Девственница

Then I kissed her “goodbye”

Said: “All beauty must die”… ©

Она смотрела на звезды. В её глазах было Небо. В её руках были жизни. В её сердце был холод, но кожа была нежна и тепла. Они готовы были отдать жизни за прикосновение к этой коже, за взгляд на это лицо, за неё саму. Она одиноко и гордо несла свой свет через вселенную, в то время как облагороженные ей и её приверженцами стояли в тени её.

— О сердце моё… убегает к тебе и навек остаётся в тебе… — шепот мыслей чужих, обреченных существовать вдали от Неё, слыша как другие воспевают Её красоту. Бесконечное ощущение счастья и гармонии, нежный свет вселенной, подаренный Ей свыше… песни, что лились с Неё миротворящими потоками, и золотые волосы, вытканные руками тех кто любит и боготворит… глаза, в которых Небо. Голубое от пролитой крови…

Сколько сердец разбила она никто не ведал. Видимо те звёзды падали и падают до сих пор, восхищая взоры влюбленных в неё и друг в друга. Только один нашёлся. Он был строптивый и сильный. Никто не видел его глаза, только тень на фоне несчастного солнца, дрожащего, словно зажатого в скорлупу, пропускающую лишь тусклые отсветы на поверхность прекрасных дерзких лун, бивших Его пленников этими лучами тонкими плетей, напоминающих о золоте. Он был холоден, жесток и страшен. Он был одинок. Но был он добр внутри, и сердце его мучилось любовью. Измученная душа Его извращала и искажала чувства тысячелетиями. Свои и чужие. Он знал о Ней только от них, таких маленьких, несчастных детей. Они пили яд, чтобы сойти с ума, чтобы успокоить душу, и он с радостью брал на себя их горе, их тоску по Ней, их любовь к Ней. И он сам, упиваясь их чувствами, их душами, начинал любить Её, тянуться к Ней, тосковать по Ней. И его отравила любовь к прекрасной Девственнице. В тусклом блеске пленных лун ему мерещилось золото её волос. У него не было неба такого, какое было в её глазах, и у оставалось лишь грезить об их красоте и непорочности. Чистота Её угнетала его. Он не знал чего он желал… быть ли с ней, убежать ли от неё, стать ли таким же чистым ради любви или остаться таким и мучить детей, упиваясь завистью, злобой и ненавистью… но больше всего на свете он желал уничтожить её, уничтожить эту красоту, пока червь разврата не коснулся прекрасной Девственницы, не окунул её в грязь и лишил бы её первозданной предвечной чистоты…

Нечто таилось в глубинах космоса, и каждый день глядело в глубь его, стараясь поймать, словно свет маяка, отблеск солнечный золотых волос Её. Оно хотело её. Оно хотело владеть ей и её красотой. Оно не знало о ней, о её свете, о её детях. Оно знало только о холоде в её молодом дерзком сердце. Оно знало, что лишь кристалл этого чистого холодного сердца может остудить пыл души его. Оно знало что только содрав эту нежную кожу и разорвав её грудь сможет он завладеть синим камнем, сияющим от крови…

Он осторожно приблизился и позвал шепотом, пока спали дети Её. Она отвела глаза от звёзд, и Он увидел Небо. Она испугалась. В Его глазах была Смерть, в которой, мерцая, отражался небесный свет.

— Я пришёл убить тебя.

— Поспешил. Зачем? — Она усмехнулась. С Неба исчезли облака, и дети, что ещё не спали, увидели Его. Она была рада. Они были в ужасе. Они впервые увидели Его.

— Оно идёт.

— Ничуть не жалею. Я хочу. Хочу чего-то нового.

— Милая девочка… — опустив глаза произнёс Он, вздохнул и спрятал Смерть, отступив на шаг и поклонившись.

Он ласково коснулся напуганных детей. Их глаза стали ярче, словно бы прозрели. Их сердца забились чаще от осознания. Они прижались к Её коже…

Оно ликовало. Оно попало в самую Её грудь и впилось в холодный камень, забирая из него холод. Она начала любить. Оно остывало, но ему не хватило. Оно пожирало её изнутри, отрывая куски кожи. Она смотрела на своих детей и рыдала кровавым дождём. Из глаз вытекало Небо. Дети были напуганы. Оно рвало лучистые золотые волосы с такой яростью, что даже солнце отвернулось от этого горя. Оно было неудовлетворено и отрывало всё больше и больше. А Ангелу было больно. Он опоздал, а несчастные дети вырывали волосы, спасая красоту. Ему стало жаль их. Он в сердцах занёс меч над Её испепелённым телом и рассек опороченную плоть, раскрошив тело Оно. Смерть налилась яростью. Небо раскололось. Она лежала как вампир, освещенный долгожданным солнцем. Но она не рассыпалась в пепел. Слишком много любви. Слишком много узнала она в последний момент, чтобы теперь спокойно заснуть. Ангел подставил чёрные холодные руки плачущим детям. Он пригрел их свои чёрными крыльями и унёс от умирающей красавицы. В их сердце жила Девственница. В сердце Его детей жила Девственница. В Его сердце проникла Девственница. В Её сердце осталась Девственница, которой Он в последний миг дал своего света, которого в Его сердце было больше.

Оно, бессмертное и порочное и доныне ищет покой. Не дано другого. И в сердце Оно затаилась Девственница, тайну которой он познал, выпив холод и разбудив любовь. Оно больше не заботится о том, чтобы затушить своё сердце. Оно пламенно любит её. Оно ненавидит себя за то, что убило её так глупо и бессмысленно. Ему уже всё равно, кто Оно, что Оно и чьё Оно. Оно обречено мечтать. В него пролилось Небо, голубое от Крови…