Понимание

— Ну, давай, атакуй! — раздался веселый голос. Феникс забавлялся над слишком серьезно настроенным Артанисом, то и дело не рассчитывавшим свои выпады и пролетавшим мимо успевавшего с легкостью уворачиваться саргаса. На своеобразном поле боя, огражденном от внешнего мира тонкой металлической решеткой, было весьма удобно тренировать молодых кандидатов — или уже не совсем — в воины; по крайней мере, здесь не наблюдалось кхалаи, приходящих на шум драки. Хотя, даже не драки, а настоящего «избиения» — и пусть Артанис уже прошел первоначальную подготовку, но сравниться с одним из лучших тамплиеров своего возраста не мог. К тому же, с выходцами из Саргас мало кто мог поспорить в плане боевых навыков.

— Так не честно, — разочарованно проговорил зилот¹⁾Арти был еще молод; к тому же скорее всего зилот — и ученическое, и воинское звание. Кто хочет идти дальше — идет дальше, а есть и те, кто тренируют именно навыки ближнего боя и остаются главной боевой силой протоссов., в очередной раз приземлившись на колени совсем вдалеке от своего номинального учителя — едва вставшему на пост претора этого сектора планеты протоссу отдали на попечительство молодого акилаэ. Феникс же присел рядом с ним, совсем не пытаясь помочь тому подняться и оправиться.

— Не будь таким прямолинейным. Ведь для чего-то же создали различные обманные маневры, — добродушно посоветовал он. И как не пытался Артанис в силу своего возраста злиться на него, дольше пары десятков секунд это чувство не задерживалось. Он все же поднялся на ноги и посмотрел на учителя.

— Я понял.

— Отлично. Урок окончен. Тасс, не мог бы ты пр… — обратился к тому-то Феникс по дальней связи, но замолчал буквально через секунду. Зилот с интересом воззрился на своего озадаченного друга. — Опять не слышит, — пожаловался он Артанису; последний же согласно кивнул головой. — Сколько можно медитировать? — возмущение, в основном, конечно, напускное, выплеснулось в этой фразе, и Феникс направился, как понял юноша, к протекавшему неподалёку ручью. И интуиция его не обманула — знакомый ему протосс действительно сидел на берегу. Совсем не отреагировав на пришедших, он продолжал медитировать.

— Мне кажется, он нас не заметил…

— Сейчас заметит, — уверенно произнес Феникс. Один точный всплеск пси — и сидящий на камне оказался по самые нервные отростки в воде. Ментальный смех окрасил эфир наравне с искренней обидой и раздражением.

— Феникс!!! — синеглазый и почти что белокожий протосс, едва не запутавшись в своей тут же намокшей тунике, поднялся, пылая праведным гневом.

— Тассадар! — не остался в долгу названный. — Вот, Арти, еще один пример того, почему нужно следить не только за внутренним, но и за внешним миром, — поучительно произнес молодой претор, не прекращая наполнять эфир звонким смехом. Его друг критично осмотрел последствия своего купания и, придя к неутешительным выводам о состоянии промокшей одежды, уверенно направился к Фениксу с явным намерением поквитаться.

— Внимание, лобовая атака! Поднять пси-щиты! — с задором выкрикнул последний, поднимая с земли какую-то ветку, ветвистую и явно походившую на названный им предмет. Однако, одной единственной силовой волной Тассадар снес и «пси-щит», и претора, пролетевшего пару метров над землей. Артанис едва успел отойти на безопасное расстояние и шмыгнуть за дерево.

— Один-один, — проговорил с явным удовлетворением велари и скрестил руки на груди. — Так, что ты хотел?..

— Арти, ты отмщен, — хмыкнул Феникс, поднимаясь с земли. И тут же озвучил цель своего визита. — Хотел у тебя поинтересоваться насчет присоединения к моему отряду.

— К твоему… Что?! — из эфира мгновенно испарилось раздражение, заместившись удивлением и радостью.

— Я думал, т…

— Тебя все-таки назначили претором! — не дал договорить ему Тассадар и шагнул вперед, намереваясь заключить друга в объятия. Очень сильные объятия. И Феникс, зная, что будет дальше, потихоньку, шажками, пятился назад.

— Я понимаю, что ты рад, но я не хочу умереть от перелома позвоночника в день назначения… — осторожно начал он, пытаясь спасти свои кости. Но увидев прищуренные глаза Тассадара, понял, что все тщетно. И пусть сам Феникс был физически гораздо сильнее его, под влиянием эмоций этот факт мог сильно измениться. — О нет… Отпусти! — вскрикнул претор, извиваясь в фактически металлических тисках рук велари. — Тасс, немедленно поставь меня на место!

— Ну ладно, — примирительно произнес тамплиер, отпуская Феникса. Тот с укором посмотрел на Тассадара, в то время как последний рассматривал голубоглазого акилаэ. — Это он твой подопечный?.. — дождавшись утвердительной телепатемы, он обратился к самому Артанису. — Тебе повезло, малыш.

— «Малыш»?!

Пока зилот спорил с высшим тамплиером о целесообразности именования его «маленькой особью» — причем спорил так, будто это его невыразимо оскорбило — Феникс прислушивался к мыслям своих соотечественников, объединенных в единой сети, Кхале. И не зря. Он смог распознать свое имя из гармоничного шума общей связи — его, равно как и Артаниса, призывали к главному Форуму этой провинции: наконец им нашли первое задание!

— Нам пора, — и вместе со своими словами он поделился с зилотом призывом. Тот сразу воодушевился и ринулся к своему учителю. Тассадар же стоял с несколько печальным видом, демонстрировав, как ему не хотелось, чтобы его друзья уходили.

— Ты… Не можешь?

— Не в моей власти это решать. Но я рад за тебя, — успокоил Феникса он. — Надеюсь, мы еще увидимся.

— Возможно, — проговорил претор. Попрощавшись с другом кратким прикосновением в Кхале, он двинулся в направлении Форума, и Артанис, бросив взгляд на тамплиера, поспешил нагнать саргаса. Тассадар же остался стоять на месте — вот только теперь он тихо смотрел в глубь вод ручья.

***

— … Судящая Негала согласилась обеспечить вас двоих площадкой для выполнения тренировочных заданий. Она и колония под ее контролем нуждаются в дополнительной защите, и эта честь выпала вам, — вещал Агланимар, один из Кхален’ри, преторской стражи на службе у Конклава. Молодая Судящая стояла рядом, всем своим видом показывая радость и желание помочь. Феникс и Артанис внимательно внимали нескольким условиям пребывания на колонии. — А с подробностями вашей миссии Судящая ознакомит вас сама, — с этими словами тамплиер удалился, оставив их наедине.

— Артанис, — претор повернулся к своему ученику, — подготовь все необходимое к дальнейшему отлету.

— Будет исполнено! — с не скрываемым счастьем произнёс зилот и умчался исполнять приказ. Феникс проводил его взглядом, затем повернулся к Судящей. Ее белые одежды слегка теребил ветер, долетавший в открытое помещение из арок — претор был рад тому, что она не из Ара или, не приведи Адун, из Венатир.

— Хм, ты уверен, что он сделает все как надо? — поинтересовалась она, подходя чуть ближе.

— Даже если и не сделает, то будет знать это в дальнейшем, — ответил Феникс. Казалось, он внимательно рассматривал Негалу, но на самом деле его мысли были устремлены к Тассадару, оставшемуся в одиночестве и не способному найти себе ученика ввиду сложного характера. Судящей ничего не стоило прочесть их за незатейливыми ментальными барьерами тамплиера — в конце концов, они были поверхностны, и ей даже не пришлось прикладывать усилий, чтобы преодолеть защиту.

— Кто этот… Тассадар? — решилась спросить она. Претор поднял на нее мрачный неодобрительный взгляд, почувствовав вторжение в свой разум.

— Друг. Старый друг, — буркнул он, не желая вдаваться в подробности, и двинулся в сторону аллей, призывая Негалу следовать за собой.

— Раз он твой друг, значит, вы…

— Неважно, Судящая, — отмахнулся Феникс, начиная вскипать от раздражения: уж слишком ему не нравилось это вмешательство. — Я должны ознакомиться с теми… обстоятельствами миссии, что вы так и не изложили.

— Как я могу передать тебе что-то важное, если ты меня не слушаешь! — неожиданно резко ответила Негала и, быстро обогнав претора, встала перед ним. — Все твои воспоминания и мысли сводятся именно к этому Тассадару! Но никак не к твоей миссии, — покачала головой она. Феникс застыл, не зная, как на это реагировать.

— И что же мне делать?

— Вам нужно решить все ваши проблемы.

— В смысле? — не понял он. Негала слегка сузила глаза, посмотрела куда-то в сторону и обратилась к претору по внутренней связи.

— Я надеюсь, ты не поймешь меня неправильно, — начала она. — Это совершенно естественно и…

— Что «естественно»?

— Вы же никогда не сближались разумами?..

— Мы всегда едины в Кхале и…

— Я не об этом, — телепатема окрасилась в резкие и раздраженные тона. — Когда-нибудь ты замечал за собой, что невольно наблюдаешь за ним?

Феникс не ответил и словно замялся. — Думаю, несколько раз оно было…

— Вот именно, — уверенно произнесла она. — Вы, тамплиеры, учитесь только воевать. Другого времяпрепровождения для вас не существует. Конечно, можно заглянуть в общую память и увидеть обратную сторону жизни, тихой и мирной, и жить согласно воспоминаниям; не исключено, что вы сможете и сами прийти к ней. Однако ты не видишь того, что у тебя перед глазами. Да; дружба, тепло, радость и… любовь.

— И на что вы намекаете? — проговорил претор, уже начав понимать, к чему клонит Судящая. И не то чтобы он был против этого, вот только слышать это от кого-то, впервые в жизни увиденного, было мало приятного.

— Любовь между женщиной и мужчиной прекрасна, но возможна и однополая привязанность — она ничуть не хуже традиционной.

— Весьма демократичный взгляд²⁾ Да, у высших рас нет терранских предрассудков с:, — заметил Феникс. Негала мысленно кивнула. — И вы думаете, что я и Тассадар…

— Ну да. Похоже, единственное, что поможет вам разрешить эту… в некотором смысле проблему — близкая связь. Если он согласится на это — тогда все будет хорошо. В противном случае, вы просто останетесь друзьями, и он наконец исчезнет из твоих мыслей.

— Близкая связь — это как с… женщиной? — уточнил претор. — То есть, мы должны…

— Именно, — обрадовалась Судящая тому, что ее наконец поняли. А ее собеседник, судя по всему, глубоко задумался.

— Я, пожалуй, пойду решу эту проблему прямо сейчас… Вы не против?

— Нет, конечно. Это послужит на благо, — едва Негала закончила говорить, как тамплиер быстро удалился, исчезнув в одной из арок.

***

Поселение на окраинах провинции Антиох было небольшим, однако важной его особенностью было то, что тут обучались тамплиеры одновременно из нескольких племен. Таинственные Саргасы с их смертоносным стилем боя, Велари — великолепные псионики, но в ближнем бою уступающие другим племенам, и Акилаэ — великолепные бойцы, которым псионика давалась сложнее³⁾Осторожно, ОГРОМНОЕ АВТОРСКОЕ ИМХО.. Три племени обучались и вместе, и друг у друга.

Здания в поселении могли поспорить своей высотой даже со шпилями столицы Айура, а архитектура, гармонично объединенная с окружающей природой. Водопады из арок, огромные сады и аллеи, оплетающие выступы лианы выглядели впечатляюще и привлекали к себе даже искушённых ценителей, не имевших отношения к воинской касте. Более всего выделялся сад рядом с огромным озером — деревья, выросшие прямо из кхайдариновых кристаллов, всей своей поверхностью излучали жизненную энергию — они были гордостью здешних смотрителей и излюбленным местом отдыха. Раскидистые, словно собранные в пучки кроны оберегали от слишком яркого солнца или же от ветра с дождем.

И в этом же районе находились относительно низкие здания, служившие жилыми помещениями для большинства приходивших в город. Именно сюда и направился Феникс, знавший, что Тассадар жил где-то здесь; и если бы он не объединился с велари в Кхале — тем самым чувствуя его приблизительное местоположение — то наверняка заблудился бы в лабиринте залов и проходов. К его удаче, Тассадар своевременно заметил присутствие друга неподалёку и направлял его в свои апартаменты.

Претор поднялся по винтовой лестнице одного из корпусов здания. Такой тишины не бывало даже в библиотеках — казалось, здание пустовало, однако это была лишь иллюзия: стоило прислушаться к открытому локальному эфиру, как разум тут же наполнялся голосами, эмоциями и красочными, но недолгосрочными возникающими картинами самых разнообразных видов. Феникс помотал головой — уж слишком это было хаотично. И буквально через пару секунд он очнулся уже у закрывающей комнату ирисовой мембраны.

— Рад тебя видеть, — проговорил Тассадар, сидевший рядом со столом. Претор кивнул, одновременно рассматривая скромное убранство помещения — выделялось разве что только огромное окно во всю стену, закрытое выдвижной пластиной. Феникс прошёл на середину комнаты, делая вид, что осматривается. — Ты что-то хотел?

— Можно и так сказать, — совсем не заметив того, саргас случайно окрасил телепатему в непривычные для собеседника краски эмоций. Велари тут же напрягся, подозрительно сузив глаза.

— И… в чем проблема?

— Не могу выкинуть из головы мысли о том, что станется с тобой, когда мы улетим, — аура недоумения выражала всю растерянность Тассадара от этого заявления — он искренно не понимал, чего от него хочет его друг. — Кто ж будет защищать тебя?

— Я сам, — почти оскорбился высший тамплиер, вставая рядом с Фениксом. Последний сделал неуверенный шаг назад, судорожно обдумывая, как бы предложить горделивому, слишком вспыльчивому и упертому велари более… близкий контакт так, чтобы его не пришибли пси-штормом на месте. Конечно, существовали более легкие пути — обездвижить, просто повалить наземь, но… В случае конкретного воина-протосса это могло не сработать.

— Сомневаюсь, — улыбнулся больше себе претор, глядя на вскипающего Тассадара и упрочняя уверенность в своем выборе.

— Ты пришел только за тем, чтобы оскорбить меня? — спросил велари, чуть отходя — похоже, для того, чтобы ударить. Градус напряжения повышался.

— Хм-м, кажется, я понял, в чем проблема, — хмыкнул саргас и успел перехватить приближавшуюся руку Тассадара так, чтобы перекинуть его через себя и придавить всем телом. Тот заёрзал, придавленный его ощутимой тяжестью, но скоро сдался, понимая, что, применив пси-удар, он снес бы напрочь все возможные неустойчивые предметы, включая себя и Феникса, возможно, даже отправив в свободный полет через окно. А падать было достаточно далеко — даже самый сильный щит не защитил бы от возможных повреждений. Он попытался выбраться из-под саргаса своими силами, однако тщетно — Феникс оказался готов к этому и перехватил его руки, продолжая преспокойно сидеть на нем.

— Что тебе нужно?! — чуть ли не прорычал велари по закрытому каналу. От претора же исходила аура странного удовольствия этой нелепой ситуацией.

— Ты.

Одно-единственное слово, но сколько искреннего шока оно вызвало у высшего тамплиера, застывшего под своим пленителем. Воспользовавшись образовавшейся паузой, Феникс прикоснулся лицом ко лбу Тассадара, осторожно объединяясь с ним разумами. Не так, как раньше — более полно, глубоко, читая все воспоминания, что были до этого скрыты. Почувствовав вторжение в личное пространство, велари попытался вытолкнуть претора, но не преуспел — к тому же, чем дольше он ощущал единение, тем меньше ему хотелось разъединять эту связь.

И все же она была прервана. Феникс освободил руки тамплиера, слезая с него. Немного посидев на полу и подождав, пока остатки раздражения улетучатся из ауры Тассадара, он приподнял его за плечи.

— Ты в порядке?..

— Не совсем… — тот всё ещё пребывал в легком шоке.

— Помочь? — вопрос с двойным, как показалось Тассадару, дном остался без ответа. Феникс рассматривал теперь велари в новом свете, более объективном и… сочувствовал ему. Неизведанные ранее грани личности Тассадара и его глухого одиночества, открывшиеся во всей своей наготе навстречу настойчивому разуму саргаса, придали ему уверенности в допустимости своих действий. — И все же, тебе нужно помочь.

Высший тамплиер не стал возражать, но, когда претор встал и направился к ложу, слегка занервничал, переминаясь с ноги на ногу.

— Что-то не так?

— Это все как-то… неправильно.

— Ничего подобного, — уверил его саргас. — К тому же, что может быть лучше простой дружеской помощи. Точнее, спасение утопающего в собственном физическом одиночестве…

— Ты что, с Судящим пообщался?

— М-м-м, не стану отрицать, — засмеялся Феникс. — Иди же ко мне.

И Тассадар подошел, уже более уверенно — претор не причинил бы ему вреда даже будучи в сильной ярости, не говоря уже о столь недвусмысленной ситуации, внезапно раскрывшей их взаимное вожделение. Серо-песочные сильные руки медленно бродили по спине велари, последний же в свою очередь гладил головной щиток саргаса, плавно спускаясь к нервным отросткам. Приятные непривычные прикосновения вызывали дрожь по всему телу, а неясные ощущения слишком быстро вытесняли любые рациональные суждения. Теперь их разумы — или же разум?.. — переполняла нежность по отношению друг к другу, распустившаяся, подобно бутону, который зрел слишком долго. Движения становились все более откровенными, и скоро одежда стала помехой, которую ни один из них не собирался дольше терпеть.

Пара движений и, уже совершенно обнаженные, они сидели на кровати, ублажая друг друга, массируя и лаская корни вибрисс; Тассадар прижимался к теплому и слегка шероховатому телу Феникса, стараясь не пропустить ни одного его движения, каждое из которых отзывалось в нем горячими потоками удовольствия. Претор с удовлетворением наблюдал за извивающимся в его руках велари, а затем тихо проговорил:

— Окончим прелюдию.

— Что мне делать? — тамплиер поднял на него взгляд.

— Я покажу, — чувственно прошептал Феникс и, с легкостью подхватив Тассадара, уложил его на спину, а сам осторожно лег сверху, уперевшись локтями в покрывало. — Раздвинь ноги, а то неудобно, — и велари безоговорочно подчинился, правда, не слишком уверенно. — Не бойся, ведь мы не на поле боя, — поддразнил его Феникс и, перенеся вес на ноги, руками провел по бедрам Тассадара, оглаживая их по всей поверхности. Затем аккуратно прочертил когтями по внутренней части ног, направляясь от колен к паху. Тот вздрогнул, и претор почувствовал его готовность — уж очень яркими были его ощущения от столь незамысловатых движений. Пальцы исследовали выпирающие тазовые кости, а после, наконец, спустились туда, где уже слегка выпирал из-под складок кожи половой орган. Осторожное прикосновение к головке вызвало у велари легкую дрожь. Чем дольше Феникс оглаживал член Тассадара, тем больше он показывался, выдвигаясь ему навстречу, пока не достиг предела. Внутренний эфир огласился протяжным стоном — претор провел ладонью по всей длине возбужденного органа велари, уже затвердевшего и очень нежного, если верить ощущениям его собственных пальцев.

— Я же говорил, что тебе понравится, — самодовольно произнес саргас и чуть двинулся вперед, обхватывая Тассадара за плечи. Уже давно охваченный желанием сам, претор прижался телом к другу и любовнику. Два органа соприкоснулись — и велари впился когтями в светлую простынь, запрокинув голову назад; чувства всепоглощающим потоком хаотично поднимались из глубин разума, накрывая обоих протоссов с головой. Объединенные сознания приумножали ощущения, приближая разрядку с головокружительной скоростью.

Однако им не суждено было закончить начатое. Ирисовая мембрана раздвинулась — к слившимся разумами протоссам пришло запоздалое сожаление о забытой блокировке дверей — и в помещение буквально влетел Артанис.

— Претор! — вспотевший и едва нашедший во множестве комнат обиталище Тассадара зилот совсем не замечал происходящего между своими учителями. — Там Агланимар рвет и мечет, в Кхале до тебя не дозовешься, ты чем зан…

По расширившимся светло-голубым глазам можно было судить о степени шокированности акилаэ, осознавшего, наконец, нежеланным свидетелем чего он внезапно оказался. Тамплиер и претор на мгновение оторвались друг от друга, глядя на Артаниса. Минуту молчания нарушил звук закрывшейся мембраны.

— М-м-м, я пойду, пожалуй, — замялся зилот и, заведя руку за спину, попытался нащупать панель управления. Переглянувшись друг с другом, Тассадар и Феникс пришли к весьма неутешительным выводам — как только акилаэ отсюда выйдет, эта случайность станет известна всем. Велари едва успел ментально отдать приказ о блокировке панели до того, как на нее легла рука Артаниса. Несколько не поняв поначалу, почему ничего не произошло, он обернулся, еще пару раз приложил ладонь к поверхности, прежде чем обреченно поникнуть, вновь обращая свой взор на пару любовников.

— Только не начинай паниковать, — быстро попросил Феникс, едва заметив изменения в ауре зилота: и тот подчинился, хоть и с некоторой неохотой. — Подойди.

Несколько шагов, — и Артанис, пытавшийся смотреть своим учителям только в глаза, не обращая внимания на их наготу, был уже у ложа. Не ожидав от него столь быстрого исполнения прямого приказа, не продумавший дальнейших действий Феникс с секунду отвечал на пристальный испуганный взгляд ученика, после чего, выпутавшись из объятий Тассадара, поднялся на ноги. Акилаэ смутился и уставился в пол, стараясь не смотреть на обнаженное тело учителя.

— Хм. Тасс, ты не против, если мы немного расширим «решение наших проблем»?

— Думаю, это будет познавательно, — в своей исконной манере ответил велари, растягиваясь во весь рост и занимая удобную позицию для просмотра дальнейшей сцены. Артанис, разумеется, все слышал и чуть отодвинулся назад.

— О энергии, еще один блюститель скромности, — резкий выпад, и акилаэ забарахтался в крепких руках претора. — Не сопротивляйся, — фаталистично произнес последний, что вызвало у Тассадара тихий смешок, — ты все равно никуда не сможешь пойти. К тому же, я не собираюсь делать тебе больно, ты сам вынуждаешь меня.

Сопротивляясь любому вмешательству в свое личное пространство, Артанис совсем не замечал, что с него потихоньку снимали одежду. Кинув на Феникса умоляющий взгляд, зилот уперся руками в грудь претора, пытаясь отодвинуть его от себя. Через минуту до саргаса начало доходить, что мощь и сила не возбуждают акилаэ, и он явно делает что-то не так; и потому он прижал его к себе, игнорируя нежелание последнего находиться рядом. Побледневший Артанис уже не пытался вырваться, лишь тихо дрожал и издавал невнятные звуки.

— Я пошел не тем путем, — пояснил Феникс слегка удивленному велари. — Если тебя можно склонить к близости только с помощью хорошего удара, то он, — претор осторожно погладил зилота по щеке, — понимает только легкие, ненавязчивые увещевания. Нежно и мягко, не так ли? — поинтересовался саргас у притихшего от внезапной перемены акилаэ.

— Да… — прошептал тот настолько тихо и невнятно, что вызвал у остальных умиление.

— Как ты мог его избивать во время тренировок, а? — улыбнулся велари, к которому вновь начало приходить отошедшее на второй план возбуждение.

— Сам не знаю. Хотя, тут скорее другой вопрос — как его вообще в тамплиеры взяли?

— С-семья.

От его неуверенной реплики пара любовников снова усмехнулась. Феникс чуть отодвинул едва державшуюся на плечах зилота ткань и положил ладонь на открывшуюся спину, лаская. Тот не стал возражать, и претор решил двинуться дальше. Проведя пальцами по очень узкому плечу, он положил вторую руку на тонкую талию юноши. Гладкая кожа без единого изъяна — да и само по себе изящное телосложение акилаэ — вызывали у Феникса весьма откровенные фантазии. Саргас с едва заметным удовольствием освободил от оставшейся одежды уже начинавшего изнывать от подкатывающего волнами вожделения Артаниса. Определенно, картина, открывшаяся перед его взором всего несколькими минутами ранее, возымела невиданный по силе эффект, который никто из участников был не в состоянии предугадать.

— Арти, тебе никто никогда не говорил, что ты похож на девушку?

— Тасс? — удивленно-насмешливо обернулся на названного претор. — Это искажения восприятия моего разума или ты действительно…

В ответ велари лишь вытянул руки вперед и поманил зилота к себе. Тот спрятался за Фениксом, справедливо считая, что наставник защитит его. Увы, зря. Тот весьма недвусмысленно намекал на то, что очень даже разделяет намерения друга, и Артанису лучше бы сдаться и возлечь с ними сразу — без дальнейших ломаний и уговоров. Претор подхватил легкого как пушинка Артаниса, воскликнувшего от неожиданного исчезновения опоры под ногами, и направился к Тассадару. Попутно тамплиеры включили зилота в объединенный эфир теперь уже трех разумов.

Феникс осторожно положил акилаэ на ложе, где его уже ждал велари, и, едва Артанис коснулся спиной простыни, тут же обнял его, словно обволакивая своим телом. Юноша не смел шелохнуться, пока Тассадар — а точнее, его изящные, когтистые руки — изучали каждую чешуйку, плавно поднимаясь от бедер к шее. Кончики его пальцев коснулись корней ещё очень тонких и мягких⁴⁾Просто Арти еще не дорос, совсем юный (зачеркнуто: и невинный >:D) нервных отростков юного протосса, который затрепетал от столь новых для себя ощущений. Артанис старался не смотреть в глаза обоим тамплиерам и быть как можно сдержаннее, но несколько его стонов огласили эфир совершенно непроизвольно, из-за чего акилаэ смутился еще больше. Хотя, конечно, ничто не могло смутить его больше, чем член велари, который терся о его пах, намекая на чуть большую активность партнера. А со стороны, все еще возвышаясь над ложем, с весьма большой заинтересованностью за ними наблюдал Феникс, член которого снова настойчиво требовал внимания к себе.

— Мне кажется, он уже готов, — сообщил Тассадар, несмотря на вялую попытку размякшего от удовольствия, но еще несколько сопротивлявшегося ему Артаниса возразить. Без труда перевернув акилаэ, он оказался под ним, однако тот не успел прийти в себя, как почувствовал, что кто-то прижался к нему сзади.

Член Феникса, скользнув между чуть разведенных ног Артаниса, соприкоснулся с членом Тассадара, дразняще задевая пах акилаэ, орган которого показывался из складок воспаленной кожи все сильнее с каждым движением любовников. Пути отступления были окончательно отрезаны, и молодой зилот, отбросив последние предрассудки, сдался учителям и расслабился, ознаменовав это ещё одним протяжным, почти жалобным в своей капитуляции стоном. Вскоре его член вышел полностью и начал двигаться синхронно с членом Феникса, сначала робко, а затем все более настойчиво соприкасаясь с подрагивающим органом велари. Приятные ощущения, испытываемые Тассадаром, вдруг удвоились, и где-то в глубине подсознания он отметил, что ему действительно не хватало именно этого. Он щедро делился своими ощущениями с остальными, и сжатые их закрытым эфиром волны удовольствия вызывали взаимный резонанс. Его орган дернулся, коснувшись головкой живота Артаниса и оставив на нём короткий влажный след. Смущённый акилаэ выгнулся, прижавшись спиной к Фениксу, и непроизвольно обнял его бёдра, притягивая ближе. Он уже не осознавал, чья рука гладила его нервные отростки, разметавшиеся по плечам, а чья щекотала когтем внутреннюю сторону правого бедра. Феникс протянул свою широкую грубую ладонь и сжал все три члена вместе, вызвав непроизвольный вскрик у обоих любовников.

Прикосновения стали слишком тесными, и Артанис, неискушенный настолько, насколько мог быть неискушен протосс его возраста и касты, почувствовал, как сознание мутнеет. Несколько раз непроизвольно взмахнув руками, он наполнил эфир чистым наслаждением, и Феникс едва успел подхватить его обмякшее тело, словно бы утратившее связь с сознанием. Нехотя прервав тесную ментальную и физическую связь, он уложил отключившегося от переизбытка чувств ученика на край кровати и как можно скорее вернулся в объятия Тассадара, нежно упершись лицом в узор чёрных полос на его ключице.

— Как он будет сражаться на поле боя, если так легко сдаётся на поле любви? — усмехнулся велари, протягивая руку к органу саргаса, также почти достигшему пика.

— Считай, что он вежливо позволил нам остаться наедине друг с другом, — пошутил Феникс, на деле обрадовавшийся тому, что снова может обладать Тассадаром единолично. Он плавно изгибался, проникая членом меж полусведённых шершавых пальцев, сжимавших его словно в попытке поймать, но отпускающих в последний момент, задевая головку острыми кончиками когтей. Подавшись вперёд сильнее, он нащупал орган велари и стал осторожно гладить его нижнюю сторону от основания по срединной ложбинке. Это было так странно и приятно, что оба не хотели, чтобы это кончалось, заставляя себя оттягивать кульминацию дальше и дальше, купаясь в волнах обоюдного вожделения, бурлящих над безвольно распростёртым в оргазме Артанисом.

Тассадар в исступлении схватил кончики вибрисс Феникса и резко сжал. Действие, обычно причиняющее ужасную боль, вдруг вывело саргаса из равновесия, и он пал под натиском сдерживаемых ощущений. Пал прямо на тело любовника, накрывая его собой и всей своей любовью. Тот лишь успел обнять его спину, перед тем как его собственное восприятие затопила смесь из высшего наслаждения плоти и безграничного счастья от единения с тем, кому он так долго не решался открыться…

***

— И что же было дальше?

— Ничего особенного. Они пробыли у меня всю ночь, а на утро чуть ли не развили навык телепортации — настолько они торопились.

— А ты мне еще говорил, что то, чем мы занимались в пещере — отвратительно!

— … Я не буду это комментировать. Кстати, ты зачем влез в мои воспоминания?

— Ты об этом постоянно думаешь. К тому же, я прочитал это еще давно.

— Я даже боюсь представить реакцию остальных, когда они узнают о том, что я возлежал с Темным тамплиером.

Ответом Тассадару были лишь теплые телепатемы смеха.