Звезды не прощают ошибок

Космос… Космос никогда не прощал ошибок. Звезды с начала времен никому не принадлежали, они были холодны, прекрасны и бесконечно далеки. Да, они были великолепны. Мы вторглись и разрушили в эту красоту, добавив туда грязи, боли и крови — всего того, что позволило называть себя Людьми. Мы нарушили паритет между нами и Богом. Мы открыли дверь, не имея права даже подходить к ней. Даже нет, не открыли — вломились, сорвав ее с петель, выворотив из косяка, разбросав щепки по всей Вселенной. Мы уровняли себя со звездами, обдав их перегаром. Мы покорили их? Да, возможно… Это была наша самая большая ошибка, а космос… он ведь никогда и никому не прощает ошибок.

Сражение… Одушевленная ненависть, злость и ярость, месть, храбрость и трусость, любовь, патриотизм и желание жить — все эмоции выплескиваются из человека, как из перевернутой кружки с чаем.

Время спрессовано в доли секунды. Все заканчивается, не успев начаться — и ты уже или жив, или нет. Все честно. Играя со смертью невозможно спрятать туз в рукаве. Ты стоишь на поле боя, усеянного обломками боевой техники, трупами друзей и врагов, и понимаешь, что судьба в очередной раз подарила тебе свою кривую ухмылку. Кровь превратилась в энергетический напиток от переизбытка адреналина. В ушах гул от только что гремевших залпов осадных танков и артиллерии и протяжная, пронзительно-звенящая нота — это уже авиация. Сквозь этот ор пробиваются стоны раненых и крики старшего командного состава. Ты выжат как лимон и понимаешь, что сделать еще хотя бы шаг будет уже слишком. Тем не менее, ты находишь в себе силы для расчета. Сегодняшнее дежурство закончено — ты возвращаешься в казарму, выпиваешь кружку разбавленного технического спирта, падаешь в койку и погружаешься в беспамятство. Никаких снов. Просто серая пелена, спадающая через восемь часов от команды ротного «Подъем!». И так почти каждый день. Брифинг — операция — казарма. Брифинг — операция — казарма. Иногда последний пункт программы меняется на «госпиталь» или «кладбище». Вот вам экстракт войны. Никакой романтики, которой ждут новички. Излишний романтизм быстро проходит — либо избавишься от этих глупостей, либо передашь привет тому сержантику из третьей роты, которого пытались собрать в нечто похожее на человеческий труп всем медицинским взводом. Противно? Да. Жестоко? Да. Грубо? Да. Бессмысленно? Нет.

Любая война — прежде всего это неплохой бизнес. Для избранных. Не в их интересах упускать возможность заработать. Их можно понять, но только тогда, когда занимаешь соседнее кресло в совете Конфедерации, а не тогда, когда ты рискуешь своей задницей на окраине галактики. Зерги, Протоссы, да кто угодно — в умелых руках они все превращаются в девятизначные счета в банках. Людской ресурс, как правило, при этом или вообще не учитывается, или же отодвигается на второй план.

Тут уже кому как повезет.

Мы слишком долго испытывали их терпение. Пробирались в самые дальние уголки космоса. Строили форпосты, базы, обустраивали инфраструктуру, прокладывали космические пути, подметали неугодную космическую пыль. Зажигали новые звезды и гасили те, которые мешали победоносному шествию Человечества по Вселенной. Она же в свою очередь ставила на нашем пути препятствия, которые мы сметали в сторону или обходили, если сломать было невозможно. Они стали одним из таких препятствий.

— Б##дь, еще патронов, я пустой! — сержант слева уже не кричал, а выдавал звуки, похожие на гул взлетающего истребителя.

Бункер. Обычная клетка пять на пять метров. Двенадцать человек — так сказать, обслуживающий персонал. Узкие прорези в стенах — бойницы. Железобетонная основа, обшитая титаном. Полтора метра вглубь земли. Земляная насыпь. Раньше пытались делать бункеры полностью титановые, потом отказались в силу дороговизны. Железобетон — гораздо экономичнее. Что с того, что внутри температура достигает тридцати по Цельсию — комфорт на войне: далекое слово. Как впрочем, и красивая и чистая речь.

— #ули встал, е##ть твои сапоги, мухой ко мне!!! — это уже в мой адрес. Отлипаю от прорези, бегу к соседней стене. Там потяжелей — с внешней стороны титановая обшивка уже наполовину сожжена органической кислотой, которой пользуются эти твари. Нет, нет, да и просовывается лапа одного из них, которой тут же достается прикладом автомата. Кто-то катается по полу, прижав руки к лицу — достали таки. Ну, это ничего, Бог даст — выживем, девчоночки медики в момент поставят на ноги, даже шрамов не останется. Подбегаю, начинаю стрелять, даже не целясь, все равно их там столько, что точность почти стопроцентная.

Здесь продержимся не больше пяти минут — мелькает неожиданная мысль. Выйти то несложно, но с таким же успехом можно пустить себе пулю в висок — примерно равноценно. Связист, в своем закутке, требует поддержки с воздуха, с земли, да откуда угодно лишь бы подоспели вовремя. Новичок еще, необстрелянный. Откуда ему знать, что если бы подмога и была, то уже б давным-давно.

Натиск спадает. Визг и хрипы стихают. Последнего из них буквально разрывает на части изнутри. Остальные ползут, скачут, бегут, хрен разберешь, как они там передвигаются, прочь. Скоро вернутся… Только нас уже здесь не будет. Время есть еще даже на то чтобы покурить. Успеем уйти. Проходят доли секунды, наступает тишина. Все-таки сегодня мы, а не нас. Результаты — отбитая атака и полдюжины покойников. Вполне достойное начало дня. Тот паренек с выжженным лицом уже не шевелится.

Не повезло.

Миллионы звезд. Это так мало. Мы стерли расстояния между ними. Превратив бесконечность в проселочную дорогу, забыли что за все приходится платить.

Ветер. На этой планете был только ужасный ветер. И веспеновый газ, разумеется, иначе, что бы мы тут делали восемь месяцев? Командованию не до нас — у них на передовой забот хватает. Зерги еще в этот сектор не добрались, и, скорее всего и не доберутся. А если и дотянут свои щупальца и сюда, то также бодро и утянут. Попробуй что-нибудь возразить, когда самым веским доводом является наличие на орбите боевого крейсера при поддержке звена «Валькирий» и налаженная система ПВО на земле.

Контингент сходил с ума от скуки и безделья. Целыми днями рыскали по территории базы, пили то, что удалось найти, цеплялись к девчонкам-медикам, гоняли новобранцев. Некоторые клинические идиоты писали рапорты, с просьбами перевести их на фронт. Переводили, конечно, там люди всегда нужны.

Ну конечно бывало, что систему посещали разведчики Зергов или Наблюдатели Протоссов. Ненадолго. Один раз Протоссы десант самоубийц даже сбросили.

Скоро капитана дадут, а на мне ни царапинки. Хорошо. Там глядишь, и война кончится. Не служба — сказка. Вот только ветер. Дикой разрушающей силы. Ветряные бури накрывают с четкой периодичностью раз в две-три недели. Такая меланхолия накрывает. Бывает, так все опротивеет, что хоть сам на фронт беги в первых рядах. Тогда выручают сводки с фронта в голографическом проекторе. Насмотришься, и любую хандру как рукой снимет.

Повезло, наверное… просто повезло.

3/11/2006