ГЛАВА 4.
Новые возможности
У терран что-то случилось – это Ксайфилад прекрасно чувствовал. Здесь, где влияние загадочного Каньона практически сходило на нет, общий псионический фон лежал перед ним, как на ладони. Давно закончились глупые попытки допроса, больше не заглядывали любопытные вроде той странной парочки. И не приходил тот, с кем протосс действительно был не прочь побеседовать. Соратники звали этого человека «Беном», «Бангеном» и тайком – «Лысым». Неоднократно заходя к нему, сей тип каждый раз умудрялся закрываться от телепатического взора зелота, что само собой являлось удивительным фактом. Конечно, какие-то мысли удавалось прочесть, но Ксайфилад прекрасно понимал, что это лишь бутафория, и хитрый терран старается скрыть что-то очень важное, чего, как чувствовал протосс, ему не помешает узнать. Корегонес наверняка бы справился с подобной задачей, зелоту же, пусть опытному, такое оказалось не под силу.
И вот он опять рядом. Этот человек не может не приходить. Ведь ему тоже что-то надо – Ксайфилад чувствовал это. Бангена интересует Каньон, но не дислокация и количество войск перворожденных – нет, терран желает узнать побольше о его тайнах. Кажется, он спускался глубже, чем его соратники, и отыскал нечто интересное для себя. В принципе, нетрудно догадаться, что именно: гипер-пси зоны. Места, где энергия растекается по телу, словно кровь; где самый жалкий псионик может почувствовать себя высшим темпларом. Нужно спуститься очень глубоко, чтобы достать их. Такие зоны – также прекрасное место для тренировок, и, как смутно догадывался протосс, не только для ему подобных. Даже более. Источники необыкновенны, их пси странным образом рознится с той, что обычно пользуют перворожденные, и не об этом ли хочет поговорить человек? Или о мельчайших кристаллах, вкрапленных в камень, что напоминают кхайдарин, вплетенный в его нейровибриссы? Только те – совсем иной природы, и пользоваться ими проблематично, потому-то ученые запрещают брать их. Впрочем, после трагедии, когда один из высших темпларов получил тяжелейшие травмы центральной нервной системы во время эксперимента, желающие заняться добычей причудливых камешков исчезли.
«Может быть, тебе интересно это, человек, вновь сидящий передо мной? Тогда чего же ты молчишь? Или твоя гордость превыше моей? Но в таком случае есть ли смысл презирать нас за подобное?» – Ксайфилад сохранил это для себя, но тот неожиданно вздрогнул. Протосс не подал виду, продолжая изучать усевшегося перед ним Бангена. Кажется, эта позу они называют словом «лотос»… Глаза закрыты, движения нет. Медитация? В голове зелота родилась интересная мысль. Нет, он не заговорит с терраном, но сможет узнать цель его постоянных визитов. Не надо к нему обращаться, «призрак» сам прочтет нужное.
«Каньон» – нет реакции… «Укрепленная база»… «Пси-энергия»… «Кристаллы кхайдарина»… Странно, может? … «Зерги» – человек резко открыл глаза. Если бы Ксайфилад мог изобразить на лице ухмылку, то непременно сделал бы это – специально для террана. Впрочем, хватило и телепатии. «Призраку» нужны зерги? Ладно, тогда пускай говорит – зачем. Первого сигнала с его стороны он не дождется…
«Ты прав, не дождусь» – Ксайфиладу понадобилась вся его выдержка, чтобы не выдать удивления, хотя внутреннее он был просто ошарашен: получается, этот прочитал его мысли?! Да, пусть не слишком-то хорошо сокрытые, но такое можно ожидать от судьи или советника, но не террана!
«Я не настолько хорош, чтобы равняться с лучшими из ваших» – человек или издевался, или был чересчур самоуверен, – «Меня забавляет гордыня и сама сущность протосса. Неужели тебе здесь не скучно? Ты давно мог первым пойти на контакт. А ведь меня действительно интересуют лишь зерги, ну… и Каньон немножко».
Ксайфилад продолжал хранить молчание. В голове роились домыслы относительно происхождения напротивсидящего: быть может, он инфицирован? Или это результат генной инженерии терран – вряд ли… Может, Темные в свое время постарались…, нет, такое невозможно. И чего теперь делать? – в первую очередь – поставить пси защиту, не делая скидок на происхождение собеседника. Во-вторых – попытаться разузнать что-то полезное…
«Я весь внимание…» — все-таки протосс есть протосс – Ксайфилад не удержался, прибавив к сигналу некую тень надменности. Человек, впрочем, если и почувствовал это, то не подал виду.
«Сражаясь друг против друга, мы упускаем из виду гораздо большую опасность – зергов. Я лишь хочу получить дополнительную информацию, чтобы найти инкубаторы. Думаю, глупо отрицать их существование».
«Согласен, но почему же ты не спросил этого раньше, человек? Зачем нужно было сидеть и пытаться просканировать меня? Не спорю, твои способности хороши, но не настолько, чтобы вызнать потаенное».
«Думаю, ответ тебе должен быть известен, протосс…»
Терран опять клонил в сторону неприступности пленника, равно как и всей его расы. В какой-то момент Ксайфиладу даже показалось, что над ним попросту издеваются, постоянно кивая на одно и то же. И стоило для этого приходить? Собеседник, тем не менее, терпеливо ждал пси-сигнала.
«И что из этого? Какого рода информация тебе нужна? Может, посчитать всех зергов в Каньоне?» — сигнал получился несколько ехидным, и не ожидавший подобных реплик человек лишь удивленно поднял брови, — «Еще могу познакомить с парой-тройкой девушек, но боюсь, они тебе по росту не подойдут».
Есть у терран такая пословица: с кем поведешься…. Ксайфилад удовлетворенно почувствовал недоумение в ауре собеседника. Странноватая телепатическая перепалка доставляла зелоту некое удовольствие, судьи вряд ли бы похвалили его за подобные речи с человеком. Но Конклав уничтожен, к мозгоправам прислушиваются все меньше и меньше; в конце концов, он в плену и сам себе хозяин. Зелот достаточно хорошо знал терран, чтобы понять, какого рода протосские пси-образы могут удивить их до крайности. Пришлось, конечно, слегка использовать человеческий тип мышления, но дело того стоило.
«Интересная мысль», — «призрак» ответил лишь спустя минуту, — «Но девушки, особенно высокие – это по части пилота, которого я хочу сюда привести. Я хотел бы попросить тебя просканировать его воспоминания, там есть кое-что интересное, но возможности мои ограничены, чтобы понять это. Придется воспользоваться тактильным методом. Согласишься на такое?»
«А ты не боишься, что я просто сверну ему шею?» — зелот «произнес» это лишь для проверки. Что, интересно, он ответит?
«Разве такое деяние достойно истинного воина Аиура?»
«Откуда тебе знать, что достойно, а что – нет?» — шустрый тип. Ксайфилад в очередной раз был удивлен: ведь человек говорил правду. Нет чести в обмане и лжи ради малого, и лишь только дело спасения расы способно терпеть такое.
«Догадался» — ушел от ответа собеседник, — «Так что ты решил насчет пилота?»
«Я согласен. К тому же, я догадываюсь, кто это будет. Этот человек мне даже интересен, во всяком случае, его отношение к моему народу не столь агрессивно, как у многих ваших сородичей. Это все?»
«Пока да… мы скоро придем…» — легко поднявшись, «призрак» вышел из помещения, вновь оставив Ксайфилада в одиночестве. Правда, ненадолго.
***
Андрей беззаботно шатался по базе, заглядывая то к механикам, то в казармы «призраков», развлекая сначала Пьеро, копавшегося в ломаном «грифе», а потом мающихся бездельем Флетчеров, играя с ними в дурацкую игру для психологических мазохистов, называемую «Ломаный транслятор». Суть действища заключалась в том, что два «призрака» по сути общались через посредника, задача которого переврать все так, чтобы другой не смог догадаться об истинном смысле сигнала. Для этого один из играющих телепатов сообщал некую информацию относительно соперника ведущему, тот же намеренно устраивал в голове мысленный винегрет, что мешало второму участнику прочитать истину. В результате «посредник», треть поняв и треть забыв, писал на бумаге всякую несуразицу, а тот, кому она адресована уже без применения телепатических способностей должен был догадаться, чего же хотел «сказать» первый игрок. Зачастую игра шла при участии нетрезвых людей, где целью ставилось обругать соперника, передавая через «транслятора» вполне безобидные выражения. В результате получался балаган.
Банген подловил его на выходе из казарм, когда вконец одуревший от фантазии братцев летчик поплелся в направлении космодрома. Взглянув на него, Бен лишь покачал головой – странные игрища подчиненных его удивляли. Кстати, «Транслятора» выдумали как раз на «Огненном лисе», что наводило военных ученых-психологов на нехорошие мысли относительно влияния Каньона на солдат. Люди подчас вели себя неадекватно: подчиненные Пьера регулярно таскали камни с патрулирования и делали себе из них амулеты, некоторые часами пялились в темную глубину провала, объясняя потом, будто их «что-то притягивает»; даже командующий иногда любил просто так пошататься близи Каньона. После недавнего полета через пещеру Андрей, сам не зная почему, испытывал постоянное желание спуститься вниз; странное дело, но в бездне гигантской расщелины действительно словно таилось что-то привлекательное. И, ежедневно рискуя лишиться управления или врезаться в скалы, он спускался все ниже и ниже.
— У меня к вам одно дельце, Шершнев, – не церемонясь, высказал Бен, – Как насчет похода в командный центр? Думаю, сами догадаетесь, к кому.
Слегка опешив, тот согласно кивнул и поплелся за Лысым. Андрей, конечно, понял, куда они направляются, но с какой целью? Неужели Банген собрался беседовать с пленным в его присутствии, которое, впрочем, будет никчемным, учитывая отсутствие дара телепатии у пилота.
— К восприятию и передаче пси-волн способны все, — хмуро заявил Бен, заворачивая в направлении отсека, где стояла клетка, — просто одни сильнее, а другие слабее, причем намного. Я могу понять протоссов, чья раса по части использования пси достойна лишь восхищения, но никогда не приму позиции некоторых людей, считающих себя избранными. Вместо того, чтобы помогать друг другу, мы грыземся, разрушая собственное единство, а потом удивляемся, с чего это другие гоняют нас, как дворовый пес – блох.
— К чему вы это говорите? – «к чему вы это говорите?» – что-то подобное неосознанно ушло в направлении Бангена. Во всяком случае, так себе это представлял Андрей.
«Ого! Это есть очень хорошо», — Бен помахал перед носом пилота странным обручем, который, судя по размерам, с успехом можно было считать диадемой. Странно дело, но посланный сигнал был принят адресатом, свидетельством чему было резкое движение головы последнего, – «Я знаю, ты чувствуешь то, что я передаю тебе. Надевай эту штуковину, станет полегче», — в невербальном общении Банген мог позволить себе обращение на «ты».
Шершнев взял из рук Бангена диадему и, с полминуты повертев ее в руках, закрепил на уровне лба. Ощущение, возникшее одновременно с этим, было непонятным образом знакомо и оставалось лишь вспомнить, где он уже испытывал нечто подобное. Тогда, правда, оно было очень слабым, почти незаметным, и выражалось только в легком головокружении на космодроме. Кстати, Лысый тогда тоже был рядом. И он дал Андрею шлем… с «рекодером»…
«Тогда вы обманули меня, но зачем? Я с удовольствием согласился бы на эксперимент», — не осознавая этого, пилот пока еще дублировал пси-фразы речью. Банген лишь мягко улыбнулся.
«Эти штуки – мое ноу-хау, и то недавнее. Их основа – кристаллы, что можно добыть в Каньоне. Обращаться с ними надо осторожно, я много времени провел, составляя более-менее сносную схему расположения кристаллов на диадеме-матрице. То, что оказалось у тебя во время того полета – слабенький экземпляр. Впрочем, думаю, хватило и его. Более мощное устройство могло просто мешать полету».
— Вы сказали «хватило»? А для чего, если не секрет? – пси-речь все-таки утомляла, и Андрей решил воспользоваться обычной, — И зачем тогда мы идем к протоссу?
«Скоро тебе все станет ясно», — Банген не стал переходить на вербальный способ общения, — «и рекомендую потренироваться в телепатии, пока есть возможность. Не думай, что будешь так просто ходить по базе с моим пси-коллектором на голове».
Они спустились в подвальное помещение, где находился импровизированный карцер. К удивлению Андрея, входную дверь охранял только один морпех вместо обычных двух. Клетке и шоковому полю командование не сильно-то доверяло: кто знает, на что способны протоссы? Впрочем, стоящий на страже человек в бою мог успешно заменить десяток солдат – Гарри Потрошитель был не менее знаменит, чем пресловутый Казимир Боровских. Морпех, которому самое место в жарком бою, преспокойно отсиживался на сравнительно тихой базе. Что он здесь делал и кто его сюда послал, Андрей, разумеется, понятия не имел.
Увидев Бангена, Потрошитель вынул изо рта пластмассовую трубочку для сока и широко улыбнулся, показывая ряд белоснежных зубов с внушительными клыками. Выгляди он чуть аристократичнее – получился бы настоящий вампир, но широкие скулы, вечная щетина и приплюснутый нос не давали ему походить на кровососа. Прозвище свое Гарри получил еще до прибытия на базу; он так же, как и Банген, участвовал в дальних экспедициях ОЗУ, и, как смутно догадывался Шершнев, эти двое более чем знакомы. Потрошитель и не думал вытягиваться в струнку перед старшим по званию; приветственно кивнув, он указал на вход и скорчил гримасу.
— Шоковое поле отключено. Наш синеглазый друг в норме. Можем заходить? – Гарри вопросительно глянул на Лысого.
— Погоди, — тот повернулся к Шершневу, доставая из кармана запакованный бинт, — сейчас мы перевяжем пилоту голову, для конспирации. Дискуссии на тему пси-коллектора будут излишни. Протосс, конечно, почувствует непорядок, но там уж отвертимся, — Банген ловко обмотал Андрееву голову белоснежным изделием, которое обычно редко использовалось. Медицина предпочитала штучки поэффективнее.
Спустя минуту все трое зашли в камеру. Мерцавшее ранее чуть желтоватым светом шоковое поле действительно исчезло. Мало того, Банген, не говоря ни слова, подошел к пульту управления клеткой и открыл сначала электрический замок, а потом и его механического собрата. Гарри с непонятной ухмылкой расположился возле двери, сжимая в руках не громоздкую «гауссовку», а странного вида шипастую дубинку. Пленник, сгорбившись по причине низкого потолка, выбрался из своего вместилища и уставился на Бангена. Шершнев догадывался, что оба о чем-то беседуют, но уровень их пси-сигналов был за пределами и без того узкого диапазона восприятия пилота. Оставалось лишь тупо пялиться на протосса. Потрошитель, как ни в чем не бывало, стоял на страже и, судя по его виду, плевать хотел на происходящее с высокой горы. Со стороны вся эта компания напоминала кучку душевнобольных, решивших устроить спектакль-пантомиму.
«У меня возникли сомнения по поводу того, что я должен делать», — кто-то намеренно постарался вывести пси-сигнал на низкий уровень восприятия. Незнакомый «голос» был низок, если таковое понятие можно применить к телепатии. В разуме пилота словно автоматически возник образ протосса, но почему-то не тот, каким Андрей видел его, а совершенно иной: в неких одеждах, которые можно было назвать праздничными. Со стороны террана это, конечно, было необычно, но выглядело очень красиво, — «Твои способности, человек, весьма хороши. И ты достаточно хитер и умен, чтобы смастерить нечто из кристаллов Каньона и надеть это на голову неспособного общаться на пси собрата. Думаешь, я не чувствую их? Удивительно, я не мог подумать, что на вас, терран, эти штуки подействуют столь эффективно. Тебе не кажется, что пора бы сообщить мне больше информации?»
«Не имею ничего против», — а вот это точно Банген! – «Однако поставлю одно маленькое условие…»
«На вашем языке это называется словом «торговаться»».
«Отнюдь. То, что я расскажу, породит слишком много вопросов, ответ на которые ты обязательно получишь, но в другое время и… в другом месте» — Андрей инстинктивно вздрогнул. Что же задумал Бен? Все это дело начало попахивать незаурядной авантюрой, за которую можно хорошо наполучать по шее. Что за намеки, куда он собрался тащить пленного?
Впрочем, Шершнев даже не догадывался, что все его мысли прекрасно известны и протоссу, и Бангену, однако ни тот, ни другой не только не подавали виду, но и не пытались закрыться от лишних «ушей».
«Интересно. Ну, тогда я слушаю тебя, человек».
«Знания, полученные мною, содержат информацию о Ксел-Нага, что создали и вас, и зергов. Отсюда и некая связь, что лежит меж вашими расами, и особое пси, которым вы пользуетесь…»
«Что ты имеешь в виду?» — перебил его протосс, — «Ты намекаешь на какой-то особый вид пси-энергии, не похожий на прочие? Не надо выдавать желаемое за действительное. Выражайся точнее. И откуда тебе известны Ксел-Нага?»
«А как же милые кристаллики из Каньона?», — вопрос о древней расе Банген проигнорировал, — «Это не кхайдарин. И больше всего они подходят именно для нас, тех, к чьему появлению Ксел-Нага непричастны. Наше «пси» схоже лишь по причине его слабости у моей расы, не более. Я спускался вглубь Каньона, к гипер-зонам и могу судить об этом вполне объективно. У вас с зергами гораздо больше общего, чем с нами. Именно это мне и нужно. Дело в том, что сознание летчика, патрулировавшего Каньон, запечатлело несколько странных сигналов, но я не могу ни понять их природу, ни указать точную локализацию. Надо определить, что из этого похоже на зерговский инкубатор и выяснить направление, где он может находиться».
«Зерги не делают по одному инкубатору. И я в первый раз слышу, чтобы они подавали какие-то отличные от общих сигналы. Ты говоришь странные вещи, человек. Однако же меня заинтересовало происходящее, думаю, можно попробовать сканирование. Только главное – не мешайся», — последнее изрядно взволновало Андрея. Он, получается, теперь играет роль лабораторной крысы? Ничего себе! Э-э, нет уж…
Шершнев мягко отодвинулся ближе к выходу, но так, чтобы Гарри не мог дотянуться до него. Не имея ничего против безобидных экспериментов, он побаивался возможных последствий этого самого «сканирования». И как ни мал шанс удрать, он все же есть. Но сначала поиграем в «Ломаный транслятор»…
«Ничего с тобой не случится», — на этот раз протосс обращался к нему. В сигнале ясно читалась легкая усмешка над наивным человечком, что возомнил чересчур много о своих способностях, — «Это безопасно. Я лишь посмотрю то, что ты мне сам покажешь. Твой спутник – опытный телепат, он засечет малейшее сопротивление».
И словно из небытия пришло глухое подтверждение от Бангена: «Это так».
Андрей, понятия не имевший, что надо делать, стоял как памятник и ждал инициативы со стороны. Зелот, подождав некоторое время (наверняка препираясь с Лысым), отошел в угол и выжидающе уставился на пилота. Возможно, ему вконец надоело общение с терранами, и посему происходящее и впрямь переходило на уровень пантомимы. Потрошитель что-то проворчал и кивнул в сторону протосса, Банген непонятно зачем пролез в клетку. Гадая, что может связывать пожилого «призрака» и Гарри, точный возраст которого внешне был трудноопределим, Андрей приблизился к протоссу. Интересно, как его звать-то? Может, представиться, если выпадет такая возможность?
«Я должен что-то делать?», — первым не выдержал, конечно, пилот. Единственное, чем он мог гордиться – это отсутствием вербального дублирования с трудом дающихся пси-сигналов. Без бангенской диадемки, впрочем, даже о подобном оставалось только мечтать.
«Просто сядь и вспомни то, что нужно. Остальное я беру на себя», — «голос» этого существа невозможно было спутать с чем-то иным. Перед мысленным взором вновь поплыл его величественный образ, столь удивительный и достойный лишь восхищения, что Андрей невольно подумал: как они, терраны, могут поднимать руку на такое? Правда, тут же из глубины сознания всплыли рассказы товарищей, видеоматериалы и, наконец, тела растерзанных людей, вставших на пути тех, кого называли «протоссами». Картина поворачивалась другим боком: как может столь развитая раса вообще убивать других разумных существ? На совести этого, например, жизни морских пехотинцев и фаербатов, что погибли в памятном бою, а сколько он уже успел прикончить до пленения? Десятки? Быть может. Сотни? Не исключено. Если это командир, то по его приказу наверняка разрезали на части многих…
И все-таки Шершнев заставил себя отвлечься от философских измышлений и заняться делом – вспомнить давешний полет, едва не стоивший ему жизни. И вновь небо и скалы, розовые облака, тонкие, как шаль, и бездонный провал Каньона. Только на этот раз все по иному. Не чувствуется опасности, нет азарта или решимости – есть путь, который он проходит не один. Андрей ясно чувствовал чье-то незримое присутствие, словно кто-то делил с ним воспоминания. И пусть в начале это было почти не заметно, то с появлением корсаров ситуация несколько переменилась…
***
Ксайфилад никогда не причислял себя к знатокам пси, и тем более имел довольно слабое понятие о правильном вхождении в чужие воспоминания с тем, чтобы не просто вызнать их поверхностную суть, но и проникнуть куда глубже. На время сеанса ему пришлось примерить на себя чувства и восприятие терранина, точнее, шаблон всего этого, лишь скромный отголосок того, что на самом деле пережил летчик.
Первым сюрпризом для него стало любование красотой планеты, которую протоссы считали довольно хмурой. Странны были и побуждения, заставившие террана рисковать жизнью ради странного ощущения, описать которое зелоту было сложно. Зачем снижаться, если нет опасности сверху, зачем набирать скорость, если за тобой никто не гонится? К чему все это? И тем не менее в спине ощущалось малопонятное покалывание, когда аппарат заходил на очередной маневр. Быть может, людям это доставляет удовольствие? Но тогда не в этом ли причина их постоянных войн? Иначе как объяснить тот эмоциональный вихрь, пронесшийся в разуме пилота при появлении корсаров? Человек и не думал бояться или, наоборот, фанатично рваться в бой, как это сделал бы любой зелот. Пожалуй, слово «играть» здесь будет уместнее. Да, был и страх, прекрасно ощущались напряженность и сосредоточенность, охватившие летчика; и еще нечто, пронизывающее насквозь терранский аппарат. То, что шло, казалось, от каждого камешка, лежащего в основе Каньона. Оно словно окутывало пилота, придавало ему сил и тянуло, тянуло к себе, как… как что? Ксайфилад тщательно сканировал эту силу, желая понять ее природу. Сколько раз он бродил среди красных скал, но ничего подобного ни разу не испытывал. Может, дело в терране? И здесь не важно, какая раса ниже, какая выше – есть факт, порождающий знание, а знание – бесценно. Необычное покрывало ни коим образом не относилось к зергам, ведь Ксайфилад прекрасно знал, чего надо ожидать от присутствия миньонов Сверхразума. Зелот припомнил его с Бангеном разговор и упоминание про странное пси, исходящее от кристаллов из Каньона. Может, все дело в них?
Ксайфилад намеренно подавил в себе чувства по отношению к соратникам, преследовавших «стелс». На время сканирования он – терран, так надо. Это единственный выход, судья на его месте поступил бы несколько иным образом, но то – лишь пустые фантазии, а реальность, меж тем, заполонила мысленный взор сплошным потоком красного камня. Зелот помнил, как еще на базе пилоты корсаров хвалились, что разнесут в клочья любой истребитель противника, догонят его везде и всюду, не оставят ему ни единого шанса на спасение. И что в итоге? Почему «стелс» еще летит, когда сразу двое корсаров закончили преследование, для одного из них ставшее последним. Конечно, хитрый терран знал, куда и как удирать: путь явно был ему знаком. И все-таки бешеная гонка по громадной пещере не могла не внушать уважения. Впрочем, именно там Ксайфилад зафиксировал краткий всплеск чего-то донельзя знакомого. Конкретная природа сигнала зелоту была неизвестна, эпицентр, понятное дело, также остался тайной. Для прояснения ситуации нужно лететь к этой самой пещере. Прочие усилия бесполезны и обернутся лишь пустой тратой времени.
За поединком над Каньоном следить было грустно – понятно, что терран если не победит, то удерет уж точно. Правда, само наличие воздушной дуэли говорило в пользу людей, не кинувшихся всей сворой истреблять одинокого протосса. Тот, разумеется, вызов принял, более того, Ксайфилад почувствовал, что «слышит» еле заметные, но четкие пси-сигналы – влияние Каньона уменьшалось, а порожденные им кристаллы в качестве приемника действовали не менее эффективно. Человек, занятый боем и не подозревающий ни о какой возможности восприятия чужого пси, ничего не ощущал, однако же в подсознании сигналы все равно откладывались, что в очередной раз давало повод усомниться в примитивности его расы. Зелот «видел», как получивший шанс на спасение корсар все равно рванулся в сторону визави. И перед тем, как небольшой истребитель разорвался на мириады частиц, Ксайфилад почувствовал до боли знакомый призыв: «Эн таро Тассадар».
***
Глаза Андрея, инстинктивно прикрытые во время сеанса, вновь смотрели, как и положено всем нормальным людям. Протосс, тем временем, уже общался с Бангеном на «пси», но о чем – опять было непонятно. Шершневу стало даже немного обидно, ведь его, по сути, действительно используют как лабораторное животное – безмолвное и на все «согласное». И что тут поделать? – попытаться встрять в беседу, напомнив о себе!
«Простите, но, думаю, то, что вы обсуждаете, касается и меня», — наверное, извилины, принимающие участие в формировании сигнала, опухли и закрутились в спираль от напряжения, — «Нельзя ли послушать, что за тайны вы раскопали в моей голове?»
Получилось, конечно, нагловато, но коли уж речь зашла о личных интересах и вообще делах, о которых высшее командование знать не знало, чинами можно пренебречь. Да и телепатия располагала…
«Неплохо для начинающего», — это Лысый. Кто еще мог так поиздеваться? – «А слушать тут особенно нечего – природу того, что запало тебе в память, нужно изучать непосредственно на месте, где это случилось. Нам нужно попасть в ту огромную пещеру, где твой «стелс» ловко удрал от корсаров. У тебя есть знакомые хорошие пилоты транспортов?»
«Нелька доставит нас к Каньону, но дропник вряд ли сможет пролететь хотя бы до четверти этой дыры. В мою кабину при желании может влезть еще один человек, так что обойдемся и без транспортной авиации».
«Не обойдемся», — отрезал Бен и обратился уже к зелоту, — «Скажи, протосс, ты поможешь мне найти зергов, если я отпущу тебя?»
«Хочешь, чтобы я летел с вами? Ты на это намекал, когда говорил мне, что объяснишь природу своих знаний о нас и Ксел-Нага «в другом месте»? Я-то могу согласиться, вот только как ты собираешься вывести меня отсюда?»
Андрей четырехнулся: да это же настоящий заговор! И пусть именно Банген поймал зелота, это не дает ему права распоряжаться его судьбой. Как он объяснит исчезновение пленника, что скажет командующий базы? И, в конце концов, действительно, как его вообще доставить к Каньону? Дежурным сказать, что это новенький морпех-переросток или голиаф-мини? Правда, то, что он узнал в последнее время, упорно толкало на подвиги ради знаний. В конце концов, такая заварушка обещала слоновью дозу адреналина в крови, а этим делом Шершнев порой любил погрешить. Только бы остальные «призраки» ни о чем не догадались, впрочем, тут уж Лысый постарается. Вытащить протосса из плена, привезти его в Каньон, напев Крамовой про научные исследования, стратегически важную операцию или еще какую чушь – легко! События начинали принимать весьма лихой оборот.
«Устроим побег», — заявил Банген, проигнорировав Андреевы опасения, опять же, прекрасно известные обоим телепатам, находившимся в камере, — «Главное, выбраться с территории базы, а там уж мы тебя подберем».
«А как же патруль?» — трудно поверить, но он, капитан Шершнев, пилот ОЗУ, уже принимает активное участие в побеге военнопленного! – «Конечно, есть шанс проскочить, но для этого нужно двигаться с хорошей скоростью. Я понимаю, что у зелотов ноги длинные, однако ж, и этого будет мало. Вот Пьер бы наверняка проскочил, у него драндулет быстрый».
«Тогда посадим его на что-то подобное», — безапелляционно заявил Банген. Протосс, до этого момента равнодушно следивший за процессом обсуждения собственного бегства, окатил обоих мощной пси-волной, что по человеческим меркам означало выразительное кручение указательного пальца возле виска. И действительно: каким образом почти трехметровая туша взгромоздится на легкий «гриф» и куда-то поедет? Кстати, та машина, передней частью которой Пьеро таранил зелота, немалое время провалялась в ремонте. Правда, остальные виды транспорта подходили еще меньше: в танк протосс не влезет, а попытка усадить его в дропник на территории базы вызовет слишком много постороннего внимания. И все-таки что-то нужно было придумать.
«Возьмем большие носилки или тележку для оборудования», — выдал Банген, — «Патруль можно легко обмануть, особенно мне. Вытащим их за пределы базы и будем ждать дропник. Если у кого есть идеи получше, я жду».
Протосс, которому не слишком-то нравилась перспектива побывать бесформенной тушей на терранской рухляди, тем не менее, не стал возмущаться по этому поводу. Андрею осталось лишь пожать плечами: носилки так носилки. По крайней мере, на самой базе можно заявить, что им срочно понадобилось перевезти нечто важное. Правда, в любом случае вся надежда на Бангена: без его звания и авторитета сложно будет проскочить.
«Это все?» — сигнал зелота оказался, мягко говоря, мрачноватым. Шершневу, как натуре впечатлительной, тут же почудилось лицо человека, которому что-то не нравиться, однако отказаться нельзя. Почему человека? А кто его знает, воображение шалит…
Протосс, качнув головой, направился обратно в клетку, Бен подошел к пульту: пара движений, и она вновь заперта. Спустя минуту трое людей были уже за пределами камеры.
— Теперь, надеюсь, кто-нибудь скажет мне, что мы делаем дальше? — заявил Потрошитель, как только они остановились.
— Необходимо найти большую тележку для перевозки оборудования, такую, чтобы туда мог залезть протосс. Да, Гарри, проверь свой «Шквал» на предмет готовности. Скоро мы заявимся в Каньон довольно малым количеством и проторчим там некоторое время. Я буду занят, так что все сюрпризы достанутся тебе. Гауссовку можешь на время выкинуть.
— Моя игрушка всегда готова к бою, — осклабившись, прорычал Потрошитель.
Брови Андрея поползли вверх: тяжелая штурмовая винтовка АК-Т-570 слыла весьма редким видом оружия и использовалась в основном экспедиционными спецподразделениями. Размером с обычную гауссовку, «Шквал» намного превосходил ее по всем параметрам, в том числе и цене, что являлось одной из причин малочисленности этого вида оружия. Более того, для стрельбы из такой игрушки необходима соответствующая подготовка, пройти которую доводится отнюдь не каждому солдату. Банген участвовал в дальних экспедициях – это да. А Потрошитель? Нет, эти двое явно имеют куда более давнее знакомство, чем думают прочие. Странно, что они так легко обсуждают свои дела при постороннем. О том, что Банген до сих пор может читать его мысли, Андрей не подумал. Тот, впрочем, опять не прореагировал на размышления относительно своей персоны.
— SCV-шников я найду, чем занять, — продолжал вещать Лысый, — Вы, Шершнев, договоритесь с пилотом на счет транспорта, временной коридор и разрешение на взлет я обеспечу. И не болтайте лишнего, — без телепатии он вновь перешел на официальный язык, — Да, и снимите мой обруч.
Шершнев с неохотой отдал Бангену необычную диадемку. Гарри, глянув на нее, картинно закатил глаза.
— Остальные подробности сообщу по мере продвижения дел, — сказал Бен, упрятав приборчик в куртку, — Если вопросов нет, вы свободны. Оба.
Потрошитель, не говоря ни слова, развернулся и пошел прочь. А вот Шершнев уходить не торопился – если появилась возможность сунуть любопытный нос в чужие дела, ставшие почти своими, почему бы не сделать этого?
— Во время нашего разговора перед входом в камеру вы упомянули про какую-то схему расположения кристаллов. Получается, от такого рисунка зависит эффективность вашего изобретения?
Вопрос, конечно, непосредственно к делу не относился, однако Банген не стал этим пользоваться, чтобы уклониться от ответа:
— Ну, пси-коллектор, если разобраться, изобрел не я. Мне принадлежит лишь идея использования кристаллов Каньона для концентрации пси и, так сказать, способ ее осуществления на диадеме-матрице. Узоры разрабатываю тоже я. Что, интересно?
— Еще бы, — улыбнулся Шершнев, — Вы, наверное, используете какие-то иероглифы или символы? Они наши или протоссовские?
— Откуда, по-вашему, я могу знать символику чужой расы, — возмутился тот, — я и нашу-то не особенно изучал. А узор на диадеме подобрать сложно, ведь если ориентировать его на человека, то пользоваться нужно не тем, что уже придумано им, а на саму его суть. Можете смеяться сколько угодно, однако на том, что вы недавно надевали на голову, изображены маленькие человечки.
Шершнев действительно едва не прыснул от смеха: вроде бы такие серьезные разговоры ведутся о телепатии, энергии пси, удивительных свойствах кристаллов Каньона, а тут – картинки с человечками. Впрочем, насчет иероглифов Банген прав: какой смысл использовать сотворенное человеком или же заниматься еще более глупым занятием – пытаться найти следы загадочных существ, по чьей воле на планете Земля возникла жизнь. Давно доказано, что всякие «высшие» там ни при чем, а слепые силы Вселенной, которые люди постепенно переводят на язык теорий и законов, понятное дело, не изобразить чем-то единым.
— Ну, вот и я о том же, — Банген без зазрения совести вновь читал чужие мысли. Хоть бы тактичности поучился у Колосковой!
Еще с минуту Андрей молчал, обдумывая происходящее. То, что Лысый чего-то не знает или есть задача, весьма трудная для него, лишь подтверждает его человеческую сущность. В свете последних событий у пилота начали зарождаться нехорошие сомнения по поводу Бангена, теперь же все становилось на свои места. Есть задача, будет и решение: желание участвовать в интересном деле и быть полезным только приветствуется. Но что он, рядовой пилот, может здесь поделать?
— Пожалуй, ничего, — усмехнулся Банген. – Я могу предложить вам кристаллы и матрицу – попробуйте сами что-нибудь состряпать.
— Спасибо, я даже не знаю… вряд ли у меня получится…, — скромно потупившись, ответил Андрей.
— Ну, смотрите сами. А я, пожалуй, пойду: дела ждут. До свидания, капитан. Я надеюсь, что все, что вы слышали и в чем участвовали, останется в тайне. За «призраков» не беспокойтесь, избегайте прочих, о Флетчерах и Колосковой я, если что, позабочусь…, — Шершнев подозрительно сощурился, — о, не беспокойтесь, все обойдется вполне мирно….
Банген развернулся к выходу из комцентра. Как только он скрылся из вида, Андрей, немного подождав, пошел в том же направлении, а затем – к космопорту. Убедившись, что Лысого рядом нет, пилот злобно процедил сквозь зубы:
— Все обойдется мирно, старый хер, если ты не вздумаешь предать нас всех на радость протоссам. Я служу планете Земля, а не тебе: попробуй оступись – клянусь, я убью тебя…