Тараканья охота

Часть 2

Я лихорадочно работал. Больших экранов довольно мало, зато полно тех, что поменьше. Надо сделать так, чтобы на каждом из них было изображение хотя бы от одной следящей камеры, крупные можно «разбить» на квадраты, любой из которых потом можно будет увеличить до полного размера. Еще хорошо бы включить все настенные коммуникаторы, чтобы слышать вопли и… м-м-м, хруст костей. Протестировать встроенные в потолок динамики – надо же хоть чуть-чуть подбодрить ненаглядную команду!

На дисплее передо мной возник подробный план базы. Итак, каким же путем могут пойти мои подопытные? В принципе – многими, но основных четыре: мимо ангара с зараженными, в обход него – через большую химическую лабораторию, занимающую три уровня сразу, также через жилые отсеки – к внешним шлюзам и, наконец, тот путь, которым мы сюда пришли. Его-то я и перекрыл только что, открыв 3546-й. Жаль, что нельзя открыть заваренные двери в 4-й корпус в извитом коридоре, ну да ладно, зверушки обойдутся другими. Да, и вот еще что: выпущу-ка я тех уродцев, запертых в ангаре. Упомянутый Максимовым доктор Кларк мог, конечно, поставить кодовую защиту – на то она и личная идентификационная карта, однако все это великолепно взламывается отсюда, из информационного центра.

Глянув на большие экраны, я заметил группу, бегущую по направлению к ангару. Бегите-бегите… Однако быстро ж они одолели лестницы – надо это учесть: уж чего-чего, а скорости у них у всех хватает, даже у Кавальски. Ничего, может, похудеет… на часок-другой.

Указательный палец щелкает по клавиатуре – вуаля, готово! Однако это еще не все – надо сделать так, чтобы зараженные смогли поймать хоть одного человека, а для этого им надо немного помочь. О! Хорошо, 2345-й подойдет… открываем… ух ты, сколько их там сидело-то: ждали меня? Молодцы, таракашки, ваша добыча прямо, прямо, потом направо и еще раз прямо. Извините, более короткого пути не было… м-м-м, приятного аппетита…

Экраны, тем временем, показывали, как мои старые знакомые перестраиваются в «боевую колонну» с Хорьком во главе. А как же Лейла? Я думал, это она командир… Хорошо, идут прямо на тех, кого я обозвал «зергами». Ну что ж, зерги так зерги. Я увеличил изображение…

Не знаю, как они почувствовали опасность, но вояки ощетинились пушками еще тогда, когда до встречи со зверушками оставалось около минуты. Ничего, обратно не побегут – только направо или налево. Первый путь – к ангару и химлаборатории, второй – к жилым отсекам. Я повысил громкость коммуникатора в роковом для команды коридоре.

— …идут сюда, слышите?… – послышался голос Хорька.

— Разделимся, — это уже Лейла. Ай да лапочка, ну умница! Этого-то мне и надо. Будет неинтересно, если их всех загрызут в одном месте, они должны дохнуть по очереди, — конечно, этому ублюдку только это и надо, но так больше шансов, что хоть кто-то выживет… у него не хватит внимания, — хватит, не беспокойся! Меня хватит на всех вас.

Выскочивших из-за дальнего поворота зергов встретили огнем из четырех стволов – Хорек палил сразу из обоих ПП. Стреляли метко, что ни говори: твари падали с пробитыми глазами и искалеченными конечностями. Но если б только стрелявшие идиоты знали, сколько их бежит еще. Коридор узкий, отбиться можно, но боеприпасы не бесконечны, а зверюшки прут и прут… Если побегут все – то хана, догонят и раздерут на части, значит, кто-то должен задержать их. Ну-ка, где наш герой, покажись? Давай же, Корп-Хорек, я уже устал ждать!

Никитин? А его-то за что? Лейла, Шон и Жофруа дали деру к ангару, Корп и медичка – к жилым отсекам. Оставшийся солдат продолжал стрелять, затем, сняв с пояса что-то, размахнулся и швырнул в приближающихся тварей. Граната? Граната! Черт, моя камера!…, вот гад… изображение исчезло.

Я вновь принялся за дело, благо, уничтоженная вместе со зверьем камера в том коридоре была не одна. Так, Никитин еще жив и отстреливается на бегу. А как ловко у него это получается-то! И ведь даже не думает спотыкаться. Ладненько, что у нас в жилых отсеках уровней три и четыре? Возьмем термодатчик и просканируем. Ба! Да здесь живые люди… или не люди? Сейчас мы проверим, кого там заперли… команда: открыть все заблокированные двери. Да, и еще шлюзы 1045-ть и 2134 – пустим кое-кого наперерез остальным, чтобы не удрали.

Вновь обратившись к камерам, я заметил, как Никитин с прыжка заехал ногой вылезшему из жилой комнаты двуногому существу, похожему на тех, что убили часть команды, оставшуюся в челноке. Н-да, кто бы не сидел в корпусе 4-е, но сил своим миньонам он прибавил маловато. Получив страшный удар в челюсть, зараженный упал на спину. Попытка встать была пресечена тут же, грубо, но эффективно – прикладом штурмовой винтовки Никитин размозжил бедолаге череп. Впрочем, «бедолаге» ли? Не думаю, что очень приятно ходить в виде склизкого безухого гомункулуса с коричневой кожей и измененными суставами. А маленькие зерги все ближе и ближе. Никитин бросил еще одну гранату? Точно. Все равно не убежит, если только… Вот сволочь, я же совсем забыл про лифты! Где там мой пульт управления? Команда: деактивировать все лифты корпуса три… Отлично, один застрял, осталось пятеро… Кто там у нас побежал к ангару?

Где они? Ого, уже возле отворота на химлабораторию… быстро, однако. Зергов нет – все почему-то кинулись за Никитиным, который теперь застрял в лифте. Тэ-кс, м-м, а почему это Шон схватил Лейлу за край воротника? Надо включить повысить громкость передачи ближайшего коммуникатора… о, копьютер, о термодатчик, что бы я без вас делал! Сейчас задам первому следить за показаниями второго, и мне вообще больше не придется никого искать!

— …так будет лучше… — донесся до меня еле слышный голос Кавальски, — кто-то должен выжить, понимаешь, должен!

— Я понимаю! – не удержался я. Делать лишних движений не пришлось – все динамики и так включены, оставалось лишь придвинуть поближе микрофон.

Лейла резко запрокинула голову, подбородок ее чуть дернулся – кажется, она собралась ругаться. Однако Шон, прижав палец к ее губам, опять все испортил. О, как же мне нравиться, когда эта женщина злится! Злится, но не может меня достать. Стоявший неподалеку Жофруа начал отходить в направлении химической лаборатории. Решил пойти один? Замечательно! Или нет?

Шон, меж тем, схватив за плечи непонятно с чего опешившую девушку, что-то быстро и тихо говорил ей – что именно, я не мог разобрать. Кажется, Лейлу его слова немного вывели из равновесия, взгляд у нее какой-то странный. В любви признается, что ли? А почему не краснеет? Да о чем они там болтают! Чертов коммуникатор, строители – уроды, не могли разместить его поближе?! Так, Шон зачем-то тычет пальцем вверх, потом сжимает кулак. Джиннер отрицательно мотает головой и проводит рукой возле горла. Это означает, «я лучше сдохну»? Святые Небеса, да что ж это он такое неприличное ей предлагает?!

На соседнем экране красовалась физиономия Жофруа, который явно ждал болтающую парочку. Тэ-экс, дверки пока закроем на всякий случай – чтобы придержать зергов. Мне интересно: кто, куда и с кем пойдет?

Кавальски поднял голову и посмотрел прямо в объектив моей камеры. Потом что-то сказал Лейле, та ответила – судя по мимике, что-то очень нехорошее. Наверное, про меня… Теперь Шон, улыбнувшись, обнял Лейлу за талию и что-то прошептал на ухо, от чего та вдруг неожиданно повеселела. Ах ты гад! О, Шон Кавальски, ты достоин страшной смерти, воистину! Только попробуй направиться в ангар… Так, кажется, туда он и пошел, причем один. Джиннер заторопилась к Жофруа. Ну все, игры кончились! Где моя звериная армия?!!

Однако ж, засмотревшись на жирного бурдюка с рыжей бестией, я совсем забыл про еще одного моего «любимца» – Джона Корпа, или просто – Хорька. Где же ты, зубастенький мой? Поднимаешься на четвертый уровень? Ну, сейчас я тебе устрою подъем… Что бы такое сделать… а ну-ка… Я включил микрофон:

— Люди базы «Пэйот», я обращаюсь к вам! Вы можете быть спасены! Среди вас – предатели, они знают секретный код доступа к мощным двигателям, способным поднять в космос всю базу!! – может, подействует, а?

На одном из экранов Корп покрутил пальцем у виска. Зараженные, меж тем, и так скучковались недалеко от лестничного выхода на четвертый уровень, однако идти куда бы-то ни было определенно не желали. Ну ничего, Хорька они и так заметить должны…

И действительно, едва Корп с медичкой вошли на уровень четыре, человекоподобные уродцы все как один ринулись к нему. Правда, «ринулись» – это сильно сказано. «Потащились» – вот самое правильное определение. Кажется, тот «разум», о котором болтал Максимов, никак не мог решить, что бы с ними еще такого сделать. Двух одинаковых в этой толпе я отыскать не смог, впрочем, все они выглядели настолько мерзко, что смотреть на них долго было просто невозможно. А какой там, наверное, царит запах! Приятного, тебе, Хорек, нюхания, а вам, зомби несчастные – аппетита и пыточной фантазии. А почему? А потому, что зараженных здесь слишком много, и все они приближаются с трех сторон, четвертый путь свободен, но этот путь – обратный, а там – зерги. Да, как поживает Никитин? Я немного пощелкал по клавишам – смотри-ка, живой и здоровый, ползет по тросу лифта! Ладненько, двери-то все равно заблокированы! Ползи на здоровье: вверх-вниз, вверх-вниз, пока не устанешь, а потом не сдохнешь от голода …

Хорек, меж тем, устроил самое натуральное побоище. Он и медичка решили напасть на тех, кто пер из центрального коридора. На моих глазах Корп застрелил нескольких, потом взялся за нож… или… да это не нож, это тесак какой-то! У него закончились патроны, так быстро? Или он решил поберечь их? Впрочем, какая разница! Коммуникатор, живо! Сейчас я не только посмотрю, как его схватят, но и послушаю, как он заорет, когда алчущие «кодов» зараженные разорвут его на куски!

Так, медичка вытащила пистолет… откуда? Не важно – теперь она отстреливает тех, кто подступает сзади. Е-мое, склизкие вы мои друзья, ну почему вы такие медленные, так же нельзя! Хотя…, здесь лучше сказать «медлительные» – да, но не настолько, чтобы одним пистолетиком остановить такое количество противника. Да ну ее, эту врачиху… Хорек? Тебя еще не схватили… прыткая тварь!

Размахивая ножем-тесаком, Корп отсекал тянущиеся к нему конечности так, словно они были сделаны из пенопласта. Один из гуманоидов – назвать этих двуногих людьми уже было нельзя – сделал нелепую попытку прыгнуть на Хорька. Ага, конечно! Тот увернулся и с разворота отрубил ему голову! Еще одному врезал ногой в подбородок – почти как Никитин. Я что, был в одной команде с ниндзя? Несчастный уродец опрокинулся, увлекая за собой остальных, Корп в это время успел повалить еще двоих, а затем принялся методично рубить упавших в область шеи. Медик, повернувшись лицом к месту рукопашной, застрелила тех зараженных, кого не добил Хорек. Путь свободен… Ничего, мы еще повоюем! Дверь за номером А-54, команда: разблокировать, следующая: открыть. Кислотную «гусеницу» на выход! Здоровенная дура будет ждать их недалеко от входа на склад кислородных баллонов. Я посмотрю, как Хорек будет пинать это создание! И посмеюсь заодно…. Теперь глянем на Кавальски…

Итак, куда же направился наш толстобрюхий товарищ? Ко входу в ремонтный ангар – правильно, но с чего бы это? Он же наверняка понимает, что я без зазрения совести открою заблокированный героическим доктором Кларком ход. Или нет? Сейчас посмотрим…

А зачем толстому огнетушитель? Отважный ученый Шон Кавальски решил победить всех злобных тварей при помощи пены? Это будет забавно. А зараженные уже близко, вот они заметили его, тащатся потихоньку. А что же Шон? Идет им навстречу – спрашивается, зачем? Через миг я понял и бросился к управлению системой пожаротушения, но, к моему сожалению, она оказалась полностью автономной. Проигнорировав замок, Кавальски разбил защитное стекло настенного ящика с брандспойтом, затем вынул его и, нагло ухмыльнувшись, направил струю на подступающую толпу. И каким, спрашивается, должен быть пожар, чтобы его тушить струей такой силы? Гомункулусов сначала отбросило назад, а потом раскидало по обоим стенам. В освободившийся проход ринулся Шон. Ну и куда он? В ремонтный ангар? Ну, конечно же, там наверху есть люк, а за ним – лестница, ведущая аж на пятый уровень. Только он не подумал, что пресловутый люк может запираться автоматически, как и двери ангара. И-и раз! Все, попался, тюфяк… а в ангарчике-то еще полно зараженных, то-то будет потеха!…

Разумеется, Кавальски побежал вверх по решетчатым ступеням, ведущим сначала к пультам управления домкратами, а оттуда – к запертому люку. Поднявшись, он на миг остановился, глянув назад, затем кинулся к вышеупомянутым пультам. Сообразил, что люк заблокирован? Наверное. Ну, сейчас будет веселуха – кажется, зараженные знают, что такое лестница и как по ней шагать. А что Шон? Химичит возле пультов. Поглощенный зрелищем, я уставился на экран. Право же, толстый никуда не денется, ремонтный ангар для него теперь – Колизей, а все, кто в нем находятся – гладиаторы. М-м-м, я ставлю на зараженных. Почему? Да потому что их больше!

Немного повозившись, я вывел на два соседних экрана изображения остальных камер ангара. Так, а куда поехал домкрат вместе со здоровенным контейнером? Так вот что задумал жирный! Я напряженно следил за передвижением махины, которая через миг зависнет над скопившимися у входа на лестницу гомункулусами. Скрип, и-и-и, хрясь!! Кошмар, бедные уродцы, их раздавило, как колорадских жуков! Но толстого это все равно не спасет: во-первых, кое-кто уже сумел подняться на лестницу, а оттуда – на решетчатую платформу, где и находился Шон; во-вторых, внизу человекоподобных существ еще более чем достаточно. Ехидно усмехнувшись, я продолжал следить за Кавальски…

Заметив приближение склизких тварей, он отбежал чуть дальше – к следующему пульту, вторым домкратом захватил стоявший внизу контейнер и, подняв его, приблизил к месту, где находился сам. Е-мое, да он решил стать скалолазом! Прыгнул на контейнер и, едва не свалившись, принялся забираться выше – к рельсам домкрата. Зараженные туда вряд ли попадут; впрочем, мне интересно, как он будет подтягиваться к металлическим перегородкам, на которых держаться и рельсы, и сам домкрат. Эти железки образуют своеобразный «второй потолок», расположенный под настоящим. Частично покрытый решеткой, он может стать отличным убежищем, но туда еще надо забраться! Меж тем, Кавальски, схватившись за край перегородки обоими руками, действительно начал подтягиваться кверху. Я увеличил изображение, чтобы лучше разглядеть раскрасневшуюся от потуг физиономию. Ну же, давай, сорвись вниз! Там уже устали ждать! Однако Шон подтянулся и залез на решетку. Кстати, насчет скалолазания: Никитин еще не устал упражняться? Тэ-экс, посмотрим… а чем это он занят? Раздвигает внешние створки? Ну давай, давай – я сейчас тоже постараюсь. Команда: шлюз 1269 – открыть, тараканов-переростков на выход! М-м-м, но вернемся к Шону…

Вернув прежнюю картинку, я увидел, как Кавальски, спрыгнув на противоположную платформу, опять бежит к домкратам. Его пухлые щеки теперь напоминали два перезрелых помидора, лоб вспотел и теперь обильно «поливал» густые брови, выполнявшие роль «водосборников». Кстати, а где его шлем? Потерять его он не мог, разве что оставить… Глянув по сторонам, я обнаружил искомый элемент брони на одном из пультов управления, возле которого стоял Шон во время болтовни с Максимовым. Получается, он его просто забыл. Ну и ладушки, потерял шлем – потеряет и голову…

Судя по внешнему виду, толстый должен быть сильно уставшим, однако ни скорости, ни прыти в нем не убавилось ни на йоту – очередной контейнер полетел на кучкующихся внизу гомункулусов. Ничего, я верю, что в один прекрасный момент ты все-таки ошибется, кусок жира. Вот например, сейчас тебе придется или опять лезть наверх, где ты и останешься, поскольку зараженные на соседней платформе никуда не делись, либо спускаться вниз, где тебя ждут тем более. Что выбираем? Второе? Не ожидал, но тем лучше – погляжу, что Шон придумал на этот раз.

Вновь оказавшись на нижнем уровне ангара, Кавальски рысцой побежал куда-то в угол. Неужели он захотел отлить в столь критичный момент? Да вроде нет…

SCV? Зачем он тебе, дружок? Я знаю, что там есть встроенный резак, но зараженные доберутся до тебя быстрее, чем ты можешь себе представить. Однако Шон, кажется, и не стремился воспользоваться этой универсальной рабочей машиной как оружием… в прямом смысле. Вместо этого он, подхватив при помощи нее здоровенную шпалообразную железку, выехал почти в самый центр ангара. Что бы это могло значить? Зараженные, тем временем, приближались со всех сторон. Я ждал…

Неуклюже завалившись на бок, SCV принялся все быстрее и быстрее вращаться на месте, зажав в манипуляторах железку, сильно смахивающую на пропеллер от допотопного летательного аппарата – вертолета. Я рванул к себе микрофон:

— Пригнитесь, идиоты! Не будьте, как стадо баранов, пригнитесь!!

Ответом мне стал лишь громкий смех Шона из коммуникатора, встроенного в SCV.

— Они тебя не слышат, ублюдок. Они вообще забыли, что такое речь! – голос Кавальски звучал так, словно ему вовсе не грозила смерть, и то, чем он сейчас занимался – лишь развлечение, — Ты сдохнешь, Гриффитс! Я тебе это гарантирую. Рано или поздно… предатели редко доживают до старости!

SCV вращался все быстрее и быстрее, из моих динамиков послышался характерный свист рассекаемого металлом воздуха, а затем и кое-чего поплотнее… Зараженные не останавливались, он перли в центр, прямо на смерть, туда, где железо впивалось в их плоть, разрубая и ломая то, что когда-то было человеческим телом. Хруст костей и бульканье перерезанных глоток ворвались в информцентр. Завороженный и вогнанный в столбняк открывшимся зрелищем, я был не в состоянии даже вырубить звук.

— Нравится, Гриффитс?! – это снова Кавальски, — Любое движение много лучше сидения на месте! Наслаждайся зрелищем!

Скрипнув зубами, я сидел и смотрел, как Шон избавляется от наседавших гомункулусов. Воистину, те оказались настолько тупы, что были не в состоянии даже элементарно увернуться от смертоносной карусели, не говоря уже о чем-то большем. Да, может быть, здесь ты выиграл, жирный каплун, но посмотрим, как ты выберешься отсюда!

Закончив мясорубку, Кавальски выбрался из аппарата, прихватив с собой пожарный топор. Им он прикончил тех, кто еще подавал некие признаки жизни, а потом зарубил еще двоих, которым не хватило скорости «вовремя» дойти до мясорубки. Я напряженно следил за его движениями. Вот Шон следует к платформе, затем идет к лестнице, поднимается к спасительному люку, пробует открыть его – разумеется, ничего не выходит. Одна из моих камер расположена непосредственно возле него, и он это прекрасно видит. Видит, но достать не может – слишком далеко. Еще один повод позлорадствовать.

— Давай-давай, — подбодрил я его. Мой голос эхом разнесся по всему ангару, дойдя и до включенного в SCV коммуникатора.

Кавальски, отодрав панель управления автоматическим люком, принялся химичить внутри. К сожалению, тут я уже сделать ничего не мог. Но ведь он – не Корп! На что же надеется Шон?… Топор он засунул за пояс, пальцы рук мелькали в смешении проводов и контактов. Да, а откуда у него пассатижи?

Люк открылся… Шон, обернувшись к камере, вытянул вперед зажатую в кулак руку с одиноко торчащим вверх пальцем – средним. И издевательская ухмылка от уха до уха… Увидев это, я заорал в ярости и едва не ударил кулаком по собственному пульту. Черт, да я ко всему прочему забыл отключить микрофон! Повернувшись, Кавальски необычайно ловко забрался в открытый проход. Ну все, жирный, ты меня довел! Команда: открыть все шлюзы и двери уровня пять. Приятного путешествия!

Завозившись с толстым, я совсем забыл про остальных, особенно про Жофруа и Лейлу. Не знаю, какие там у нее отношения с Шоном, но то, что они весьма дружеские – это ясно. Кавальски мнит себя хорошим человеком? Отлично! А что может быть хуже потери друзей для такого, как он? Сейчас проверим! Недалеко от лаборатории есть заблокированная дверь, А-45, вот ее-то мы сейчас и откроем. Зачем? Там ведь столько голодной живности! Н-да, но пока она доберется до этой парочки, можно посмотреть, как там себя чувствует Никитин…

Глянув на изображение, появившееся на экране, я увидел открытые створки и проем, ведущий в шахту лифта. Существа, скопившиеся возле него, видимо, никак не могли допрыгнуть до человека, прижавшегося к противоположной отверстию стене. Вот ведь живучая тварь этот Никитин! А вроде бы самый обычный человек: среднего роста, волосы русые, глаза карие. Не толстый и не тощий, лицо идеально симметричное, характер вроде спокойный… весь он какой-то до безобразия «правильный»!

Скопившиеся возле открытых створок шахты существа были из тех, что мне довелось увидеть еще в коридоре с боксами для материалов. Этот вид зергов я окрестил для себя «тараканами». Странно, прыгают они вроде неплохо, чего ж не могут достать одного единственного человека? Вот одно существо делает попытку добраться до жертвы, Никитин стреляет в него, и зерг, отброшенный назад кинетической энергией пуль, падает в шахту. Еще один вроде долетает до человека, но промахивается и соскальзывает вниз. Я всмотрелся повнимательнее: солдат держался лестнице, уцепившись левой рукой за ступеньку-перекладину; в правой руке штурмовая винтовка. Интересно, а как он перезаряжает обоймы? И много ли их у него? Кажется, скоро здесь кого-то убьют. Злорадно осклабившись, я продолжил следить за развитием событий…

Ну, вот и все, обойма кончилась. Лезет за следующей? Только вот незадача: кажется, боеприпасы закончились. Тем временем, еще две твари, одновременно прыгнув, столкнулись в воздухе, затормозив друг друга, и рухнули вниз. Интересно, сколько уже их там набралось? Никитин вытащил штык-нож и прицепил его к винтовке. Я ухмыльнулся – вряд ли это поможет. Очередное существо, прыгнув, напарывается на штык, одна из конечностей задевает правую руку Никитина, и та повисает безжизненной плетью. Тварь летит вниз, но уже следующая набрасывается на судорожно пытающееся подняться выше тело. Чего ж ты этого раньше не сделал, дружок? Думал, таракашки закончатся? Не тут-то было! Их еще на десяток таких, как ты, хватит! Существо впивается в тело солдата, рука сползает с перекладины. Лица его я не вижу. Хорошо, что настенный коммуникатор возле лифта пока отключен. Криков падающего во тьму Никитина я не услышал. Шахтовую камеру тоже трогать не стал, боюсь, там, внизу, могли остаться еще живые тварюги. Представляю, во что они превратят упавшую сверху добычу…

Что ж, осталось позаботиться о Хорьке с медичкой, Лейле с Жофруа и, конечно же, о Шоне Кавальски. Последний встретит свою смерть сразу после того, как его нога ступит на холодный пол уровня пять. Камеры ясно показывали важно шествующих «гусениц», не говоря уже о массе тварей поменьше.

Я переключился на вход в химическую лабораторию. Впрочем, если разобраться, никакая это не лаборатория, а настоящий мини-завод по производству реактивов. Мне был отлично виден Жофруа, держащий в руках небольшой овальный предмет и что-то кричащий. Что – не известно, кому? – наверное, Лейле. Врубать коммуникатор мне стало лень, все равно они оттуда скоро убегут. Первая волна зергов шла прямо навстречу им, спасительная дверь – главный вход в комплекс – была открыта. Итак, что они сейчас могут сделать? Уйти назад или попытаться проникнуть в лабораторию быстрее приближающихся зергов. «Попытаться» – самое верное определение. Я не хотел лишать себя удовольствия захлопнуть створки перед самым их носом.

Заметив первых тварей на противоположном конце коридора, Жофруа бросился им навстречу. Лейла, крикнув что-то, осталась на месте и приготовилась к стрельбе. Зерги быстро приближались, но люди находились гораздо ближе к спасительной двери, так что шанс проскочить действительно был. Сент-Илер уже почти добрался до входа. Я приготовился запереть двери. Лейла, выстрелив еще пару раз, бросилась к нему. Однако химик пока что и не думал идти в «родную» лабораторию, вместо этого он, чуть присев, метнул зажатый в руке предмет в бегущих навстречу зергов. Я сощурился, наблюдая за недолгим полетом странной штуковины. Откуда у него граната?

Что-то сверкнуло, стены в зоне разрыва на моих глазах покрылись фиолетового цвета пятнами, такие же образовались и на оказавшихся в ней тварях. Не удержавшись, я включил звук расположенного в том коридоре настенного коммуникатора. Информцентр моментально заполнился истошным верещанием зергов и каким-то странным шипением. Тварюги, задетые веществом, содержавшимся в «гранате», завертелись волчком, мешая остальным; пятна на их теле превращались самые настоящие ожоги. Кислотная бомба? Так вот что прятал в кармане Жофруа! Кстати, где он? Черт! Я ударил по клавише ввода команды – дверь захлопнулась перед самым носом Лейлы, ее напарник смог проскочить. Покосившись на экран, я заметил, как девушка что-то говорит в личный коммуникатор. Эх, жалко сигнал перехватить нельзя!

Нетронутые химическим зарядом твари, перепрыгнув через извивающихся в агонии товарищей, бросились к Джиннер. Та, убив парочку самых ретивых, побежала назад. От напряжения я стиснул зубы, пальцы задеревенели и теперь еле двигались… сейчас, сейчас они тебя догонят, сучка… надо было оставаться со мной в информцентре, а не ходить со всякими шонами и хорьками!

Лейла остановилась недалеко от выдающейся из стены металлической тумбы с нарисованным на ней знаком пламени. Это значит «огнеопасно» или наоборот? Впрочем, не важно. Подключив еще одну камеру, я наблюдал, как Джиннер, встав на одно колено, стреляет по бегущим на нее тварям. С каждым нажатием спускового механизма винтовки одно из существ опрокидывалось и катилось по полу, затаптываемое своими же сородичами. Тех, кто мог бы ответить кислотными шипами в ответ на пули, не было. Но зато обычных «тараканов» хватало с лихвой. Они бежали, увлекаемые неизвестной силой, и только смерть могла остановить их… смерть в виде рыжеволосой молодой женщины с винтовкой в руках. Я вгляделся в картинку на экране: нет, она не боялась их, к моему сожалению.

— Это конец, Лейла, конец! – прошипел я во включенный микрофон, — Они достанут тебя… остался лишь миг!!!

Выстрел, еще один… твари падают, но на их месте тут же появляются другие… слишком близко. Еще немного… дыхание замирает. Отбросив винтовку и автоприцел с правой стороны лица, Лейла выхватила пистолет, на миг повернувшись к зависшей у основания потолка камере. Не в силах произнести больше ни слова, я просто смотрел в ее глаза. Злость? Ее в них не было. Ненависть? Ее тоже нет. Только боль и… жалость. К кому? Не… ну не ко мне же…

Пистолет успел сделать два или три выстрела до того, как первая тварь протаранила хрупкое тело, отбросив его к стене, словно тряпичную куклу. Я хотел сменить картинку, но не мог. А твари проносились мимо – куда?! Серо-коричневая волна катилась дальше, совершенно не интересуясь поверженным человеком. И когда последнее существо пропало из вида камеры, на изображении которой застыл мой взгляд, я увидел лейтенанта Джиннер. Правая рука девушки мертвой хваткой вцепилась в край металлической тумбы, мешая обмякшему телу полностью сползти на пол. Бронежилет разорван, куртка в области живота намокла и покраснела от выступившей крови. Спустя мгновение последние силы иссякли, и Лейла, сжавшись в клубок, медленно повалилась на пол, извернувшись так, чтобы оказаться лежащей на спине. Ноги заскребли по полу, одновременно упираясь в стену и отталкиваясь от нее. Голова запрокинулась, и ее глаза вновь смотрели в прямо объектив следящей камеры, губы еле заметно шевелились. Казалось, Лейла что-то шепчет, но что – разобрать было невозможно… переключить камеру – тоже. Жуткое зрелище агонии человека, которого я одновременно и любил, и ненавидел, сковало мышцы. Нелепо моргая, я продолжал глядеть на один из больших экранов….

В голове как будто что-то щелкнуло… Что же я делаю?! Теперь я – убийца? Нет! Это все сон, это кошмарный сон, который скоро кончится… или нет? Нет! Он кончится лишь тогда, когда умрут еще четверо…. Я обещал… обещал себе!… Где Жофруа?!!

В химической лаборатории, где же еще? И кажется, зерги его окружили, как я и предполагал. Пути назад нету, дверь заблокирована. С пятого уровня спускаются вниз все новые и новые твари. Я невольно вспомнил тот инцидент с запертой дверью в мою каюту, проповеди Максимова и истерический хохот Жофруа. Ну, гад, теперь моя очередь смеяться! Дрожащими пальцами я вводил команды на перекрытие всех возможных выходов из химлаборатории, кроме тех, откуда неудержимой волной перли зерги. Как же их все-таки много!

Найдя мечущегося, как раненый зверь, Жофруа, я с наслаждением принялся следить за его глупыми попытками скрыться от кровожадных существ. Ну вот сейчас: куда он побежал? К этому… как его… «смесителю»? Там-то чего?

Химик, тем временем, уже открывал дверь в указанное помещение. Я потянулся было к пульту, но затем только махнул рукой – никуда не денется. Пройдя по короткому и узкому коридору, Жофруа проскочил в небольшой ход, справа от которого красовался знак химической опасности. Забавно… Что же он задумал?

«Смеситель», как его обозвал компьютер информцентра, представлял собой огромный чан, наполненный темно-зеленой жижей. В его центре помещалась маленькая площадка, от которой вверх уходил длинный металлический шест, крепившийся к потолку. Само перемешивание слитой в цилиндр дряни, видимо, происходило с помощью отходящей от центра перекладины с лопастью на конце. Глянув на Жофруа, я обнаружил, что тот успел натянуть дыхательную маску, одну из тех, что привезли с собой наши вояки. Так-так, он надеется, что тварюги передохнут от ядовитых испарений из чана? Что-то я сомневаюсь в этом…

Первое существо показалось у входа спустя две минуты после того, как химик, словно заправский акробат, перебежал по перекладине в самый центр вместилища с зеленой жижей. Ухмыльнувшись, я скептически покачал головой – сомневаюсь, что ему это сильно поможет. Тварюга, не имевшая при себе никакого дыхательного фильтра, чувствовала себя превосходно. Впрочем, не заметно, чтобы это обстоятельство сильно расстроило Жофруа, поскольку тот как ни в чем ни бывало стоял возле уходящего к потолку шеста и ждал инициативы со стороны. Может, он думает, что существо побоится броситься в химикаты? А эти зерги вообще знают, что такое страх?

Покопавшись в схеме отсека, я с удивлением обнаружил встроенный в стену коммуникатор, расположенный по правую сторону от Жофруа. Интересно, с кем через него собирались общаться местные обитатели. Ладно, сейчас это не так важно – одна часть этих самых местных сейчас слоняется по базе в виде толпы склизких уродцев, другая кормит крыс в пищеблоке корпуса 4-е. Ничего, скоро еще одни животные устроят кормежку, как только доберется до одного чрезвычайно ловкого типа…

Издав уже знакомое мне «ерканье», существо прыгнуло в чан и, дико вереща, начало тонуть, расплескивая во все стороны зеленую дрянь. В местах, куда она попадала, тут же образовывались такого же цвета пятна. Сквозь визг твари в информцентр прорвалось зловещее шипение. Ого! То, что налито в этот «смеситель», видимо, не только ядовито, но еще и прожигает все, что ни попадя. Да чем же на этой базе занимались?!

Жофруа, спасаясь от брызг, уцепился за центральный шест и вскарабкался по нему до самого потолка. Мне оставалось только присвистнуть – какой там Корп! – вот настоящая обезьяна! Однако на зергов его акробатика особого впечатления не произвела. Теперь они прыгали в чан непрекращающимся потоком, вереща и извиваясь в нем. Настоящее самопожертвование! Я схватил микрофон:

— Развлекаешься, придурок? – как же великолепно, что все потолки этой базы утыканы динамиками!

— Пошел на…, — куда он хотел меня послать, я не смог разобрать из-за истошного визга очередного зерга-камикадзе.

— А почему ты не смеешься, а? – с довольной миной на лице я откинулся на спинку кресла. Ах, до чего же сладка месть! – Давай-ка посмеемся вместе! – Схватившись за микрофон, я разразился дьявольским хохотом, самым злым и громким, на который только была способна моя глотка.

Смех из динамиков дополнили визги погибающих тварей, какофония в отсеке почти достигла своего апогея. Не хватало только одного голоса – Жофруа молчал.

— Тебе нечего сказать, весельчак? – утерев слезы, выступившие от хохота, спросил я.

— Ты точно идиот, Гриффитс, — услышал я крик Жофруа, — Я говорил и Шону, и Якову, что ты нас подставишь, но они не верили. Я оказался прав – ты истинный урод, еще хуже тех, кого заразила дрянь из четвертого корпуса. Рано или поздно ты сдохнешь, и тогда я приду за тобой, в каком бы аду ты ни оказался! Слышишь хорошо?!!

— Да слышу, слышу, — в отличие от него, мне не приходилось рвать связки, достаточно было просто повысить чувствительность микрофона, — помнишь, ты любил посмеяться надо мной, а? Теперь я посмеюсь над тобой!

— Давай-давай, только не пукни, а то вся база сдохнет от твоей вони! – Жофруа еще цепко держался за шест, поглядывая вниз, где некоторые из твари уже умудрились добраться до площадки в центре и теперь прыгали, стараясь достать человека наверху.

— Сейчас дошутишься! – злорадно прошипел я.

— Пошел ты в… е-е-уаа-аа!!! – несколько капель зеленого вещества попало ему на ногу, разъедая одежду.

Жофруа задергался и завыл, хватка ослабела, и он постепенно начал сползать вниз. На его ноге, тем временем, обнажилась кожа, а затем и прожигаемое едким веществом мясо. Зерги внизу устроили самый настоящий Армагеддон, бултыхаясь в зеленой жиже и топя в ней друг друга. Ядовитые капли от них взлетали все выше и, наконец, попали на спину химика, а потом и на затылок.

Не догадавшись понизить громкость, я сидел, заткнув уши, и смотрел, как Жофруа падает в зелено-коричневое месиво. Его предсмертный крик смешался с верещанием гибнущих тварей. На миг из чана показалось чудовищно обезображенное лицо, затем снова исчезло, уже навсегда. Мотнув головой, я отключил главные экраны и звук. С этим покончено…

Минуты две или три я сидел в полной тишине, закрыв глаза. Тело внезапно потяжелело, и, вздумай я пройтись по информцентру, ноги могли не выдержать. Опять захотелось в родную квартиру, где все такое знакомое, такое мягкое, приветливое и радующее глаз. Пройти в ванную комнату, выложенную плиткой кремового цвета, наполнить водой миниатюрный бассейн и, добавив ароматной пены, нежиться в этом раю один час, второй, третий… Можно достать телефон и болтать со знакомыми о всякой чепухе, можно пригласить девушек из специального агентства… да много чего можно. В гараже недалеко от дома всегда ждет своего хозяина кабриолет – я люблю машины с открытым верхом. Кататься на нем – одно удовольствие, особенно весной, когда уже не холодно, но еще и не жарко. Еще хорошо поехать на загородную виллу и устроить там шумную вечеринку. Ха, на последнем таком мероприятии наш главный редактор до того напилась, что упала в бассейн и чуть не утонула. Теперь жалею, что вовремя позвал охранников – утони Лиса в ту ночь, я сейчас был бы совсем в другом месте…

Итак, остаются три человека, к одному из которых, в принципе, у меня нет никаких претензий. Наша врачиха слишком тихая, чтобы кому-то навредить – это точно. Если разобраться, у меня нет никаких причин желать ее смерти. Ну, что ж, тогда скажем так: извини, дорогуша, ничего личного. Я снова включил экраны…

Искомая мною парочка оказалась примерно там, где я ее и ожидал увидеть – возле склада кислородных баллонов. Миновав его, они могут попасть в отсеки очистки и минерализации питьевой воды, откуда уже рукой подать до шлюзов. Это – самый короткий путь, но хождение возле упомянутого склада сейчас было смертельно опасно, поскольку выпущенные из двери А-54 создания столпились аккурат возле его входа. Выругавшись, я увеличил изображение – согласно моему плану, твари должны были отрезать даже обходной путь, а вместо этого скучковались на одном месте, не желая куда бы то ни было идти. Две трехметровые «гусеницы» уставились прямо на объектив ближайшей следящей камеры, заставив меня приключиться на другую – от вида этих созданий крупным планом у меня едва не началось то, что называется «медвежьей болезнью». Одни глаза да зубищи чего стоят!

Хорек и медичка, тем временем, уже пробирались через соседние хранилища. Зайдя в одно из помещений, уставленное контейнерами всевозможных типов и размеров, они зачем-то принялись карабкаться наверх. Корп легко преодолевал каждое встречающееся на пути препятствие, врачу такое было не под силу, и некоторых случаях ее приходилось буквально за шкирку втаскивать на очередной контейнер. Вглядевшись повнимательнее, я понял, куда они намылились – вентиляционная решетка почти у самого потолка открывала путь к отсеку водяных фильтров. Идея хорошая, однако на то я здесь и сижу, чтобы наглядно показывать умникам вроде Хорька, где раки зимуют. Зерги, конечно, не смогут пролезть именно в те ходы, куда собралась наблюдаемая мной парочка, но зато они могут блокировать все выходы из них, в том числе и возле шлюза на поверхность Мар-Хатамото. Так, команда: двери А-56, А-58, А-60 разблокировать… открыть; теперь ближайшие вентиляционные шлюзы: 2360-й и 2370-й. Тварюги, к моему сожалению, действительно не смогут попасть именно в те ходы, по которым собрались пробираться Корп и врачиха, но их появление в отсеке жидкостной фильтрации будет настоящим сюрпризом для доморощенных «урбоспелеологов».

Сделав гадость, я вывел на большие экраны изображения камер пятого уровня, где в данный момент скопилось невиданное множество существ. Термодатчиком я пренебрег, визуально отыскивая лохмотья и ошметки, которые теоретически должны были остаться от Кавальски. Однако ни возле самого люка, откуда должен был вылезти ученый, ни в округе ничего подобного не оказалось. Видимость, правда затрудняли здоровенные «гусеницы», но, с другой стороны, что, если одна из них прижала люк своей массой, и Шон догадался об опасности сверху? Может быть…, кажется, придется-таки обратиться к схеме базы и воспользоваться термодатчиком, сканирующем ее вдоль и поперек. Гм, странно, ни в ангаре, ни в вертикальном туннеле с лестницей его нет… А… а где же тогда?

Наверное, если б я носил очки, то сейчас обязательно потянулся бы за ними, думая, что увиденное мной – обман зрения. Компьютер услужливо показывал небольшую пульсирующую точку, медленно ползущую в промежутке между четвертым и пятым уровнями. Святые Небеса, Шон, как ты туда пролез?!! Нет, я знал, в тоннеле имеется боковой отвороток, но он настолько узок, что, думаю, туда смог бы пробраться только человек вроде меня или Корпа! Может быть, компьютер врет? Пощелкав по клавишам, я убедился, что нет. Шон забрался в шахту аварийного продува отсеков и теперь медленно, но верно приближается к воздушным фильтрам, минуя пятый уровень. Оттуда, кстати, он может запросто пролезть в одну из насосных труб, упомянутых Хорьком, и уже через нее добраться до челнока. Все? Неужели здесь я проиграл? Да быть такого не может! Выход всегда есть: ведь Кавальски нашел, я тоже найду…

Я углубился в изучение плана, вырубив термодатчик – пульсирующая точка только действовала на нервы. Допустим, Шон уже добрался до уровня шесть, что дальше? Одна из насосных труб действительно ведет к ангару с челноком, но, во-первых, на плане я не вижу аварийных люков к ней, во-вторых, она слишком резко изгибается кверху, и уж там-то Кавальски точно пролезть не сможет. Ладненько, тогда он попрет к лестнице или вентиляционным шахтам, что вполне логично. Но первую скоро перекроют расползающиеся по базе зерги, во вторые они тоже рано или поздно проберутся. И тогда Шону останется только уповать на удачу, и я искренне надеюсь, что на этот раз она его подведет…

Немного погрев замерзающие пальцы – в информцентре отчего-то становилось прохладнее, я вновь обратился к Хорьку и врачихе. Они, конечно же, успешно пробрались к отсекам очистки и минерализации воды, и теперь быстро двигались по направлению к выходу из них. Зерги, выскочившие из противоположных вентиляционных ходов, моментально бросились за ними. Эх, если бы чуть раньше! Корп, разумеется, с легкостью мог забраться на резервуары с водой и оттуда по трубам перелезть до свободной от зергов вентиляционной шахты, что находилась, как и на складе, прямо под высоким потолком. Но сделать это ему мешала врачиха, не способная к подобным трюкам. Хорьку и так приходилось следить в оба, чтобы она не споткнулась о многочисленные шланги, вьющиеся по полу, словно удавы. Впрочем, оба выхода из отсека я и так заблокировал, и для того, чтобы исправить ситуацию, Корпу придется отвлечься от пальбы и беготни, а медичка стреляет далеко не так хорошо как он. Надо учесть и тот факт, что красноглазые «таракашки» защищены куда лучше преобразованных людей, и их не то что тесак, огнестрельное оружие берет не сразу. Пистолет-пулеметы Корпа, хоть и удобны, но представляют из себя нечто малокалиберное и скорострельное, мощную броню тварей таким делом не пробить. Другое дело – та бандура, с которой ходил Яков. Да, я же все хотел узнать, что это такое…

Отвлекшись от хорьковых метаний по отсеку, я залез в оружейные каталоги. То, с чем ходил обожаемый всеми, кроме меня, командир, отыскалось довольно быстро. Правда, создавалась маленькая проблема: пушечка, видимо, была весьма популярна, а посему имела массу всевозможных модификаций. Стандартный образец назывался «тяжелой штурмовой винтовкой Гаусса», но выглядел он немного не так, как то, что держал в руках Полански. Введя запрос повторно, я не получил ничего нового, а пролистывать все мне было лень. Единственное, что оказалось достойно внимания, так это исковерканное название под некоторыми моделями, звучавшее как «легкий ручной пулемет» все того же «Гаусса». Ну не тупые ли люди, это вояки? Называть фактически одну и ту же вещь по-разному, создавая хаос в классификациях! Однако, как бы оно не называлось, «Гаусс» сейчас пригодился бы и Шону, и Корпу. Да, кстати, я бы с удовольствием понаблюдал, как толстый будет пробовать стрелять из этой штуковины!

Вообразив себе доктора Кавальски с упомянутым оружием, я невольно улыбнулся. Зергов брандспойтом не разогнать – это точно. Шон, конечно, может попробовать, но тогда это будет последнее, что он сделает в своей жизни.

Закончив с фантазиями и воспоминаниями, я вновь обратился к отсеку водной фильтрации. Разумеется, мое предположение о том, что Хорьку не удастся открыть дверь, оказалось верным. Непонятно только, как еще медичку не разорвали на части – судя по всему, она уже устала бегать. Тварюги же, весьма прыткие, обладали довольно слабой «тормозной системой», отчего их постоянно заносило на поворотах, а иногда бросало по инерции на баки с водой. Чуть замедлив движение, Корп притянул к себе в очередной раз едва не споткнувшуюся врачиху и что-то сказал. Точно, чуть не забыл: хлопнув себя по лбу, я включил настенные коммуникаторы в отсеке. Однако те уже закончили с разговорами и опять приближались к выходу, петляя меж резервуарами и аппаратурой. Зерги продолжали носиться как угорелые, врезаясь в любые препятствия и мешая друг другу.

Корп, остановившись, резко повернулся спиной к дверям; врач добежала до стены и прижалась к ней. Скрестив руки с зажатыми в них ПП, Хорек двинулся вдоль резервуаров, пробивая и их, и ведущие к ним шланги. Я раскрыл рот от удивления – теперь-то что? Понятно, что утонуть – это лучше, чем быть разорванным в клочья, но неужели наш мега-воин так быстро сдался? Или он думает, что зерги не смогут жить в водной среде? Да знал бы он, сколько времени эти твари барахтались в чане с химикатами!

Вода неудержимым потоком устремилась наружу, перебитые шланги рвались и отскакивали от крепежей, не способных более выдерживать давление. Проорав что-то невнятное, Хорек кинулся к одному из баков и, крутанув регулятор «чего-то там», побежал обратно. Медичка, уже ничего не соображая от испуга, продолжала глупые попытки слиться со стеной. Зергам почему-то больше нравилась движущаяся мишень, и посему они дружно ринулись за Корпом; тот, смекнув, что к чему, начал уводить их от доктора. Твари практически загнали его в угол, и я уже был готов хлопать в ладоши, наслаждаясь победой, как вдруг лопнул резервуар с водой, причем именно тот, к которому чуть раньше бегал Хорек. Металлическую конструкцию натурально разорвало пополам – видимо, кое-кто нарочно перебрал с давлением жидкости.

В следующий миг Корп продемонстрировал самый настоящий акробатический трюк, какой обычно показывают в боевиках. Набрав скорость, он прыгнул на угол, и оттолкнувшись от стены, уцепился за торчащую из нее трубу. Когда он успел засунуть за пояс ПП, я так и не понял. Уровень воды, меж тем, быстро поднимался. Запросив данные о давлении в баках, я обнаружил, что оно быстро падает – аварийная система намертво перекрыла доступ воды в отсек.

Забравшись повыше, Хорек прыгнул обратно в воду и, проплыв под ней изрядное расстояние, появился рядом с медиком. Зерги, понятное дело, не смогли выполнить ничего подобного. Более того, они даже не умели плавать, хотя прекрасно чувствовали себя под водой, бесполезно шатаясь по образовавшемуся «дну». Теперь даже медичка могла преспокойно доплыть до недосягаемых ранее труб и забраться в очередную вентиляционную шахту, чего мне, например, очень не хотелось. Закусив губу, я принялся лихорадочно размышлять, чем бы таким испортить жизнь новоявленным пловцам.

Выход нашелся, как только я глянул на изображение следящей камеры аккурат за дверьми, которые чуть раньше планировал открыть Корп. За все время беготни в фильтрационном отсеке снаружи скопилась порядочная толпа как зергов, так и зараженных людей. Вторых было больше и, что самое печальное, и те, и другие в настоящий момент усердно рвали друг друга в клочья. В принципе, первые размазывали по стенам вторых, однако тех, судя по всему, это не слишком беспокоило. В конец отупевшие гомункулусы с завидным упорством пытались врукопашную уничтожить трех «гусениц» и нескольких «тараканов», а тем это явно не нравилось. Не знаю, какой «секретный код» можно узнать от безмозглых тварей, но драка разгорелась нешуточная. Поскорее убрав мерзкое изображение с экранов, я обратился к пульту управления. Команда: двери А-51, А-53 – разблокировать…, открыть…

Вырубив переставшие функционировать коммуникаторы фильтрационного отсека, я переключился на коридорные, немедленно принесшие в информцентр шум образовавшегося водного потока, а также истошное верещание тварей поменьше и злобное шипение «гусениц»… или уже «змей»? Впрочем, я уверен: любая настоящая змея, услышав подобное, моментально подохла бы от зависти… Гомункулусы хранили героическое молчание и продолжали размахивать культяпками – до тех пор, пока их всех не смыла «река» из открывшихся дверей. Корпа и медичку, понятное дело, вода увлекла за собой…

Настроив камеры, я обнаружил Хорька в самой гуще зергов и человекоподобных уродцев, моментально возобновивших драку. Врачиху отнесло дальше, но, в отличие от напарника, она не могла так же быстро прийти в себя.

Корп, выхватив уже знакомый мне тесак, рассек туловище ближайшего двуногого противника. Чуть правее него трехметровое существо нашпиговывало кислотными иглами образовавшуюся впереди себя свалку тел, задевая всех подряд. Еще одно, не меньших габаритов, орудовало хвостом, сбрасывая со спины целую гирлянду бывших людей. Третья, вконец озверев, швыряла в стороны попавшихся на пути «тараканов», желая добраться до зараженных.

Извиваясь всем телом и прыгая не хуже заправского акробата, Хорек умудрился выбраться из дерущийся толпы. Попадавшихся на пути гомункулусов он охотно угощал ударами тесака. Вода на полу постепенно окрашивалась в коричнево-бардовый цвет, стены покрылись слизью и еще тем, что находилось в сосудах человекоподобных существ. Назвать это кровью не поворачивался язык. Зажав рот рукой, я продолжал следить за развитием событий.

Схватив медика за руку, Корп ринулся к повороту, за которым находился длинный коридор, ведущий к шлюзу на поверхность. От него самого отходили пути к жилым отсекам в одну сторону и складским помещениям – в другую. И первых на помощь собратьям повалили гомункулусы, зерги выскочили с противоположной стороны. Судя по количеству и составу, это были те твари, что ранее толкались возле входа на склад кислородных баллонов, т.е. две «гусеницы» и небольшое число зверья меньших размеров.

Один из «тараканов» прыгнул на Хорька, но тот ловко увернулся, выпустив при этом руку медика. Зараженные ломанулись к целям покрупнее, не обращая внимание на остальных. На пол, стены и даже к потолку полетели оторванные головы и конечности. Достав пистолет, медик крутилась на месте, стараясь избавиться от окруживших ее гомункулусов, Корп в это время пытался укрыться от кислотных шипов. Глядя на все это, я чувствовал, как в желудок начинает подозрительно урчать, и комок будущей блевотины подбирается все ближе и ближе к глотке. Стиснув зубы, я попытался вырубить весь этот кошмар, но ударился коленом о переборку и рефлекторно отодвинул кресло подальше.

В коридоре близ шлюза, тем временем, разворачивалась самая настоящая бойня. Зараженные, презрев опасность, шли на противника, которого они были не в состоянии даже покалечить. Через включенные настенные коммуникаторы в информцентр проникали стрекотание, рев и шипение, сопровождающееся странными хлюпающими звуками. Корп, несмотря на то, что мог бы удрать к шлюзам, все еще пытался добраться до медика, повалившуюся на пол и теперь ползавшую на четвереньках, что-то истошно вопя. Ее пистолет валялся неподалеку, среди груды внутренностей, сам «потрошитель» – маленький зерг, крутился на месте, отбиваясь от прущего на него мяса. Кувырком прокатившись по полу, Хорек с прыжка рубанул затылок гомункулуса, пытавшегося дотянуться до медика. Схватив ее за руку, он сделал попытку оттащить несчастную в более-менее безопасное место. Однако упомянутый «таракан», видимо, устал рвать на части истекающих слизью мерзких созданий и, желая внести в «меню» посильное разнообразие, кинулся на людей. Хорьку не оставалось ничего другого, как вновь увернуться, врач, повинуясь инстинкту самосохранения, тоже дернулась в сторону. Их ладони вновь расцепились.

Зажав тесак в зубах, Корп выхватил ПП, которые по идее должны были не выдержать купания в фильтрационном отсеке. Существо вновь прыгнуло, целясь уже в медика. Малокалиберные пули тщетно ударили в неподатливую броню существа, миг спустя послышался треск разрываемого бронежилета. Увлекая за собой врача, тварь проскользила до противоположной стены. Среди бардово-коричневой жижи показался красный шлейф крови, тянущийся к неподвижно лежащему на боку человеку.

Издав громкий боевой вопль, Корп прыгнул к разворачивающейся твари, стреляя в хорошо заметный маленький красный глаз. Существо взвизгнуло и подалось назад, к осаждавшим «гусеницу» зараженным. Те, обратив внимание на новичка, моментально ухватили его за конечности. А Хорек уже стрелял по гомункулусам, жадным до легкой добычи. Попытавшаяся встать на четвереньки врач опрокинулась на бок, прижавшись к стене. На полу осталось скопление тяжей красного цвета, один из которых шел прямо к ее животу и скрывался за разорванной одеждой. Один из гомункулусов, пытаясь добраться до Корпа, наступил на сгусток и, поскользнувшись, упал. Лицо врача, укрытое прозрачным забралом шлема, превратилось в бледную сморщенную маску с широко раскрытыми глазами и ртом, тело свернулось в клубок, левая рука пыталась судорожно нащупать что-то в области живота. Хорек, прикончив очередного зараженного, взглянул на медика. Ствол пистолет-пулемета уперся в ее подбородок; звук выстрела потерялся среди визгов и шипения дерущихся зергов и гуманоидов.

Не в состоянии больше выдерживать все это, я повалился с кресла, окропляя пол тем, что оставалось в моем желудке. Последнее, на чем зацепился взгляд, был Корп, рванувшийся к шлюзу…

Придя в себя, я едва не вляпался в собственную блевотину, чье количество было на удивление велико. Неужели я так много ел за последние дни? Странно… Кое-как встав, опираясь на свой пульт, я начал пробираться к соседнему – подальше от гадости, которую сам только что и сотворил. Покосившись на большие экраны, я вновь схватился за живот – коридор теперь напоминал разделочную доску. Тело медика исчезло, скорее всего, ее просто разорвали на части. Куски униформы и большое пятно запекшейся крови на стене наглядно подтверждали эту гипотезу. То, во что превратились зараженные, вообще не поддавалось описанию, но фарш из всего этого сделать можно было.

Поскорее вырубив неприятную картинку, я вытер лицо рукавом куртки и глянул на показания термодатчика. Кроме характерных пятен зергов и зараженных оставалось только одно, указывающее на наличие человеческого существа – Шона Кавальски. Хорек или погиб, или выбрался наружу. На всякий случай зарезервировав несколько малых экранов на внешние камеры базы и камеры ангара с челноком, я обратился к Шону, уже добравшегося до шестого уровня.

Странное дело, но, имея при себе мини-компьютер с планом базы, Кавальски направился совершенно не туда, куда следовало бы. Лестницу с зергами он обошел по дуге, вентиляционные ходы тоже проигнорировал. Шон опять чего-то задумал. Гм, в принципе, недалеко от него находится отсек с боксами для оружия, уж не им ли решил разжиться наш толстопузый друг?

Подождав немного, я убедился в собственной правоте: Кавальски действительно топал прямиком к военному складу. Заблокированная мною дверь его, как и в случае с ангарным люком, не остановила. Немного повозившись, Шон опять показал моей камере средний палец, и, потирая ладони, забрался в отсек.

Что ни говори, а выбор тут был хороший: от пистолетов до огнеметов, брони тоже хватало, в том числе и той, в которой ходил Яков. Заперев выход из отсека, толстый принялся осматривать помещение так, словно зашел в супермаркет. Покрутив в руках несколько пистолетов разного калибра, он отложил два из них в сторону, затем принялся осматривать штурмовые винтовки, дойдя и до пресловутого «Гаусса». Этих штук в боксах было предостаточно, все – стандартные, точно такие же я видел, когда просматривал оружейный каталог. Кавальски пренебрег ими, выискивая что-то менее габаритное.

— Пушки не помогут тебе, жирный! – хохотнув, проорал я в микрофон. Право же, его «шопинг» мне уже начинал надоедать, — Этих тварей здесь целый легион! Кстати, у меня для тебя новость – ты остался один…

Про Корпа я нарочно не стал ничего говорить. Вдруг он действительно сдох? А даже если и нет, мое сообщение только разозлит или испугает Шона. Хорек – последний военный, который еще может быть остался в живых, тот, кто еще мог поднять в космос челнок, я полагаю. Интересно, что толстый будет делать с летательным аппаратом, если и впрямь окажется один? Раскладывать пасьянсы на бортовом компьютере?

Кавальски не отвечал, хотя коммуникатор на стене имелся и в этом отсеке. Игнорируя издевки, которые я время от времени посылал на его бедовую голову, Шон продолжал методично копаться среди боксов, на этот раз уже выбирая броню. Тяжелая пехотная его явно не устраивала, на костюм огнеметчика он даже не взглянул. Достав офицерский бронежилет, он напялил его заместо своего; откуда-то вытащил наколенники и налокотники, примерил их, потом снял. Следующее действие толстого заставило меня раскрыть рот и сидеть, глупо хлопая ресницами.

Не обращая внимания на глядящий прямо на него объектив камеры слежения, Шон устроил натуральный стриптиз, раздевшись до трусов. Прошлепав к высоким узким шкафчикам у дальней стены помещения, он достал оттуда военный комбинезон и, убедившись, что размер подходит, принялся натягивать его на собственные телеса. Затянув ремень на поясе так, что я нервно сглотнул, наблюдая эту мазохистскую сцену, Кавальски занялся обувью. Покончив с ней, он взял перчатки и вернулся к месту, где оставил броню и щитки. Шлемом он пренебрег, напялив на голову какие-то визорные очки.

Наблюдая всю эту сцену, я не забывал и о зергах, которые в данный момент расползались по шестому уровню. К сожалению, в вентиляционных шахтах их было непростительно мало, однако здесь я уже ничего не мог поделать, способствовать их проникновению на уровень семь – тоже. Выход с лестницы кто-то тщательно заварил, и желающие попасть туда кровожадные существа могли только бесполезно стучать в толстые бронированные двери. Единственное, что меня радовало, так это то, что возле входа в военное хранилище уже толкалось несколько небольших тварей и вот-вот должна была подойти «тяжелая артиллерия» в виде трехметровой «гусеницы». Я бы, конечно, давно уже открыл бы его, но Кавальски неведомым мне способом заблокировал двери так, что отсюда, из информационного центра, уже ничего нельзя было сделать.

Шон, меж тем, обвешавшись ручными гранатами и лентой с внушительного калибра патронами, взял какую-то штуковину с толстым и коротким стволом, и пошел к вентиляционной решетке. Составив лестницу из пустых контейнеров, он начал подниматься вверх, прихватив с собой еще небольшую сумку. Выведя на экран монитора военный каталог, я понял, что Кавальски сумел отыскать ручной автоматический гранатомет. Интересно, как он им собрался пользоваться в узких вентиляционных ходах? Правда, на ляжки он навесил две кобуры с чем-то крупнокалиберным, но не думаю, что ему это сильно поможет.

После того, как толстая задница с завидным проворством исчезла в проеме вентиляционного хода, я убрал с монитора военный каталог и вернулся к термодатчику. С помощью него я смогу определить как местонахождение Шона, так и его состояние после встречи с зергами. Если те убьют его, пульсирующее пятно начнет «остывать», меняясь в цвете.

Итак, где же сейчас наш толстопузый друг? Разумеется, медленно лезет наверх…, теперь по горизонтали направо и прямо. Остановился… За следующим правым поворотом я заметил чуть двигающуюся точку, обозначавшую зерга. Маленький и быстрый, он догонит и прикончит Кавальски раньше, чем тот сумеет почуять опасность. Тварюга закрывала проход к месту подъема на уровень семь. Шон завернул налево, избежав опасности… Почему – я не знал. Забравшись «под пол» уровня семь, он обогнул вентиляционный ход, ведущий наверх, и вновь застыл на месте. Существо, караулившие непонятно кого, внезапно стронулось с места и встало аккурат там, где должен был спускаться Кавальски. Парой секунд позже термодатчик показал две сильные вспышки в том месте, а тварь словно бы «провалилась» сквозь вентиляционную шахту и застряла там, где по идее должны были находиться трубы водоснабжения и электрические кабели. После очередной вспышки пульсирующее пятно Шона быстро спустилось вниз и, миновав опасную зону, начало подъем по освободившемуся ходу. Мне оставалось только скрипеть зубами от бессилия – все, что было можно, я сделал.

Переключившись на камеры седьмого уровня, я стал ожидать появления Шона, не забывая, однако, поглядывать за челноком: пропустить появление Корпа мне не хотелось. Жирный, тем временем, высунувшись из расположенного близ невысокого потолка вентиляционного хода, углядел нескольких зергов, беззаботно прыгающих по коридору. Расположенная неподалеку камера отчетливо показывала, как Шон, достав гранатомет, целится в тварей. Я только ухмыльнулся – сомневаюсь, что взрывная волна и осколки подействуют на этих существ так, как ему бы этого хотелось. Отбросят – да, ранят – может быть, но не убьют, а это главное.

Чувствуя себя, как в кинотеатре, я удобно развалился на кресле, стараясь не глядеть в сторону пульта с заблеванным подле него полом. Кстати говоря, все это записывается! Думаю, из видеоматериалов о событиях на базе «Пэйот» получиться отличное реалити-шоу… м-м-м, только вот сцены с Лейлой, медичкой и Жофруа придется вырезать…

Гранатомет выпустил заряд из темных недр ствола, одно из существ, тихонько взвизгнув, отлетело к стене и, впилившись в нее, замерло. Та же участь постигла и второго зерга, имевшего несчастье подойти слишком близко к месту дислокации Шона. Увеличив изображение, я обнаружил в теле первой жертвы внушительную дырень, примерно с кулак или что-то около того. Так вот что, оказывается, искал Кавальски – бронебойные крупнокалиберные заряды, те, которые обычно используются против техники. Вот сволочь жирная!

Спрыгнув на пол, Шон рысцой добежал до очередного вентиляционного хода и, выбив решетку выстрелами из пистолета, пробрался туда. Интересен тот факт, что ближайший ход, где шастало несколько зергов, он проигнорировал,… встает вопрос – почему? Подозрение падало на то, что Кавальски напялил на голову. Обратившись к военному каталогу, я пролистал несколько страниц поисковика и злобно сплюнул на пол: хитрый толстый гад нашел инфракрасный визор и теперь прекрасно знал, кто, где и с какой скоростью ползет.

Неожиданно мое внимание привлекло движение на экранах, получавших данные от камер внешнего обзора. Отвлекшись от созерцания шоновских похождений – в них для меня все равно было мало хорошего, я перестроил изображение с приоритетом на поверхность Мар-Хатамото. Через минуту мои усилия были вознаграждены, хотя, разумеется, последнее – лишь речевой оборот. Такой «награды» мне и даром не надо! Гром и молния, Корп действительно выжил и теперь ловко карабкался по металлическому корпусу базы! Одно странно: чего это он так спешит? Зергов вроде не видно…

Хорек, меж тем, уже подобрался к шлюзу, ведущему в искомый ангар и принялся лихорадочно возиться подле него. Защитный костюм, который он напялил по выходу на поверхность, скрывал от меня его лицо, но судя по всему, вояку что-то очень сильно беспокоило. Потерев глаза, я уставился на экраны. Зергов тут точно нет, их на поверхности нет вообще! Может, приближается ураган или еще чего?

Секундой позже мне захотелось повторить операцию с глазами – быть такого не может, но я отчетливо видел, как по каменистому холму, откуда легко попасть на верхушку корпуса базы, покатилась галька. Сама по себе, так, словно кто-то забирался вверх… Но где тогда этот «кто-то»? Может, у меня глюки пошли после всего увиденного? Уставившись на экраны, я напряженно следил за состоянием поверхности Мар-Хатамото. Ну, вот опять! И еще ветер: песчинки словно «обходят» какой-то столб… или фигуру….

Максимов! Я машинально хлопнул себя по лбу. Ну, конечно же, это он! Кто обещал, что никто отсюда не выберется? Хорек прекрасно виден, один выстрел – и его тело полетит вниз, разбрызгивая кровь из пробитых сосудов. Я жадно облизнулся. Вот уж откуда не ждал помощи! Давай же, капитан Максимов, чего ты ждешь?!

Однако тот просто стоял и наблюдал, как Хорек, вскрыв аварийный люк, залазит внутрь. И все… Призрачная фигура трогается с места, забираясь повыше. Он решил просто осмотреться? А как же угрозы, обещания? Я непонимающе мотнул головой и вновь уставился на экран. Ты мог убить его, Максимов, мог, я знаю это! Почему же ты не выстрелил?! Почему?!!… Последнее я неосознанно выкрикнул вслух. Мне никто не ответил…

На одном из малых экранов Шон вплотную подбирался ко входу в спасительный ангар, попутно застрелив еще двух зергов. Закусив губу и вцепившись пальцами в холодный край пульта, я наблюдал, как он, крадучись, идет к коридору, из которого отходит еще один, ведущий непосредственно к заваренным дверям. А как же насосные трубы? Чтобы пролезть туда, ему нужно будет снять всю броню… Или Шон придумал что-то получше? Портативный сварочный аппарат, который он может нести в сумке, тут не пригодится. Судя по всему, вход в ангар крепко заварен по центру с обеих сторон штукой куда мощнее маленькой горелки. Работы хватит на несколько часов – это точно, зерги столько ждать не будут. Пока что на седьмом уровне их мало, но постепенно ситуация исправляется. Кстати, парочка «тараканов» скоро подойдет к месту расположения аварийных люков на насосных трубах, и тогда я погляжу, как Шон будет раздеваться в их присутствии.

Кавальски, однако, продолжал идти к неприступным дверям. Приблизившись на расстояние выстрела, он попытался продырявить бронированный пласт из гранатомета – глупо, получилась вмятина, не более. Но Шон продолжал палить по створкам, наклоняя оружие сверху вниз так, что от попавших зарядов образовывался своеобразный желоб. Глянув на экран, «следивший» за состоянием ангара, я заметил Корпа, нырнувшего под днище челнока и приготовившего ПП. Может, они случайно убьют друг друга, и все?

Расстреляв почти весь боезапас, Шон подошел к двери и принялся ковыряться в пульте управления. Отключает питание? Зачем? Однако тот продолжал работать, попеременно оглядываясь назад. Через две минуты он полез в сумку и принялся крепить на образовавшемся желобе какие-то белесые пакеты. Каждый следующий пакет он соединял проводками, торчащими из предыдущего; сильно увеличив изображение, я заметил небольшие клеммы, выполнявшие роль наконечников. Оба конца получившейся цепочки замыкали небольшие черные коробочки, сбоку которых после прикрепления к металлу загорелся зеленый огонек. Покончив со своим занятием, Кавальски зашел в боковой отсек, напоминающий подсобку, и достал коммуникатор. Глянув на изображение камер ангара, я заметил, что Корп сделал то же самое. Итак, Шон достал взрывчатку? Настолько мощную, чтобы продырявить бронированные двери? Ну, посмотрим…

Вытащив из кармана бронежилета небольшой пульт дистанционного управления, Кавальски нажал на какую-то кнопку. Огонек на детонаторах (видимо, это они и были) сменился с зеленого на красный, который вскоре замигал. Шон пригнулся, возле двери что-то сверкнуло. Картинка от ближайшей ко входу в ангар камеры пропала, я моментально переключился на другую, всматриваясь в белесый дым, образовавшийся после взрыва. Убедившись, что проход до сих пор закрыт, я криво усмехнулся – кажется, у кого-то что-то не получилось. Да, броню сильно покорежило, особенно в области той линии, по которой Кавальски выкладывал заряд, но попасть в ангар все равно нельзя. И что теперь?

Шон выглянул из своего убежища и почему-то довольно ухмыльнулся. Подхватив сумку и гранатомет, он потащился к искореженным створкам, где, оставив поклажу на полу, обратился к коммуникатору. Я в очередной раз выругался, жалея, что нельзя перехватить идущий от него сигнал. Закончив с разговорами, Кавальски достал из сумки миниатюрный газосварочный аппарат и, став на цыпочки, начал расправляться с тем, что осталось после взрыва. Выбравшийся из под днища челнока Корп присоединился к нему, благо, его собственная горелка никуда не делась. Спрятанная в водонепроницаемый чехол, она великолепно пережила и купание в отсеке фильтрации воды, и драку в коридоре перед шлюзом.

Впрочем, спасательные работы длились недолго, по крайней мере, для Шона. Он почти закончил со сваркой, когда в дальнем конце коридора появился маленький зерг, а за ним еще двое. Не знаю, каким местом толстый почувствовал их появление, но, бросив работу, он сказал что-то в коммуникатор и взялся за гранатомет. Стрелять сейчас не имело никакого смысла – я это прекрасно понимал. Тяжелый бронебойный заряд полетит по дуге и не причинит тварям особого вреда. Для должной меткости и бронебойности надо подпустить их поближе, но в том-то и вся проблема: зергов трое. Одного-двух Шон еще мог бы прикончить, но третий обязательно добежит до стрелка. Судя по всему, Кавальски это прекрасно понимал…

Злобно глянув в объектив следящей камеры, он снял с пояса большую овальную гранату и зажал в зубах чеку от нее. За дверьми Корп продолжал работать, но, кажется, он не успевает… Гм, потолочные динамики, я надеюсь, там есть? Надо бы послать ему весточку, чтобы не трудился…

— Напрасные старания, зубастик, — трагически вздохнув, сказал я, — скоро твоего жирного друга разорвут на маленькие кусочки… грустно, правда?

Не обращая на меня внимания, Корп продолжал работать. Шон встал на колено, готовясь к стрельбе.

— Даже если ты откроешь эти чертовы двери, — не унимался я, — зерги все равно до вас доберутся. Сначала они разорвут Шона, а потом тебя. Твои пуколки бессильны против их брони!

Один из больших экранов четко показывал, как существа приближаются к Шону. Тот, немного подождав, выстрелил… и промазал… второй выстрел достиг цели, проделав отверстие в уродливой башке. Второе существо продолжало бежать, третье следовало за ним в некотором отдалении. Я придвинул к себе микрофон:

— Жирный Шон сдох, слышишь, Корп? – тот продолжал работать, игнорируя мои слова, — Ты не спасешь его! Ты погибнешь на пороге жизни, за которой так долго гнался! Разве это не глупо: умереть тогда, когда победа уже в твоих руках? Улетай, челнок рядом, тебя здесь больше ничего не держит!

Ближайший к Шону зерг прыгнул, но был отброшен зарядом гранатомета прямо на следовавшего за ним товарища. Тот, проигнорировав ударившее во фронтальные щитки тело, метнулся вперед, но врезался в дверь. Кавальски, упав на пол после достойного похвалы скачка, достал сразу оба пистолета, размеры одного из которых были весьма внушительны, и выстрелил. Существо только мотнуло головой, как будто отряхиваясь после купания. Красные глазенки смотрели прямо на Кавальски, и, ручаюсь, ничего хорошего ему этот взгляд не сулил. Наблюдая развернувшуюся сцену, я вцепился в ручки кресла, костяшки на пальцах побелели от напряжения, рот наполнился слюной, которая вот-вот начнет пениться на губах. Сейчас! Сейчас! Шон выставил вперед пистолеты, скребя ногами по полу в напрасной попытке скрыться от неизбежного. Пересилив охватившую тело нервную дрожь, я включил настенный коммуникатор в коридоре. Из развороченного проема двери огненным лучом протянулась очередь из ПП – Хорек пытался помочь, чем мог. Зерг, инстинктивно развернувшись, бросился в сторону обидчика, что дало возможность Шону привстать и неуклюже отбежать чуть дальше.

Тварюга – или то, что ей управляло, моментально сообразила, что в данный момент эту добычу не достать и надо вернуться к предыдущей. Согласно показаниям следящих камер седьмого уровня, все пробравшиеся на него зерги уже спешили к месту сражения. Кавальски, схватив зажатую в зубах гранату, метнул ее в изготовившееся к прыжку существо, а сам упал ничком, прикрыв голову руками с зажатыми в них пистолетами. Подброшенная взрывной волной, тварь с диким «ерканьем» взмыла в воздух, напрасно рассекая его заостренными конечностями. Шон, слегка дернувшись, с усилием перевернулся на спину и придвинулся к стене. На полу остался хорошо заметный след крови, словно неведомый художник-вампир сделал первый мазок на столь необычном холсте. Изрядно потрепанный, но еще живой зерг вновь нацелился на человека, ощетинившегося готовыми к стрельбе пистолетами. Происходившее напомнило мне кадры, которые я видел в последние минуты жизни Лейлы Джиннер: тот же прицел «с колена», пистолет в вытянутых руках, неумолимо приближающиеся зерги. Лейла уже мертва, скоро и Шон последует за ней…

— У-рра! – заорал я в микрофон, заметив, что Корп не бросил работы, — ты сдох, ты наконец-то сдох, жирный уродец! Бр-ра-а-ха-а!!

Тварь бросилась на Шона, которому оставалось только одно – просто стрелять, израненные ноги уже почти не двигались. Существо, не догадавшись просто добраться до икр Кавальски и срезать их, взялось за бронжилет с намотанной на него патронажной лентой. Из приоткрывшейся усилиями Хорька двери раздались очереди ПП; Шон, игнорируя треск покровов жилета, продолжал одну за другой всаживать пули в голову существа, раскрытая пасть которого теперь смотрела прямо на него. Бросив недобитого Кавальски, тварь метнулась к Хорьку, выскочившему из достаточно широко раскрытых им створок ангарной двери. Я схватился за голову, горестно взвыв. Существо изранено, а Корп ловкий, словно демон из преисподней. Первый выпад зерга пропал втуне. Глянув на Шона, я заметил, как тот, воспользовавшись передышкой, сменил магазин в крупнокалиберном пистолете.

Каким чудесным образом? Для начала: почему этот кусок жира еще двигается?! Врачихе после такого же удара распороло брюхо так, что оттуда вываливались кишки! Шон весь в крови, но непохоже, что его это сильно заботит: оружие в руках ученого снова начало плеваться металлом вперемешку с огнем. Хорек же, прыгая, словно постельный клоп, дорвавшийся до вкуснятины, то и дело ускользал от острых, как бритва, конечностей слабеющего с каждой секундой существа. ПП в его руках оживали всякий раз, стоило зергу оказаться на линии огня так, чтобы рикошетом не задело ни самого стрелка, ни сидящего возле стены Кавальски.

Схватив микрофон обоими руками, я орал, словно бешеный, пытаясь хоть как-то помешать двум членам команды, которые вот-вот окажутся «оставшимися в живых». Дрыгая ногами, я ударился о переборку и едва не вылетел из кресла. Грохот выстрелов и визг зерга смешался с моими воплями, создавая в информцентре неповторимую атмосферу кровавого азарта. Существо, в который раз безуспешно пытаясь достать Корпа, прыгнуло на стену и застыло, конвульсивно подергиваясь. Тот, разрядив остаток обоймы в раскуроченную глазницу зерга, схватил Шона и потащил в ангар.

Надежда умирает последней: глянув изображение с камеры противоположного конца длинного коридора, я заметил несущуюся во весь опор подмогу. Зажав микрофон в правой руке, я вскочил на кресло и, чудом не падая с него, начал прыгать и орать что-то вроде «давай-давай». Тараканья охота вот-вот должна была закончиться, и тогда настанет время получать приз, имя которому – жизнь. Я был на ипподроме, знаю, какой ажиотаж стоит, когда породистые скакуны из последних сил рвутся к финишу… рев трибун, крики, ругательства и проклятия… Но все это детский лепет по сравнению с тем, что чувствовал я, когда смертоносные твари темно-коричневыми молниями неслись по коридору! Не в силах больше стоять на одном месте, я спрыгнул на пол и, едва не вырвав из гнезда шнур микрофона, принялся кружить по информцентру.

Затащив Шона в ангар, Корп налег на лишенные электропитания створки дверей, которые, поддаваясь, начали медленно съезжаться. Споткнувшись на бегу о какой-то кабель, я упал и растянулся на полу, а когда встал, увидел, что и тот, и другой уже заваривают дверь. Кавальски, видимо, умудрился сцапать мини-горелку, когда Хорек затаскивал его через образовавшийся проем. Теперь он, лежа на боку, уверенно сваривал то, что еще могло сойтись на раскуроченных створках, Корп делал то же самое, стоя возле него. Мне не оставалось ничего больше, как горестно взвыть. Кажется, я опять не выключил микрофон, поскольку оба негодяя тут же нагло заулыбались. Подскочившие зерги теперь могли только бесполезно колотиться в дверь: будь она даже незаваренной, открыть ее они все равно не смогли бы.

Усевшись обратно в кресло, я понуро уперся взглядом в панель управления, ноги отяжелели, руки свесились вниз, словно плети, и, казалось, никакое волевое усилие не способно было заставить их шевельнуться. Подвижную крышу ангара заблокировать не удастся – кто-то очень хорошо постарался, полностью вырубив центральное управление в этом помещении. Спрашивается, кто? Ответ прост: ненаглядный капитан Максимов, чтоб ему пусто было! И вот ведь странный человек: сначала едва не убивает сам себя во время первой нашей встречи, потом способствует поломке челнока, затем рассказывает всякие страшилки, грозясь забрать нас на тот свет вместе со всей базой, и, наконец, абсолютно ничего не предпринимает, чтобы воплотить в жизнь сказанное ранее. Складывается ощущение, что, какого бы ранга специалистом он ни был, с его мозгами далеко не все в порядке. Интересно, а сам-то он на чем отсюда собрался выбираться?

Да, кстати, и хорошо бы узнать, чем теперь заняты Шон и Корп. Один ученый, второй – боец спецназа, пилотов нет. Как они собрались пользоваться челноком? В качестве временного укрытия? А чем тогда я хуже?

— Вызываю двух болванов в челноке KL-211, — те, конечно, вряд ли ответят, но попробовать-то можно!

— Придурка из информцентра слышим хорошо, — послышался тихий голос Кавальски.

— Мне вот стало интересно, чем вы там сейчас заняты? – немного расслабившись, я откинулся на спинку кресла, — Космический челнок – не автомобиль, будет очень забавно, если вы оба разобьетесь при попытке взлететь. Думаю, вы сейчас будете сидеть, как две улитки в раковине… не с ними ли ты меня сравнивал, а, Шон? Ха, только моя раковина будет побольше вашей! – не удержавшись, хохотнул я.

— Самое страшное на свете происходит от слепого желания трусов спасти свою шкуру, — процедил тот, — Жофруа действительно был прав, когда говорил, что ты – гнилье. Мне надо было послушать его… и не допустить твоего появления здесь. Кровь людей из нашей команды теперь и на моих руках…, — сказав это, Кавальки издал болезненное шипение. Послышалась какая-то возня и тихий неразборчивый голос Корпа.

— Давай, почитай мне нотации! – мне, признаться, было уже все равно, где чья кровь и сколько ее, — Шон, а Шон? А вы там с Хорьком не долбитесь случайно? – меня опять прорвало на смех, — По статистике в Конфедерации каждый четвертый мужчина – гомосексуалист.

— Не преувеличивай, Гриффитс, — ровным тоном ответил Кавальски, — таких, как ты, у нас мало… если интересно, твое животное сильно поцарапало меня, мистер Корп обрабатывает мои раны. Мы улетим, как только он закончит…

— Летите-летите, — скрипнув зубами, проговорил я, — мне будет прекрасно видно, как вы рухнете обратно…

Не желая более разговаривать с ними, я отодвинулся от пульта. А вдруг они действительно выберутся в открытый космос? Голос Кавальски звучит уверенно… кто же из них пилот?

— Мы были командой – все, кроме вас, — сказал Шон десять минут спустя, вновь перейдя на «вы». Компьютер информцентра, тем временем, услужливо сигнализировал об открытии шлюза третьего посадочного ангара, — Потому что мы были людьми, настоящими людьми…, и, поверьте, если бы еще хоть один из нас оставался на базе, этот челнок взлетел бы только с ним на борту, и никак иначе… но больше никто не отвечает… Прощайте, Гриффитс… прощайте, и будьте вы прокляты…

Словно во сне, я наблюдал, как небольших размеров челнок плавно поднимается в воздух. Набрав высоту, аппарат сделал круг над базой и потом резко ушел за облака. Сняв данные с радара, я обнаружил его уверенно летящим в открытый космос. Последняя надежда, что все, что произошло на базе «Пэйот», останется тайной, рухнула, как карточный домик под легким дуновением ветра…

— Тебе грустно, Дэви? – слащавый голос, словно шпион, тихо просочился в информцентр, — Больше нет жизней, которыми ты бы смог распорядиться?

— Кто?! Кто это?! – моментально встрепенувшись, я начал искать источник сигнала.

— Странно. Наверное, взрослею, — сказал загадочный аноним и, помолчав немного, добавил, — Шон Кавальски – всесторонне развитый человек. Он не только доктор биологических наук; у него лицензия пилота, еще этот человек неплохо стреляет, дерется и вообще обладает массой полезных качеств. Ну не замечательно ли это?

— Максимов? Капитан Максимов? – я, наконец, сумел выяснить его местоположение и зафиксировать на термодатчике, потом задал компьютеру команду повысить чувствительность систем слежения в нужном квадрате и следить за обнаруженным объектом, — чего вам от меня надо?

— Он еще спрашивает! – «призрак» ошивался примерно там же, где ранее лазил Шон, то есть на седьмом уровне корпуса три, — Я не мог помочь им, но и не стал мешать… А ты, гаденыш, уничтожил одного корхальского ученого, одного медика и двух… нет, одного солдата Корхала и еще одного… м-м-м, все-таки Конфедерации, да, несмотря ни на что…

— Ты что плетешь! – воскликнул я, — Психованный идиот, у тебя совсем крыша поехала! Ты… ты шпион! Пират! Корхальское отродье! – настроив нужное изображение на экранах, я смог лицезреть Максимова собственной персоной. Стелс-режим он не включил, зерги на седьмом уровне, похоже, его не слишком-то беспокоили.

— Если бы ты видел, что Конфедерация сделала с моей родной планетой, ты бы сначала подумал, прежде чем говорить такое, — тон его оставался все тем же ровным и спокойным, что и раньше, — Хотя, учитывая то, что ты здесь натворил, судьба разрушенного мира не должна тебя волновать. Кавальски не зря говорил…

Шон? Он что, с ним? Тоже корхалец? Так вот оно что! А вдруг все, кто моими усилиями отправился на небеса, все они – шпионы? Тогда я благодетель Конфедерации! Меня осенило…. Точно! Зачем, спрашивается, уходить незнамо куда, оставив часть команды фактически беззащитной? Очень просто: готовившие злодеяния пираты сочли нужным убрать свидетелей. Хм, а тогда зачем им был нужен я? Алиби? Вполне возможно! Они могли использовать мои записи как оправдание самим официальным властям в случае неудачи, а если бы все вышло так, как им хотелось – видеоматериалы пошли бы в отчет начальству. Хитрые задницы! Но я их всех надул, как воздушный шарик – им не удалось сделать того, чего они хотели. Я – герой Конфедерации! М-м-м, да, интересно, а чего ж такого они здесь хотели?…

— …он оказался наиболее проницательным из всех вас, как я и рассчитывал, — остальную часть речей Максимова я пропустил мимо ушей. Может, повторит?

— Э-э, чего-чего?

— Знаешь, Дэвид, в детстве меня часто били, — продолжал болтать капитан, — из-за этого у меня гипертрофированное чувство справедливости. Вот ты – злодей, и я должен тебя наказать…

— Перестань читать мне свои басни, предатель! – напыщенно заявил я. Эх, если б в этом металлическом цилиндре можно было заняться хоть чем-то кроме болтовни! – Теперь я все про вас знаю. Скоро сюда придет флот Конфедерации, и поймает тебя… твоих дружков тоже!

— Дружков? – усмехнулся тот, — Кавальски с удовольствием убил бы меня – чтобы отомстить за все сотворенное мною. С другой стороны он понимает, что я выполняю приказ, мало того, спасаю соотечественников и всех, кто не согласен с политикой Конфедерации, от тотального уничтожения! И именно поэтому они сейчас летят на одну из наших баз.

Я только криво ухмыльнулся: ну, конечно – сейчас он начнет ездить по ушам душещипательными историями про сожженные миры, геноцид, страшные заговоры и прочую чушь! Послушать, конечно, можно, но верить этим бредням нельзя ни в коем случае.

— Я тебе все расскажу, Дэви, но у меня есть одно дело, — сказал Максимов, ловко забираясь в вентиляционный ход, — не беспокойся, сейчас я иду не к тебе – еще рано. Меня… ждут в другом месте.

— Не дождутся, — злобно процедил я, — проход вниз полностью блокирован зергами! Тебе не пройти…

— Ах да, зерги, — пульсирующая точка «призрака» неестественно быстро ползла по схеме базы, — ты будешь удивлен, но этих тварей именно так и называют. Странное совпадение, верно? Кстати, тех маленьких, кого ты окрестил «тараканами», ученые «Пэйота» обозначили как зерглингов, можно просто «лингов»; большие – гидралиски, есть еще дроны, но они все в четвертом корпусе, и их очень мало… потом скажу, почему…

— С чего ты взял, что я кого-то называю «тараканами»? — удивился я.

— Забыл, с кем имеешь дело? – послышался самодовольный ответ, — Слышал про «призраков»?…

Черт! А ведь точно! Как это я сразу не догадался? Получается, этот гад знает обо мне все, и если он выживет – мое дальнейшее существование встанет под вопрос. Ну, что ж, тогда настало время вернуться к старому занятию – я энергично потер руки, разогревая ладони. Цель у меня, конечно, сложнее, чем все прочие вместе взятые, но и тварюг на порядок больше. Максимов идет вниз? Отлично – посмотрю, как он проберется через пятый уровень. Судя по всему, он намылился в химлабораторию, проигнорировав шоновский ход. Сейчас главное – запирать двери перед капитаном и давать дорогу… как их там?… лингам. Ясное дело, мою блокировку «призрак» снимет, но это все равно нужно время. Странно, Максимов прет в самую гущу – решил сократить путь? Глупо, но факт – он так сильно спешил, что забыл о собственной безопасности. Стелс-режим его костюма по-прежнему отключен…

На главном экране было отчетливо видно, как Максимов высовывается из вентиляционного хода и деловито осматривает пол, кишащий зерглингами. Расположенная прямо напротив него камера позволяет детально рассмотреть визор-автоприцел, закрывающий часть лица. В следующий момент капитан, протянув руку к голове, снял его. В помещение информцентра смотрели голубые глаза, пронзая все мое существо таящимися в них ледяными иглами. Да человек ли это вообще? Возникло знакомое ощущение присутствия кого-то рядом. Казалось, это невозможно, но в моем разуме вихрем пронеслась чужая фраза…

…«Следи за движениями»…

Опустив на лицо визор и загадочно посмотрев на запястья рук, Максимов прыгнул на пол. Шок от телепатического контакта еще не прошел, и мне оставалось только сидеть и наблюдать, как «призрак», целый и невредимый, стремительно движется к очередной вентиляционной решетке. Пытавшихся броситься на него зергов постигла неудача – ловкость этого человека могла вызвать зависть даже у Корпа.

Капитан быстро прополз до шахт лифтов – лестницей он пренебрег. Без особого труда открыв внешние створки, он прыгнул вперед и уцепился за трос, удерживающий кабину. После непродолжительного спуска на уровень четыре Максимов бегом кинулся в комплекс химических лабораторий.

Придя в себя, я едва не взвизгнул от радости – этот самоубийца, кажется, решил последовать за Жофруа, так как направлялся к пресловутому «смесителю», только с другой стороны. Впрочем, не скажешь, что обходные пути были устланы махровыми коврами с позолотой – гидралиски-«гусеницы» не слишком подходят на эту роль. Прослеживая траекторию движения Никитина, я понял, что тот старается избежать именно их. Почему – яснее ясного: сражающиеся в рукопашную линги далеко не всегда имеют возможность достать его, гидралиску волне по силам всадить кислотные иглы в тело наглого человека, куда бы тот ни забрался. Само помещение, где располагался уже знакомый мне чан, имело высокие потолки, входные двери обладали существенно меньшими размерами. Во всяком случае, здоровенная трехметровая тварь туда точно не просунется.

— Вот ты и попался, идиот! – радостно завопил я, когда Максимов, ничего не подозревая, забежал в помещение.

Жижа в чане успешно растворила и тело Жофруа, и лингов; впрочем, некоторые их части могли попросту осесть на дно. Как бы там ни было, но «смеситель» вновь предстал перед моим взором почти таким же, как в момент появления там шоновского коллеги. Жофруа, быть может, сглупил, не попытавшись сунуться во второй ход, но что было – то было. Сейчас здесь тут Максимов, и он… он пополз на потолок, словно паук…

Раскрыв рот от удивления, я следил, как фигура «призрака» ловко забирается все выше и выше. Так вот почему он проверял запястья – у него там присоски! Хех, ну и долго он просидит наверху?

К моему неудовольствию, большинство зергов убралось из того прохода, через который они ранее «атаковали» чан с химикатами. Признаться, мне не очень сильно хотелось вновь становиться свидетелем повторения давешнего «купания», но, думаю, ради лицезрения дохлого Максимова потерпеть можно. Тот, однако, явно решил мало того, что остаться в живых, так еще и устроить показательное выступление из области боевой воздушной акробатики…

Забравшись на знакомый мне шест, «призрак» крепко уцепился за него ногами, освободившиеся руки моментально схватили закрепленную на плече винтовку. Расслабив пресс, Максивов разогнул тело и начал медленно сползать по шесту вниз головой. Изогнутая вовнутрь спина теперь напоминала горку для катания на детских площадках, ствол винтовки застыл в ожидании добычи. Капитан решил немного повыпендриваться перед смертью?

Ранив и убив нескольких зерглингов в узком проходе к «смесителю», он добился возникновения жуткой свалки впереди себя. С тыла Максимову ничего не грозило – со входными дверьми он уже похимичил. Наконец, закончив стрельбу, «призрак» ловко спрыгнул на самый край центральной площадки и, пробежав по отходящей от нее металлической шпале до кольцевого мостика вокруг чана, приблизился к выходу.

— Знаешь, Дэвид, — обратился он ко мне через коммуникатор, — тебе, наверное, скучно сидеть одному в большом и холодном информцентре… Помнишь, я читал тебе строчки из Библии? Я знаю некоторые моменты наизусть. Думаю, стоит продолжить….

— Пошел к черту! – выкрикнул я и отключил внутренние динамики, — Болтай, сколько влезет, только я этого не услышу!

— Услышишь, услышишь, — ехидно прошелестел голос откуда-то сверху, — Я тут поработал немного еще до вашего прибытия… в общем, наслаждайся. Так, где я закончил? – Максимов немного отошел от входа, не обращая внимания на лингов, устроивших самую натуральную «запруду» из тел, — «Вторый Ангел вострубил, и как бы большая гора, пылающая огнем, низверглась в море; и третья часть моря сделалась кровью, И умерла третья часть одушевленных тварей, живущих в море, и третья часть судов погибла…»

Заткнув уши, я пытался разглядеть, где этот болтун запрятал динамик или же коммуникатор, но найти ничего не мог. Максивом, тем временем, не переставая читать проповеди, достал две гранаты…

— «И третий Ангел вострубил, и упала с неба большая звезда, горящая подобно светильнику, и пала на третью часть рек и источники вод. Имя сей звезде полынь; и третья часть вод сделалась полынью, и многие из людей умерли от вод, потому что стали они горьки»…, — размахнувшись, капитан забросил в проем хода из отсека «смесителя» оба заряда.

Взрыв разметал тварей по коридору, на некоторое время дезориентировав их, чем и воспользовался Максимов. Прыгая, как мячик, он смог увернуться от пастей и конечностей наиболее шустрых зергов, после чего выбрался из помещения и двинулся дальше, время от времени не гнушаясь залезть на потолок.

— «Четвертый Ангел вострубил, и поражена была третья часть солнца и третья часть звезд, так что затмилась третья часть их, и третья часть для не светла была – так, как и ночи», — я услышал его голос вместе со звуком закрывающегося прохода, ведущего в химлабораторию.

— Чего ты от меня хочешь, — не выдержав, взмолился я, — зачем ты мне мозги компостируешь? То, о чем ты говоришь, похоже на конец света – это про зергов?

Максимов не ответил, приближаясь к тому месту, где была убита Лейла.

— «И видел я и слышал одного Ангела, летящего посреди неба и говорящего громким голосом: горе, горе и горе живущим на земле от остальных трубных голосов трех Ангелов, которые будут трубить»

Закончив, он подошел к лежащему на полу телу. Я переключил вид на следующую камеру, ту самую, что смотрела в глаза Лейлы. О Небо, да она еще жива! Чуть влажные глаза еле заметно двигались, губы мелко дрожали, шепча какие-то слова. Но как? Ей распороло живот, как и врачихе! Фантазии у зергов маловато…

— Почему она еще жива?! Отвечай, слышишь, ты!! – закричал я на Максимова, но тот промолчал.

Встав на колени подле головы девушки, он наклонился к ней и что-то тихо сказал на ухо. Зрачки Лейлы на миг остановились, затем отрицательно дернулись из сторону в сторону. Максимов покачал головой и, достав из кармана маленькую черную книжечку, начал что-то быстро шептать. Я тупо уставился на экран, наблюдая эту донельзя странную картину. В моей голове вихрем проносились воспоминания о событиях, произошедших с того момента, как я ступил на поверхность базы «Пэйот». Злосчастное «если бы» сверлило разум: если бы я не сделал то, не сказал этого…, веди я себя тихо, как мышь, мог бы сейчас улететь вместе с остальными… или валяться в луже крови – с ними же. Шон и Корп действительно пошли бы за Лейлой, если б знали, что она здесь. Но, интересно, каким образом они вообще могли понять, кто жив, а кто мертв, и почему Лейла не подала сигнал?? И… и как она, с раной в животе, лежала здесь все это время?!!

Губы Максимова остановились, книжечка вернулась обратно в карман, а в руке, державшей ее, возник пистолет. Повернувшись к ближайшим следящим камерам, капитан несколько раз нажал на спусковой механизм – изображение пропало. Включенный мною настенный коммуникатор донес до меня лишь только один выстрел, мишени которого я уже не видел….

Несколько минут я сидел, уставившись в мерцающий темный фон на пустом экране. Теперь на базе «Пэйот» действительно не осталось никого из тех, кто прилетел сюда на злосчастном челноке – я не в счет. Ждать, ждать и еще раз ждать – это все, что мне теперь оставалось. Пытаться преследовать Максимова глупо – он выжил в мясорубке тогда, при бунте зараженных, выживет и сейчас. Но с какой целью? Этот вопрос крутился у меня в голове, разъедая мозги, словно червь. Все его бредни про Корхал лишь прикрытие – в этом я был уверен абсолютно. Капитан Андрей Максимов – «призрак», я бы даже сказал, «матерый «призрак»», личные переживания у таких людей отходят на второй план. И, право же, теперь мне надо быть осторожнее с любыми мыслями – чутье у него, как видно, хорошее. Можно попытаться считать в уме, можно думать о всякой чепухе… Например… черт, из памяти никак не уходило лицо Лейлы Джиннер. Если я выживу, оно будет мне сниться в ночных кошмарах… каждый раз, когда я буду ложиться спать, из небытия на меня будут глядеть ее зеленые глаза… какой ужас…

Чтобы отвлечь себя от тягостных мыслей, я принялся искать свободные камеры в коридоре, по которому сейчас шел Максимов. Зергов поблизости не было – и это странно. Термодатчик показывал, что все они теперь потихоньку спускаются на нижние уровни. Третий и второй уже кишат ими, пятый опустел. Не понимаю, что происходит? Ладно, погляжу на Андрюшу…

«Призрак» медленно шагал по металлическому полу, держа в руках тело рыжеволосой женщины. Зачем она ему? Я ввел команду на детальное сканирование… да, я прав – Лейла мертва, кажется, он застрелил ее. Чтоб не мучалась, верно?

— Верно, — сверху донеслась приглушенная речь Максимова, — Я все равно не смог бы ее спасти, а даже если и смог бы – она ни за что не пошла бы за Шоном и Корпом. Скажи, Гриффитс, почему перед тем, как сдохнет одна мразь, должно погибнуть столько верных долгу людей?

— Это ты про себя? – съязвил я, — Ты куда ее несешь, умник? Ба! Да вы некрофил, капитан! Не стыдно?

— Твой час придет, — все так же угрюмо проговорил тот.

— Жду не дождусь, — усмехнулся я, — Думаешь, твари смогут вынести двойной слой брони? Да, кстати, ты мне подал отличную идею, Андрюша. Когда сюда прилетят конфедераты, я свалю все на тебя и часть на команды, обвинив ее в предательстве. Материала для этого у меня предостаточно!

— У тебя нет никакого материала, — покачал головой тот, — скажи мне, Гриффитс, ты когда-нибудь видел меня во сне?… Гм, можешь не отвечать, знаю, что видел. Но пока ты пускал слюни в подушку, я прокрался в твою каюту и немного поработал с твоей аппаратурой. У тебя ничего нет… фактически ничего…

Едва не подпрыгнув на месте, я бросился проверять рекодеры. Все работает! Так, а записи? Находясь в информцентре, можно проверить действительность их наличия. Вытащив флэш-матрицу из главного устройства, я приладил ее где следует и задал команду компьютеру проиграть запись на главном экране. Я ждал минуту, две, три…, но тот оставался темным, как ночь.

Он уничтожил все мои материалы и испоганил носители! Вся, вся моя работа – лишь иллюзия! Я не мог поверить в это. Должен был остаться хоть один исправный рекодер, это несправедливо! Надо проверить все! …

— Вот так-то, — снизошел на меня голос Максимова, когда матрица последнего устройства в очередной раз выдала только пустоту, — видишь, Гриффитс, тебя волнует лишь твоя работа и деньги, которые за нее можно получить… и после этого ты не считаешь себя мразью?

— Я считаю мразью тебя! – заорал я, изо всех сил пнув приборную панель. Родившаяся в области пальцев ноги боль заструилась по телу, заставив меня упасть на колени. На глазах выступили злые слезы: все, все мои носители пусты! За что?! О Небо, я мог бы склеить из всего такой репортаж, что его купили бы все каналы, какие только есть в Конфедерации! И уже я, а не Лиса, занимал бы кресло главного редактора канала Т+ ! И во всем этом виноват один вонючий голубоглазый небритый человечишка-мутант! Все «призраки» – моральные уроды и недоноски, я всегда был уверен в этом, и теперь убедился воочию. Наверняка он нашел способ избавиться даже от записей следящих камер, что стекались в информцентр! Или не нашел? В душе заискрилась надежда…

— Нашел, нашел, — Максимов растоптал ее в порошок, — и представь себе, в том, что Конфедераты, прилетев сюда, не получат ни единого байта ценной информации, виноват ты. Моими усилиями была введена программа уничтожения всех носителей после включения аварийного режима, но сам режим-то включил ты, Гриффитс! Да, кстати, можешь проверить, теперь система может записать не более чем десятиминутный ролик, и то – перед полным отключением. Так что можешь засунуть свои амбиции… м-м, сам знаешь, куда.

— Ты кое-что забыл, — шмыгая носом, проговорил я, — есть еще один источник, точнее, свидетель…

— Ах да, — капитан остановился и, осторожно перехватив свою ношу поудобнее, зашел в боковой отсек, кажется, медицинский, — и наверняка этот источник еще жаждет знаний, верно? – положив тело на жесткую кровать, он сел рядом, задумчиво глядя побледневшее лицо девушки.

— Почему бы и нет, — криво ухмыльнувшись, сказал я, — заодно, может, объяснишь, почему столько зергов скопилось на нижних уровнях? Кстати, ты сейчас недалеко двери…

— …за которой масса тварей, — продолжил он, — сам знаю. Но скоро они оттуда уйдут, а пока я жду, расскажу тебе весьма занятную историю. Очень интересно…

— Только не проповеди…, — скривился я.

— Не беспокойся, — сняв визор с лица, Максимов почесал щеку и сладко потянулся, — Как бы тебе ни было противно имя Шона Кавальски, Гриффитс, но начну я именно с него. Итак, Шон заподозрил неладное сразу по прилету на базу, но, будучи человеком смелым и любознательным, предпочел все разнюхать, не поднимая паники. Даже после эпизода в морозилке его уверенность в своих силах не уменьшилась – я тебе это гарантирую, поскольку следил за всеми вами. Он умело играл роль беззащитного толстопуза, собирая факт за фактом, как губка. Ты помнишь, насколько внимательно Шон слушал мой рассказ тогда, когда вы вышли со мной на связь из информцентра? Ему, кстати, очень не понравилась история с «секретным кодом»… О, да, тот действительно существовал, но, думаешь, зараженные смогли бы так легко выведать его и, что более важно, правильно им воспользоваться? Конечно нет! Они были способны только пытать нормальных людей – только от черной зависти к ним. Я чувствовал их мысли: каждый из этих тварей проклинал судьбу и винил во всем окружающих, не желая банально заглянуть внутрь своей прогнившей душонки. Лишь малое количество сообразило, что пуля во лбу – гораздо лучший выход.

— Ты это уже говорил, — вздохнув, сказал я.

— Что-то в этом роде, — подтвердил капитан, — но вернемся к Кавальски. Да будет тебе известно, этот человек обладает некоторыми задатками паранормальных способностей, скажем так, ростками телепатии – повышенной чувствительностью. Это одна из комплекса причин, почему Шон сразу понял, что я, мягко говоря, кое-чего недоговариваю. Это первое. Второе касается непосредственно телепатии. Может быть, ты вспомнишь одну мою фразу, звучавшую примерно так: «чем на самом деле здесь занимаются»? Эх, если б я мог передать все это словами… но, боюсь, кое-кто из вас просто не поверил бы мне, а кто-то – попытался бы спекулировать на этом. Да будет тебе известно, Гриффтс, на базе «Пэйот» пытались научиться управлять зергами, чтобы потом использовать их как биологическое оружие. Это ежу понятно – стоит пройтись по лабораториям и внимательно осмотреться… Шону оказалось достаточно даже толики увиденного им, чтобы поверить мне. Он один принял мою телепатему – а ведь это не слова! За краткий промежуток времени она в состоянии показать то, о чем можно рассказывать несколько часов! Если говорить кратко, Конфедерация решила избавиться от таких, как мы, тех, кто хоть немного вышел за рамки ее стандартов.

— Только не надо читать мне лекций! – скривился я, — мне их хватило еще во время учебы…

— Заткнись и слушай! – перебил меня капитан, — Ты слышал про крушение Корхала? Про ядерную топку, в которую конфедераты превратили планету с миллиардами жителей! Но они все равно не смогли уничтожить всех – так родились «сыны Корхала», военное-политическая группировка, если угодно. Поскольку я сам родился на Корхале, мне пришлось выдать нескольких человек, чтобы доказать лояльность Конфедерации. Мерзко, да? Арктурус Менгск считает это жестокой необходимостью, жертвой малого во имя великого. И сейчас мне кажется, что он действительно прав. В принципе, я работал здесь до трагедии с моей планетой, так что подозревать меня было особо не в чем, опять же, я хорошо помогал им всем. В частности, создавать пси-эмиттер – устройство, привлекающее этих тварей. И мы это сделали! Сначала маленький, экспериментальный, а потом и боевой, достаточно габаритный, но способный приманить зергов куда угодно! На базе «Пэйот» работали истинные гении – злые гении! Конфедераты не могла взять нас обычным оружием, пока здесь придумали это. Я долго думал, как уничтожить эмиттер, но силы мои небезграничны, кроме того, рядом со мной работали и другие «призраки»… как преданные Конфедерации, так и «наши», с Корхала. Все мои идеи упирались в непробиваемую стену защиты. Но, как я уже говорил раньше, зергами скорее всего управляет некий разум, и он изучал нас еще более пристально, чем мы его.

— Ты говорил про какой-то третий тип зергов, — напомнил ему я, — почему их нет на безе? Настолько огромны?

— О, нет, — Максимов, закатив глаза, уставился в потолок, — Это небольшие существа, практически не имеющие никаких средств нападения. Закон сохранения энергии помним? Инкубатор в четвертом корпусе должен был брать откуда-то ресурсы для производства и личинок, и имаго. Но откуда? На Мар-Хатамото практически нет необходимых ему веществ! В результате многочисленных опытов ученым удалось составить оптимальное «меню» для него. И все были ужасно рады, когда из яйца вылупился первый зерг-рабочий…

— Рады?! – воскликнул я, — Да как этим тварям вообще можно радоваться?!

— Ты не ученый, тебе не понять, — ответил тот, — здесь устроили настоящий праздник, когда необычного вида существо самостоятельно нашло устроенную «кормушку» и умудрилось связать и транспортировать не только твердые субстанции, но и жидкости, и газы! Профессор Кларк ходил и конфетти разбрасывал – вот это был номер! – Максимов усмехнулся и замолчал на несколько секунд, пронзая взглядом стену напротив себя, — В общем, мы изучали его, оно изучало нас… И вот настал момент переходить от теории к практике. Думаю, те зараженные уроды – это плоды его экспериментов: то ли не очень удачных, то ли смысл их недоступен для человеческого понимания. Про начавшийся переполох я рассказывал. Но даже в этой сумятице украсть эмиттеры казалось нереально…. Нам помог доктор Кларк, о котором я упоминал раньше. Он был ярым пацифистом и противником войн, поэтому моей напарнице не составило особого труда уговорить его помочь. Собственно, он и украл пси-эмиттеры, после чего взял из лаборатории муляж при помощи SCV и спрятал его в ремонтном ангаре. Там Кларк стравил приманенных туда зараженных с элитной охраной, брошенной поиски эмиттеров, а сам, уничтожив свою идентификационную карту, по которой его можно было отыскать, убежал через верхний люк. Бедный доктор так сильно боялся, что с его помощью найдут оригинал, что принял яд и влез в вентиляционные ходы. Я же со своей напарницей собрался транспортировать эмиттер в четвертый корпус. Там мы попали в засаду, устроенную зараженными… я убежал, где оказалась она – ты знаешь, Гриффис.

Я в который раз вспомнил охоту за крысами в пищеблоке, дурацкие склоки по этой причине и наконец, ту женщину, что я видел на пороге жуткого музея ледяных фигур. Кто бы тогда мог подумать, кто…

— Есть такая пословица: бей врага его же оружием, — голос капитана отвлек меня от нахлынувших воспоминаний вкупе с мрачными мыслями, — нас, сынов Корхала, слишком мало, чтобы бороться с армадой Конфедерации, однако в моих руках оказалось куда более эффективное оружие, чем даже термоядерные заряды. У Арктуруса скоро день рождения, и я не мог упустить шанса привезти ему столь замечательный подарок…

— Но для этого тебе нужен был транспорт…, — словно в бреду, прошептал я.

— Да, транспорт, — подтвердил Максимов, — Достаточно быстрый, чтобы уйти от возможного преследования, но способный вместить SCV с боевым пси-эмиттером и еще пару занятных вещиц. Я быстро придумал, как его достать. Ваш челнок отлично подойдет для моих целей. Теперь, думаю, понятно, почему все это время я ломал комедию и зачем временно испортил пусковую систему. Да, и зараженных все-таки пустил тоже я – у меня не было выхода. Я хотел просто прогнать оттуда ваших, но они оказались чересчур упорны и ввязались в драку. Чем все кончилось, ты знаешь… впрочем, зараженные сумели помучить немногих – я вовремя спохватился и пустил яд через кислородные трубы. На зараженных он не подействовал, тогда я выманил их из ангара и уничтожил. Шон прекрасно знает обо всем этом, и поэтому убьет меня при первой возможности. Лейтенант Корп тоже.

— Я на это надеюсь, — кашлянув, проговорил я.

— С другой стороны, — мои слова капитан проигнорировал, — Кавальски понимал, какое зло решили выпустить на волю Конфедераты, точнее, одна из ветвей военного ведомства. Пси-эмиттеры собирались поставить в серийное производство, здесь, на базе «Пэйот»! Тут вообще много чего хотели… Но сейчас это не так важно. Ты, наверное, видел, как Шон пытался уговорить Лейлу Джиннер присоединиться к нему? Ага! Но она не такая, она лучше умрет, чем предаст родную униформу… гордая девочка…, зря, она хороший офицер, не то что некоторые. Ты, наверное, задавал себе такое вопрос: каким образом Шон Кавальски и Джон Корп могли определить местонахождение и физиологическое состояние как друг друга, так и остальных? В отличие от тебя, Гриффитс, я читал досье некоторых членов вашей исследовательской группы. Все, кроме медика, пилотов и еще пары человек давно знали друг друга и ни единожды работали вместе. Суть в том, что многие бойцы элитных подразделений носят на запястье специальный прибор – пульсар. Он контролирует состояние организма и имеет функцию подачи мощного сигнала SOS. Насколько я понимаю, капитан Полански дал Шону пару экземплярчиков – для него и Жофруа.

— Ну и в чем же дело? – недоуменно спросил я, — ты хвалишь жирного Кавальски, когда он оставил умирать своего… м-м-м, друга…

— Она отключила пульсар…, — глухо проговорил тот, взяв неподвижную руку девушки, на запястье которой действительно виднелось устройство в виде небольшого серого браслета, — Отключила после разговора с Шоном. Сотрудничество с «сынами Корхала» она считала предательством в красивой обертке; работа на готовую погрузиться в хаос Конфедерацию тоже сулила мало хорошего. Смерть в бою оказалась наилучшим выходом, но судьба распорядилась по-своему. Я совершил ошибку, не рассчитав запас батарей стелс-костюма и вылез неподалеку. Глупо, да? Зерги кинулись за мной, так и не добив лейтенанта Джиннер. А ведь она тоже успела заметить меня…

— Лейла… она звала кого-то, — прошептал я, разглядывая обращенное вверх лицо девушки.

— Меня, — ладонь Максимова миг сжалась, превратившись в кулак, — близость смерти открывает новые возможности, Гриффитс. Ее зов буравил мой мозг, а зерги словно нарочно игнорировали обездвиженного противника. Но у меня были другие дела… довершив которые, я пришел к ней, и сделал то, что должен был.

— Очень патетично! – воскликнул я, — Не ты ли обещал убить всех нас?

— Я пригрозил вам смертью только для того, чтобы вы поскорее убирались отсюда! Убирались к сынам Корхала, как это сделал Шон! Я был уверен, что вы все дойдете до челнока целыми и невредимыми, кто бы мог подумать, что в компании людей затесалась мразь! Это ты, Гриффитс, это ты… И ты умрешь за это…

…Широко раскрыв глаза, я смотрел, как Максимов ласково поглаживает рыжие волосы подле себя. Многое в его рассказе туманно, попытка оправдаться выглядит по меньшей мере жалко…, но вот, оказывается, какова цена происходящего! Жизнь – это только для меня. Для него – свобода, власть, повергнутый к ногам враг… И сейчас его враг – это я, а он – мой враг. Теперь ставки повышаются: не знаю, с какой радости он все это выболтал, но теперь моя голова несет в себе бесценную информацию. Выжив, я смогу передать…, нет, продать ее. Дорого! Очень дорого!

— Ты сказал, боевой пси-эмиттер в четвертом корпусе, — в голове крутились нехорошие мысли, и я решил кое-что уточнить, — а где тогда экспериментальный?

— Прямо над твоей глупой башкой, — насмешливо ответил тот, — я предполагал, что ты можешь устроить концерт и каким-то образом остаться в информцентре. На этот случай я спрятал малый эмиттер… м-м-м, в одном месте, и, кстати, не так давно включил его, чтобы расчистить путь. Теперь я спокойно дойду до корпуса четыре и улечу отсюда, девушку заберу с собой – похороню как военного офицера. А ты, кусок дерьма, скоро будешь иметь сомнительное удовольствие лицезреть зергов воочию.

Я резко вскочил и, забравшись на пульт управления, едва не отдавив основную клавиатуру, принялся исследовать потолок на предмет расположения пси-эмиттера. Максимов, конечно, мог соврать, но с какого праздника тогда возле информцентра сейчас кучкуется такая толпа? Зерглинги могут только бесполезно растрачивать силы и время, царапая броню, а вот гидралики, судя по всему, задались целью «прожечь» вход кислотой. Особенно волноваться по этому поводу мне не приходилось – процесс шел, но очень и очень медленно, а корабли Конфедерации уже наверняка в пути и скоро будут здесь. Ну день, ну два – столько я продержусь точно, а, быть может, и дольше. Защитные двери информцентра сделаны на совесть.

Нет ничего удивительного в том, что я не обнаружил искомый прибор. Впрочем, я даже не знал, как выглядит этот пси-эмиттер, и какого он размера. Может, он величиной с игольное ушко, и Максимов прилепил его жвачкой к потолку? Он мог спрятать эту дрянь где угодно, так что любые мои поисковые работы можно заранее считать проваленными. Посему, еще немного осмотревшись, я спустился на пол и, брезгливо смахнув грязь с пульта, уселся в кресло.

Компьютер, меж тем, продолжал следить за Максимовым, уверенно идущим к посадочной площадке четвертого корпуса, где его ждал челнок. Зергов на его пути уже не осталось – всех привлек к себе тот аппарат, что он сунул под потолок. Нет, ну как же он ловко нас всех провел! Хотя… каких это нас? Меня! И, что самое досадное, больше я ничего с ним не могу сделать – как и в случае с Корпом и Кавальски. Смотреть на его гнусную физиономию стало просто невыносимо, и я сменил картинку на экранах, подключив камеры наружного обзора. В мертвой каменистой пустыне тоже мало интересного, но альтернатива любоваться беснующимися у входа в информцентр зергами меня не очень радовала. Несмотря на звукоизоляцию, до моих ушей доходил противный металлический скрежет, а если сидеть тихо – то и жадное «ерканье». И как Вселенная выдерживает этих тварей? Откуда они вообще взялись, хотел бы я знать! Омерзительные и кровожадные создания, способные только убивать! Про каких «рабочих» говорил Максимов? Это все вранье, их нет и не может быть, я уверен в этом на все 100%! Зачем они им? Бред! И вообще, что мне эти зверюги – пускай себе отираются вокруг да около, моя жизнь в безопасности, и это самое главное.

Подумаю-ка я лучше о том, что скажу Конфедератам, когда они сюда прилетят. Убьют зергов, вскроют информценр и заберут меня отсюда. Сколько-то времени я буду лететь на боевом крейсере и молчать как рыба, игнорируя все вопросы. Пускай вокруг снуют психологи, чиновники и еще кто-то там, но только по прилету на Тарсонис из уст моих наконец-то выйдет правда…

…Итак, уважаемые господа, сперва мне хотелось бы повторно выразить благодарность за мое спасение, я ни секунды не сомневался, что Конфедерация не бросит своего гражданина! Однако, несмотря на всю мою радость по этому поводу, я должен сообщить вам ужасную весть: в составе команды, которую вы прислали на Мар-Хатамото, летели предатели, агенты Корхальских пиратов. Вот их имена: капитан Яков Полански, командир группы; старший лейтенант Лейла Джиннер, его заместитель; доктор Шон Кавальски, главный научный консультант; старший научный сотрудник Жофруа… фамилии не знаю… – ученый-химик, помощник Кавальски; лейтенант Джон Корп – технический специалист военной элиты; старшина Никитин и старший сержант Ларс – бойцы специальных подразделений пехоты; медик-эксперт – информация отсутствует.

Прибыв на базу «Пэйот», упомянутые мною члены команды связались с ждавшим их связным, в роли которого выступил капитан Андрей Максимов, военный диверсант-разведчик, обладающий способностью к телепатии. Взяв меня в качестве ничего не подозревающего заложника, они направились к лабораториям, чтобы забрать ценные для Конфедерации результаты проводившихся на базе опытов. Вероятно, записанные мною аудио и видеоматериалы должны были стать прикрытием в случае провала операции, либо приписаны к прочим полученным сведениям при ее удачном завершении.

Хочу также отметить особую роль капитана Максимова и его приверженцев, саботировавших научные работы на базе и способствовавшие бесконтрольному распространению инвазии по ее территории. Они же сумели выкрасть экспериментальное устройство – пси-эмиттер, которое предназначалось для борьбы с зергами. Для его транспортировки и был вызван челнок со специальной командой убийц, в цели которых также входила полная зачистка базы, уничтожение оставшегося в живых неинвазированного персонала. Среди помогавших Максимову людей могу назвать доктора Кларка, ярого сторонника организации «сыны Корхала» и идейного вдохновителя экспериментов над людьми, тайно проводившихся на базе «Пэйот».

Согласно плану корхальких боевиков, коими являлись все мною перечисленные личности, оставшаяся часть команды прибывшего космического челнока подлежала уничтожению, что было исполнено капитаном Максимовым… с особой жестокостью. Экспедиционная группа убийц, меж тем, добыв необходимые им материалы в лабораториях, приступила к устранению выживших военных и ученых базы. Доктор Кларк, обманув последних, заманил их в ловушку – ремонтный ангар, куда позже были запущены зараженные неизвестной инфекцией люди. Команде оставалось только проверить результаты экзекуции, а затем следовать в информационный центр.

Забрав носители с записанным на них материалом, боевики испортили оставшиеся матрицы или заменили их, после чего собрались эвакуироваться. Проявив смекалку и героизм, я сумел обмануть убийц, выкрасть малый экспериментальный пси-эмитер и скрыться в информационном центре. Опасаясь за собственную жизнь, я был вынужден включить аварийный режим, после чего передал специальное сообщение флоту Конфедерации…. Боевики, осознав всю полноту исходящей от меня опасности, начали вскрывать двери информцентра. И тогда мне ничего не оставалось, как открыть все ходы и шлюзы в корпус четыре, где были локализованы инопланетные формы жизни, чрезвычайно агрессивные. Существа, обозначенные как «зерги», уничтожили большую часть прилетевших на «Пэйот» диверсантов. Выжили только Корп, Кавальски и Максимов, последний сумел эвакуировать боевой пси-эмиттер дальнего радиуса действия. К сожалению, я не помню, куда дел экспериментальную модель, так как был ранен во время побега от группы убийц. Исходя из всего вышесказанного, хочу отметить, что теперь колониям Конфедерации грозит страшная опасность и, я считаю, надо принять все необходимые меры защиты, в том числе расширенный поиск и тотальное уничтожение всего, что имеет отношения к организации «сыны Корхала»…

…Сидящие передо мной офицеры понимающе качнули головами. Секретарша приподнялась и высунулась из-за корпуса монитора, ожидая дальнейшего развития событий.

— Кто бы мог подумать, — тяжело вздохнув, сказал один из военных, — разорить целую базу. Эти корхальцы настоящие звери.

— А то! – поддакнул я, удовлетворенно наблюдая за реакцией людей в погонах, — вы бы видели, что они сотворили с людьми на челноке!

— Н-да, — пальцы офицера нервно застучали по столу, — сведения, которые вы нам сообщили, бесценны, мистер Гриффитс. Но, думаю, одних слов будет мало – вы получите хорошее вознаграждение за верность Конфедерации, — я облегченно вздохнул и, не выдержав, облизнулся и потянулся к стакану с водой, — очень хорошее…

Сзади послышались какой-то шум и возня. Секретарша, поднявшись с места, пулей метнулась к выходной двери.

— Кто пустил сюда журналистов! Немедленно выйдите из помещения!

В ответ послышалось виноватое «ерканье» и какой-то скрежет. Поперхнувшись минералкой, я выскочил в коридор, едва не сбив с ног женщину. Однако там никого не оказалось.

— Он ушел, мистер Гриффитс, не беспокойтесь, — успокаивающе произнесла секретарша, положив руку на мое плечо, — там снаружи целая толпа корреспондентов…

— Разве это дело не засекречено? – недоуменно спросил я. Вот тебе и галлюцинация! У меня чуть сердце не лопнуло от испуга!

— Э-э, произошла утечка информации, — нехотя пояснила та, — если хотите, можете выйти к ним, но там такая толпа… все каналы, ваш Т+ тоже.

— Ничего страшного, я не скажу ничего лишнего, — произнес я, направляясь к выходу. Ну, вот и настал мой звездный час! Сколько крови, боли и страданий! Я прошел через ад, и вот теперь у меня в кармане чек на круглую сумму, а Лиса готова лизать мне зад, лишь бы я остался с ней. Не-е, мы еще поторгуемся. Ну, где там мои коллеги…

Открыв двери, я шагнул вперед и остолбенел, лишь только взглянув на собравшуюся орду. Журналисты были повсюду: стояли на площади, сидели на деревьях и столбах, на крышах домов, высовывались из окон квартир… сотни пар глаз смотрели на меня и только на меня… маленьких красных глаз… Нелепо придерживая рекодеры всевозможных форм и размеров, у здания военного департамента толпились самые настоящие зерглинги! Маленькие, коричневые, с острыми, как бритва, лапками и хищно раскрытыми пастями, они ломились ко мне, визгливо «еркая». Не понимая, что происходит, я отступил назад и уперся спиной в запертую дверь. Сверху раздался звук открываемого окна, секундой позже оттуда высунулась огромная башка гидралиска в военной фуражке и, раскрыв усеянную зубищами пасть, гортанно заорала на всю площадь:

— А ну пошли отсюда, вы все!!!

…Резко дернувшись, я почувствовал, как земля уходит… из-под ног? Нет – и из-под задницы, соответственно, я где-то сижу… сидел – сейчас лежу. Вокруг темнота, пол до жути холодный, окружающие звуки напоминают мерзкий скрежет ногтя о металл… Бр-р, да где ж это я? Фу, вижу свет… а что это за кресло на колесиках? Не с него ли я полетел?

Встав на четвереньки, я выполз из-под того, что оказалось пультом управления. Я что, еще в информцентре? А где офицеры Конфедерации? Где мои кредиты? Это был всего лишь сон! И зерги никуда не делись – ломают двери, как могут. Бр-р, до чего ж отвратительный звук… это кончится когда-нибудь или нет?

— Как поживаешь, Дэвид? – а это еще кто? А, Максимов… Чего ему надо, хотел бы я знать… — надеюсь, ты меня хорошо слышишь…

— Убирайся к черту и оставь меня в покое, — устало выругался я. Какой чудесный сон, и вот такая концовка! Право же, теперь бы я хотел, чтобы все произошедшее на базе «Пэйот» оказалось просто дурацким кошмарным сном, не более. Ну когда же я, наконец, проснусь?

— Я скоро покину тебя, не беспокойся, — мягко проговорил тот, — просто решил сказать тебе одну новость, думаю, ее можно назвать приятной…

— В каком смысле? – он что, решил поиздеваться напоследок?

— В прямом, — ехидно сказал Максимов, — тебе же скучно будет сидеть одному в холодном металлическом цилиндре, верно? Так вот недавно я обнаружил очень странные псионные сигналы, они… гм, довольно неприятны, но что-то напоминают мне…

— Давай короче, придурок! – не выдержал я. Интересно, к чему он клонит? Здесь еще остались «призраки»? Ну а мне-то что?

— Ладно-ладно, только не нервничай, — голос из динамиков впивался в голову, словно ядовитые шипы гидралиска – в тело жертвы, — У меня создается ощущение, что разуму зергов надоели глупые эксперименты с нашими телами, и он наконец-то решил получить практическую выгоду от бесполезных двуногих созданий. Э-э, к тебе что-то приближается… оно было человеком, но сейчас… я даже не знаю, как описать это… оно жаждет цели, цель – его наслаждение, высшая награда… экстаз. Наверное, это какая-то новая модификация зараженных, скорее всего – кто-то из ваших… преобразованный. Бр-р, жуть какая… Думаю, скоро ты увидишь знакомое лицо, Гриффитс… Счастливо оставаться…

На локаторе появилась стремительно уходящая вдаль точка. Челнок KS-233 исчезал в звездных пучинах, последняя ниточка, связывавшая меня с прошлым, оборвалась… Мне стало страшно…

На включенных экранах прыгали и бесились зерги, камеры внешнего обзора показывали только поднявшиеся в воздух тучи песка – начинался ураган. Пустыня Мар-Хатамото пришла в мертвое движение, ибо нет теперь ничего живого за пределами стен цвета металлик. Обхватив голову руками, я сидел и тупо разглядывал экраны. Кожа на ладонях посинела от холода, в мозг проник частый рикошет стучащих друг о друга зубов, мышцы ног свело так, что любое движение казалось невозможным. Разум дикой птицей метался внутри клетки бытия, не в силах найти успокоение. Что теперь? Ждать? Ждать! Но, кажется, я сойду здесь с ума. Там, за стеной, кошмарные исчадия вселенского ада, они жаждут попасть сюда, и уйдут только вместе с моей жизнью. Жирный Кавальки был в чем-то прав: я – моллюск в раковине, и каковой бы толщины она ни была, хищные крабы и морские звезды снаружи будут терзать ее до тех пор, пока не доберутся до мякоти. Как долго продержится моя «скорлупа»? Я не хочу умирать! Не хочу!!

Взгляд зацепился за нечто, мелькнувшее на одном из больших экранов. Рассчитав, где это находится, я подключил остальные, желая как следует разглядеть странный объект. Может, это и есть то, о чем говорил Максимов? Сердце в груди сжалось от страха, разум отказывался смотреть на это, но глаза уже поднимались от клавиатуры к экранам… Среди немногочисленных зерглингов прямиком к шахтам лифтов информцентра бежало оно…

…и оно выглядело еще ужаснее всех остальных… Раскуроченная броня и облепившая ее слизь образуют единый покров, от спины верх и в стороны отходят длинные выросты с острыми крюками на концах, руки гипертрофированно длинные, пальцев нет… Забрало шлема отсутствует, и со следящих камер прекрасно видно уродливое лицо с отходящей от него дыхательной трубкой, напоминающей хобот. Глаза красные, почти такие же, как у зерглинга, только больше и… злее. В отличие от прочих зараженных, существо двигалось неестественно быстро, то, что когда-то было руками, синхронно двигалось с каждым шагом. Вперед-назад, вперед-назад… Яков! Яков Полански восстал из ада и идет за мной! Это он, несомненно – больше некому быть этим существом. Комплекция, знаки отличия на броне… О Небо, за что мне это наказание! Но что… что он может поделать с двойной защитой информцентра?

Ответ на этот вопрос приближался вместе с ним… Каждая новая камера показывала его отвратительное лицо, мерзкий «хобот», пламенеющие кровью глаза. Что-то такое было в них… неестественное… ненависть? Нет, не то… О чем говорил Максимов? Желание… Экстаз… Он будто собирался погибнуть, и смерть эта – единственное, что ему нужно и к чему он стремиться. Яков уже в шахтах…

Шепча под нос какую-то несусветную дурь, я сполз с кресла и, встав на четвереньки, полез под соседний пульт. Ладони во что-то вляпались… какая-то гадость, наверное, блевотина… впрочем, сейчас уже все равно. Я готов вываляться в чем угодно, лишь бы Полански ушел отсюда… повернул назад… куда угодно, но не сюда… Взбухшие на висках сосуды пульсировали, отбивая ритм застывшего от страха сердца. И, казалось, я слышу… чувствую, как спешно расступаются зерги, освобождая путь бегущему существу. Нет, Яков! Убирайся в преисподнюю, туда, откуда пришел!…

Поверхность подо мной содрогнулась от страшного удара, потрясшего информцентр. И, казалось, разум затмил сладостный рев того, кто когда-то был Яковом Полански. Ползая на карачках, я с трудом выбрался из-под пульта и, опираясь на кресло, глянул на крайнюю дверь. Проход был еще закрыт, но огромная вмятина в центре и мелкие щели по бокам ясно давали понять, что это ненадолго…

Миг спустя зерги кинулись в атаку на исковерканную броню. Скрежет разрывает мозг на части, проникает в каждую клеточку организма, извиваясь и раня ее. Я хотел вырвать уши, но не мог; я хотел найти револьвер – но он был испорчен; я ударился головой о переборку, пытаясь уйти в забытье – но только упал на холодный пол, уставившись в потолок… туда, где висел, прилип, лежал пси-эмиттер… Ноги скребут по полу: я вспоминаю Шона, дравшегося до последнего и победившего… живот режет непереносимая боль, и пред глазами Лейла, смотрящая в объектив камеры. От дверей идет злобное шипение – гидралиски разлагают металл так, как несколько часов назад зеленая жижа в чане поглотила Жофруа. Я переворачиваюсь на живот, силясь уползти обратно под пульт, и окунаюсь лицом в собственные рвотные массы… как хорошо блевать от вида чужих внутренностей, но как жутко, когда знаешь, что скоро распорет твои… так, как медику в роковом коридоре перед шлюзом. Глова упирается во что-то твердое – все, дальше ползти некуда… ноги жмутся к туловищу, больше некуда идти… я на дне…, как Никитин в той шахте. Меня разделают на части, как его, как медика, как Ларса… Я не увернусь, как Корп, не скроюсь, как Максимов… В человеке до пяти литров крови…, а сколько ее во мне? Вся она прольется здесь, без остатка… Яков, Яков Полански – кто бы знал, что все вот так закончится?

Тело холодеет от ужаса…

Зерги колотят в дверь… сильнее, сильнее, еще сильнее…

Руки закрывают лицо, из глаз текут напрасные слезы – твари не знают жалости…

Скрежет заполняет все мое существо, и нет во Вселенной ничего больше, чем он…

Что-то слегка касается моей ноги…

Мне больно…

Мне страшно…

Я кричу….

Эпилог

…это служба новостей канала Т+… совсем недавно на одном из пригородных шоссе произошла трагедия: главный редактор нашего информационного канала, Тина Ракаси, попала в автокатастрофу… скончалась в карете скорой помощи… сотрудники правопорядка склоняются к версии о несчастном случае… это была добрая, жизнерадостная женщина, всегда приветливая и очень изобретательная, коллеги ласково назвали ее Лисой…

Личное письмо. Капитану объединенных сил Корхала Андрею Максимову.

«К сожалению, не могу поблагодарить Вас лично – дела захлестывают меня с головой. Еще не придумано награды, достойной Вас. Вы дали новую надежду тем, кто сражается с Конфедерацией, тем, кто жаждет сорвать ее проклятую петлю с шеи. Теперь мы ударим по врагу тем оружием, которым он хотел стереть нас с лица Галактики. Наши мечты стали реальностью – и все благодаря Вам. Более того, с Вашей помощью Корхал заполучил великолепного ученого и отличного солдата. Теперь они служат общему делу.

Поверьте, мне очень жаль, что для достижения цели Вам пришлось прямо или косвенно уничтожить ни в чем не повинных людей. Сердце мое болит, но рука все равно подписывает очередной приказ, который Вы скоро получите. Потому что так надо – жертвовать малым во имя великого. Мы запускаем машину смерти в надежде на жизнь. Исполните же свой долг перед Человечеством, как я исполняю свой.

Арктурус Менгск,

Командующий объединенными силами группировки «Cыны Корхала»

Капитану Андрею Максимову. Совершенно секретно.

«Объект – пси-эмиттер. Цель – Мар-Сара, колония Конфедерации. Первичные задачи – активировать объект, дождаться начальной стадии инвазии колонии, деактивировать и обезопасить объект, передать объект транспортировочной команде, присоединится к планетарным военным силам, ждать указаний. Второстепенные задачи: организация эвакуации планетарных войск силами «сынов Корхала», склонение к сотрудничеству; приоритет охранения – Джеймс Рэйнор, маршал Конфедерации.

Из серии докладов Эвана Крука, командующего отдельным десантным батальоном специального назначения, эскадрон Нова, Конфедерация :

«…челнока KS-233 в ангарах базы «Пэйот» обнаружено не было. В результате поисковых работ, начавшихся с момента частичного уничтожения последствий инвазии в корпусах с первого по третий, из членов команды был найден только старшина Вадим Никитин. Тело обнаружено в шахте лифта близ жилых отсеков B-11. Также необходимо отметить факты выявления экспертами следов крови в переходном коридоре в четвертый корпус, уровень три; в коридоре между отсеком фильтрации и минерализации воды и шлюзом на поверхность; в посадочном ангаре на седьмом уровне корпуса три. Все образцы направлены на генетическую экспертизу. Информационный центр в настоящее время заблокирован инвазионными существами и будет вскрыт при первой возможности…»

«…информцентр находился в состоянии аварийной блокировки. Одна из бронированных дверей носит критические повреждения, причину которых в настоящий момент выясняют специалисты. Проверка информцентра после вскрытия показала отсутствие проникновения инвазии внутрь отсека. Под одним из пультов управления системами было найдено тело специального корреспондента канала Т+ Дэвида Гриффитса, входившего в состав команды челнока KS-233. Согласно заключению медицинских экспертов смерть наступила в результате разрыва сердца, вероятная тому причина – страх…»