Проклятие

С грохотом разорвавшейся гранаты, ослепив меня брызгами взметнувшейся к пололку массы воды, нечто черное и длинное, лоснящееся на неярком свете своим скользким телом, вынырнуло из воды в нескольких метрах впереди. Спустя какое-то мгновение я увидел широкую рябую пасть и два горящих красным огнем глаза. Широкая морда и угадывающиеся форма создания сразу же вывели меня из ступора – эта хреновина сама погубила себя. Этот тип созданий не менее мерзкий и злобный, чем остальные; но в прямом бою рассчитывать на серьезное сопротивление этого таракана? Пока у меня есть оружие, это неожиданное появление можно лишь сравнить как с актом самоубийственного порыва, и не желания пропустить меня вперед. Существо вовсе не казалось безвредным в прямом бою. Как раз наоборот – оно выглядело наиболее устрашающе из всех тех, что мне довелось увидеть. Легко рассуждать обо всем таящем в себе опасность, и совершенно иное дело встретиться с подобным лицом к лицу… Злобный и раскатистый лай винтовки, сияющее мерцание пламени – смертельный ураган, который я способен создать, уже кажется обыденным и не вызывает интереса как прежде. Создание, заключающее в себе некое подобие мокрицы или вилохвоста, с невероятной ловкостью скакнуло в воду, потом вновь на поверхность, и, проскользнув между обломками опорной колонны, скрылась во мраке. А тварь не настолько тупа, чтобы просто так бросится на меня. Еще одно доказательство того, что этот враг не похож ни на что другое, виденное ранее… Теперь обойма пуста. Рано или поздно это должно было случится. Здесь нужно злиться только на себя. Этих тварей здесь полно, я один, у меня оружие и некоторое количество боеприпасов. У меня был шанс противостоять этим тварям; теперь правила немного изменились. Тварей по-прежнему много, я по-прежнему один, и мое оружие уже бесполезно. Оставшись один, стоя по колено в воде, с шумом миниатюрного водопада льющей сюда из пробитой под самым потолком большой трубы, я некоторое время обдумывал ситуацию. Наконец, я перехватил винтовку за толстый ствол, и взмахнул ею, как если бы это была клюшка для гольфа. Массивный стальной приклад с угрожающим злобным бормотанием рассек сырой воздух – вууууп!.. Замечательный звук. Я присаживаюсь на опрокинутый на бок процессорный бок, который раньше стоял у стены, и облакачиваюсь на винтовку. Создание вернется. По крайней мере, идти вперед сейчас бессмысленно и достаточно рискованно… Отрава разума медленно убивает меня. Единственные два чувства, которые я могу испытывать – это отчаяние и невыносимое таинство восторженности и ожидания. Тоска сжимает мое сердце, и нет сил перенести это; неужели я смогу вытерпеть это и остаться в своем уме? Я все больше теряюсь в поисках ответа. Я уже ни в чем не могу быть уверен. Я чувствую, как после каждого и томительного перехода вперед на несколько десятков метров – какой успех – меня изнутри разрушает это проклятье всех разумных людей. И чем дальше, тем все чаще я задаюсь вопросом: разумных ли вообще?.. Это похоже на какое-то сумасшествие, с которым… не хочется бороться. Но я борюсь, и делаю это инстинктивно, словно бы моя вторая натура воина никогда не дремлет, сражаясь со всем чуждым и новым, что зарождается в моей душе. Светлое облако воспоминаний окутывает мой разум. Я знаю, чем навеяно это чувство, твой образ, и эти цветные картинки из глубины памяти, которые я всегда считал лучшими мгновениями своей жизни. Я думаю, что я скоро погибну. Эта мысль о смерти автоматически подталкивает к этому проклятому чувству, которое, как мне иногда кажется, олицетворено в маленьком тихом зверьке с длинным хвостом. Откуда я это взял – я ума ни приложу, но мне важна именно эта деталь – длинный и пушистый хвост… Я ненавижу это создание. И искренне желаю ему поскорее сдохнуть. Хотя я прекрасно знаю, что зверюга умрет только со мной… Шагая вперед, я тону в черных мутных водах своих мыслей и воспоминаний. Лучше бы они нагоняли страх, и подстегивали мое стремление к жизни. Но нет; все как раз наоборот. Эти воспоминания настолько томительны в своей приятности, в своей тягучей и невыносимо привлекательной форме, что я, продолжая бороться, сам не замечаю, как с восхищением прислушиваюсь к своим внутренним переживаниям. Внутри все наполнено светом и тихим и мелодичным звоном – мне не хочется выбираться из этих вод. Мне не хочется прекращать эту бесполезную борьбу… Зверек тихо смеется, заставляя все внутри сжиматься от тоски и осознания собственного бессилия. Каждый раз, когда этот паршивец вертится в голове, подсовывая твой образ, заставляя все больше и больше задумываться о смерти, мне ничего не остается, как молча и спокойно бороться, продолжая свой опасный путь. Образы настолько красочны и ярки, что это причиняет еще больше боли. Существо иногда прекращает беспорядочно метаться в голове, и успокаивается. И лишь тогда, когда мне кажется, что я на пороге великого открытия, которое даст мне власть над этим проклятием всего разумного, и когда я готов схватить зверька за шкирку, он ловко ускользает прочь, оставляя меня наедине со своими воспоминаниями. Я быстро понял, что медленно, но настойчиво, зверек внутри пытается всячески довести меня до бешенства. Очень часто ему это удается; и я просто не знаю, что делать. Я готов крушить все вокруг, и, к сожалению, с трудом сдерживаю себя в этом порыве. В такие минуты единственное, что я отчетливо вижу в приступе казалось бы необоснованной ярости – это ствол у виска и резкое нажатие сенсорного курка. Но я не могу сдаться. Почему-то я вбил себе в голову, что я не могу – я не должен – сдаваться ни в коем случае. Нельзя просто так терять свою жизнь. Нужно идти вперед. К несчастью, реальность, окружающая меня, разительно отличается от тех чудес и метаморфоз, происходящих внутри моих мыслей. Это и является источником всех переживаний – вновь потеряв возможность схватить проклятого гаденыша за длинный пушистый хвост, я возвращаюсь обратно, не замечая, как в напряженной тишине и сумраке я иду уже довольно таки долго… Комплекс мертв. У меня уже нет ни малейшего сомнения в этом. Эти бесконечные полуразрушенные коридоры и залы, в которых совсем недавно слышались человеческие голоса и деловитый, ровный гул и грохот многочисленных машин, таят в себе множество смертельных ловушек. Сейчас нет ничего, чтобы напоминало о жизни, какой она несколько дней назад. Звуки – это единственное, по чему я сейчас могу ориентироваться. Лишь по ним я могу знать, что происходит в тех местах, которые я не могу увидеть. Тишина стала изворотливой хитрой тварью; никогда не знаешь, когда она оборвется, и что она таит в своем зловещем молчании. Но иногда она прерывается; источники шума слабы, или слишком далеки от меня, но в полной тишине кажется, что они звучат совсем рядом. Пару раз я слышал вопли и выстрелы; с трудом удержался, чтобы не бросится на звуки через темные коридоры и залы, грохоча неудобными и неестественно громкими бутсами по стальным перекрытиям. Так рисковать нельзя. Как странно… Еще совсем недавно я вообще не замечал, как много шума я произвожу. И теперь приходится прикладывать неимоверные усилия, чтобы передвигаться как можно тише… Кажется, что все кругом пусто и брошено; но это не так. Ведь в темных углах тупиковых веток, пустых шахтах лифтов, водных каналах обеспечения и других малоприятных местах, теперь притаились создания, для которых я представляю определенный интерес. Я блуждаю здесь уже не первые сутки, и думаю, что из живых людей я здесь совсем один. Судьба проверяет меня на прочность; смогу ли я выстоять, один, в полуразрушенном комплексе, лишенный воды и еды, с почти закончившимся боеприпасами. Точнее, уже закончившимися… Впрочем, это только полбеды… Чувство, убивающее мой разум, топящее его в своих мутных, но желанных водах, проснулось совсем не кстати. Но оно никогда не спрашивает у человека своего разрешения на свое существование внутри его души; оно властвует над ним, когда человеку кажется, что именно он и есть покоритель этого создания. Всякое пренебрежение и бравада быстро исчезают без следа, когда ты попадешь в эти скользкие, но чрезвычайно прочные сети… Зверек ни чуть не лучше этой твари, поджидающей меня в сумраке за следующим углом. Я так же беспомощен перед ней, как и перед своим чувством к тебе. Лучше бы я не думал о смерти. Лучше бы я вообще никогда и ни о чем не думал. Причина этой муки только во мне – страх за свою жизнь. Чем больше я терзаюсь – тем меньше надежды на спасение… Создание здесь; в сумраке, в той стороне, куда она исчезла, я отчетливо вижу сияющие глаза чужого создания. Оно освобождено от этих мук, которым подвержен я. Всего лишь тупой исполнительный механизм убийства… И уже не понятно, гордится мне тем, что я совершенно не такой, или завидовать… Все обман и подделка. Чувство к тебе и страх уже затопляют меня полностью. В этом есть и свое очарование: мне чудится, что я слышу твой голос и ощущаю твои прикосновения. Это невыносимо – я зачарован своими воспоминаниями… Яд продолжает захватывать мое сознание. Борьба уже бессмысленна; зверек превратился в чудовище, выпускающее свои когти. Я в ловушке – как можно убежать от своих терзаний, если они решили собраться и вместе прикончить тебя изнутри?.. Выхода нет. Внутри все сжимается от серого невыразительно страха и тоски. Бессилие сменяется яростью. Теперь уже все равно, кто выйдет победителем из этой схватки. Чудовище, злобно шипящее в темном углу, единственное существо, которое поможет мне освободиться от этого. И я устремляюсь к нему, тяжело переставляя ноги в воде, занося над головой свое оружие, однако уже без особого стремления пустить его в ход. Мне безразличны твои поганые повадки и уловки хищника. Ведь я знаю – ты подаришь мне освобождение от этого проклятия.