения. Взобравшись на вершину, он понял, куда делся танк. Он был ВМЯТ в землю здесь же, где стоял, по самую макушку.

— Четыре десятка тонн металла. На пять метров вглубь. Мать твою… Сколько же их было?!

Рядом валялось несколько обугленных зергушат. Эндрю осмотрел их. Они были с утолщенным панцирем, усиленными ногами и когтями. Призрак снова ринулся по направлению к базе.

Взобравшись на возвышение рядом с базой, он лег и стал осматривать окрестности в оптический прицел.

Широкий проход к базе был когда-то перегорожен шестью большими бункерами. Стандартный расчет такого бункера — дв огнеметчика и четыре стрелка. Позади бункеров стояли три ракетных башни ПВО. Еще чуть дальше располагались танки. Так было раньше. Теперь места, где стояли ранее бункера, украшали шесть больших груд металлолома, позади которых смутно виднелись остовы разрушенных башен и раздавленных танков. И повсюду, насколько хватало глаз, валялись трупы. Трупы зергов жареных, шпигованных пулями, разорванных на части снарядами, подорванных на минах, или умерших по каким-то уж вовсе непонятным причинам. Трупы людей разорванных клыками и когтями, утыканных иглами, раздавленных, или проткнутых шипами. Трупы зданий, разгрызенных когтями и клыками, взорванных, издырявленных в сыр, просто развалившихся от полученных повреждений. Трупы «железных коней», снова издырявленных, раскушенных, подорвавшихся на собственных топливных баках. То, что раньше гордо ьименовалось Базой, теперь предста вляло собой живописную группу дымящихся развалин, заваленную трупами и искореженной дымящейся техникой.

Где-то вдалеке, на заднем плане было заметно какое-то шевеление и стрельба. Эндрю перевел прицел на вспышки. Там одиноко стоял небольшой бункер и он отстреливался от пяти зергушат. Выло видно, что там лишь один автомат, но когда зерги подбежали вплотную, их кто-то начал жарить из огнемета. Собачки еще немного погрызли бункер, но быстро успокоились, в очередной раз подтвердив нехитрую истину: страшнее огнеметчика зверя нет.

Пора было заканчивать наблюдения и идти знакомиться с выжившими. Эндрю скатился с холма и зашагал по направлению к бункеру, из которого вылез SCV и начал приваривать отвалившиеся плиты. Обходя туши зергов, трупы людей и дымящуюся технику, призрак увидел табличку «Не копать! Ускоритель!», под которой зияла дырка. Эндрю заглянул в нее. Там, раскочевряжившись в черт-те какой позе, лежал люркер, пуская клубы дыма.

— Вот дурак! Надо было в детстве попросить маму, чтоб читать научила! — Хихикнул Эндрю и спихнул ногой в яму лежащую рядом тушу зергушонка. Туша бухнулась об магнитную катушку ускорителя частиц, который был гордостью Научно-Исследовательского института базы. Люркер вдруг шевельнулся, стал ворочаться и нечаянно показал сквозное отверстие, которое проделал поток частиц, когда в него нечаянно попал люрк. Дырка шла через голову, две ноги и тулово. Призрак мгновенно наделал еще десятка два отверстий и зерг затих. На этот раз навсегда. На стрельбу обратили внимание в бункере, SCV убрался под защиту недоремонтированных стен, из бойницы угрюмо выглянуло дуло автомата и огнеметные сопла.

— Эй, ребята, привет! Да свой я, свой, не надо на меня пушку наводить. — Заверил Эндрю.

— Свой, говоришь? А чего ты протоссом-то вырядился? — Донесся глухой голос из бункера.
— Ну извини, рядом не оказалось магазина готового платья, пришлось идти в чем было.
— Ага, шутишь, значит не протосс. Эти псионисты шутить не умеют.
— Погоди, Леха, может это какой-нибудь новый вид?! Вроде тех штуковин у зергов, которые бегают и взрываются. Говорят, их из людей приготавливают. — Поспешил предупредить его какой-то скрипучий голос.

— Да? Чего-нибудь поувесистей слов предъяви! А то говорить-то, вишь, каждый может.

— Да е****й в рот! Ну неужели по лицу не видно?! — Взорвался Эндрю. — Поразводили бюрократов! Я бегу сюда, значит, сломя голову через лес да горы, чтобы, значит, спасать этих придурков, предупредить их, а они: «Предъявите документы»!!!

— Нет, Рик, слыхал?! Он сматерился! Точно, наш человек в доску! Псионисты такого бы не придумали.

— Прости, ты сказал что-то насчет «спасать придурков» и предупредить? — Донесся женский голос. — О чем предупредить?
— Да, предупредить. Сюда направляется отряд зергов, добить вас и основать еще одну базу. Он будет здесь через несколько часов. Вы атаки не выдержите, так что лучше вам отсюда убраться.

— Вот так бы и сразу! — Проворчал, вылезая из бункера, огнеметчик с закопченным забралом и изображением горящей птицы на скафандре. — Меня зовут Ральф. Или Феникс. Как тебе удобней.

— Я — Эндрю Заковски, лейтенант второго планетарного отделения призраков. — Представился призрак, крепко пожимая протянутую руку.

Тем временем из бункера выбрался человек в легком скафандре танкиста с автоматом в руке, рабочий-SCV и медсестра полевого госпиталя. Эндрю сразу обратил на нее внимание. Забрало было поднято, в обрамлении скафандра нарисовалось миловидное лицо с небольшим курносым носиком, пухлыми губками и серо-зелеными чудесными глубокими глазами, в которых было что-то такое, от чего призрака бросило в неясную дрожь.

— Мириа Клейтон. — Представилась последняя и подала руку для пожатия. Эндрю, согласно древнему обычаю, поднес кисть к губам и поцеловал. Медсестра неуверенно отдернула руку и слегка смутилась. Все посмотрели на Эндрю удивленно, а танкист даже, как бы невзначай, перекинул автомат так, чтобы можно было начать стрельбу сразу. Призрак снова почувствовал что краснеет, и неловко кашлянул. Молчание затягивалось.

Эндрю протянул руку танкисту:
— Эндрю Заковски.
— Алексей Кравцов.

Танкист имел правильные черты лица, крупный нос с горбинкой и серо-зеленые прищуренные глаза.

— Я Рик. Рик Мартинес. — Вставил рабочий и протянул руку. Ему принадлежал тот самый скрипучий голос. Узкое смуглое лицо, черные усики с бородкой и черные глуповатые глаза.

Эндрю руки не подал, а приложил ее к груди и сказал:
— Очень приятно.

Все. Время мелкой мести закончилось, пора переходить к делам.

— Кто здесь старший по званию?

— Я, старший сержант.- Ответил Кравцов.
— Отлично, я — лейтенант, по уставу вы автоматически переходите под мое командование.
— Есть! — Взяли под козырек все четверо.
— Теперь необходимо подумать, как нам поудобнее отсюда убраться. Есть какие-нибудь предложения?
— А какая разница, командир, — возразил Рик. — Главное — подальше отсюда.
— Неверно, нам нужно найти убежище, где можно будет укрыться от зергов, причем желательно, чтобы это убежище располагалось часах в двух — трех ходьбы с грузом продовольствия и оружия.

— Местных часов или стандартных земных? — уточнил Ральф.

— Местных.
— А почему в двух — трех?
— Потому что примерно столько времени зергам бежать до нас. Кто-нибудь знает такое?

Молчание.

— Чудненько. У меня предложение… Хм… Мы сейчас… э… строим транспорт и на нем… э… улетаем… хм…- Эндрю был в нерешительности открывать или нет своим товарищам место назначения — базу протоссов на берегу моря. — Э… в одно место…

— А что за место, лейтенант? — Кравцов вновь положил руку на автомат, коротко трескнул электрический зажигатель на огнемете Ральфа.

— Это сейчас неважно, но, можете мне верить, вполне для вас безопасное.

— Ладно, допустим, — проговорил Ральф. — А что за транспорт?
— Эй! — Закричал Мартинес. — Я не хочу верить на слово этому чуваку! Вдруг он заманивает нас в ловушку!
— Да ты, Мартинес, полный дурак! Неужели мне требовалось бы сейчас заманивать вас куда-то, чтобы убить? Вы стоите передо мной. Пара взмахов лезвиями и все! — Эндрю для наглядности включил лезвия. Кравцов отпрянул, вскинул автомат и взял на прицел призрака, Феникс пустил короткую струйку пламени, и теперь на концах сопел пылали огоньки. Он был готов в любой момент буквально открывать огонь. Мириа и Рик отпрыгнули за их спины.

— Так ты, выходит, и обращаться с ними умеешь? — Нервно сглотнув, уточнил Алексей.

— Ну да…
— А откуда?
— Это неважно. — Эндрю убрал лезвия, понимая, что вид светящихся клинков нервирует собеседников. — Чего вы на меня пушки понаводили? Все еще не верите? Я, кажется, только что объяснил вам бессмысленность такого поведения. Если б я хотел вас убить, убил бы когда вы еще вылезали из бункера.

— Д-да. Это верно. Ребята, опустите пушки. — Отдал приказ Кравцов.

— Ты говорил о транспорте. Что за транспорт? — Напомнила Мириа, выглядывая из-за плеча Алексея.
— Я… я не знаю… мне кажется, целого транспорта здесь нет, поэтому надо… Рик, ты сможешь склепать танк, или Грифа? Еще лучше транспортный корабль.

— Парень, такие штуки делаются только на заводах, а завод я построить не смогу, нет материала, чертежов и времени.

— Так, транспорта нет… А что если бараки? На них и полетим.
— Чертежи нужны! А они хранятся в…
— Эврика! Строй командный центр! Нет, лучше ремонтируй воон тот. Материал поищи на складах. Им меньше досталось, вон они стоят. Главное — антигравитационная платформа. Нам нужна только она и генератор. Это ты сможешь?

— Ну, допустим, смогу.

— У нас два местных часа, значит около пяти земных часов. Этого хватит?
— Откуда я знаю? Придется еще перетаскивать материал со складов, разгребать этот хлам…
— Эээ… Лейтенант, я раньше был строителем, работал на SCV. — Вставил Ральф. — Если найдется еще одна машина для меня, я уверен, мы уложимся в сроки.

— Отлично! Значит так, слушай мою команду. Рик!

— Слушаю.
— Начинай заниматься складом и завалами. Ральф, ты ищешь хоть какой-то SCV, как находишь, сообщаешь Рику, он тебе его починит, затем вы занимаетесь Центром вместе.

— Есть!

— Алексей! Ты ищешь все, что может пригодиться, но сначала загляни в арсенал, найди себе скафандр, а также прихвати оружии и боеприпасов. Автоматы, снайперки, гранаты, мины, взрывчатка, все, что может пригодиться. Затем — на продуктовые склады.

— Есть!

— Мириа, ты ищешь выживших, по необходимости оказываешь первую помощь. Я попробую забраться на башню НИИ и осмотреть окрестности на предмет наличия зергов. Все! Вперед!

Все рванулись выполнять приказ старшего по званию так, будто он всю жизнь ими командовал.

— Надо же, у меня похоже талант командира. — Усмехнулся Эндрю, но вдруг вспомнил. — Мириа! Стой! У тебя же нет оружия, если здесь остались выжившие зерги, ты будешь беззащитной.

Эндрю снял с плеча винтовку и отдал ее медсестре.

— Обращаться с оружием умеешь?

— Да, Джонни меня научил, дергаешь вот тут, нажи… — Она наткнулась на надпись на прикладе винтовки и остановилась. —

Господи, да это винтовка Джонни!

Мириа мгновенно перехватила ее, навела на призрака и пустила механизм зарядки катушек. В глазах медсестры появилось что-то нехорошее.

— Признавайся, где ты ее взял?

— Снял с трупа…

Эндрю не успел закончить, как на него обрушился ливень пуль. Призрак инстинктивно закрыл лицо руками и затем, сообразив, что пока его прикрывает щит, он в безопасности, бросился всем телом на медсестру, свалив ее и вырвав из рук винтовку. Затем отскочил в сторону и убрал оружие за спину.

— Нет, ты неправильно поняла, я нашел его на той поляне уже мертвым…

Но Мириа не слушала, она бросилась на него и начала колотить своими закованными в металл скафандра кулаками его «кирасу», приговаривая что-то насчет «Ты убил его! Протоссовский прихвостень, псионист проклятый!». «Ясно, у нее истерика», подумал призрак. Эндрю перехватил запястья и инстинктивно сжал их. Мириа, естественно, не вскрикнула от боли, ведь руки защищены скафандром, но Эндрю снова вздрогнул, как тогда, когда первый раз увидел ее. «Лучший способ вывести девушку из истерики — поцелуй», — внезапно вспомнил призрак. Он впился в нее губами. Она внезапно утихла, но Эндрю продолжал, не в силах оторваться. Мириа пришла в себя, оттолкнула его, провела рукой по губам и побрела прочь, подняв по пути оружие какого-то мертвого солдата. Все остальные удивленно и настороженно глядели на них, а танкист, уже в который раз, целился в Эндрю.

— Забыли приказ?! Выполнять!!! — Заорал призрак, и, отвернувшись, направился к Лабораториям.

Где-то далеко на востоке садилось алеющее солнечное колесо. Местоположение его было очень непривычным для человеческого сознания, но в Эндрю что-то сдвинулось, и он воспринимал этот факт как нечто само собой разумеющееся. Лучи медленно ползущего к кромке горизонта светила преломлялись в горячем воздухе, поднимавшимся от руин, и создавали иллюзию нереальности происходящего. Молодой призрак никогда не мог представить себе, что он когда-нибудь сможет брести вот так, между развалин своей первой базы, причем без каких-либо эмоций. Его мысли были заняты новым человеком. Одна половина сознания удивлялась этому факту, другая яростно и напряженно его анализировала. Эндрю никак не мог понять, чем так привлекла его эта женщина? Он видывал гораздо более красивых, стройных и сексапильных, но ни одна не могла задеть ту струну его души, что дрожала сейчас, вызывая поток мыслей и бурю эмоций. А ведь он наверняка и раньше замечал ее на базе, почему же тогда никак на нее не отреагировал? Может это влияние измененного нового состояния его сознания?

— К черту! — Решил Эндрю, подходя к зданию Института. — Разберемся потом. Сейчас есть дела поважнее.

Шлюз был сильно помят, стропила рядом с ним тоже, неподалеку валялся кусок зергушонка, и была воронка от танкового снаряда. И ежику было ясно что здесь произошло. Эндрю ухватился за стропила и ударом ноги вынес дверь и без того на ладан дышащую. Кусок металла улетел внутрь, во тьму коридоров логова науки. Эндрю перевел глазной имплантант в режим ночного видения, и чернильная темень отступила. Внутри тоже были трупы. Призрак прошелся по коридорам, заглядывая во все двери, держа винтовку наперевес и изготовив лезвия к бою. Ни в одной из комнат, осмотренных им, не было ничего, кроме неисправного оборудования и мертвецов.

— Стоит осмотреть подземные уровни, — решил он.

Лифт был в нескольких местах продырявлен чем-то большим и острым, поэтому не работал. Хорошо, что в таких местах предусмотрены пожарные лестницы. Эндрю спустился по лестнице на уровень складов. Он осмотрел все закоулки, но нигде не обнаружил признаков жизни. Спустившись еще на один уровень, он попал в зону обитания младших научных сотрудников и техперсонала. Здесь тоже не было никого живого и повсюду зияли в полу и на стенах отверстия, как и на предыдущих этажах. Бывшие обитатели этого уровня имели обыкновение хранить самые разные вещицы в качестве сувениров, и Эндрю решил помародерствовать.

В третьей комнате слева, больше всего похожей на не очень большой железный ящик с лежаком, валялось на полу тело парня с очень интересной штукой. Штука эта называлась плеер, а татуировка на ладони трупа показывала, что он последователь Ти-Рэя.

Ти-Рэй — это был такой парень, еще до Исхода. Он был настолько повернут на музыке, что имплантировал в себя целую стереосистему, и присобачил память на два миллиона песен со сменными дисками. Естественно, это нормальным назвать тогда язык не поворачивался, и он попал в списки на высылку. Ему повезло. Его корабль относительно благополучно приземлился, и пассажиры начали строить новую жизнь. Ти-Рэй со своей системой очень помогал колонистам, поддерживал их морально, а по праздникам, воспоминания о которых не стерлись из памяти людей, он подключался к корабельным динамикам и вещал на весь корабль разные песни. Здесь было все и на любой вкус: от мотивов каменного века до последнего ко времени Исхода писка моды — рэп-рока. Корабельные динамики потом пришлось снять, и теперь они разбросаны по всей Конфедерации, пылятся в разных музеях и у коллекционеров. Много парней потом имплантировали в себя разные системы, но Ти-Рэй остался единственным и неповторимым, стал, своего рода, покровителем всех музыкантов, их богом.

Эндрю снял плеер с трупа, извлек инфоноситель и убедился, что коллекция здесь была под стать тирэевской, с добавлением некоторых свежих хитов. «Как хорошо, что я заглянул сюда, а не в казармы», подумал он. Призрак был более чем уверен, в бараках он такой штуки бы не нашел. Согласно тамошним обычаям, «будь конфедератом, иначе…». Быть конфедератом означало быть как все, иметь, максимум, фотографию близкого человека, бритву, зубную щетку и еще по мелочи… А техники и очкарики — своего рода «микрокосм в макрокосме». У них свои обычаи, свои понятия о чести, мужестве и прочем. И уж тем более, никто из них не станет отбирать у товарища его собственность. Эндрю сунул находку за пазуху и, нагнувшись, чтобы не удариться о притолоку, вышел из комнаты. Больше ничего он на этом уровне не нашел

«Спустимся пониже» решил призрак.

На самом последнем уровне, на двери которого под табличкой «вход только для обслуживающего персонала» была неровно выведена надпись «Подвал», находился ускоритель частиц, его основной блок. Фиксирующие и идентифицирующие приборы, зал мониторинга, электростанция и прочее оборудование — все располагалось здесь. И все, как и раньше, было уничтожено. Не было ни одного целого прибора, при этом явственно пахло горелой проводкой. Эндрю приступил к обследованию.

На полу в дальнем конце зала наблюдения, прямо рядом с дверью, ведущей в тоннель ускорителя, лежало два люркера, разорванных гранатой. Метрах в пяти от них лежал охранник, весь изрешеченный осколками. Призрак подошел к нему, откинул забрало скафандра и снял с разрубленной шеи жетон.

— Ты был отважный солдат, сержант Шеридан. Бросил гранату, когда был сам в зоне ее действия. Знал, что обоих убить не успеешь, а если хоть один закопается, всем крышка. Ты сделал правильно. Покойся с миром.

Теперь призраку было ясно, что здесь произошло. Люркеры зарылись в тоннель ускорителя, пробрались по нему пешком до зала мониторинга, выбрались через эту дверь и… И что дальше? Трупы двоих лежали перед ним, но кто тогда уничтожил остальной персонал? Эндрю разглядел следы еще одного зерга, которые уводили в лифтовую шахту.

Дверь лифта тоже была раскурочена, однако частично отсутствовала. Эндрю аккуратно просунул внутрь шахты дуло винтовки, потом лезвие, потом, собравшись и готовый отпрыгнуть в любую минуту, голову. Внизу, прямо под ним метрах в трех было дно. Там ничего не было, кроме каких-то осколков бетона, металла и прочего мусора. Призрак задрал голову вверх. Шахта, уходящая ввысь, на протяжении примерно метров тридцати — сорока всюду светилась дырками, далее исчезая во тьме. Эндрю перевел имплантант в инфракрасный диапазон. Где-то далеко, гораздо выше последней дырки, слабо тлело что-то красное, а значит теплое. Призрак встрепенулся, метнулся к лестнице, сообразив, что в шахте, скорее всего, сидит зерг, и его необходимо хлопнуть по-тихому, пока он не натворил еще дел. Первые четыре этажа он пролетел, будто был наполнен гелием, на пятом споткнулся о труп, выругался, рванул дальше, снова споткнулся, на этот раз о какой-то штырь, торчащий из стены. Эндрю решил остановиться и уточнить происхождение этого предмета. Это предмет оказался сегментом боевого органа люркера, попросту говоря, «колышком». Похоже, он отломился от тела зерга, застряв меж прутьями арматуры, да так в стене и остался. Конец «колышка» был в чем-то липком и еще слегка теплом. Призрак сделал выводы и двинулся вверх, на этот раз осторожнее.

Этаже, этак, на пятнадцатом, он разглядел в лифтовой шахте дыру с оплавленными краями. Повсюду вокруг на стенах была кровь, внутренности и копоть. По ту сторону дыры, вцепившись всеми конечностями в стены, висел труп люркера, невероятно изувеченный, будто в него попал с большой скоростью кусок бетона, а потом его еще немного «погрели» из огнемета. В утробе его что-то тлело. «Это тепло я и видел со дна шахты», понял Эндрю. Прямо под ним уютно устроилась маленькая лужица крови, из которой шли наверх весьма корявые следы. «В кои-то веки — человеческие» отметил призрак и пошел за ними. Шаги его весело и гулко метались по металлической лестнице. Вот и люк на крышу. Открыт. Эндрю полез на лестницу и уже почти высунул голову, как вдруг перед глазами возникло ж е р л о, здоровое, с пятерню величиной, черно-синее, матово поблескивающее, ребристое. Призрак успел лишь уловить испуганно-больное лицо позади него, перед тем, как втянуть голову в плечи. Над ним пронеслось что-то жаркое, врезалось в потолок позади, вызвав целый дождь из бетонной крошки. Эндрю мгновенно, ничего не соображая, прыгнул. Усилители импульсов не подвели и на этот раз, он на мгновение воспарил в двух метрах над крышей, а затем приземлился позади незадачливого стрелка и, выбив из рук оружие, свалил его и скрутил ему руки за спиной. Человечек даже не пытался сопротивляться, он лишь вскрикивал, когда его уткнули головой в металлический пол. Губы его беззвучно шевелились, он что-то шепчет, догадался призрак и расслышал неясное

«…иже еси на небесех…».

— Ты кто? — Попытался заговорить с пленником Эндрю, но тот умолк и обмяк. — Ну вот. Вырубился. Что мне с ним теперь делать?

Не оставлять же здесь. Возьму с собой.

Призрак подхватил сухопарое тело, подбросил его на плечо, огляделся и заметил в стороне странную пушку. Винтовкой, гранатометом, или пистолетом это назвать язык не поворачивался. Нечто здоровое, блестящее, словно хромированное, рукояти не видно, сбоку полно каких-то приборчиков, проводочков, экранчиков, шлангов. Только ж е р л о навело на мысль о том, что это и есть то самое, из чего хлюпик, висящий на плече призрака мешком, проделал дыру в потолке. Эндрю поднял его, взвесил на руке и забросил на спину со словами:
— В хозяйстве все пригодится.

Когда Эндрю выбрался наружу, уже почти совсем стемнело, руины базы были безжизненны и холодны, дымов больше ниоткуда не поднималось. Лишь где-то в глубине долины посверкивали временами прожектора SCV, чего-то перетаскивающих и сваривающих.

Эндрю направился широкими шагами к этим огням. Когда он подошел, то увидел, что облюбованный им Командный центр окружен полосой относительно чистого грунта, не заваленного трупами и кусками металла, и возвышается над ним уже примерно на четверть своей нормальной высоты. На противоположной от него стороне трещал и искрил своим резаком Рик. Феникс, в латаном рабочем скафандре, перекантовывал какую-то деталь с помощью лебедки на самый верх конструкции.

— Ну, Ральф, как продвигается строительство? — Поинтересовался призрак.

— Потихоньку, лейтенант, продвигается.
— Почему так?
— Да вот, гравиплатформу с запасным генератором не представляем как состыковать.
— А где Кравцов и Мириа?
— Я — вот он! — Подал голос, выбираясь из остова Центра, танкист. Он был в отличном новом скафандре с усиленной броней, в руках держал гранатомет с магазином барабанного типа на шесть зарядов.

— Минутку, лейтенант. А что это у тебя на плече?

— Работа для медсестры. Боеприпасы, оружие, продовольствие здесь?
— Здесь, здесь. Там вон лежат. — Тыкнул рукой куда-то в сторону Кравцов. — Лейтенант, я тебе оборудование подобрал.

Винтовку там, броню и прочую призрачную хрень.

— А ядерной боеголовки на складе, случайно, не завалялось?

— Нет, откуда она там? Они ж только…
— Шучу. — Оборвал его призрак. — А где Мириа?
— Там где-то. — Неопределенно махнул гранатометом танкист.
— Свяжись с ней и вызывай сюда.
— Есть.

Танкист вновь скрылся в Центре, откуда донеслось неясное эхо разговора. Через минуту появился вновь.

— Медсестра говорит, что нашла какую-то интересную хреновину, но перетащить ее сюда одна не в состоянии. Надо помочь.

— Поможем. — Эндрю положил свою ношу на землю, рядом с кучей разнообразнейшего барахла и еды, натасканными Кравцовым. Он

заметил там и шлем призрака. — Скажи, пусть включит свои скафандровые фонари и направит их сюда. Пойдем на свет.

Находкой Мирии оказался мобильный регенерационный саркофаг с автономным источником энергии. Под выражением «автономный источник энергии» подразумевался небольшой реактор на антиматерии, размерами превышающий даже сам саркофаг. Эндрю помог взвалить на плечи скафандра медсестры холодильник с жуткого вида приборной панелью и полупрозрачной крышкой, а сам, на пару

с Кравцовым, подхватил реактор.

— Ох и тяжелая же эта хреновина, лейтенант! — Возгласил танкист, отдуваясь.

— А мне-то каково без рукавиц, а? — Пропыхтел в ответ ему Эндрю.
— Да, не завидую я тебе.

Мириа просто молча тащила на себе саркофаг. Призраку стало немного стыдно. Через пятнадцать минут они уже сидели возле Центра, отдыхая, прислонившись спинами к своей ноше.

— Мать моя женщина, как же руки болят! — Простонал призрак. — Правая вообще не слушается.

— Это серьезно? — Поинтересовалась Мириа.
— Пожалуй, не очень, серьезное лежит там, за кучей оружия.

Медсестра устало поднялась и побрела по направлению к лежавшему без движения человеку. Опустилась на колени, стала манипулировать какими-то инструментами, которые она извлекала из «карманов» своего скафандра, затем, закончив, положила пациента на саркофаг. Эндрю поднялся и медленно поплелся к ней.

— Ну как? Что с ним? Жить будет?

— Контузия, небольшое сотрясение мозга, легкий шок, пара переломов в незначительных местах. Я его обработала, думаю, выживет. Через пару минут придет в себя.

— Отлично. Ты нашла еще кого-нибудь?

— Живых — нет. Всюду только мертвецы. Это, похоже, единственный.

В это время веки у лежавшего на саркофаге человека дрогнули, рука судорожно дернулась, грудь стала мерно вздыматься. Он открыл глаза и увидел склонившиеся над собой грязные, все в копоти и крови, лица. Человек в ужасе отшатнулся и свалился на землю, громко вскрикнув.

— Успокойтесь, не надо паники, мы — люди, мы вам поможем. — Стал увещевать его Эндрю.

— Вы кто такие? — Возмущенно воскликнул человек хриплым баритоном, поднимаясь и отряхиваясь.
— Мы — остатки персонала базы, единственные выжившие. А как ваше имя?
— Пантазьев Илья Иванович, профессор физических наук, сотрудник института… — Он внезапно осекся. — А почему это на вас, милейший, доспехи протосса?

— Ах, профессор, этот вопрос волнует многих. Позже, если выдастся свободная минутка, я вам все расскажу. — Торопливо, оборвал его призрак. — А сейчас позвольте поинтересоваться вашим самочувствием.

— Самочувствие нормальное, только вот голова побаливает.

Эндрю вопросительно повернулся к медсестре.

— Остаточное явление контузии. Скоро пройдет.

— Это, конечно, хорошо, но не могли бы вы дать мне обезболивающее? — Прохныкал профессор.
— Извините, Иванович, в комплекте штатной полевой медсестры только нейронные блокаторы. — Раздраженно проговорила Мириа. —

Хотите полежать парализованным?

— Нет, спасибо, — неожиданно бодро произнес ученый. — И называйте меня, пожалуйста, Илья Иванович.

— Ладно, Илья Иванович, а теперь пора вас посвятить в наши планы. — Сказал призрак.

Эндрю в общих чертах обрисовал профессору ситуацию и обозначил пути ее дальнейшего развития. Про базу протоссов он, конечно, не упомянул.

— Илья Иванович, теперь вы знаете наши шансы. — Убежденно говорил призрак. — Нам нужна ваша помощь, ваши рекомендации, чтобы закончить ремонт как можно быстрее, иначе мы рискуем не успеть с отлетом.

— Я так понимаю, от этого зависят наши жизни, верно? Я помогу. Что надо делать?

— Ральф, Рик! Идите сюда.

Ральф работал здесь же, поэтому подкатил сразу.

— Да, лейтенант?

— Ральф, познакомьтесь, это — профессор Илья Иванович Пантазьев. Илья Иванович, это — наш огнеметчик Ральф.
— Очень приятно. — Произнес физик, и они обменялись рукопожатиями.
— Феникс, ты говорил, у вас какая-то проблема? — Напомнил призрак.
— Да! — Встрял в разговор внезапно подъехавший Рик. — Мы не можем…
— Ладно, мне это не интересно, расскажи профессору. — Резко осадил его Эндрю.
— Окей, — Рик внезапно сник. — Ладно, профессор, поехали.

Через пару минут со стройки донеслись недоуменные возгласы ученого и оправдательные интонации рабочих. Еще немного погодя они принялись таскать и приваривать какие-то штуки, согласно указаниям Пантазьева. Эндрю понял, что здесь ему делать больше нечего и пошел искать Кравцова.

Он, как и ожидал, нашел танкиста сидящего на корточках рядом с кучей добра, натасканного им, и рассортировывавшего его по разным кучам.

— Сержант, у вас здесь есть мины? — Спросил призрак.

— Конечно, мины-пауки, противопехотные стационарные, растяжки, противотанковые, какие угодно.
— Отбери штук двадцать стационарных «неживых» растяжек, и дуй к Центру.
— Есть.

Эндрю пошел искать Мирию. Пора было объясниться. Медсестра исследовала найденный ею прибор. Призрак не решился идти напролом, поэтому начал издалека:
— Мисс Клейтон, вы позволите называть вас Мириа?
— Конечно, лейтенант. — Безразлично откликнулась она.
— Называйте меня, пожалуйста, Эндрю.
— Хорошо.

Эндрю замялся.

— Эээ… Что это за штука? — Решил произнести призрак, чтобы только не молчать.

— Это — автономный мобильный регенерационный саркофаг. — Немного более оживленно начала объяснять она. — Такой на нашей базе был один. Они вообще довольно редки в небольших госпиталях тихих планет, которой когда-то была эта.

— Как он работает?

— Здесь установлен небольшой генератор торсионных полей. — Она хлопнула рукой по серебристо-матовому боку саркофага. — Он питается от реактора, который тащили вы.

— Знаете, — начал призрак. — Мне, вообще-то, эти…

— Лейтенант! — Оборвал его, прокричав откуда-то со стороны, Кравцов. — Я принес растяжки.
— Сейчас, иду, сержант. — То ли облегченно, то ли разочарованно, вздохнул Эндрю и направился к танкисту. Тот шел к нему, таща на плече здоровую связку мин-растяжек. Эти мины не имели постоянно активных элементов, они срабатывали по старинке, на механическое воздействие, поэтому обнаружить их было можно только с помощью металлоискателя. Ни один детектор, кроме человеческого глаза, не мог предупредить о том, что через несколько минут может произойти несчастье. Но штабные почему-то думали, что чем мина современнее, тем она лучше. За эти предрассудки многие люди поплатились жизнью. Командир этой базы специально заказал несколько десятков штук, их привозили на отдельном транспорте, оттого они почему-то оказывались дороже по стоимости, чем штатные мины-пауки, несмотря на то, что последние были намного более сложны в изготовлении. Размышляя об этих глупых превратностях судьбы, Эндрю подошел к танкисту, снял с его плеча дюжину растяжек, и отдал приказ:
— Сержант, заминируйте «Черный ход». Заминируйте хорошо, чтоб ни одна тварь не прорвалась, не напоровшись на сюрприз.
— Есть заминировать «Черный ход». — Взял под козырек танкист и отправился выполнять.

«Черным ходом» назывался второй проход в долину, где лежала база. Этот вход был намного уже, и стены скал там были выше и отвеснее. Эндрю направился к «парадной» — так назывался главный проход, по которому и прорвались зерги. Он не сомневался, что они опять используют этот же путь.

Придя на место, он принялся устанавливать мины. Надо было закрыть несколькими рядами весь проход, так, чтобы никому не удалось пробраться, не получив свою дозу осколков. Изрядно поломав голову и потратив на это занятие около получаса, призраку все же удалось это сделать. Мины кончились, но проход был аккуратно и незаметно заминирован. Эндрю осторожно проскользил между ловушками и направился к Центру.

Работа в Центре вновь кипела, разбрызгивая во все стороны искры раскаленного металла. Профессор тоже облачился в скафандр рабочего, и теперь помогал Ральфу и Мартинесу. Стройка шла ударными темпами. Эндрю не стал им мешать, а подошел к радиостанции, которую уже успел кто-то вытащить наружу, и вызвал Кравцова.

— Сержант, вы где? — Проговорил призрак, нацепив микрофон.

— Здесь, рядом, сижу, разбираю барахло. — Был ответ.
— Ах вот как… Сейчас подойду. Ждите. Конец связи.

Танкист действительно сидел по ту сторону Центра, рассортировывая припасы. Эндрю подошел к нему и спросил:
— Заминировал проход?
— Весь, лейтенант. Так, что и личинка зерговская не прошмыгнет.
— Это хорошо… — Задумчиво пробормотал Эндрю.
— Лейтенант, я нашел почти целого Грифа. — Сообщил Кравцов. — Он лежит у самого прохода. Думаю, если его немного подлатать…
— А ты умеешь?
— Нет, но можно ведь снять одного рабочего с Центра…
— Нет, сейчас никак нельзя. — Отрезал призрак. — Если успеем все закончить к прибытию зергов, и то хорошо будет. Вот коли еще время останется, тогда просто перекантуем его на платформу, и с ним улетим. Починим потом, когда доберемся.

— Кстати, лейтенант, к у д а мы должны добраться? — Осторожно поинтересовался Кравцов.

Эндрю собрался с мыслями. Открывать, или нет? Все равно когда-нибудь они про это узнают. Но как его теперешние товарищи отреагируют на такую новость? Может, они все, поголовно, люто ненавидят протоссов, тогда его начнут расстреливать из всех стволов. А стволов здесь много, вон, один станковый пулемет чего стоит. Здоровенный четырехствольный монстр с криогенным охлаждением стволов. Скорострельность, боезапас, начальная скорость снаряда… Отойди Эндрю на сто метров, а потом побеги сюда, все равно не доберется…

— Сержант, где вы взяли этот агрегат? — Заинтересовался, желая уйти от скользкой темы, призрак.

— Этот-то? Четверку? Да вон, на складах. Там их еще штук двадцать было.
— Давайте-ка притащим сюда еще три таких штуки.
— Зачем? Кто из них стрелять-то будет?

Эндрю разозлился. Слишком много вопросов задают. Пора наводить здесь порядок, а то совсем забыли о субординации.

— Приказы не подлежат обсуждению, сержант!!! Они исполняются!!! Вам ясно?! — Заорал он.

— Уж куда яснее… — пробормотал слегка ошарашенный танкист.
— Вам ясно, я спрашиваю?! Отвечать по всей форме!!!
— Так точно! — бодро вскричал Кравцов. — Разрешите выполнять?
— Выполняйте. — Уже спокойнее ответил призрак. — Да ладно, пошли, чего уж там.

На складах было темно, но в здоровенную дыру в потолке лилось немного звездного света. «Интересно, — подумал Эндрю, — как такую дырку сделали?» Призрак переключил режим глазного имплантанта, а танкист включил фонари. В огромном зале складского помещения штабелями лежало самое разнообразное оружие. Справа от них вздымалась гора пластиковых контейнеров с винтовками, немного дальше находились автопушки, которые приспосабливали на Голиафов и стационарные защитные сооружения. Еще дальше лежали гранотометы, танковые орудия, еще какие-то штуки… Слева, прямо напротив винтовок, лежали патроны к ним. Дальше, напротив автопушек — двадцатимиллиметровые снаряды.

— Видите, лейтенант, здесь все разложено по порядку. — Подтвердил догадку призрака Кравцов. — Оружие, а напротив — боезапас. Все как у белых людей.

— Понятно. А где пулеметы?

—Там, дальше.

…Эндрю ухватил пулеметину за дула и приподнял.

— Не такая уж и тяжелая. Сержант, помогите взвалить эту хреновину мне на спину.

— Готово, лейтенант.

Призрак попыхтел немного, устраивая махину поудобнее на спине, а затем, слегка пошатываясь, направился к выходу.

— Сержант, возьмите еще один пулемет и двигайте за мной. — Бросил он через плечо, отдуваясь.

… Он свалил пулемет на землю возле груды припасов и присел отдохнуть. Да, что ни говори, а доспехи протосса — это вам не бронескафандр на сервомоторах. Здесь усилители мышечных импульсов, они не делают работу за тебя, они лишь повышают эффективность и силу. Работать все равно приходится самому. И все же в них не ощущаешь своей отрешенности от мира, чувствуешь окружающее, как бы сливаешься с ним.

На холмик, где стоял Центр и лежали припасы, взбирался Кравцов. Сервомоторы его скафандра натужно гудели. Он так же, как Эндрю, бухнул наземь свою ношу и встал по стойке «смирно», ожидая приказов.

— Вы не очень устали, сержант? — Поинтересовался призрак.

— Никак нет, лейтенант! — Бодро отрапортовал танкист.
— Тогда идите на склад, и принесите еще один пулемет.
— Есть!

У Эндрю не было никакого желания вставать и идти куда-то. Но было необходимо посмотреть на складах чего-нибудь интересного. Посидев еще минуту, он рывком поднялся и быстрым шагом пошел за Кравцовым.

…Тот уже взваливал на себя очередной пулемет. Эндрю помог ему и, хлопнув по вороненому стволу монстра, приказал:
— Сержант, отнесите орудие на наш склад, а затем возвращайтесь сюда.
— Есть.
— Лейтенант, орудие доставлено на склад, как вы приказывали.
— Сержант, вы умеете управлять Голиафом?
— Так точно.
— Тогда давайте нагрузим воон того красавца, — Эндрю указал на новенького Голиафа, матово поблескивающего в звездном свете.
— И вы отгоните его к Центру.

К Центру грузно подошел гигантский стальной робот. Он нес здоровую груду разных пушек и каких-то ящиков. Свалив их наземь,

Голиаф замер и из динамиков донеслось:
— Сделано, лейтенант. Жду дальнейших указаний.

Взбирающийся на пригорок Эндрю задрал голову и подумал: «До чего здоровая эта дура! И как я умудрился ее раздолбить? И как

зерги вмяли ее в землю?»

— Сержант, найдите тот байк, о котором вы упоминали, и транспортируйте его сюда.

— Есть!

Эндрю лежал на холодной земле, глядя в темное небо и бездну звезд. Кравцов отправился за байком, в Центре трудились аж трое рабочих — Мартинес, Ральф и Пантазьев. Мириа все еще копошилась возле саркофага, но у призрака не возникло идей, с чего можно начать разговор. Никакие дела не требовали его вмешательства, поэтому он просто лежал, закинув руки за голову, и смотрел на звезды. С Аиура звезды смотрелись иначе, чем с Тарсониса. Они были ярче, с явным голубоватым отливом, постоянно мерцали, отчего походили на россыпь крохотных светодиоидов, на которые подается нерегулярный ток.

Подмигивали, как девушки на мирных планетах, увидев молодого статного лейтенанта в парадной форме. Вот тогда Эндрю понимал, зачем пошел в Академию, тогда он чувствовал себя сильным и мужественным, свысока посматривая на хлипких гражданских. Когда они с друзьями-выпускниками Академии вышагивали, как на параде, шеренгой в пять человек по улице, на них обращали внимание даже древние старухи и совсем маленькие детишки. Помнится, они тогда зашли в ближайший бар, слегка выпили, после чего устроили показательное выступление с участием каких-то хмурых невежливых типов в качестве мальчиков для битья и быстро смылись, пока не прибыла военная полиция. Раздобыли где-то флаер, ухватили пару ящиков спиртного и отправились то ли на речку, то ли на озеро. Тим-Вырвиглаз утверждал, что это все-таки была речка, потому как он ночью узрел там кораблик, на что Эндрю отвечал односложно, иногда приводя в качестве аргумента количество выпитого спиртного. Потом, ночью, уже после того как его девушка упорхнула куда-то на флаере, он, ощущая приятную усталость и опустошенность, лежал вот так же, закинув руки и окунувшись зрительно в океан звезд…

Взрыв, а затем дикий, абсолютно нечеловеческий визг разбудил призрака. «Мины» — сразу понял он, еще не вскочив с земли. В Центре наметился переполох, оттуда стали вылезать работники. Кравцов на «Голиафе» развернулся было в сторону Парадного

Крыльца, но Эндрю остановил его окриком:
— Сержант, стоять, ожидать приказа! Профессор, Центр готов взлететь?
— Да, лейтенант, на настоящий момент мы установили антигравитационную платформу и приступили к монтажу брони.
— Наплюйте на броню, грузите все, что есть в Центр, Кравцов помогает! Не возражать!!! Я прикрываю!

Все бросились к кучам стройматериалов и припасов. Эндрю, ухватив один из пулеметов, перетащил его на более удобную позицию и прильнул к гашетке. Сквозь прицел было видно, как крупный отряд зергов прорывался через его ловушки, теряя огромное количество особей. Картечь свое дело делала хорошо, около пятидесяти тварей остались в проходе, но оставшиеся не обращали на потери внимания. Примерно полсотни зергушат, дюжина гидралов и два люркера хорошими темпами неслись прямиком на их холмик.

Эндрю перехватил винтовку, переключая рычажок на режим снайпера. Мир сузился до экрана телеприцела. Поймав на острие точки прицела голову люркера, призрак плавно нажал на спуск. Налитый слепой нерассуждающей ненавистью красный глаз зерга взорвался маленьким фейерверком, тварь споткнулась, поставила не ту ногу вперед и упала, подминая под себя зергушонка. Второй люрк перелетел через него, словно лошадь через барьер на соревнованиях и понесся дальше. Эндрю навел винтовку на него и снова дал маленькую очередь. Одна пуля попала в ногу, другая чиркнула о панцирь. Зерг упал, затем поднялся и продолжил бег. Призрак сматерился, выстрелил еще раз, попав теперь в голову. Тварь изогнулась, завизжала и издохла. Эндрю довольно побурчал, перекатываясь к пулемету:
— Западло обезврежено, этих так постреляем…

Снова взрыв. Призрак в замешательстве пошарил имплантантом по Парадному Входу, но там явно никого не было. Сообразив, он крикнул:
— Кравцов, проверь Черный Ход!
— Есть! — Прогудел «Голиаф» и направился выполнять, обходя Центр, куда суматошно и быстро загружали оружие.

Призрак снова прильнул к пулемету, давя на гашетку. Пулемет оглушительно заревел, три зергушонка из первых рядов лопнули.

«Неплохое начало» — подумал он.

— Около полусотни единиц живой силы противника. — Доложился Кравцов, наводя новенькие пушки на приближающихся с тыла

зергов. — Командир, их еще не всех видно. Уже где-то семьдесят… восемьдесят… сотня!

— Б***дь!!! — Сматерился призрак и дал еще одну долгую очередь. — Они пустили основные силы через Черный Ход! Мы не отобьемся! Профессор, как погрузка?

— Закончим минуты через две.

— Боже мой, целая вечность! У нас нет двух минут!
— Мы не можем быстрее, — едва разобрал призрак сквозь гул «четверки». — Шлюз слишком узкий, таскать слишком далеко!
— Делайте все, что можете!!! — Проорал, надсаживая голос, лейтенант.

Рявкнули орудия «Голиафа», и танкист радостно заревел:
— Трое!!!

Эндрю снова полоснул свинцовым штормом по накатывающейся лавине обезумевшей плоти. Два гидрала разлетелись на части, другой споткнулся, но сумел приподнять голову и швырнуть прощальную реплику — острый шип, наполовину вошедший в бронещит пулемета. Это послужило сигналом остальным тварям. На призрака, лежащего за четырехствольным монстром, обрушился град смертоносных плевков. Щит доспехов покорно принимал на себя удары, вспыхивая в нужный момент голубоватой радугой. Пулемет опять заревел, сжирая дикими темпами ленту с боезапасом и разреживая массу врагов. Опять слово сказал «Голиаф», стреляя в снайперском режиме по далеким еще зергам, шедшим с Черного Хода. Танкист что-то восторженно проорал, однако глупо было надеяться, что он снял больше двух-трех тварей.

«Прощайте все! Не успеем мы перебить зергов, прежде чем они до нас доберутся». — Решил призрак. — «Надо определить приоритеты».

— Кравцов, оставь дальних! Здесь хватит для нас обоих!

«Голиаф» развернулся и принялся бегло палить, метя в самую гущу. От его попаданий лингов просто рвало на куски, а гидрала разворотило так, что того не признал бы ни Сверхразум ни родной Хатч. После тридцати секунд такого огня осталось меньше половины зергушат и три гидралиска. Но как раз в тот момент, когда Эндрю нашаривал в прицел дрыгающихся гидр, пулемет вдруг утробно клацнул, требуя новой ленты. Первые линги уже начинали карабкаться по склону. Призрак вскочил, перехватил винтовку и начал стрелять по передним короткими очередями, крича:
— Кто-нибудь, тащите сюда новую пушку или огнемет!!!

Его товарищи мгновенно сообразили, что к чему, и секунд через пять Ральф с Мартинесом приволокли ему вторую «четверку». Призрак кинулся к ней, разворачивая и отодвигая предохранители с гашетки, вдавил ее. Руки уже крупно дрожали от напряжения и дула пулемета, послушные каждому движению стрелка, выписывали в воздухе занятные кривые, отчего половина выстрелов пропадала втуне.

— Зарядите ту «четверку» и продолжайте погрузку!

— Есть! — Отозвался Феникс, ласкающими движениями открывая коробку с новой лентой.

Первые линги, вскарабкавшись по склону холма, ринулись на пулемет, сбивая прицел. Эндрю вскочил, глаза снова заволокло голубоватой дымкой и ярко вспыхнули клинки. Первого он принял, пригнувшись, на вытянутую вперед руку. Сияющее лезвие прорезало панцирь и погрузилось в плоть. Сопроводил его над головой, вскрывая тварь по швам, и перекинулся на остальных. Восприятие и реакция обострились до предела. Эндрю увернулся, ударил рукой, прыгнул вперед, встречая живой снаряд закованными в металл таранами ног, приземлился, перекатился, вскочил, снова полоснул лезвием, добил другой рукой… Кравцов в это время получил несколько шипов в корпус машины, расстрелял двух гидралов и принялся за зергушат. Маленькие твари не допрыгивали до кабины, но сильно грызли ноги, их приходилось постоянно стряхивать и топтать. Это отвлекало внимание, к тому же пушки «Голиафа» не были рассчитаны на рукопашную стычку. Один линг запрыгнул на стекло кабины, но тут же шмякнулся на землю, сбивая своих товарищей. В стекле виднелась аккуратная круглая дырочка, довольно крупного калибра.

Запасливый танкист выпалил бронебойным из своего гранатомета прямо через стекло кабины. Вдруг стало жарко. Все вокруг заполнилось ревущим пламенем, Эндрю оказался в сфере, окруженной огнем, от которого его ограждал лишь тонкий-тонкий, светящийся синим щит. Призрак нутром почувствовал, что и этого экрана надолго не хватит, что надо выбираться. Он сделал прыжок назад и оказался прямо позади Феникса, который добрался-таки до своего огнемета и теперь щедро поливал оставшийся десяток лингов пламенем. Твари полыхали, словно факелы и трепыхались в дикой агонии, создавая на огненном полотнище невероятные фантасмагорические фигуры. Воздух рвался от дикого визга. Тяжело пахло горелой плотью и травой. Эндрю похлопал огнеметчика по плечу, Ральф снял палец с зажигателя и завернул краники. Из догорающей на земле смеси вышел «Голиаф», топча обугленные трупы лингов. Он был уже слегка потрепан. Эндрю отдышался.

— Первую волну отбили, а, командир? — Уточнил Кравцов.

— Так точно… — Призрак вскинул винтовку и дал длинную очередь по плюнувшему в него гидралу. Голова его превратилась в решето, панцирь взорвался множеством мелких осколков, один из которых оцарапал щеку Эндрю. Щит кончился. Он уже не смог защитить своего владельца даже от этой мелочи.

— У нас есть секунд десять до того, как та толпа попадет в зону действия наших пулеметов. — Поспешил утешить их Ральф. —

Так что, думаю, не стоит расслабляться.

— Верно. — Отметил Эндрю, вставляя новый магазин в винтовку и нашаривая в прицел новую стаю. — А как дела с погрузкой?

— Почти все затащили, можно взлетать. — Включился в разговор Пантазьев.
— Отлично. Сержант, вылезайте из машины, и за пулемет. «Голиафа» пусть грузят, как только будет готово, кричите нам и приготовьтесь прикрывать наше отступление.

Во время этой речи он периодически постреливал, когда один из четырех люркеров попадал в прицел. Двоих он уже уложил и метился сейчас в третьего. Руки нисколько не дрожали, им овладело спокойствие. Пули ложились туда, куда надо, как по заказу. Вот укрытая панцирем голова третьего расцветилась пятнами крови, и призрак забросил винтовку за спину, понимая, что до начала обстрела шипами он не успеет убить четвертого. Танкист уже лежал, прильнув к пулемету и давая короткие очереди по тем

зергам, что оказывались в зоне эффективного поражения. Эндрю последовал его примеру. Пулеметы монотонно, порою синхронно рявкали, все чаще и чаще, пока не стали гудеть в абсолютный унисон. Зерги приближались. Вот остановились гидралы, начали закидывать головы, метясь. Первые шипы ударили в бронелисты пулеметов и в землю рядом с лежащими людьми. Оставшийся люркер начал зарываться.

— Нет времени, бросайте все, взлетаем!!! — Заорал призрак, понимая, что если эта тварь выйдет на необходимую глубину до того, как Центр оторвется от земли, в них во всех появится несколько лишних дырок. Как в тех, что в НИИ. За спиной загудело, зашелестело, воздух всколыхнулся и послышался крик Мирии:
— Уходите оттуда, мы уже взлетели!!!
— Кравцов — на мостик, с орудием, быстро!!!

Танкист прекратил огонь, вскочил, к нему подбежал Ральф, они вместе уволокли пулемет и забросили его на платформу, поднявшуюся уже на метр.

— Есть!!! Мы прикрываем!!!

Раздалось тарахтенье автомата, ринулась прямо в гущу зерговской лавины, оставляя дымный след, граната, и призрак понял, что пора отходить. Ухнуло, часть зергов взлетела на воздух. Он вскочил, ухватил пулемет, и тут его царапнуло по ноге шипом. Земля впереди и сзади взметнулась рядком острых колышков. Значит, люрк вышел-таки на глубину. Адреналин ударил в кровь, Эндрю почувствовал его горьковатый привкус на губах и рванулся. В диком усилии мышц, умноженном многократно доспехом, он взметнул здоровый тяжеленный четырехствольный пулемет в воздух. Тот приземлился уже на подъемном мостике поднимающейся платформы, метрах в трех от земли, невыносимо громко ударившись и проскрежетав по металлу Центра. Эндрю рванулся следом, подпрыгнул, ухватился за край, перекинул тело через него и прижался к холодной поверхности, от которой кисло пахло металлом.

Над головой просвистел шип и воткнулся в потолок коридора, разбив фонарик.

— Гранаты!!! — Заорал лейтенант.

Тотчас же в ответ на его просьбу три темных предмета вылетели из коридора, в котором благоразумно укрылись от зерговских плевков люди, и канули вниз. Три вспышки, три взрыва три оглушающих хлопка слились в один, перекрывая визг боли покалеченных и умирающих зергов. Платформа покачнулась и ударная волна ушла в небеса. Призрак перекатился в коридор и стукнул по кнопке. Мостик начал медленно подниматься и втягиваться. Эндрю поднялся и посмотрел на стоящую перед ним команду. Кравцов, Ральф,

Пантазьев и даже Мириа стояли, сжимая в руках автоматы и гранатометы.

— Профессор — в рубку, я, Ральф, сержант, Мириа — на бойницы. Рик — бери гранатомет, только не увлекайся — у меня предчувствие, что боезапас пополним не скоро. Выполнять!

Все ринулись на свои места. Призрак постоял секунд пять, переводя дыхание и пытаясь унять вновь появившуюся дрожь в руках и коленках — очевидно, от адреналина — и побежал к бойнице. Здесь уже успели установить довольно толстые бронелисты, так что шипов можно было не бояться. Он вытянул из-за спины винтовку и принялся не торопясь, прицеливаясь как можно тщательнее, расстреливать гидралисков. Кто-то, наверное Пантазьев, включил прожекторы и сейчас твари были видны как на ладони, слепо пялясь в маленькие солнца, вдруг вспыхнувшие прямо над их головами. Автоматы дружно тарахтели, периодически взрывались гранаты, унося сразу по две-три жизни зергов. Центр, их новый Дом, летел над руинами базы, сияя огнями прожекторов и расцвечиваясь вспышками выстрелов, оставляя за собой след из мертвых и издыхающих зергов. Тем не менее, враги прибывали, и призрак отдал приказ направляться к воде, над корой можно было лететь, не опасаясь угрозы снизу, с земли. По странному стечению обстоятельств, до сих пор никто еще не видел не одного зерга-летуна, и Эндрю надеялся, что так будет продолжаться и впредь. Наконец они пересекли кромку берега, срывающегося в крупный морской залив, и зерги остались позади.

Призрак еще немного пострелял, уже только для порядка, а затем устало отбросил винтовку, прислонился к стене и мешком сполз по ней. Вздохнул и подумал о том, что вот оно, первое задание — отстоять старую базу у зергов — с треском провалилось, но зато они все живы и здоровы, при этом истребили немало врагов и эвакуировали с базы все самое необходимое. Немного звездного света падало из бойницы, можно было разглядеть стрелку часов — механических, по древнему военному обычаю. Зерги опоздали на полчаса. Это и решило исход предприятия. В коридоре послышались гулкие шаги — это Алексей шел, устало волоча за собой здоровенный морпеховский автомат. Танкист присел рядом, бросил свою «мотыгу» и, достав мятую пачку из нагрудного кармана, закурил.

— Будешь? — Он автоматически перешел на «ты».

— Нет, спасибо, не курю.
— Я тоже раньше… здоровый образ жизни, и все такое…

Они немного помолчали. Струйка сизого дыма поднималась под потолок, попадала в полоску звездного света из бойниц и занятно отблескивала. Сержант вдруг выругался.

— Что? — Устало спросил призрак.

— Оружия всякого взял, боеприпасов взял, оборудования, провизии и медикаментов — тоже. А вот про курево-то и забыл совсем. Это, получается, последняя пачка?

— Придется бросать курить. — Усмехнулся Эндрю. — Здоровый образ жизни и все такое…

Они дружно захохотали.

— Поднажми!,,, — Сопел танкист.

— Еще немножко… — Вторил ему Рик Мартинес.
— Дачтожвы***матьвашув***делаете!!! Больно же!!!-Эндрю орал во всю глотку . — Ааа!!!
— Осторожно, ребро ему не сломайте! — Советовал профессор.

Доспех протосса, развороченный ломиком и резаком, слетел и гулко брякнуся об пол. Призрак попытался встать, но ноги не выпрямлялись, и он упал рядом с латами.

— Ух… Как ноги гудят… И ноют… — Пробормотал лейтенант, пытаясь сесть, прислониться к стене.

Правая нога, которую «поцарапал» люркер, истекала кровью. Была порвана икра, и Мириа вслух удивилась, как он смог с такой ногой еще и прыгать.

— Если б под тобой люркер был, ты б еще не так попрыгала! — Не совсем прилично пошутил Ральф и захохотал. Рик и Алексей тоже засмеялись, но Эндрю грозно зыркнул на них и они умолкли.

Мириа, не обращая внимания на эти шуточки, обрабатывала ногу призрака. Закончив, она «обула» ее в какой-то мутно поблескивающий кокон, затем спрятала инструменты в «карманы» своего скафандра и приказала перенести Эндрю в каюту.

— Около получаса ему нужен покой, затем он снова может прыгать от люркеров. — Попыталась пошутить медсестра.

— Полчаса? И как мы с такими технологиями мертвецов не воскрешаем? Мы бы уже давно победили всех, даже зергов! — Возмутился

Феникс, укладывая лейтенанта на лежанку.

— Эта технология не настолько дешевая, ефрейтор, чтобы разбрасываться ей направо и налево, излечивая мелкие царапины на рядовом составе. — Мрачно проговорила Мириа. — Именно так мне ответил начальник госпиталя, когда я задала ему примерно тот же самый вопрос.

— Ладно, хватит! — Рявкнул Эндрю, затем добавил, уже спокойнее. — Я-то знаю, сейчас начнется массовая ругня в адрес высшего командования, штабных, кабинетных крыс и иже с ними. Не надо подобных настроений, тем более, что сейчас неподходящее время.

Мы все еще не в безопасности, не добрались до места. Надо собраться, доделать Центр, распределить припасы и обязанности. Так что давайте-ка, друзья, за работу.

— Командир, разрешите обратиться? — Подал голос Кравцов, правда, на этот раз не хватаясь за автомат.

Эндрю внутренне напрягся, уже зная, что тот спросит, и кивнул.

— Вы так и не ответили на мой вопрос. Куда мы держим курс?

— На восток-юго-восток.
— Пункт назначения? — Жестко, коротко, словно на допросе, бросил танкист.

Призрак глубоко вздохнул, прикрыл на секунду глаза и четко, раздельно проговорил:
— База протоссов.

На секунду в каюте повисло молчание. Затем оно взорвалось негодующими возгласами.

— Какого черта?!..

— Нахрена нам…
— Мать твою!!!..
— Зачем нам туда? — Первым сумел нормально сформулировать вопрос профессор.
— Да разве неясно?! — Вспомнил вдруг себя Мартинес. — Он хочет скормить нас этим псионистам!
— Господи, Рик, опять ты за свое! — Вступилась за призрака медсестра.
— Но зачем тогда? — Выкрикнул Рик.
— Протоссы — наши союзники, сейчас у нас общий вргаг — зерги. — Терпеливо, словно малым детям, разъяснял Эндрю. — К тому же, у нас не из чего выбирать. Или мы присоединимся к псионистам, или нас сожрут твари.

— Но зачем протоссам оставлять нас в живых? Разве мы не представляем угрозы для их тыла? Они ведь прекрасно понимают, не могут не понимать, что мы можем быть диверсантами, что можем натворить у них на базе дел до того, как они нас смогут уничтожить? К чему им лишняя головная боль, если она у них вообще есть? Делиться ресурсами, предоставлять территорию внутри базы, внутри защитного периметра? Или, может, они хотят вновь наладить контакты с цивилизацией людей?

Доводы профессора были неотразимы. Почти.

— Видите ли, Илья Иванович, не все тут завязано на чистой политике и стратегии. Здесь есть непредвиденное обстоятельство, ф а к т о р, если хотите. Это я.

— Вы? — Неподдельно изумился Пантазьев. — А вы-то тут с какого боку?

— Я им нужен. Как, личность, боец, может быть даже и супероружие. В детали я не посвящен, не дослушал, не успел, мчался к вам на выручку. Торассон, здешний Исполнитель, объяснил, что я представляю собой чрезвычайно интересное и уникальнейшее в своем роде явление. Я — нечто вроде Архонта, но не в обычном его понимании. Получеловек-полупротосс.

— К-кто?..

— Это долго объяснять. Нам сейчас некогда. Надо подготовить Дом к труду и обороне.
— Но сэр…
— Молчать!!! — Гаркнул лейтенант. — Просто скажите, вы, вы все. Вы мне доверяете?

Феникс и Алексей переглянулись. Они знали, что такому бойцу, такому командиру, что вывел их без единой царапины из-под клыков оравы зергов, сам при этом получив рану, пусть и не значительную, можно доверить свои жизни. Взгляды их были полны решимости. Мириа глядела отстраненно. Она уже все для себя решила. Пантазьев стоял, словно громом пораженный, уставившись в пол и усиленно массируя лоб. Профессор что-то в растерянности бормотал и был готов вверить свою судьбу сейчас хоть Искусителю. Мартинес огляделся, ища поддержки, и не находя ее, успокоился, посмотрев на Ральфа. Несомненно, он, выслужившийся из простого работяги, пройдя все круги ада пушечным мясом с автоматом в руках, и попав в отряд бронепехоты, штурмовиков-пироманьяков, был для Рика авторитетом, едва ли не идолом.

Первыми сказали слово солдаты.

— Мы доверяем тебе, лейтенант, мы за тобой в огонь и воду. — Ответил за двоих танкист.

— Отлично. А вы, профессор? — Спокойно и уверенно, словно вселяя дополнительную уверенность в своих войнов, сказал Эндрю.
— Что? А, да-да, конечно…
— Рик?
— Да.

Немного помедлив, призрак тихо спросил:
— Мириа? Ты со мной?
— Теперь я всегда с тобой, Эндрю. — Прошептала медсестра.

У призрака захолонуло сердце: она впервые назвала его по имени!

— Раз, два – взяли!

Кравцов и Эндрю растаскивали завалы в первом складе, куда в спешке нагромоздили все собранные припасы. Призрак напялил на себя модификацию пехотного боевого скафандра с усиленными сервоприводами и броней. Время от времени заезжал кто-нибудь из рабочих, цеплял вакуум-присосками бронелист и утаскивал его приваривать к каркасу в тех местах, где этого не успели сделать раньше. Профессор сидел за планировщиком в рубке, вычерчивая планы расположения и крепления пулеметов, автопушек с «Голиафа» и ракетных установок, с тем расчетом, чтобы неприкрытой не оставалась ни одна полусфера пространства вокруг Дома. Мириа сидела там же, наблюдая за показаниями ДжиПиЭсов, карты и локаторов. Эндрю отдал им приказ поесть через полчаса после начала наблюдения и выполнения чертежей хотя бы пулеметных гнезд. Их с танкистом целью было размещение собранного запаса по углам, полкам, складам и комнатам. Больше всего проблем вызвал «Гриф». Он был здоровенным, негабаритным и стоял на самом проходе, мешая вытаскивать бронелисты. Кравцов предложил разобрать его, но призрак решил, что стоит лишь приподнять и поставить на контейнер со скафандрами.

— Раз, два – взяли! – Эндрю подхватил байк за сопло двигателя, выбросил – присел, упер на грудь и начал перетаскивать в сторону контейнера у стены, очень медленно, опасаясь споткнуться. Скафандр Алексея натужно гудел на той стороне «Грифа».
— Выжимай! – Крикнул призрак, когда они оказались рядом с ящиком. Сервоприводы взвизгнули и успокоились.
— Ффух… — Выдохнул танкист. – Командир, может пойдем чего перекусим? Я нормально не жрал уже почти сутки, а таких тяжелых суток, как эти, мне не выпадало уже давненько, можешь поверить!
— Ха! Думаешь мне легче было? Это у меня вообще впервые. Берись-ка вон за тот ящик, который с патронами.
— Подожди, командир… Ты хочешь сказать, что это был твой первый опыт командования отрядом?
— Да я всего трое суток назад сюда прибыл, прямиком из Академии! Я только к новому боевому обмундированию привыкнуть успел, как меня послали в рейд по маршруту. Говорили – простая разведка! Как раз задание для выпускника.
— То есть это вообще первый бой был?
— Ну, не там, на руинах базы, нет. Много раньше, на поляне. Возьмись за тот край…
— На какой еще поляне?

Эндрю принялся ему рассказывать все по порядку, разумеется, благоразумно умолчав о схватке со своими бывшими сослуживцами. Нестыковку в покалеченном сюжете он объяснил измененным сознанием после перехода. Танкист ему вроде как поверил, по крайней мере, покивал головой и не стал ничего говорить в лицо, оставив догадки при себе.

— … ну а дальше ты сам знаешь. Пожалуй, зерги именно потому и напали раньше, что поняли, что их инкогнито раскрыто. Боялись опоздать.
— А мы вообще готовились к атаке протоссов. Ну, когда командующий базы вылез в эфир и стал вещать о нападении на нашу заставу отряда псионистов. Говорил, спастись удалось лишь двум танкистам. Как только он прикончил свою речугу, мы уже все были на постах по боевому расписанию. Тревога уже выла вовсю, пехтура суетилась, вытаскивая тяжелое вооружение, ЭМИшки для подстволок и развертывая минометы. Я бакланил с механиком и прогонял по главным направлениям своего наводчика, его недавно чинили. Наш «Потемкин», один из немногих остался на пятом секторе седьмой линии, поэтому, когда твари валом повалили из-за угла «Черного хода» для нас уже не было новостью, что это будут зерги. Бедные «Шлосс», они-то перекрывали главнуху! На них звери свалились как снег на голову. Правда, им сразу же перебросили подкрепление, сняв его с центра. Как оказалось, это зря. Мы не смогли удержать «Черный ход» и минуты! Я даже не очень помню, как мне удалось выбраться из «Потемкина»… Ааа… Меня потом прикрыл Юрка Литнев из штурмовиков. Так бы ни в жизнь не сказал о нем хорошего слова, но вот поди ж ты…Я за три секунды, которые он мне дал, успел удрать почти на сорок метров! Еще бы, у меня ведь на хвосте висела целая орда голоднющих собак! Я только нырнул в первый попавшийся бункер, как вся эта орава пронеслась мимо. Им никакого дела не было до нас! Они рвались к «Парадному», ударить в тыл танкам. Вот из тех уж точно никто спастись не смог бы… Ребята из «Шлосс» даже башни развернуть не успели, но как сражались пехотинцы! Пусть земля им будет пухом… Имя своего отряда они оправдали! Действительно – Берсерки! Потом, когда с заслонами было покончено, твари стали добивать оставшихся, которые засели в бункерах и зданиях. Почти всех люров удалось перестрелять в первые минуты, спутник висел над базой постоянно. Но с ордой этих мелких… В общем, когда у меня оставался последний магазин, а Ральф цеплял последний баллон к своему агрегату, от всего огромного – в жизни больше не видел – войска зергов осталась только та жалкая кучка собак, которую ты наблюдал в прицеле. Перестреляв их, мы никак не могли поверить в то, что нас не убили и продолжали нервно шарить автоматами по горизонту. Мозги как-то зациклились на драке и все твердили: «Сейчас будет враг, держи ухо востро!». Наверное, это нас спасало от истерик. Мы ведь, похоже, остались одни на базе. Без связи – я сам видел, как рухнул центр со всеми антеннами, — без командования, незнакомые друг другу люди. Первым опомнился Рик и стал знакомиться. Общительный парень… Уж не знаю, до чего бы он дознакомился, паникер. И тут появился ты. И спас наши грешные задницы. Ухх… Это последний ящик в центральный склад?
— Да, остальное оставляем здесь. Саркофаг потом установите, когда я сменю Мирию. Отнесем – и пошли есть!

***

Продовольствие складировали в кают-компании до тех пор, пока не смонтируют нормальную кухню. Эндрю и Кравцов решили именно так и, известив остальных по коммуникатору, отправились туда с целью ревизии продовольствия. Ну и, конечно, найти чего-нибудь покушать.

— Сержант, рапортуйте, что у нас есть поесть? – Спросил у танкиста Призрак, пребывая в приподнятом настроении, которое нисколько не омрачалось предвкушением обильной и вкусной трапезы.
— Докладывает старший сержант Алексей Кравцов! – Бодрым, но голодным голосом отчеканил танкист, копаясь в здоровенных контейнерах. – Поесть у нас есть вот что: три контейнера замороженной свинины, около четырех контейнеров свежемороженых овощей, восемь ящиков мясных консервов, четыре контейнера с НЗ, две бочки муки, три бочки сахару. И еще два контейнера всякой мелочи. Плюс два контейнера пива. И ящик командирского коньяка! По пять звездочек на бутылку! Звездочек на весь Генштаб хватит.
— Да вы просто находка для отряда! – Восхитился Эндрю. – Запасались прямо с немецкой основательностью!
— Ну еще бы! Я ж солдат, а солдату положено любить поесть вкусно. И много. Я-то уже давно позарился на офицерские склады, да вот возможность представилась только сейчас. А то знаешь, как нас тут кормили? По праздникам – тушенка из зергов!
— Да, слышал что-то об этих зерговских консервах. Но здесь-то у нас, надеюсь, нормальная человеческая тушенка?
— Еще бы! Я ж ее сам выбирал. Даже вскрыл баночку на пробу.
— Ага! Значит, все-таки, успел еще на базе перехватить?! Ну, раз успели, то доложите о качестве и давайте-ка распробуем по баночке.
— Всеми конечностями за! Докладываю: тушенка отменная, так как с офицерских запасов. Могу предложить к консервам по баночке пива и немного овощей. Очень, по-моему, должно хорошо пойти. Жаль только, хлеба нет.

Призрак и танкист ухватили банки с тушенкой, одновременно вскрыли их здоровенными десантными ножами и принялись уплетать с лезвия, вприкуску с холодным луком, огурцами и зеленью, запивая все это пивом. Прикончив первую банку тушенки, Призрак решил, что этого недостаточно и принялся за вторую. Кравцов, не долго думая, последовал примеру командира.

— А вот скажи-ка мне, сержант: ты вот говоришь – хорошая командирская тушенка. А чего ж она тогда такая зеленая?
— Что – тушенка?!
— Да нет, банка.
— Фу-ты ну-ты, этикеты гнуты… — Выругался танкист по-русски. – Не пугай так больше, командир. Так ведь это, вроде как, военная тушенка. А все военное по давнему обычаю полагается зеленой краской красить.
— Что – и тушенку тоже?
— Ну… да.
— А чего ж она тогда не зеленая?
— Кто – банка?
— Да нет, тушенка!
— Ну тебе прямо не угодишь – то ему зеленая, то не зеленая! Ты уж определись, какой тебе цвет больше нравится – естественный, или зеленый.
— А это смотря по тому.
—То есть?
— Ну вот, скажем, небо. Тебе нравится зеленое небо?..

Беззаботно болтая таким образом, они убили еще пять минут, после чего Эндрю, приказав соорудить ужин для Мирии, пошел сменить ее в рубке. Перед этим он заглянул в арсенал и одел вместо тяжелого пехотного скафандра костюм и амуницию Призрака.

***

Эндрю тихо вошел в рубку и узрел странное зрелище: Мириа лезла на четвереньках под пульт в дальнем углу, при этом кого-то успокоительно увещевая вылезти.

— Мириа? – Удивленно сказал Призрак.

Медсестра попыталась подскочить, но ей помешал пульт, и она гулко стукнулась об него скафандром. Наконец выбравшись, она встала по стойке смирно и начала:
— Докладывает ефрейтор…
— Отставить. Без чинов.
— Есть. Так вот, ничего подозрительного или угрожающего не происходило, только вот услышала писк из-под пульта, заглянула, а там котенок. Вытащить не могу – не дается. И брать в скафандре боязно – вдруг раздавлю. Пальцы скафандра на котят не рассчитаны.
— Котенок? Откуда здесь котенок?

Эндрю полез под панель пульта, откуда из темноты рассерженными огоньками сверкали два кошачьих зеленых глаза. «Ну точь-в-точь как у Мирии» — подумал Призрак. Он протянул сначала один палец, котенок его обнюхал с хозяйским видом, после чего соизволил принять приглашение лейтенанта. А может, от него просто пахло тушенкой. Эндрю вытащил на свет серо-черного зверенка.

— Ба, какие кошки! Да это же Рагнар, собственной персоной!
— Ты его знаешь? – Изумилась Мириа.
— Ага. Это любимец командира базы. Он еще периодически угадывал коды на запуск ракет. Интересно, как он выжил?
— Угадывал коды запуска? Как такое может быть?
— Ты его спроси. Я стою по струнке, на брифинге у командира, а этот зверь разгуливает по клавиатуре командирского терминала, и вдруг мы слышим сигнал к запуску. Хорошо, генерал успел его отменить, а то ведь неясно, куда бы ракета приземлилась…
— Это что – правда? – Изумилась медсестра. – Больше похоже на анекдот.
— Есть много в жизни анекдотов, друг Горацио, в которых не копались наши мудрецы… Ладно, ты иди в кают-компанию, бери Кравцова, и разбирайтесь с медотсеком. Но сначала покушай. И отошли Кравцова сюда с едой для Рагнара.
— Хорошо.
— Слушай, ты действительно нормально себя чувствуешь? У тебя бледный и усталый вид.
— Я в порядке. Просто правда очень устала.
— Скоро отдохнем. А пока разберитесь с медотсеком. У меня ощущение, что он нам скоро понадобится.
— Ладно. Спокойного дежурства.
— Спасибо.

Мириа вышла, с тихим шелестом закрыв за собой дверь. Эндрю остался в рубке один, не считая котенка.

— Вот такие пирожки… с котятами, друг Рагнар. И как же ты интересно выжил? Неужели тебе достаточно забиться под стол?

Котенок ничего не ответил, только оскорблено поглядел на Призрака, мол, как ты мог такое обо мне подумать? Да я сражался как лев!

— Да, дружище, сражался, сражался. Только вот где сейчас твой хозяин? Мда… Мертв твой хозяин, мертв как тысячи других, погибших сегодня… – Эндрю взглянул на часы. – Нет, уже вчера. Как думаешь, Рагнар, что мне делать? Нет, это понятно, что сначала надо долететь до протоссов, ну а потом? Сидеть и ждать у моря погоды? Ждать, когда прилетит спасательная экспедиция? А будет ли она? И передатчика у нас нет, способного подать весть о случившемся на ближайший приемник Флота. Правда, наверняка кто-то успел доложить о нападении зергов, но если он уточнял число, или передавал изображение, то командование вполне могло решить, что выживших нет. Вот я бы именно так и решил. Тогда им нет резону посылать никого сюда со спасательной миссией. Мда… Что скажешь? – Призрак мазнул пальцем по носу котенка.

Рагнар мявкнул и дернул хвостом-морковкой, мол, не мое дело, сам эту кашу заварил, сам и расхлебывай. А может, просто просил кушать.

— Ну да, вот как пожрать, так тут все в очередь выстраиваемся, а вот как помочь принимать судьбоносные решения, так все сразу умывают руки. Знаем мы вас. Не получите вы еды ни хрена за такое поведение.

Лейтенант слегка щелкнул котенка по носу. Котенок с разъяренным мявом тяпнул его в ответ за палец. На пальце выступила капелька крови. Призрак сунул палец в рот и стал высасывать кровь, как часто делал в детстве.

— Ух ты какой! Еще и кусается! Ну погоди ж…

В это момент открылась дверь и вошел Кравцов, держа в руках банку тушенки и плошку с молоком.

— А молоко откуда? – Поинтересовался Призрак.
— Так говорю ж, там еще два контейнера разностей… А кто это, командир?
— Это, сержант, Рагнар, держатель ракетно-ядерного потенциала базы.
— То есть как?
— У Мирии спросишь. Свободен. Иди, разберитесь с медотсеком и доложите мне.
— Есть.

……………………………………………………………………………….

*>Диалоги*

……………………………………………………………………………….

— Внимание, командир, время подхода к расчетной точке – пятнадцать минут. Скорость Центра – четырнадцать узлов.

Голос Пантазьева в коммуникаторе стих.

— Пятнадцать минут. Около пяти километров. – Прикинул Эндрю. – Илья Иванович, что там по приборам?
— Хм… По приборам, по приборам… По приборам там большое количество биомассы и частые всплески пси-выбросов.
— Больше всего похоже на войнушку псионистов с зергами. – Подал голос стоящий рядом Ральф. Призрак и огнеметчик осматривали пулеметное гнездо, с установленной в нем «четверкой», спаренной с прожектором.
— Ладно, Феникс, устраивайся, я пойду на мостик.

Лейтенант пошел по радиальному коридору, посматривая в бойницы. Центр летел низко – всего семь метров над поверхностью воды. Из-за леса и холмов было плохо видно, что происходит на берегу реки в четырех километрах от дельты вверх по течению. Сказывалось расстояние и дымка, почему-то поднимавшаяся над рекой, впадающей в залив, над которым сейчас они и летели. Но синевато-белые всполохи были видны и отсюда.

Призрак бесшумно взбежал по лесенке на мостик, подошел к профессору, сидящему в кресле спиной ко входу и увлеченно наблюдавшему за приборами и положил ему на плечо руку. Пантазьев вздрогнул, обернулся:
— Призрак хренов!.. – И тут же спохватился. – Простите, само вырвалось…
— Да ладно, неважно. Включите коммуникатор на общую частоту. Так, а теперь слушайте все: диспозиция такая: Рик, Кравцов, Ральф – на северо-восточный, северо-западный и юго-западный пулеметы соответственно. Профессор на мостике. Вы подводите Центр с запада к долине, ориентируете по сторонам света. Ральф, Алексей, работаете в восемь стволов на одну сторону, постарайтесь оттеснить тварей обратно ко входу, насколько это вообще возможно. Рик, зачищаешь берег. Ребята, работайте аккуратно – патронов новых нам не подвезут. Профессор, в случае чего корректируйте положение Центра по ситуации. Мириа, разнеси всем по стопочке коньяка для храбрости и потом приготовь медотсек к приему. Я потренируюсь в точной стрельбе. В случае чего командование переходит к Алексею Кравцову, далее – по старшинству. Вопросы есть? Вопросов нет. Начали.

Эндрю отключил переговорник.

— Вот такие пирожки с котятами, Илья Иванович. Кстати, вы уже познакомились с нашим новым пассажиром?
— Не имел чести…
— Зря. Потеряли массу впечатлений. Приглядывайте за ним тут, чтобы не выпрыгнул куда не следует.
— Есть, по мере сил и возможностей…
— Ладно, пойду выберу бойницу. Делайте что я сказал. И прибавьте-ка ходу. Новое расчетное время сообщить на общей частоте. Пятиминутный обратный отсчет.

Призрак опять пошел по кольцевому коридору, выбирая удобную позицию. Коммуникатор коротко треснул, затем выдал голосом Пантазьева:
— Новое расчетное время выхода на огневой рубеж – семь минут.

Центр пролетел над прибрежным мелководьем, затем над пляжем и, наконец довольно резко взмыл еще метров на пять – днище едва не задело деревьями. Эндрю прихватил со складов банку пива, оружия и боеприпасов и начал обустраивать позицию между пулеметами Кравцова и Рика, оказавшись, таким образом, на острие атаки их импровизированной летающей крепости.

— Четыре минуты до выхода на огневой рубеж.

Ящичек, на который можно положить запасные обоймы и пиво. Подстилочку, положить рядом барабанный гранатомет.

— Три минуты до выхода на огневой рубеж.

Мириа принесла коньяк, Эндрю поблагодарил и опрокинул напиток прямо в желудок.

— Две минуты до выхода на огневой рубеж.

Центр поднялся наконец над холмами, открылась панорама битвы. Зерги прорвались через проход в долину, сгрызая и заплевывая шипами попадающиеся на пути здания. Три ривера, стоящие позади редкой линии Фанатиков и Лансеров – войнов с двумя длинными лезвиями на одной руке, вперемешку с Драгунами и редкими Темными щедро расшвыривали самонаводящихся жуков-скарабеев. Они взрывались синеватыми бездымными грибами, оставляя здоровые прорехи в шевелящемся и бегущем полотне зергов. От автоматических заводов из глубины базы подползали еще две грузных боевых гусеницы, отливающих желтоватым металлом в свете огней работающих на полную катушку батарей щитов. Из двух Врат периодически появлялись новые войны и жидкой растянутой цепочкой спешили к линии фронта, чтобы не дать прорваться внутрь линии обороны базы, первого и, наверное, последнего за два года форпоста протоссов на Аиуре.

— Минута до выхода на огневой рубеж.
— Без моей команды огонь не открывать. – Проговорил призрак в коммуникатор.
— А по протоссам тоже можно стрелять, командир? – Пропищал в эфир Рик.
— Нет, едрить твою налево!!! Только по зергам! Ты слышишь, мать твою?!!
— О-кей, я так просто спросил, шутки ради.
— Да за такие шутки в зубах бывают промежутки!!!

Цепочка протоссов понемногу редела. Масса зергов тоже редела, разбиваясь о тонкую линию синих всполохов клинков и щитов и желтого металла. Но поток тварей к передовой был плотнее, чем поток сине-золотых воинов. В воздухе мелькали иглы с кислотой и синие разряды фазовых дисруптеров. Голубые вспышки скарабеев оставляли кровавые пятна на земле, разнося ошметки зергов на много метров от эпицентра взрыва. Пси-шторм накрыл плотную толпу тварей в узком проходе, но горы трупов были в считанные секунды вынесены с пути, как простая ничего не значащая помеха в победном продвижении воинов Сверхразума.

— Мы вышли на расчетную точку.

Центр завис над краем обрыва в долину, примерно в двухстах метрах от линии фронта.

— Профессор, — скомандовал призрак. – Выводите Центр на линию фронта и ведите вдоль нее со скоростью три узла. Огонь по моей команде. Только по моей команде. Выполнять.

Дружное «Есть!» в коммуникаторе. Двести метров. Прикладываемся к пиву – и откуда взялась эта дикая жажда – затем к прицелу винтовки. Ищем цель. Люркер, очень близко к передовой, его проморгали и риверы и четырехногие роботы. Ловим его в перекрестье. Нельзя промахнуться. Сто пятьдесят. Плавно, нежно, словно с женщиной вдавливаем курок. Выстрел. Два маленьких кусочка металла врезаются в нервный узел, пробивая панцирь. Люркер замирает, наполовину зарывшись в утоптанную землю. Сто метров. Гидралиск, только что заметивший новую опасность падает с разорванным зобом. Пятьдесят метров.

— Огонь!!!

Двенадцать крупнокалиберных стволов грянули над полем боя, словно горн неотвратимого рока. Сразу же десяток лингов лопнули, два гидралиска опрокинулись, сраженные пулями калибра 14.7. Несколько Фанатиков подняли головы вверх, рассматривая новую фигуру на доске этого сражения. Центр повернулся так, что все три пулемета смогли принять равное участие в бою. С десяток ближних гидралисков начали обстреливать Центр. Иглы забарабанили по свежеприваренной обшивке. И тут же все три снопа света метнулись к ним, за ними потянулись трассеры, выбивая зергов одного за другим. Кравцов экономил патроны, работая только с двух стволов. Вскоре его примеру последовали сначала Ральф, а потом и Мартинес. Светящиеся черточки, летящие с неба, выбивали только тех гидр, что задирали головы, выстреливая свои снаряды в Центр. На люркеров и зергушат ребята не обращали внимания. Эндрю понял: этот фронт достался ему. Призрак вновь прильнул к прицелу, нашаривая цели. Вот люрк бежит по проходу, ловим его в перекрестье, выдыхаем, плавно нажимаем на курок. Промах. Еще раз. Зерг падает с продырявленным капюшоном. Линг, готовится прыгнуть на протосса, оставшегося почти совсем без щита. Внезапно головенка зерга лопается, и батарея успевает перезарядить щит Фанатика. Он еще посражается.

Эндрю уже потихоньку превращался в автомат. Нашарил – поймал – выдохнул – нажал. Нашарил – поймал – выдохнул – нажал. Этот цикл лишь один раз прерывался сменой обоймы. Призрак решил разнообразить свою деятельность. Он отложил винтовку, подхватил гранатомет и начал сажать кусты картечи прямо в гущу зергов. Первый барабан, второй, третий. Восемнадцать взрывов оставили неподвижными около полусотни тварей. Но гранаты, как и все хорошее, кончились. За ними надо было бежать на склад. Эндрю не стал этого делать, а приложился к пиву, сделал три хороших глотка и опять подхватил винтовку.

Внезапно один пулемет замолчал. Крайний. Юго-западный. Ральф.

— Что случилось?! – Заорал призрак в переговорник. – Что такое, Ральф? Ты в порядке?

Молчание.

— Мирия, немедленно в юго-западное гнездо, посмотри, что там с Ральфом!
— Есть!

Призрак не стал дожидаться, пока ему доложат, подхватил винтовку, банку, сунул ее на бегу в карман. Самое дальнее гнездо. Через тридцать секунд сумасшедшего бега по радиальному коридору он вломился в тесную бронированную каморку, большую часть которой занимал четырехствольный монстр. Мириа, вся обвешанная какими-то своими приборами, уже вытаскивала Феникса оттуда с шипом гидрала в левой части груди.

— Как, черт возьми, это получилось?!
— Я сама не знаю! – Огрызнулась медсестра. – Чем орать лучше бы помог!

Эндрю без лишних слов подхватил Ральфа, который выплевывал кровь, под мышки, вдвоем они вытащили его в коридор и уложили на пол. Медсестра вскрыла китель, взглянула на рану, затем достала тампон, подсоединила к своему «пистолету» беленький шланг и, ухватив шип рукой в металлической перчатке, выдернула его. Ральф выгнулся, захрипел, но медсестра одной рукой прижала тампон к ране, а другой стала заливать место жидкостью из «пистолета». Жидкость быстро застывала, образуя упругую но нервущуюся массу, надежно прикрепляя тампон.

— Так, ладно, я остановила кровь. Теперь надо ввести антидот. Эта хреновина оставляет в крови очень токсичное вещество. – С этими словами Мириа достала инъектор, вставила в него непрозрачную ампулу со схематическим рисунком гидралиска и воткнула иглу прямо в сердце Ральфа. Огнеметчик вновь изогнулся дугой и захрипел.

Эндрю вздрогнул: все это медсестра проделала крайне спокойно, словно передней был не человек, а обычная тренировочная кукла. Мириа слегка улыбнулась, заметив его реакцию.

— Обезбаливающее введи, е***** в рот!!! – Заорал Ральф и тут же снова закашлялся.
— А вот говорить тебе сейчас нельзя. Совсем. – Очень спокойно проговорила медсестра, доставая еще одну ампулу и включая режим прочистки инъектора. Прибор загудел и на его боку засветилась зеленая лампочка. Мириа вставила ампулу, отвернула рукав кителя, и впрыснула содержимое в вену. Ральф вырубился.
— Так проще. – Объяснила она. Достала из-за спины сложенные носилки, развернула, положила рядом с Фениксом. – Помоги-ка.

Они уложили Ральфа на носилки и понесли в медотсек.

Под медотсек определили помещение на одном уровне со входом, поэтому пришлось спускаться по лестнице. Эндрю помог уложить раненого на стол и встал в сторонке, ожидая распоряжений.

— Иди и сражайся. – Деловито проговорила медсестра, возясь с пациентом. – Не мешай мне тут.
— Рана не опасная? Он жить будет? – Начал допытываться призрак.
— Нифига не опасная, только легкое задето. С моим оборудованием он завтра уже бегать будет. А теперь иди, не мешай работать.

Эндрю не стал спорить, отправился быстрым шагом в гнездо Ральфа. В гнезде он понял, как в огнеметчике сделали дырку. Шип попал в зазор между пулеметом и броней. На пулемете и на кресле осталось немного крови Ральфа и кислоты гидрала. Призрак взглянул на индикатор зарядов: две трети. Он сел в кресло, затем вышел на связь с Кравцовым и Мартинесом.

— Алексей, как боезапас?
— Осталось около одной трети. – В наушнике послышался грохот пулеметов.
— Мартинес?
— Примерно то же самое.
— Как обстановка на фронтах? – Спросил призрак.
— Поток зергов почти прекратился, но и протоссы тоже почти на исходе. – Доложился танкист. – Они, не будь дураки, один участок чисто на нашу совесть оставили, перетянули с него силы на другие направления. Но мы свое пока что держим.
— Молодцы! Орлы! Я, причем, абсолютно серьезно… — Призрак ухватил ручки пулемета поудобнее, прицелился и сдавил гашетку.
— Командир, а как там Ральф-то?
— Доктор сказал, жить будет, а завтра даже спляшет.
— Ффу, черт, прямо камень с души… — Танкист выматерился по-русски. – А то как вы, командир, рявкнули в общий эфир приказ для медсестры…
— А вообще-то, — произнес Эндрю тоже на русском, — материться, это, ядрен батон, нехорошо.
— Командир, так вы и русский знаете?
—Ага. У меня мать русской была, она и научила.
— Блин, здорово-то как! А материться она вас тоже учила?
— Нет, материться – это я сам… — Немного смущенно пробормотал Эндрю.

Во время этой беседы Эндрю постоянно целился и стрелял. Поток зергов и правда, почти иссяк. Через минуту последний люркер пробежал через проход в долину, и отряд темных, который раньше прятался в чаще леса, перекрыл спуск и начал надвигаться на зергов с тыла. Началось форменное избиение. Протоссы, потеряв больше половины своих воинов первой линии, все же держались на второй, костяк которой составляли Драгуны и Темные, и не пропустили зергов к риверам. Те же расстреляли весь запас скарабеев и теперь потихоньку производили новых. То один, то другой, время от времени выпускали в свет новоиспеченного жучка, который летел в толпу зергов и оставлял на месте своего яркого приземления кровавые ошметки, остающиеся от лучших во Вселенной достижений генной инженерии. В тылу зергов время от времени без всякой видимой причины лопался то гидралиск, то зергушонок, то люркер. Это работали своими клинками Темные Храмовники. Вот в гуще гидралов вспыхнул пси-шторм, прореживая ее. Сверху тварей поливал дождем металлических стерженьков калибра 14.7 Центр. Но, не обращая никакого внимания на потери, зерги продолжали яростно атаковать, ни на секунду не ослабляя свой напор. Гибель собратьев они переживали слабо, их мертвые тела служили лишь удобным укрытием, или наоборот, препятствием. Передняя линия протоссов уже почти совсем исчезла в массе шевелящихся, закованных в панцирь тел. Вторая линия еще держалась, но то один, то другой робот падал, выплескивая синеватую жидкость на и без того влажный от зерговской крови грунт. Вот один зергушонок прорвался к риверам, опрокинув стоящего на его пути Драгуна. Не долетев до самоходной фабрики по производству скарабеев каких-то метров, он напоролся на клинок Темного, который вскрыл его прямо в полете как пресловутую банку консервов… Люрковские шипы прошили землю прямо по линии обороны протоссов, навсегда выведя из строя Драгуна и совершенно случайно прошив Темного. Тут произошла странная вещь: Эндрю вдруг увидел люркера… прямо сквозь землю, на глубине всего каких-то полметра! Призрак никогда раньше не замечал за собой способности видеть сквозь предметы, разве что со специальным оборудованием. Но сейчас-то на нем никакого оборудования не было! Эндрю не стал долго размышлять над этим феноменом, а попросту смел залпом из четырех стволов стоящих прямо на линии огня двух зергов и дал длинную очередь прямо по тому месту, где ему виделся люркер. Земля взорвалась, оттуда вырвался смертельно раненный зерг. Его добил разряд из фазовой пушки какого-то Драгуна. Эндрю решил запомнить этот случай и теперь, на всякий случай, старался не дать зарыться ни одному люркеру.

Битва стихала. Умер последний зергушонок и уцелевшие Фанатики и Лансеры, вперемешку с Темными храмовниками, вышагивали по полю боя, выискивая и добивая смертельно раненных врагов. Раненных протоссов просто не было, войны Адуна сражались «до последнего вздоха», как можно было бы сказать о человеке. У Фанатиков не было небоеспособных ранений – или повреждения, или смерть. Таковы преимущества жизни, основанной на пси-энергии. Из глубины базы появились роботы-рабочие, напоминающие кастрюли с глазами и крылышками. Они находили развороченные доспехи Фанатиков и Лансеров, что-то с ними делали, а потом удалялись обратно. К поверженным Драгунам и Темным они даже не подходили.

Эндрю включил коммуникатор.

— Отлично поработали ребята, все целы?
— Я в порядке. – Послышался голос танкиста.
— Я тоже. – Это был Рик.
— У меня все нормально. – Сообщила медсестра. – Ральфа положила в «холодильник».
— К у д а положила?! – Забеспокоился Эндрю.
— В саркофаг генератора торсионных полей. Полежит еще пару часов и будет в порядке.
— Ладно, молодчина. Профессор, как Центр?
— Повреждения около пятнадцати процентов, ни один из основных узлов не задет, только обшивка и немного гидравлики. В общем, почти все в рабочем состоянии.
— Сесть сможем?
— Да, если не по экстренному сценарию. За него не ручаюсь.
— Хорошо. Теперь слушайте внимательно. Каждый сейчас должен поесть, по возможности примите душ и выпейте чашку-две крепкого кофе. До рассвета еще два местных часа, а раньше рассвета спать не ляжем. Собирайтесь в кают-компании или в рубке. Я пойду вниз парламентером. Надо перетереть насущные проблемы с Торассоном.
— С кем, командир? – Уточнил танкист.
— Торассон, Верховный Жрец, командующий этой базой. – Пояснил призрак.
— Ага, Торассон, значит… Командир, может мне с тобой пойти? Прихвачу пару сюрпризиков…
— Никакой, бля, самодеятельности!!! – Вспылил Эндрю. – Как вы понять не можете?! Я им нужен, они нужны нам. Но они, если что, смогут без нас обойтись, а вот мы без них – нет. Мне-то там наверняка ничего не угрожает, а за вас пока не ручаюсь.
— Тогда какого черта ты нас сюда притащил! – Возопил Рик.
— Слушай, если ты такой умный, то и оставался бы со своими горячо любимыми зергами!
— Они не мои горячо любимые!!!
— Тогда что же орешь, мол-де оставьте меня в покое! – Разозлился лейтенант. – И вообще, помнишь, что я сказал насчет твоей шутки? Еще раз скажешь или сделаешь что-то в таком духе, зуб выбью! Клянусь офицерской честью! Разговор окончен. Профессор, сбросьте высоту метров до двух, выйду – поднимайтесь обратно. Я пошел.

Призрак подхватил винтовку, выбрался из пулеметного гнезда и пошел к выходу, глотая из банки остатки пива. Пустую банку он выбросил в бойницу.