Плата

Deliver me from this war
It’s not for me it`s because of you
Devil`s instant my eternity
Obey to kill to save yourself
Nightwish — «10th Man Down».

Жара и духота заполняли бункер чуть кисловатым запахом горячего металла. Тягостной скукой веяло от безжизненного пейзажа планеты раскаленной лавы и пепла, мертвой и враждебной.

База RT235 считалась «несчастливой» и штрафной. Отправляли сюда как в ссылку. Поэтому-то Том Уэсли был здесь.

—Том, закурить есть? — нервное ожидание атаки врага. Два пехотинца и файрбат дулись в карты, доселе игнорируя Тома. Файрбат Рик Тайлз прервал занятие. Уэсли нехотя протянул пачку с предпоследней сигаретой. «Мальборо». Старая добрая марка. ТОГДА он тоже курил их, а Раакс еще удивлялся — что он делает?..

Том отвернулся. Прошло три года с тех пор, как он вместе с отрядом Рейнора и силами Протоссов участвовал в операции против Овермайнда Зергов. И — как вчера…

Раакс был Зелотом. Таким же рядовым солдатом, как и он, Том. Мало кому из отряда Рейнора удалось установить контакт с необычными союзниками. Том ксенофобией не страдал, Раакс, очевидно, тоже. Кроме того, почему-то им трижды выпало нести вахту на одном участке. Сначала было молчание, и отдаленное пощелкивание зерговских челюстей и похлюпывание крипа. Том не выдержал обволакиваемой зергами мерзостной тишины, и обратился к напарнику. Тот оказался не самодовольным снобом, какими прежде виделись Тому сородичи Зелота, а «вполне нормальным парнем». Странен был их диалог: точно человек сошел с ума и разговаривал с собой. Раакс отвечал телепатией.

—Как ты думаешь, Раакс, — Том швырнул камень в сторону гнезда общих врагов. — Сумеем мы прибить этих гадов?

«Никто не ответит, землянин Том Уэсли. Ни я, ни мудрый Исполнитель Тассадар».

—Обидно было бы, — следующий булыжник полетел к Зергам. — Сдохнуть за просто так!

Пауза.

«Смерть — незначительная плата, Том».

—Ну да, конечно! Странный вы народ, свою жизнь в грош не ставите!

«Есть более ценные вещи».

Том оставил в покое камни, обернулся к Зелоту.

—Ну да, — повторил он. — Разумеется.

Мимо прошмыгнули несколько гидр, к счастью, не замечавшие дозорных. Том вздрогнул при виде отвратительных тварей, Раакс же немедленно «призвал» свои псионные клинки.

—Не надо их трогать! — зашипел Уэсли не хуже гидралисков. — Их слишком много!

Синие огоньки в глазах Зелота слегка потемнели. Мимика Протоссов очень бедна, но Том уже научился различать эмоции. Сейчас это было негодование, что и подтвердилось ввинчивающимся телепатическим сигналом:

«Не дозволяй страху завладеть тобой, землянин! Из страха Зерги творят свой крип».

—Раакс, прекрати пороть чушь, — фыркнул Том. Пристыженный. Так, тосс его успел трусом обозвать, восхитительно. — Зерги безмозглые, и крип жрет все подряд, а не страх!

«Овермайнд. Ему необходим страх врагов, ибо страх — отверстие в щите. И там поселится он, и сотворит из тебя Зерга».

—Ага, типа если не бояться, то и Зерги хвост подожмут! Ха! — атаковал Уэсли. — Чего ж они тогда ваш Аиур заразили, а?! Вы-то все — рыцари, «без страха и упрека»?!

«Зерги захватили планету Аиур, но не расу Протоссов!» — Раакс словно сделался еще выше ростом, а «слова» вонзились в мозг терранина сосульками.

Том ударил в больное место, и уже пожалел об этом. Ссориться с Рааксом ему совершенно не хотелось, тем более тот только что терпеливо разъяснял непонятливому марину устройство Пилонов и пси-мечей. Подобный выпад — натуральнейшая бестактность. Том мысленно извинился.

«Прощаю», — внезапный ответ. Что?! Я ничего не говорил… а, ты ведь телепат.

«Воцарение Зергов — ужаснейшая участь Вселенной, Том. Нельзя позволить им одержать верх, и твоя, моя, чья-либо еще отдельная прерванная жизнь — невысокая плата.»

—Понял, понял… Только не хочу сейчас об этом… лучше расскажи что-нибудь… кстати, эти ваши полупрозрачные парни — почему ты их избегаешь?

Снова не то ляпнул, — Том стиснул зубы: Зелот «отконнектился» от разума человека, точно подбирая подходящие фразы.

«Это Дарки», — сдержанно объяснил Раакс. — «Противники Кхала.»

—А, революционеры! Так мы здесь все полунезаконные, включая меня, — засмеялся Уэсли.

«Они — Падшие. Тайные убийцы, разрушители Веры. Джудикейторы говорят: они бессмысленно жестоки, беспринципны и убивают ради забавы. Настоящие Протоссы так не поступают».

Кажется, Том научился различать интонацию телепатии. Неуверенность. «Так-научили». -Вот чего, Раакс, не особо верь начальству, — выдал мудрую мысль терранин.

Зелот напрямую не ответил, но в общении мыслеобразами есть преимущество: необязательно _говорить_, чтобы _сказать_.

—То-то же, — ухмыльнулся Том.

Срок их вахты заканчивался, золотисто-бордовый рассвет напоминал о Судном Дне. В переговорном устройстве и сознании Раакса синхронно возникла команда готовности к атаке основных сил Зергов.

—Есть, сэр! — буркнул Том Рейнору.

«Эн Таро Адун!» — просигналил Раакс Тассадару.

—Будет жарко, — прокомментировал человек.

«Хороший день для битвы», — виртуально согласился Протосс.

И лучи озирающегося солнца Чар, ленивого, несмелого, были Войной, и вышли две армии против одной — той, что нет числа… И кровь трех рас залила зеленый лик планеты, отражала в себе лучи безымянной звезды, и Смерть воцарилась на Чаре… Бойня накатила на Тома Уэсли ошпаривающим безумием, и когда на него выскочили сразу десять гидр, он едва не поскользнулся на отвратительном месиве крипа. Но становиться легкой добычей?

—А, получи, мразь! — Том вколол стимпак. Экстремальное решение, так как использование наркотиков укорачивает жизнь на треть…

(кто подсчитает годы, если остались минуты?)

Последние намеки на сомнения и страх разметались по Галактике, заместившись яростью. В гидр полетели десятки, сотни патронов, разрываясь в телах созданий. Плевки кислоты тем временем въедались в скафандр пехотинца, и он отметил: продержится не больше пары минут. Ну и пусть. «Хороший Путь Смерти», как говорил Раакс.

Винтовка потеплела, точно живая билась в руках. Зеленая жижа кислоты корчилась перед глазами, застилая обзор. Где-то над головой Тома просвистел Скаут, добитый муталисками. Гидры и зерглинги завладели пространством, образуя живой смертоносный ковер, безначальный, бесконечный… и вся эта махина рванулась куда-то в сторону, очевидно на отряд Зелотов и Драгун в сопровождении десятка пехотинцев и голиафов…

(это секунда… это вечность…)

«Эн Таро Адун!» ворвался в сознание Тома боевой клич. Из ниоткуда прямо в гущу атакующих гидр ринулся Раакс, игнорируя тупо-озлобленные плевки гадин, рвал их на клочки. Том чуть зажмурился от слишком яркого сияния псионных лезвий, а Раакс, молчаливый и стремительный, раздирал хитиновые панцири в кровоточащие клочья. Уэсли прежде никогда не видел воюющего Зелота так близко, но теперь понял, почему их именуют «фанатиками»: сюрреалистичное безразличие к собственной судьбе вкупе с тотальной самоотверженностью. Оба понятия размещались вне понимания землянина. Он так бы не сумел…

—Раакс, отступаем! — крикнул он, заметив, что его скафандр дал трещину, патроны на исходе, а щит Зелота давно погас, и теперь шипы вонзаются в доспехи… в тело воина…
—Раакс, на хрен их, сваливаем! — Том был против бессмысленной гибели. Как своей, так и Зелота. Фанатик, не фанатик — глупо умирать ни к чему. Впрочем, из почти десятка гидр в живых остались лишь две. Внезапно, они исчезли в крипе. Псионное лезвие размазало крип, но гидры ушли глубоко.
—Раакс, ты чокнутый, — перевел дыхание Том. — Это означает — спасибо.

«Не за что, Том Уэсли», — Зелот, не дожидаясь, пока его щит восстановится, кинулся на выручку трем своим собратьям, попавшим в окружение полусотни зерглингов. Том чертыхнулся, извлек запасные патроны и… присоединился.

Плечом к плечу с чужаком, мелькнула мысль. Винтовка — это он, но и пси-лезвия — тоже он… Я — ты, ты — я…

«Это и есть ваша ментальная связь, Раакс?»

«Да, землянин. Добро пожаловать», — выверенный удар опустился на уязвимое горло «собачки», одновременно в оба глаза линга воткнулись разрывные пули. Дальнейшее слилось в двуединую, полубезумную картинку с участием Тома, Раакса и еще бесчисленного количества Зергов, Протоссов и Терран. Позже Уэсли так и не сумел отделить свои воспоминания от мыслеобразов Раакса.

…Огромный ультрал, несется прямо на него… Биться против него — нереально, но имеет смысл отвлечь на себя, чтобы основной отряд прорвался еще на полшага ближе к Овермайнду…

…Легкая тень обрушивается на непробиваемую броню гиганта, еще, еще… Туша с протяжным воем грохается, наполовину погружаясь в скильзкий крип…

«Адун Торидас!» — боевой клич Дарка — убийцы ультралиска.

«Падший спас мне жизнь…»

—Да какая, к черту, разница?

Мечи и патроны. Винтовка извивается, тяжелеет в руках… нет, не винтовка, смертоносные лучи… О, как больно, это взорвался Кэрриер, и его пси-волна сжигает… больно, больно… Убить, убить…

«ЗА АИУР!»

—А-а, на тебе, уродина! — муталиск шмякается на голову, на мгновение остекленевшие зрачки твари отражают его. Залитого чужой и своей кровью. В покореженном скафандре марина. Или в смятых доспехах Зелота.

(Больно…)

Как их много, много… Выросты тонущих колоний чуть не оторвали ногу. Оторвали бы, если бы не десяток интерсепторов. Ластир, благодарю.

—Осторожно, собаки… Миллион собак!

Крип пузырится и взбухает от зерглингов. Живое убийственно. Живое срывает кожу и его зубы перемелют кости землян и тоссов, и засохшая корка будет черной, точно тухлые когти космоса…

Собак прикрывают два ультрала, эй, Раакс, молись своему Адуну…

(снова гибель, пси-энергия умирающих — словно от тебя кусок отрезают… сейчас отрежут и меня)

Треск покореженной атмосферы и кривые, будто трещины в растоптанном могучей волей пространстве, молнии. Пси-шторм.

(Круто… И красиво, Раакс!)

Зелот отдернул его назад: пси-шторм убивает все. Не делит на друзей и врагов.

—Еще раз спасибо, — хмыкнул Том.

Хлоп! Позади Тома происходило нечто. Два темплара, только что покорившие законы природы, точно взорвали себя и теперь запредельно-озаряющее маленькое солнце, мини-сверхновая Протоссов расцветала посреди Зерговской базы.

—Архонт? — вспомнил имя существа-звезды Том.

«Да. Надо защищать, пока не воплотится!»

Отряд вездесущих лингов озлобленно кусал пока беспомощного архонта. Раакс, заметно прихрамывая на левую ногу, из которой сочилась холодная фиолетовая кровь, побежал к ненавистным Зергам. Боль и усталость — не имеют значения. Фанатик хренов, подумал Том, расстреливая выводок псин, не давая им приближаться к архонту. Чокнутый аиурский фанатик. Только он, Уэсли, — не лучше…

Линги наседали, но хуже другое: из-за трех иссохших от крипа деревьев выплыла медлительная туша стражника Зергов.

—Твою мать, — выругался Том. Один марин против стражника?! Это шутка?! А Раакс с летающими гадами воевать не умеет… Впрочем, всерьез испугаться он не успел: юркий Протоссовский шаттл немедленно высадил пару драгунов. Исполинские боевые машины немедленно швырнули сгустки плазмы в плюющегося кислотой жука, а какой-то Скаут добил Зерга. Слава телепатии и мудрым Экзекуторам, и твоему Адуну слава, Раакс, только бы…

«Воплощение завершено», — сообщил архонт.

И снова неугомонный Раакс атакует бесчисленных врагов, и Том с ним, удивляясь, что до сих пор жив…

Победа, поражение — Том не отдавал отчета, зачем он в этой мясорубке. Так было всегда. Так будет. Вечность обрела кристалловидную формацию. Эн Таро Вечность.

ТОТ ультралиск буквально свалился с неба. Из брюха Повелителя, и прямо перед носом Тома. А скафандр держится только молитвами.

«Вот и все», с ужасом градиентным в умиротворение подумал Том. Ультрал помотал бивнями и двинулся на терранина.

«Эн Таро Адун!»

Почти погасший блеск псионных лезвий, едва заметный в рыже-золотящемся мареве полудня, слился с толстенным панцирем монстра.

—Раакс, уходи!

Глупо говорить такое Зелоту. Бешеный-аиурский-упертый-фанатик-мать-его-и-его-Адуна….

Патроны не причиняли чудовищу видимого ущерба, впрочем, от обессилевшего Зелота толку было не больше. Ультрал с тупой животной злостью вскрывал доспехи рыцаря-Протосса. Его самого. Огромные раны раззявились голодными ртами, очередной взмах клыками наполовину отрубил Рааксу правую руку, но он умел держать свою боль в цепях, и его атака лишь чуть замедлилась.

Том стрелял, как заведенная игрушка, как компьютерный персонаж, и все его пули отскакивали от брони твари.

—Да сдохни ты уже!!! — заорал он на гору мяса и силы, терзающую полумертвого Раакса.

Последний стимпак. Том полагал, закончились. Нет, есть.

—СДОХНИ!!! — наркотик возымел свое действие, атака терранина усилилась втрое, и монстр отстал от истекающего кровью Зелота. Обернулся к нему.

Бессмысленный взгляд был зеркалом смерти, но кайф от стимпака возносил к небесам…

(Раакс! Перебьем-всех-cей-же-час-а-твой-Адун-пусть-сортирует-нас!)

Автоматная очередь безнадежна, как капля в пустыне.

Поэтому гортанный рев и медленное оседание существа-горы Том поначалу принял за галлюцинацию. Едва успел отбежать. И выкрикнул:
—Раакс, он сдох, мы победили!!!

Привычного успокаивающего ответа не последовало. Холодно без знакомой пси-волны.

—Раакс?

Том наклонился к Зелоту. К _телу_ Зелота, мрачно уточнил он. Доспехи снесены, ни одного живого места. Зияет вывернутым суставом рука, грудь вспорота бивнями ультрала.

Глаза. Они такие пустые без прохладного ярко-синего свечения. Теперь они похожи на расщелины.

—Хреново вышло, Раакс, — неуверенно пробормотал Том. Наверное, надо похоронить его или что-то в этом роде… интересно, как тоссы поступают со своими мертвыми?.. И нельзя ж бросить товарища тут, рядом с тушей ультрала…

Внезапно мелькнул синий проблеск:

«Победа, Том».

Это не слова. Это меньше, чем полумысли. За гранью агонии. Но Уэсли жадно ловил их.

«Тассадар… унич… тожил… Овермайнд. Победа».

Затем была вспышка, и обломки доспехов очутились в одиночестве — сработал персональный телепорт, своеобразный констататор смерти.

Понятие «наша взяла, война выиграна» еще не вклинилось в Тома. Он задумчиво стоял над грудой металла. А потом присыпал ее землей, влажной, с ароматом меди.

—Прощай, Раакс.

Пехотинец направился к своей базе.

***

—…Будь они все прокляты! — оказывается, Том пропустил целую обличительную тираду в адрес Конфедерации, произнесенную Риком Тайлзом. Тот докуривал сигарету, следовательно, Том «отключился» от действительности минимум на три-пять минут. Погружение в прошлое объемно до галлюцинаций.

Том обернулся к бойнице. Тревожная, плотная, точно картон, тишина, оцепившая и осадные танки, и бункеры — весь внешний мир, ассоциировалась с моргом.

(с пустыми доспехами…)

Настроение Тома давно упало ниже нуля. И дело не в базе-«наказании», надвигающейся бессмысленной стычке. А в том, что эта стычка — с Протоссами. Для Тома — как издевательство.

Таков приказ. Не обсуждается. Надо.

(они чужие, просто убивай и никогда не задумывайся вновь, это слишком тяжело — еще и задумываться…)

—Спорим, я один поджарю минимум пару зилтов, — хвастался Тайлз, растаптывая окурок. Рисуется, мрачно подумал Том. У самого канистра с горючим за спиной, чуть маленькая трещинка — мы все шашлык. Выпендривается.
—Ха, прежде они тебя порвут, — лениво ответил еще один пехотинец. Том не помнил его имени.
—Блок стимпаков ставлю, — прищурился Тайлз.

Обычный спор, обычный разговор. Подбадривают себя хвастовством. А тоссы не хвалятся перед боем.

(не дозволяй страху завладеть тобой, землянин)

Как вовремя.

—Внимание, внимание, приготовиться к атаке противника! — замигали красные лампочки, и сжимающаяся тишина разродилась спазмами взрывов осадных танков и ответных залпов плазмы.
—Черт! — Тайлз сбил настройку огнемета. Том же уже стрелял из бойнице по долговязым, озаренным бледно-голубым сиянием, фигурам Зелотов.

(никогда не задумывайся вновь…)

Щиты идеально отражали атаку. Где-то впереди завыла турель, выпуская ракеты в Скаутов, расстреливающих танки. Плазма драгунов разметала несколько невезучих бункеров, причем тоссы поплатились лишь несколькими из своих воинов.

—Том, твою мать, шевелись!!! — заорал Тайлз: их бункер со стороны файрбата точно озарился изнутри: это псионные лезвия Зелотов, яркие, будто агония, кромсали сталь.

Том бросился на помощь. Очередь из его автомата добила одного из фанатиков.

—Есть один, Том! — обрадовано крикнул Рик. Его голос слился с предсмертным жутким стоном еще троих Зелотов. В какой-то момент Том встретился взглядом с самоотверженным воином Протоссов…

(«Это хороший День Смерти, Том»)

(Восставший на Протоссов да истреблен будет, и сожжен дом его, и развеян по ветру пепел его, и имя его стерто вовеки веков!)

Ярость циркулировала в венах Уэсли, точно наркотик. Истреблен?!

—Том, мочи гадов! — добавил пороха пехотинец, споривший с Тайлзом. Но тот и так выкладывался полностью, и дело было не в рушащемся под ударами лезвий и плазмы бункере, не в безнадежной ненависти…

Ненависть воздвиглась, но иная.

Ледяная. Как ИХ глаза. Как предательство.

Зерги, люди — для НИХ нет различий… высшая раса, черт их подери. Они используют и вытрут о тебя ноги, правда, Том.

(«Добро пожаловать»)

—В ад! — Том добил четвертого фанатика, когда их бункер разлетелся в крохотные полоски обугленной жести.

Тайлз с остервенением выпустил столб пламени на огромного драгуна, и щит его слегка поблек. Том присоединился, всаживая пули сначала в плазменную защиту, а потом и в корпус боевой машины Протоссов. Обломки «духа» и Скаута грохнулись в двух шагах от них, это отвлекло Тайлза на наносекунду. Чем воспользовался какой-то Зелот, буквально двумя рывками вспоров тело файрбата.

Том остался один. Как ТОГДА против кучи гидралов. Только теперь нет того, кто вступится за него…

(союзники поднимают оружие, потому что они больше не нуждаются в тебе… они слишком древние и бессмертные, чтобы считаться с какими-то обезьянами…)

—Сволочь! — Том спустил курок, но лазурная аура приняла гнев землянина на себя, а пси лезвия воткнулись в скафандр Уэсли, полоснули плечо. Он закричал от боли, продолжая жать на курок. Боль и ненависть срослись корнями, прочно, будто два дерева. Их плод горек и ядовит, и смерть — семена его…

Гибельный иней псионных мечей проник в плоть терранина вновь, когда взрыв мины-паука унес Зелота к его богам. Том едва успел отскочить.

—База атакована, база атакована! — назойливый сигнал вернул пехотинца к реальности, он нехотя разомкнул веки. Болевой шок чуть отпустил, хотя внутри все было скользким и мезко-теплым от крови.
—База атакована, база…

Том помчался к комцентру. Однако там никого… В десяти шагах бурлила битва, принося гекатомбы двух рас на алтарь вражды, но в центре врагов нет…

И вдруг робот, добывающий минералы, взорвался. Еще один.

—База атакована, — тревожным биением умирающего сердца трепыхался командный центр.
—Хреновы Дарки, — вспомнил Том. — Невидимки!

Несколько голиафов, приковылявших на помощь СЦВ, сметены жидкими лезвиями, мелькнувшими из пустоты.

—Стройте турель, болваны! — проорал кто-то, прежде чем Том успел выдать нечто аналогичное. Том понял, что обязан отвлечь на себя атаку Дарков, пока робот выстроит турель… обязан…

(«За Аиур», сказал бы Раакс, а?)

Жизнь одного — ноль. Такова война.

Он сжал зубы: осколок поврежденного скафандра царапнул рану, но побежал приносить себя в жертву.

Впрочем, везение сопутствовало Тому сегодня. Везение и ненависть — его псионный щит. Подлетело научное судно, и мгновенно троица полупрозрачных тоссов сделалась видимой. В довершение ученый шибанул Дарков ЕМП-волной, и теперь добить «идеальных убийц» составляло вопрос двух минут. Что Том с наслаждением и сделал.

Месть и ярость — идеальное оружие. И стимпак в одном лице.

—Том? — подскочил «призрак» Рой Стабберс. Еще один сосланный за грехи и сотрудничество с Рейнором…
—Все ОК, Рой. Дарков грохнул. Как у вас?
—Порядок. Тоссы, кажется, выдохлись. Мы отбились, Том!
—Отлично, — кивнул он сквозь желтые и черные цветы надвигающейся потери сознания.

Он стряхнул заползающее в опустошенные артерии оцепенение. Битва еще не окончена. Еще не…

—Мертвяки нападают!!! — выкрик дозорного, пилота «духа», потонул в шипящем треске. Плазма затопила его.

«Мертвяками» окрестили Драгунов — своеобразный апофеоз протоссовского фанатизма. «Служу отечеству» в загробном масштабе.

И раз уж в атаку шли Драгуны в чистом виде, двадцать семь огромных псевдоживых механизмов — значит, тоссы ставят ва-банк.

Все или ничего.

Том вколол стимпак. Полуразбитые танки заняли осадный режим. «Призрак» замаскировался не хуже Дарков, и направился ставить локдаун.

Все или ничего.

(Даже смерть не останавливает вас… Но я — остановлю!)

Однако Том понимал, что теперь они обречены. База разгромлена на девять десятых. Отбить такое количество Драгун — нереально.

(как уничтожить Овермайнд, правда?)

Том перезарядил винтовку, и, заняв позицию позади танка, принялся расстреливать Драгун. Те не дрогнули, методично и равнодушно снося последние укрепления землян. «Томов» танк загорелся первым, и пехотинец отпрыгнул от страшного костра.

«Зафиксирован запуск ракеты», — сообщилось в рации..

(Рой! Молодец… Только бы удалось, только бы…)

Еще два танка вспыхнули, однако и двое Драгун распластались холмами металлолома. Вонь паленого железа мешала дышать, пепел и песок забивал легкие.

(Скафандр не предохранит от радиации, отметил Том)

Драгуны меняли дислокацию, не желая напрасно гибнуть от ядерного удара. Потеряв осторожность, с Зерговской свирепостью крушили все на своем пути. Полумеханические, они цеплялись за «второй шанс» послужить великому Аиуру и своей славной расе. Том сомневался, ведомо ли тоссам отчаяние, но он мог поклясться, что уловил это… псионную волну скалистой, точно берег во время отлива, безнадеги.

Они не видели диверсанта, а обсерверы разрушены.

Ракета опустилась занавесом поражения Протоссов… Взрывная волна погребла собой все, включая последний «живой» танк, нескольких солдат, турель…

(Конец, — как когда-то после разгрома Овермайнда отметил Том).

А потом он поднялся, буквально ломая непослушные усталые ноги, отпихнул себя от недоброжелательной поверхности безымянной планеты…

И встретился лицом к лицу с последним Драгуном.

Щит его был сбит, да и корпус представлял плачевное зрелище. Из трещин вытекала жизнеобеспечивающая жидкость, густыми люминисцентно-лазоревыми каплями обагряя камни… И все же излучатель остался цел. Направлен на Тома.

—Ну что, гад? Добьешь? — рассмеялся пехотинец. — Ты проиграл, все ваши сдохли и ты все равно сдохнешь! Навсегда! Стреляй же, чего вылупился?!

Много, много мыслей… Ненависть Тома к Протоссам была лопнувшей раной.

(я воевал с вами, тогда на Чаре, но вы только пользовались нами… предатели, играющие в благородных рыцарей…)

Ненавижу вас! Вы — хуже Зергов, те хотя бы не прикидываются мудрыми героями!

Том продолжал выкрикивать оскорбления, ожидая смертельный залп плазмы. Но его не было.

—Чего ждешь?!

Излучатель медленно развернулся от Тома.

Прежде, чем он сам успел сообразить и проконтролировать собственные действия, Том схватил лежащую в пыли винтовку, и разрядил последнюю обойму в Драгуна. Разряд знаменовал последний элемент таблицы ненависти.

Он отшвырнул винтовку и захохотал. Тосс испугался его, землянина?! Испугался! Сдался!! Он непобедим!!!

Экзоскелет Драгуна не выдержал. Три из четырех конечностей подкосились, и корпус рухнул, разлетаясь на искристые, точно осколки льда, капли. Вязкая жидкость с ионным ароматом электрического зарева покрыла собой темную почву, подползла к подошве Тома Уэсли.

Торжествуя, он смеялся, когда его мозга коснулась

(знакомая… как шрам… как боль, как призыв…)

телепатическая волна.

«Хорошая смерть, Том Уэсли. Спасибо…»

—Раакс?! — болезненное понимание обожгло Тома. Он плюхнулся в синюю лужицу «крови», и та прохладно и успокаивающе пронизала трещины скафандра, обвила пальцы и ладони. — Раакс?.. — тупо повторил пехотинец.

Молчание враждебной, озлобленной и депрессивной планетки прошумело в ушах Тома. Некому было праздновать победу, он один остался в вырезанном бессмысленной войной мире.

—Дерьмо! — выругался Том в безразличное багровое небо.

Холодная псевдокровь Раакса смачивала его собственную и, казалось, заживляла раны…

Затем он выпрямился, закурил мятую «Мальборо»… и отправился докладывать командирам о выполненном задании. Ведь все-таки они победили.