ГЛАВА 3.
Воздушный бой и его последствия.
И вновь перед взором изумруд и кровь, небо и скалы, и еще облака, чей вид прекрасен. Будь Андрей художником, его каюта уже лопнула бы от избытка произведений искусства. Сколько раз он пролетал над Каньоном, и всякий раз не переставал восхищаться его красотой, снова и снова…. Минули дни после их бешеной вечеринки; канут в Лету разные события, хорошие и плохие. Время идет – Каньон остается. Где-то внизу носится давно выбравшийся из госпиталя Пьеро со своей бандой, на крутых уступах неподвижными статуями застыли «призраки»; всегда готовые к бою, несут вахту обладатель стальной выдержки Гарри «Потрошитель» и не знающий страха Казимир. А над розоватыми облаками кружит первая эскадрилья тяжелых истребителей, ведет которых, разумеется, Герда.
Вспоминая боевых товарищей, Андрей широко улыбнулся – благо, дыхательную маску пока можно было не надевать. Пусть база «Огненный лис» расположена невероятно далеко от основных сил, ее обитатели не уступят коллегам ни стойкостью, ни умением. Плохо только, что все новости доходят до них с опозданием: вице-адмирал Алексей Стуков, чья идея была построить форпост в этом необычном месте, давно не выходил на связь, адмирал Дю’Галл же с самого начала весьма нелестно высказывался насчет такого «распыления сил». Впрочем, это не помешало Стукову позже основать небольшую базу-дублера «Ледяной барс» в соседней с Аримунэ системе, где занимались постройкой заводов боевой техники. На данный момент она, правда, неплохо развилась, благо, изобилие необходимых ресурсов тому способствовало. По сути, «Барс» должен был обеспечивать «Лиса» оружием и боеприпасами, однако и то, и другое у исследователей Каньона присутствовало в необходимой мере, а первые выпущенные танки и «стелсы» изготовители пока что оставили себе. Единственное, что пока доходило от соседей – это сплетни и новости. Впрочем, далекие от «цивилизации» обитатели «Лиса» были рады и этому.
Шершнев чуть снизился, опасливо поглядывая на датчик включенного поля невидимости. Тот неустойчиво дергался, то и дело пытаясь достать критическую отметку демаскировки. Мощный рекодер, что всучил ему Банген пред стартом, был закреплен под бластером наземного поражения. Взялся за гуж – не говори, что не дюж: Андрей старался лететь так низко и медленно, как мог. Ко всему прочему Лысый непонятно зачем укрепил записывающее устройство и на шлеме пилота: Шершенев пытался убедить его, что это лишнее и основной рекодер прекрасно запишет все, что нужно, однако тот был непреклонен. «Призрак» засунул в шлем странноватый на вид обруч, оставив снаружи только светоприемники. Что все это значит, Андрей предпочитал не спрашивать.
Пролетев больше половины Каньона, летчик решился опуститься поглубже. Детектор немедленно запищал, предупреждая о возможных помехах в электронике, что и заставило пилота убрать маскировку. Возможно, его сейчас видят боевые товарищи и – протоссы, которые не упустят возможности попробовать зацепить «стелс» фотонным зарядом. Драгуны, конечно, встречались редко: хождение по узким тропам и лазание по уступам – не их профиль, но кто знает, докуда заберется «табуретка»? Не слишком доверяя радару, Шершнев пытался обнаружить противника визуально. Сделать это было, мягко говоря, проблематично. Истребитель слегка набрал высоту, пролетая под слишком узкой для себя щелью. В следующий миг радар показал четыре маленькие точки, быстро идущие на сближение. Андрей знал, что это такое: легкие рейдеры протоссов, иначе – корсары.
Самым правильным вариантом было рвануться вперед и вверх, где подмога быстро заставит гостей из глубины вернуться обратно. Однако те, похоже, рассчитывали именно на такой маневр и заблаговременно сориентировались так, чтобы выиграть в скорости, окружив и прижав стелс к Каньону. Шершнев бросил аппарат вниз и, сотворив «полубочку», вошел в пике, обернувшись к противнику хвостом. Протоссы хотят поиграть? – «птичка» всегда согласна. Датчики вновь заверещали, напоминая о странных особенностях Каньона. Андрей вцепился в штурвал, осторожно выравнивая полет на горизонталь. Корсары, не ожидавшие подобного хода, тем не менее, резвой стайкой последовали за терранским истребителем. Тот нарочно устремился к одному из отворотков, донельзя узкому и трудному для полета. Для самого первого – особенно; знали бы пилоты корсаров, сколько раз их добыча тренировалась проскальзывать меж красными скалами, жаждущими достать юркий «стелс» и стереть негодника в порошок. Скорость – жизнь, адреналин – в кровь, ошибка – смерть для неумехи, а кто растяпа? – Конечно, протоссы!!!
Терранская «птичка» ловко нырнула под каменные своды, лавируя меж причудливо изогнутыми стенами и всякий раз меняя высоту, когда этого требовали обстоятельства. «Хвост», не колеблясь, последовал за ней. Решимость и мужество пилотов корсаров дала о себе знать, хотя, конечно, не обошлось и без присущей их расе гордости. Коварный пилот «стелса», тем временем, подготовил очередной сюрприз для соперников. Гигантская пещера ждала своего кумира. Каньон велик и необъятен, его тайные дорожки существуют отнюдь не только для сухопутников. Скрипнув зубами, Андрей напряженно выжидал момент появления огромного зева, куда следует направить боевую машину. Еще немного…. Вот оно!
Чуть снизив скорость, истребитель резко повернул вбок и, крутнувшись, забрал вверх, целясь в показавшийся ход. Передовой корсар, не ожидав такого, прошел мимо, следующий за ним ведомый заколебался, результатом чего стала его безвременная кончина методом столкновения со скалой. Еще двое дублировали маневр «стелса» и также направились в пещеру. Здесь шутки уходили в сторону: Андрей неотрывно следил за экраном сканера, четко реагируя на всякое изменение показаний. Скоро забрезжит свет, и можно будет, набрав скорость, вылететь ко впадине, из которой прямая дорога наверх, под облака. Но сейчас, все внимание – на экраны, напрячь память – Шершнев уже не раз пролетал здесь, но тогда скорость была в несколько раз ниже. На мгновение общую полутьму осветила яркая вспышка – теперь остался только один противник. Теперь главное – выбраться, а дальше…
— Мы идем, Андрей! – Герда смогла дозваться его лишь когда истребитель воспарил над Каньоном, сейчас напоминавшим пасть, раззявленную в хищной улыбке. Оставшийся корсар, получив свободу скорости, уже нагонял его.
— Нет, он мой! – Шершнев бросил аппарат вбок и книзу так, что преследователь оказывался аккурат в прицеле ракет «воздух-воздух». Пуск!
Кружащие сверху валькирии составили что-то вроде кольца. На земле задрали головы пехотинцы; танкисты, забравшиеся на башню своей машины, махали руками и что-то орали. Впрочем, пилот «стелса» этого не видел: его взгляд был прикован к пошедшему на очередной маневр «корсару». Датчики уже не раз выдавали сигнал о повреждении корпуса, впрочем, то мелочи – преимущество в скорострельности противник реализовать не мог по причине общей круговерти, во что, собственно, и превратился поединок. Стелс выполнял петли, резко менял высоту и направление полета, демонстрируя затейливые фигуры высшего пилотажа и кувыркаясь назло врагу, чьи напрасные выстрелы только буравили воздух. Шершнев, наоборот, не разменивался на пустячную пальбу, и его ракеты всякий раз коробили сначала защитное поле корсара, а потом и его обшивку. Протосс, как и положено в таких случаях, дрался до конца. Андрей специально провел чересчур широкий и долгий разворот, чтобы тот смог уйти восвояси – все-таки он достойный противник и заслуживает уважения – но корсар уперто понесся на очередное сближение, после чего обратился беловатым облачком. Ракеты «стелса» ударили куда нужно, от протосса не осталось даже обломков. Победитель же, пролетев своеобразный «круг почета», снизился и покачал крыльями, приветствуя теперь уже прекрасно видимых солдат. А в наушниках, тем временем, раздался привычный хохот Герды и наигранно-пафосное, но такое родное «Да здравствует Земля!» Рядовой день оборачивался крупной личной победой. Впрочем, данным инцидентом его события вовсе не ограничивались…
— Андрюха, молодец! – Герда подскочила к пилоту, когда тот еще не ступил на ровную поверхность взлетной площадки, – Пускай только сунутся еще раз! Классно ты его отделал. Тоже мне, высшая раса…
Перебрасываясь короткими репликами насчет протоссовских пилотов и их мастерства, они направились, как обычно, в столовку, где Шершнева ожидал приятный сюрприз в виде большого торта с намалеванными кремом двумя буквами: «А» и «С». Рядом с этим кулинарным творением восседали Колоскова и Пьер. Когда они успели заказать все это дело – непонятно, скорее всего, кто-то из них смог пораньше вернуться с вахты и дойти до космодрома.
— Я балдею, – ну кто еще мог сказать такое, как ни Пьеро, – давненько таких зрелищ не было. Потрошитель, говорят, до того разорался, что голос сорвал, а что началось, когда протоссятину в куски разнесло – ты бы видел! Это словно не ты, а они его задолбили.
— Угу, – согласно кивнула Нина, – Гарри чего-то разошелся. Адреналина ему мало, что ли? Его ребятки чуть тотализатор не устроили…
— Э-э, я не понял, – удивленно заметил Андрей, садясь на стул, – вы там нарочно скучковались, как в цирке, что ли?
— Как в амфитеатре, – подытожила Герда, – а ты был гладиатором. Покушай-ка тортик.
Четверка принялась активно поглощать кулинарное изделие, запивая его чаем и попутно уничтожая печенье. В армии Доминиона такую сцену вряд ли застанешь, а тут – пожалуйста. Конечно, все ингредиенты – синтетика, но получилось вкусно. Армия людей всегда будет сильнее армии бездушных, ничего не соображающих роботов, пусть даже органических. Пьер, который одним из первых ворвался на давешнюю базу менгсковой империи, рассказывал, что там творилось. Их солдаты, вместо того, чтобы скоординировать усилия с находящимися чуть далее осадными танками, попрятались в командном центре. «Грифы» смогли вплотную подойти к громоздким махинам и расстрелять их в упор, пока те переходили в обычный режим из осадного. Ко всему прочему, расторопные мотоциклисты успели обшарить полбазы, вынеся оттуда, кроме ценных сведений, еще и массу впечатлений. Тот же Пьеро еще давно любил пожаловаться на предмет излишней строгости ОЗУшных бараков и отсутствие в них «всего необходимого для нормальной жизни нормального человека». После штурма он попритих, потому как сам же долго не мог подобрать нужное слово для описания внутреннего облика зданий Доминиона. В конце концов, Готьен разродился-таки искомым определением: «убогие» — так и никак иначе он говорил о бараках уничтоженного противника. Все состряпано наспех, как попало, кругом грязюка, на стенах развешаны пропагандистские плакаты сомнительного качества. Интересно, что пехота противника даже не попыталась вылезти из укрытия и расстрелять наглецов, пролезших в здания казарм с легкими пистолет-пулеметами. Тяжелая техника ОЗУ пока не подошла, так что шанс если не перебить, то отогнать «грифы» был. Безразличие – вот характерная черта солдат Доминиона. Им все равно, что будет с собственными зданиями, во многих случаях – с боевыми товарищами и, разумеется, им всем глубоко плевать на Менгска, Дюка и прочих вождей. Психологи, беседовавшие с немногочисленными пленными, всякий раз удивлялись равнодушию этих людей к тому, что происходит вокруг. Есть команда – выполняй, нет – спасай драгоценный зад любой ценой, сейчас или никогда.
Конечно, не все они такие, Казимир Боровских и ему подобные яркий тому пример, но факт остается фактом. Готьен, побродив после окончательной победы по зданиям Доминиона, чувствовал, что находится не на военной базе, а в помеси концентрационного лагеря с обществом закоренелых алкоголиков. Надо приложить существенные волевые усилия, чтобы среди этой грязи остаться человеком. Единственный похвальный эпитет в адрес людей Менгска вышел из уст Колосковой: девушка заявила, что, мол, на фоне общего разброда ясно видны такие люди, как Боровских и ему подобные, и это есть великая ценность Доминиона. Храбрые люди – вот сильнейшая башня города, сказал один мудрец (Прим. авт.: Алкей (Alkáios) (конец 7 — 1-я половина 6 вв. до н. э.), древнегреческий поэт.). И никакие машины их не заменят. На Земле это поняли уже давно, только жалко, что не все…
Вскоре к уничтожителям тортов присоединились Флетчеры, из приличия попросив Андрея рассказать историю недавнего полета. Тот, не обращая внимания на закатившую глаза Колоскову, принялся в очередной раз повторять свою историю со всеми живописующими подробностями. Однако неожиданно его речь прервал зажегшийся большой информационный канал, на котором появился командующий базой генерал. Выглядел он неважно: без того седые волосы казались белее снега, прежде сверкающие серебром глаза точно потускнели со временем; зазвучавший спустя мгновение замогильный голос довершил общую картину:
— Я обращаюсь ко всем солдатам и офицерам базы «Огненный лис». Новости всегда доходят до нас с опозданием, эта не исключение. Но никогда еще вести от основного ударного флота не были столь черными, как эта, – генерал вздохнул, готовясь сказать что-то донельзя важное, – Наш флот провел успешную атаку на планету Чар, где находится Сверхразум зерга. Сейчас он под нашим контролем, – слушатели недоуменно переглядывались. Что же тут плохого? «Под контролем»? Ну да, следовало бы уничтожить эту тварь, и дело с концом, но это же не повод для грусти! Нет, есть что-то еще… Командующий, меж тем, продолжал, – Мне не дано знать планы командования на его счет, это не наше дело. Но есть еще одно обстоятельство, сказать о котором у меня до сих пор не поворачивался язык. На планете Браксис при таинственных обстоятельствах был убит вице-адмирал Алексей Стуков…. Больше мне нечего вам сказать…
Люди замерли, словно статуи. Всегда и везде Стуков был их командиром больше, чем даже Дю’Галл, и вот теперь его нет. И нет убийцы, неизвестна даже его раса. В душе людей, обитавших на базе «Огненный лис», словно образовалась некая пустота скорби, которая обязательно должна быть чем-то заполнена. Сейчас же, немедленно. В такие моменты на смену растерянности приходит ярость…
— Это протоссы, точно! – Герда в мгновение оказалась на ногах, – Невидимки, их работа! Грр-р… Давно пора кинуть в Каньон ядерную бомбу и перебить всех этих уродов!
— Остынь, у нас нет силовой башни, – злобно процедила Колоскова, – но это точно протоссы. Зерги вряд ли бы пробрались на базу незамеченными.
— А Доминион? – возразил Андрей, – «Призраки»-то у них есть! Хотя… там полно детекторов, как же они проскочили?!…
Столовая, всего минуту назад бывшая вполне мирным царством еды и питья, теперь гудела не хуже осиного гнезда. Кто-то сыпал проклятия в адрес всех врагов подряд, некоторые, забравшись на стулья и столики, пытались декламировать воинственные речи с единым смыслом – пойдемте всех убьем. Разъяренные люди, как и положено, хотели драться, а с кем – не важно. Шершнев, не забыв о сбитом корсаре, потирал руки. То наверняка были разведчики, а значит, скоро подтянуться и силы покрупнее, тогда уж посмотрим, кто кого.
Среди общего шума отчетливо выделялись грязные ругательства, коими неустанно крыла протоссов Герда. Ее, впрочем, понять легко: она была среди тех пилотов, кому вице-адмирал лично вручал награды за сражения как с войсками Доминиона, так и с протоссами. Свои ордена и медали она хранила в специальном сундучке, надевая их только в торжественных случаях. Например, таких, как последний визит Стукова в систему звезды Аримунэ…
Безупречно ровные шеренги солдат и офицеров выкрикнули троекратное «ура», приветствуя сошедшего с трапа посадочного модуля начальника. Начищенная до блеска обувь, безупречно чистая форма и сверкающие в лучах звезды боевые награды: их единство неколебимо; разных чинов и способностей, казалось, все они были равны перед этим человеком. Когда Стуков произносил приветственную речь, ни один солдат не шелохнулся, и лишь только после нее наступившую тишину прорезал дружный рев «Да здравствует Земля!» Да, именно она, не Директорат, ни что-то или кто-то еще. Планета –Родина всего человечества, и как протоссы за Аиур, эти люди готовы были умереть за нее, пусть даже не все из них могли там побывать. Пилоты стояли в первой шеренге, созерцая каждый шаг вице-адмирала. Выправка этого человека могла послужить эталоном для многих, строгий взгляд из под козырька белоснежной фуражки пронизывал собравшихся людей насквозь. Наверное, когда-то давно такие же, как он, шли впереди войск Древних времен, ведя за собой солдат… не прячась за их спинами, сражались в передних рядах, покрывая себя вечной славой истинного воина и полководца… и гибли, навечно оставаясь в сердцах тех, кто был рядом с ними…
Народ высыпал из корпуса на улицу, где орать и беситься, кто хотел того, было гораздо сподручнее. Как и тысячелетия назад, собиралась толпа, готовая куда-то идти и только ждавшая лидера. Впрочем, скоро из громкоговорителей вновь раздался голос начальства, на этот раз жесткий и решительный, с приказом разойтись и не устраивать базар. Нехотя солдаты и офицеры потянулись обратно в корпуса, чтобы продолжить там бесконечное обсуждение случившегося. Бредовые версии, пустые угрозы и шипение, ностальгические воспоминания тех немногих, кому довелось хоть чуть-чуть пообщаться с вице-адмиралом. Очень медленно, но люди успокаивались, и на смену ярости вновь приходила скорбь и осознание того, что для успешной мести, если таковая состоится, прежде всего необходим здравый смысл. О захваченном на Чаре молодом Сверхразуме так никто и не вспомнил…
***
Звезды серебристыми искорками то и дело вспыхивали на фоне бесконечно темного космоса. Гигантские светила казались такими крохотными по сравнению с необъятными просторами Галактики, но, воистину, смотреть на них можно до скончания времен. Обычный наблюдатель сочтет всех их одинаковыми, и лишь глаз истинного ценителя космической красоты может выявить индивидуальность, присущую каждой искорке. Цвет, мерцание, положение, яркость – звезды такие разные, просто надо быть внимательнее.
Позади мягко засветился голографический проектор, заставив Хелерадоса отвлечься от созерцания темного провала Вселенной. Вскоре на него уже смотрело лицо протосса, довольно необычное, особенно если учесть отсутствующие нейровибриссы. Хелерадос обязательно принял бы собеседника за Темного, если б не знал обратное.
«Эн таро Адун, второй легат», – Артанис, бывший командир эскадрилий скаутов, а ныне – претор, верховный управляющий объединенным ударным флотом, наконец, соизволил выйти на связь.
«Эн таро Адун, претор», – глухо отозвался тот.
«Насколько я понимаю, это вы подавали запрос на дополнительную авиационную поддержку десанта?», – командующий явно спешил, и посему перешел к непосредственно к делу, – «Чем это обусловлено»?
«Согласно данным разведки, у терранских формирований в точке высадки достаточно сильное ПВО, необходим воздушный коридор для успешного десантирования. Моя же вспомогательная флотилия не обладает достаточным количеством корсаров, не говоря уже о скаутах».
Телепатическую тираду Артанис перебивать не стал, хотя глаза его нехорошо вспыхнули при упоминании о людях. Что-то ему сильно не понравилось.
«Вам известно, с какой целью практически все боевые единицы протоссов следуют к точке сбора? Наша главная цель сейчас – планета Чар и Кэрриган, чье присутствие во Вселенной более недопустимо! Из-за нее погибло много наших братьев, погибло от ведомых ею зергов, при чем здесь терраны? Пускай копошатся сколько угодно, разве это наше дело?»
«Именно так, претор, именно», – покачал головой Хелерадос. Да, по сравнению с грядущим сражением его миссия – проблеск одной звездочки среди мириадов ей подобных, но так, постоянно охотясь за чем-то большим, можно пропустить важное, до поры сокрытое пеленой пренебрежения, – «Я хочу обратить ваше внимание на уникальность системы и возможность использования ее особенностей в научных и практических целях, в том числе для тренировки войск. Очередной загадкой Вселенной могут окончательно завладеть терраны. А вдруг мы имеем дело с сокрытым храмом Ксел-Нага»? – при упоминании Древних Артанис заметно напрягся. Кажется, его удалось, что называется, «задеть за живое». Воодушевившись этим, Хелерадос продолжил вещать, – «Особый интерес представляет гигантская расщелина, каньон, глушащий всевозможные сигналы, даже пси, и создающий помехи в работе киборгов. Кроме того, там есть зерги», – вновь реакция претора дала о себе знать, – «И последнее: миссия по изучению системы изначально направлена еще Конклавом, что подтверждает ее важность. Я прошу всего лишь возможность высадится в каньоне».
Артанис слегка наклонил голову, оценивая донесенную информацию. Отчасти легат был прав: не стоит пренебрегать малыми делами, но, с другой стороны, о каких тайнах и загадках может идти речь, когда зерги, чума Вселенной, во главе со своей Королевой готовятся низвергнуть и протоссов, и тех же терран? У него много скаутов, но они нужны будут там, на Чаре. Хотя… планета с загадочным артефактом так близко…
«Хорошо», – пси-сигнал был столь резок, что Хелерадос вздрогнул от неожиданности, – «поспешите, мы будем ждать вас на орбите звезды, к планете подойдем вместе. До встречи, легат. Конец связи».
Претор исчез с голографического проектора, едва дослушав прощание второго легата. Впрочем, это не важно. Высадиться на равнинах, как ранее планировал Хелерадос, не удастся в виду отсутствия возможности скоординировать усилия с планетарными силами. Но дни терранской базы все равно сочтены, сил перворожденных будет достаточно, чтобы проломить их оборону. На этот раз Хелерадос все рассчитал и готовился не менее тщательно подкорректировать планы уже на планете. Он помнил мир под названием Дарэнаур и штурм поселения терран, обернувшийся кошмаром. Тогда гордость не позволила ему отвести войска и оставить людей в покое. Они потеряли меньше воинов при нападении на зерговский кризалис, чем в борьбе с защитниками города. Мало того, собственный друг, Ксайфилад, теперь считает его палачом за приказ «подавить все огневые точки противника» и историю с безоружными терранами, что укрылись под землей. Можно винить дарков, постаравшихся найти ход, молодых зелотов, для которых любой случай помахать пси-лезвием – благо, но ведь это он, Хелерадос, отдал распоряжение, смысл которого заключался в двух словах: уничтожить всех. Он не мог испытывать чувства раскаяния к низшим расам, но образ темного храмовника и его пси-фраза, переданные позже Ксайфиладом, всякий раз навевал тягостные размышления. Последний, кстати, так и не простил ему сам факт штурма и при первой возможности ушел из-под его командования. И вот теперь, спустя годы, они встретятся вновь. Правда, был еще один протосс, кого Хелерадос желал увидеть. Его племянник, Корегонес, талантливый юноша, улетел туда совершенствовать способности к использованию пси. Быстро проскочив ранг зелота, он хорошо зарекомендовал себя как кандидат в высшие темплары, и Хелерадосу не терпелось узнать, чего же достиг родственник. Жалко, что связь с той базой отсутствует…
Размышляя, второй легат опять поглядел на звезды. Возможно, одна из них – его цель. Что она уготовила ему, Ксайфиладу, Корегонесу? Кто знает…
Пятая вспомогательная флотилия спешно двигалась к своей цели…