Эн Таро Зератул

Он не помнил момент перехода и не сразу смог осознать произошедшее. Его путь был окончен. Путь, полный сомнений, борьбы и тяжелых решений. Путь, который он желал закончить еще раньше, но боги направили его иначе.

Вся его жизнь лежала перед ним бесконечным полотном тьмы, в начале которого, где-то очень далеко, брезжил свет.

Он сделал шаг — полотно всколыхнулось, ясно являя ему картины прошлого. Застывшие брызги крови, лица чудовищ, которых он убивал и непонимание, годы непонимания и осуждения от тех, кого он пытался спасти.

Еще один шаг — и он ступил в песок Шакураса. Холод и одиночество. Множество истин, которые он уже постиг, и столь же огромное множество неизведанного. И любовь — глубокая, тайная, запрещенная, безграничная.

Он не чувствовал своего тела. Холодный ветер проносился сквозь него вместе с толщами пыли. И среди этого безграничного полотна становилось все сложнее удерживать восприятие. Его сознание угасало.

— Так вот как уходят в Пустоту, — сказал он сам себе и устремил взгляд в далекое прошлое. Туда, где под светом Лу шумело море Ошекх. Он протянул руку, не чувствуя в себе сил дойти и прикоснуться. К прошлому. К свету. К Айюру, вечно живому в его памяти.

Словно плевок кислоты его ошарашило осознание. Это полотно — и есть он сам. И оно обречено разорваться, рассеяться и исчезнуть навсегда, не найдя дороги в Общую Память. И также обречены угаснуть прекрасные образы Айюра, сохраненные в других, навеки отсеченных от Кхалы теперь, когда она была осквернена.

Амун уничтожил нечто большее, чем просто связь. Он уничтожил память. Уничтожил Айюр, смертельно ранив каждого протосса в самое сердце. Это был конец. Борьба была бессмысленна.

Собрав остатки тающей воли, он сделал еще один шаг к свету, ставшему в миг ослепительно ярким в тающих очертаниях навсегда утраченного мира.

— Айюр… Кхала… Мы… Едины… — шепотом вышла мантра из глубин его души.

Свет начал тускнеть, и он приготовился навсегда раствориться в Пустоте. Страх, похороненный столетия назад, сдавил его всплеском отчаяния. Лишь теперь, поверженный и представший перед лицом смерти, он боялся.

— Нет… это не может кончиться так… я…

— Эн Таро Зератул, — позвал знакомый голос из-за стены света. Сияние сложилось сперва в очертания, затем в четкий образ, в котором он узнал Иерарха. Снова он ощутил под ногами почву и услышал шум далекого моря. Снова разум его вернулся и замер над бесконечной бездной, почти было поглотившей его.

— Эн Таро Зератул, — позвал другой голос, и словно неведомая сила наполнила его, позволяя идти дальше. Дорога лежала перед ним, прямая и светлая среди безбрежных джунглей Иалона, и по краям ее вставали силуэты зовущих.

— Эн Таро… Эн Таро… — произносили новые и новые голоса, поддерживая его словно невидимые руки. Полотно вокруг колыхалось, вспениваясь тысячами воспоминаний, полных боли и битв, учения и похороненной страсти, взметаясь искрами виденной им красоты. Он вышел на берег моря и оказался в самом начале. Там, где его уже ожидали те, кто вечно жил в нем, и в ком вечно продолжался он.

— Как это возможно? Ведь Кхала…

— Каждый из нас — хранитель памяти, — Судящий в бордовых одеждах вышел вперед и подал ему руку, помогая дойти до моря, розовеющего в лучах Ар’Лаи. Его нервные отростки не были отсечены, но в нем не ощущалось присутствия скверны, которую можно было вырвать лишь с отсечением. Его вновь пронзило осознание — он не мог быть жив. Никто из них не мог быть жив. — Амун и его войско падут. Пройдут годы, и наш народ сольется в новом Великом Единстве и восстановит наше величие. Айюр никогда не будет забыт. Не будет забыт никто из тех, кто погиб за него. Не будешь забыт и ты, — ладонь Судящего скользнула по одной из его кос и приподняла ее, длинную, спадающую к мягкой воде и касающуюся ее окончаниями. Он опустил глаза и увидел, что его одежды были светлы и также тонули в прибрежных волнах. — Эн Таро… Валитар.