ГЛАВА 8.
Каньон зовет!
«Мы готовы к маневрам, легат» — появившееся изображение командира эскадрильи скаутов заставило Хелерадоса отвлечься очередного от созерцания звезд.
«Хорошо», – ответил он, переводя взгляд на мерцавшую рядом тактическую карту, – «Во время предыдущего контакта вас было больше, как мне кажется. И где претор Артанис?»
«Он и большая часть наших сил отбыли на планету Чар, где началось крупное сражение. Терраны атаковали с ходу, мы не могли не воспользоваться этим. Пожелаем нашим братьям удачи, Эн таро Тассадар!»
«Эн таро…» — глухо отозвался Хелерадос. Значит – началось… Конечно, сейчас все силы должны быть употреблены на уничтожение этой Кэрриган и ее зергов, но скауты Артаниса могли запросто снести терранскую базу и выгнать их из системы. Теперь все гораздо сложнее, — «Мои шаттлы построят цепочку с авангардом из корсаров с мощным связным оборудованием на борту. Мы запросим поддержку с поверхности. Вы прикроете фланги и обеспечите защиту от истребителей».
«Вас понял», — отозвался тот.
Флот спешно перестраивался, постепенно приближаясь к цели. Мелькнувший на радарах корабль терран Хелерадос приказал не преследовать. Он знал, что это за судно: догнать такое смогут лишь корсары, и то на подходах к планете, где есть риск их потери. А ведь сейчас на счету каждый истребитель.
Судя по карте, высаживаться придется преимущественно в одной точке, где огромный каньон несколько расширяется, и шаттлы смогут быстро проскочить вниз. В иных зонах посадки пришлось бы жертвовать скоростью ввиду опасности столкновения со скалами, а это чревато последствиями: истребители терран не упустят шанса сбить легкую мишень. Конечно, в намеченной точке наверняка полно турелей, но зато скорость высадки сильно возрастет; ракетные установки, кстати, могут уничтожить и наземные силы: как собственно десант, так и помощь с базы. Ее обеспечат передовые корсары, которые установят с ней связь. Скорость и четкость – залог успеха.
«Авангард – вперед», — приказал Хелерадос.
«Эн таро Адун», — отозвались пилоты.
Несущими смерть молниями корсары двинулись к планете, прочие корабли, соблюдая правильный строй, направились следом. Где-то далеко гремит сражение за планету Чар. Здесь, в рядовой звездной системе, которую терраны прозвали Аримунэ, тоже готовились к битве.
Вскоре небольшая стайка корсаров вошла в верхние слои атмосферы планеты и устремилась к поверхности. Наперерез кинулись многочисленные истребители терран. Битва за Глухой Каньон началась.
***
Истребители протоссов, вместо того, чтобы сразу ринуться в бой, вошли в крутое пике и на предельной для такого маневра скорости нырнули в Каньон. Один из них, не справившись с управлением, перебрал со скоростью и разлетелся на тысячи мелких блестящих кусочков. К расщелине тотчас метнулись «стелсы» – догонять. По контрольным постам раздался сигнал тревоги – люди осознали, что задумал враг.
Истребитель Шершева на бешеной скорости пронесся над уходящими вниз корсарами и выпустил несколько ракет, пытаясь сбить их с курса. Полет здесь требовал максимальной осторожности, одна ошибка – и ты труп. А уж ошибиться, в крайнем случае, помогут. Летчики противника, тем временем, начали поднимать машины вверх. Похоже, они выполнили свою задачу, и теперь готовились присоединиться к разворачивающейся в верхних слоях атмосферы бойне. Терранские истребители, не отставая, следовали за ними. На поверхности вовсю работали турели: хвостатые ракеты-убийцы одна за другой вырывались из своих вместилищ и устремлялись в небо.
«Эн таро Адун!» — донеслось из ниоткуда. Андрей четырехнулся – вот дурачок, забыл снять «обруч»! Корсары, меж тем, набросились на легкие истребители. Неожиданно в общем месиве на радаре появилось множество светящихся точек, что раньше отсутствовали. Научное судно указывало разведзонды протоссов.
— Всем эскадрильям легких истребителей – включить невидимость, сосредоточить огонь на зондах и легких истребителях противника, — шлемофон сообщал приказ командования, – Валькириям и турелям – атаковать шаттлы и скауты. Наземным войскам: «голиафы» – все внимание на воздух, остальным формированиям – приготовиться к отражению атаки, защищать турели и «голиафы» любой ценой.
Послав ответный сигнал, Андрей включил маскировку и пошел на атакующий маневр. Пилоты корсаров, быстро смекнув, что сейчас с ними будет, плотной стайкой устремились наверх, к зондам.
— Эскадрилья Т-1, прием, — Шершнев вызывал Герду, — это 9-тый, к вам идет легкая мишень, координаты…
— Вас понял, не забывайте про «циклопов», их тут полно, — пришел ответ.
Тесно сплоченные группы – отличная мишень для гало-ракет «валькирий», область поражения которых весьма велика. Они менее точны, чем заряды «стелсов», но по скорострельности и мощности выигрывали существенно. Поврежденные корсары метнулись врассыпную, но преследователям это и надо было: хищными птицами легкие истребители накидывались на противника, который их не видел. Пока не видел – зонды опускались вместе с основной массой сражающихся…
Объятые огнем, падали «стелсы», которых обнаружили детекторы противника; взрывались изрешеченные ракетами валькирии, превращая пространство вокруг себя в огненное инферно. Громоздкие скауты протоссов атаковали двумя волнами, действуя словно гигантские небесные клещи, меж которых оказывались и свои, и чужие. Юркие корсары пытались охотиться за обнаруженными «стелсами», но те или уходили в «слепую» область, где действовала их маскировка, или сбивали зонды один за другим. Два научных судна курсировали возле места сражения, периодически удирая от преследователей; еще одно недвижимой тушей зависло у поверхности, в месте большого скопления турелей. Шаттлы пока держались подальше, концентрируясь вокруг одного, что был крупнее и мощнее прочих. Судя по всему, это был своеобразный «флагман» протоссов.
…Андрею казалось, что его голова сейчас лопнет: бесконечные позывные и – «спасибо» пси-коллектору – сигналы-переговоры протоссов создавали просто кошмарный фон. Ко всему прочему, он открыл в себе способность невольно чувствовать эмоции сражающихся людей: ярость, решимость, страх, мгновенные вспышки боли и – тишина: всего на один миг, словно планета оплакивала смерть своего очередного защитника. Да, именно защитника: теперь Шершнев ясно чувствовал, что Каньон принадлежит им, людям, а если точнее – они принадлежат ему. И, как протоссы Аиур, люди должны отстоять свое сокровище…
***
Что ни говори, а Глухой Каньон красив. Вода, ныне пребывавшая на планете в малых количествах, когда-то давно буравила неприступный камень, создавая причудливые картины победы Жизни над Вечностью. Узкие извитые коридоры преображались, лишь только свет Аримунэ касался их поверхности. Необыкновенно гладкие стены отражали попавшие на них лучи, заставляя их погружаться все глубже и глубже – до тех пор, пока расщелина не засияет всеми цветами радуги, главным из которых будет, конечно же, красный.
Всего один раз Бен видел ручей – только видел, подобраться к нему поближе не представлялось возможным. Живительная влага так манила, что «призрак» около часа проторчал возле трещины в скале, за которой журчала вода. Расковырять твердую породу не представлялось возможным, маленькая серебряная ложечка, подаренная ему генералом-начальником «Огненного Лиса», проходила туда лишь ребром. В конце концов, потеряв надежду зачерпнуть хотя бы толику жидкости, он, в очередной раз просунув ложку в трещину, аккуратно вынул ее и облизал. Конечно, пить непроверенную жидкость было смертельно опасно, но тогда Банген об этом даже не вспомнил. Вкус каньоновой воды он запомнил навсегда – его словно подключили к источнику биоэнергии, тотчас заструившейся по телу. Пожалуй, это было удивительнее, чем даже пресловутые кристаллы салатового цвета, при помощи которых он позже догадался сделать пси-коллектор. Эту тайну Каньона Бен так и не постиг. И вот теперь, спускаясь вглубь него на пару с протоссом, имя которого до сих пор оставалось для него тайной, Банген надеялся вновь найти хоть малейший источник.
«Что ты хочешь сделать с инкубатором, если найдешь его?» — еле различимый сигнал зелота отвлек Бена от мечтаний.
«Уничтожить. Зачем он здесь?» — не задумываясь, ответил тот, — «Если сюда придет сигнал хоть одного мозгового центра, безобидные ныне зерги превратятся в тех, кто они есть на самом деле – кошмарных убийц».
«Он не придет», — в сигнале протосса явно чувствовалась усмешка, — «Забыл о Каньоне? Уверен, ты едва понимаешь, что я хочу передать тебе – заметь, нас только двое, и мы рядом. А тут идет речь о тысячах зергов, нуждающихся в управлении. И никакие посредники вроде оверлордов не помогут. Это место любит… тишину». Последнее «дошло» до Бена с заметным опозданием, но было так ясно и четко, будто кто-то или что-то специально увеличило мощность сигнала.
«Удивительно, откуда автономный инкубатор вообще взял столько материала для создания организмов», — чуть помедлив, заметил Бен.
«Надеюсь, скоро это станет известно»
Они опускались все ниже и ниже. Стараясь не выходить к основной расщелине, протосс и человек следовали узкими коридорами-ответвлениями. Каньон велик, много тайн скрывается в его недрах, и неисчислимое количество укромных тропок, ведущих к ним, ждут своих путешественников.
«Ты и твой помощник знакомы давно», — сигнал зелота вновь был далек и плохоразличим, — «А пилот? Мне интересно, почему ты выбрал именно этого человека? Только из его интереса к моему народу?»
«Не только», — Бен нехотя улыбнулся, — «Тебе покажется смешным такое объяснение, но этот летчик «нравится» Каньону. Сколько раз он мог погибнуть, разбившись о его стены? К тому же зеленые кристаллы – ты знаешь о чем я – очень хорошо взаимодействуют с ним. Лучше, чем даже со мной. Это странно и удивительно. …И мне это нравится», — чуть погодя, добавил он.
«Нравится что?» — переспросил собеседник.
«Тайны. Я люблю их…, и они любят меня – потому что находят везде, где бы я ни был. Шершнев по настоящему любит людей, Землю; и действительно погибнет за нее, когда это потребуется».
«Смерть за Родину – долг каждого протосса», — в телепатеме зелота чувствовалась укоризна, — «странно, что у вас, терран, это отсутствует».
«Звания настоящего человека достоин не каждый», — парировал Бен, — «У нас нет какого-то объединяющего учения, подобно кхале, нет столь крепких каст, как у вас. Мы к этому и не стремимся. Глупо идти по чужим следам, наступая на одни и те же грабли».
Некоторое время протосс анализировал пси-образ слова «грабли». Пожалуй, Бен передал известную пословицу слишком буквально. Впрочем, будучи мальчишкой, он пару раз расшиб лоб древним сельскохозяйственным инструментом, который отец иногда оставлял в траве. Папаша любил всякие отжившие свое штуковины. С целым набором вил, лопат и прочей радости он два раза в неделю шел на крохотный участок и горбатился там непонятно зачем. Впрочем, Бен сам не заметил, как стал работать с ним вместе, получая от этого какое-то странное извращенное удовольствие.
«Многие наши командиры полагают, что лучшие солдаты – это накачанные психотропными веществами ничего не соображающие убийцы», — продолжил Банген, но зелот перебил его:
«Я бы в таком случае назвал их террозергами. Множество, слепо подчиняющееся единице. Я прав?»
«Да, это так», — мрачно констатировал Бен, — «Моя цель – не допустить этого. Ты знаешь, что есть Доминион?» — утвердительный сигнал дал о себе знать, — «У них такое повсеместно. Унаследовали от Конфедерации. Ужасно то, что генералы ОЗУ, или Директората, как мы себя называем, на моей памяти еще в самом начале нынешней кампании заинтересовались подобной организацией армии. До недавнего времени их аппетиты сдерживал человек по имени Алексей Стуков, но теперь его убили. Адмирал Дю’Галл сдает позиции, хотя и ему не слишком нравится эта затея. Жди, протосс, рано или поздно сюда явятся другие, и тогда, поверь мне, Каньон отвернется от своих детей».
«Чего?!» — ответный сигнал был столь резок, «призрак» невольно вздрогнул, — «Это место ближе к вам, терранам – да, но с чего ты взял, что оно как-то замешано в появлении всей вашей расы?»
«Я это чувствую», — телепатировал Бен, — «И не я один. Во всяком случае, многих людей попросту тянет сюда. Нельзя забывать и про кристаллы. Да, я тайно проверил узор на пси-коллекторе пилота: он составлен идеально, словно настоящая кибермодель. Сомневаюсь, что это возможно при помощи одного только зрительного аппарата, да еще в столь краткие сроки».
«Однако настоящих свидетельств о вашем «родстве» я все равно не вижу. Только догадки», — отметил протосс.
«Согласен. Но ты же не будешь отрицать, что Каньону нужны именно мы?»
«Ты говоришь о нем, как о живом существе…»
«Быть может, я прав. В любом случае, люди рано или поздно спустятся вниз. И, возможно, мы сумеем договориться…»
«Мне известно, чем заканчиваются подобные договоры», — отметил протосс.
«Тогда вам придется уйти. С миром».
«Здесь ты прав, человек».
Они уже почти достигли необходимой глубины. Искать инкубатор нужно было чуть северо-восточнее. Конечно, поиски займут много времени, но «призрак» благоразумно запасся провизией. Долгие спуски в Каньон были ему не в новинку. О зелоте он не задумывался – батареек с пси-энергией люди еще не изобрели. Ничего, как-нибудь обойдется, живут же они здесь как-то… Протосс, меж тем, неожиданно резко остановился и задрал голову, вглядываясь в изумрудно-зеленого цвета небо. Они опять вышли на довольно открытое пространство, так что панорама открывалась просто чудесная. Однако зелота явно интересовало не это: оба путника, занятые беседой, не заметили яростного боя, идущего наверху. Каньон неплохо глушил звуки, приходящие извне: шум работающих турелей и взрывы уничтоженной техники в том числе. Грозные истребители, снизу напоминавшие рой маленьких мошек, рвали друг друга в клочья, озаряя небеса яркими вспышками.
Скопище летательных аппаратов быстро снижалось, и вскоре среди него ясно проявились очертания шаттлов, идущих в Каньон. Зелот глядел на один из них: крупный, нестандартной модификации, поминутно огрызающийся фотонными зарядами корабль летел медленнее, чем остальные, однако не заметно, чтобы его сильно волновали бьющиеся о защитное поле ракеты турелей. Снующие рядом корсары усердно отгоняли от него терранские истребители.
«Это Хелерадос, — сигнал протосса, словно нож, резанул пространство, — мира не будет».
Одна телепатема сказала Бангену все, о чем можно долго рассказывать обыкновенной речью. К перворожденным подошло долгожданное подкрепление во главе с командиром-терроненавистником. Пока он их только презирает, но, узнав о смерти любимого племянника – Корегонеса, станет им. Так думал Бен. Зелот, стоящий, загадочным взглядом провожал идущий на посадку шаттл.
«Здесь наши дороги расходятся», — заявил протосс, — «Инкубатор ты будешь искать сам. Мне нужно идти на базу. Думаю, у тебя хватит ума не следить за мной».
«Разумеется», — словно забыв, с кем имеет дело, кивнул Банген, — «У меня остался последний вопрос».
«Я весь внимание…»
«Как твое имя?»
«Ксайфилад», — глаза протосса ярко вспыхнули. «Призрак» лишь только качнул головой: ну и звучные же у них имена, хоть сейчас в учебник по истории. Тот, меж тем, продолжил, — «А ты – Бен Банген, я правильно понимаю?»
«Да, или просто Бен, Лысый Бен», — невидимая под дыхательной маской улыбка вновь коснулась лица человека.
«Тогда прощай, Бен. Иди с миром».
«Думаю, мы еще свидимся, Ксайфилад. Вселенная непредсказуема. Счастливого пути», — «призрак» отвесил легкий поклон.
Зелот развернулся и быстро зашагал вниз по тропе, к очередному плато. Банген, в свою очередь, направился также вниз, но в противоположную сторону. Одному предстояла встреча с сородичами, другому – с зергами. Таинственный инкубатор должен быть найден. Однако планы Бангена на его счет порядком рознились с тем, что он ранее сообщил протоссу.
***
Казимира тревога застала аккурат после долгого разговора с Потрошителем, свалившемся на КП как снег на голову. Надо сказать, огнеметчик был искренне удивлен способом передвижения боевого товарища. «Стелс» в качестве транспортного средства он никогда не рассматривал.
Пересказанные события Боровских воспринял, как и все прочее, спокойно. Собственно, его предположения оказались верны, и беспокоиться теперь не о чем. Неплохо, конечно, было бы известить Колоскову: мол, отбой. Девчонка сидит где-то среди скал и ждет развития событий. Несмотря на заверения Потрошителя о том, что Шершнев де обещался рассказать ей все сам, Казимир собрался пройти в каньон с мощным транслятором. Про зелотов он словно забыл, впрочем, Гарри отлично понимал, что тот их презирает и ни в коем разе не покажет спины. Даже в неравном бою. Это-то и пугало. Впрочем, огнеметчика заставил остановиться «вовремя» прозвучавший сигнал тревоги…
Сообщение о надвигающейся угрозе пришло от научного судна, зависшего неподалеку. Вскоре и танкисты, чьи машины были расположены на высотках, сообщили об идущей снизу волне золотистых доспехов и фиолетовых глаз. Было ясно: четыре танка не сдержат такую лавину. Покоробить защиту, убить нескольких – это да, но остановить ее должна пехота на подступах к турелям.
— Всем подразделениям – за мной, идем на сближение, — скомандовал Боровских. Стоящий рядом Гарри удивленно воззрился на него и произнес:
— Ты с ума сошел, они нас на куски порежут. А возле турелей бункера…
— Ага, и места для рукопашного боя хоть отбавляй. А в расщелине, в которую сейчас войдут зелоты, тесно. К тому же, — файербат криво ухмыльнулся, опуская забрало, — долбаные танкисты уже не смогут палить по ним из осадных орудий, соответственно, по нам тоже. Понимаешь, о чем я?
Потрошителю осталось лишь пожать плечами и согласно кивнуть. Танк и впрямь штука ненадежная: а ну как в штаны от страху наделают да начнут по своим стрелять, и все ради того, чтобы хоть чуточку задеть противника? Они-то могут, а после не придерешься – все равно ж победили. В ином случае предъявлять претензии будет просто некому.
Другой начальник, пожалуй, мог приказать отойти к немногочисленным бункерам возле турелей, но здесь командовал Боровских. Гарри, впрочем, прекрасно понимал и еще одну причину такого шага: зелотам нужны не пехотинцы, а турели, уничтожающие шаттлы с десантом. Протоссы могли бы и не трогать укрепления, а по быстрому снести ПВО, представленное здесь сразу четырьмя ракетными установками и тремя голиафами. Приказ командования звучал яснее ясного: «любой ценой…»
— За мной! – Казимир махнул прежде всего огнеметчикам, которых сам же и тренировал в свободное время. Прочие солдаты и медики, чуть помедлив, проследовали за ним. Гарри, подчиненные которого сейчас находились на базе – не их смена, замыкал строй. Конечно, подкрепление не заставит себя долго ждать: все свободные транспортники уже наверняка забиты танками и пехотой, скоростные «грифы» несутся к ждущим помощи оборонительным точкам. Но до того, как они подойдут, надо держаться.
— Огнеметы в центр, морпехи по флангам, медикам распределиться на две группы, — это опять Боровских, — одна – к центру, другая – на периферию.
Люди спешно приближались к расщелине. Сверху по бокам расположились осадные танки, здесь же была «зона нулевого прострела», «мертвая зона». И если пехота проиграет этот бой, то только по своей вине.
— Морпехам – забраться на уступы, оградить себя от ближнего боя, — по совету командира многие действительно принялись неуклюже карабкаться по скалам, надеясь закрепиться повыше. Впрочем, сделать это смогли лишь единицы, включая Гарри, облегченный костюм которого позволял проделывать и не такие трюки. «Шквал» в руках солдата хищно глядел в сторону противоположного входа. Высоко наверху загрохотали танки. Зелоты вот-вот должны появиться.
— И следите, куда стреляете, — это относилось, опять же, к «гауссникам», — друг другу не мешать, по огнеметам не палить – отверну бошки, — Боровских говорил своим обычным тоном, однако многие солдаты опасливо глянули на стоящих в центре соратников, — медикам не спать и не трусить. Побежит один, побегут все, а от зелотов бегать бесполезно.
Среди показавшихся на входе в расщелину протоссов прогрохотал очередной взрыв, но – не танковый. Кажется, эти умники забыли взять с собой разведзонд. Что ж, «грифы» не зря старались. Еще парочка врагов отправилась в копилку базы «Огненный лис».
— Огнеметы: первый ряд – на колено, второй – к ним вплотную. Защищайте товарищей, не давайте зелотам выйти один на один с вами. Огонь по команде, — сам Казимир был, как обычно, в центре, махиной возвышаясь среди подчиненных.
«Если вы меня слышите, козлы, то знайте – чтоб вы все сдохли», — подумал файербат, памятуя недавние телепатические упражнения Шершнева. А вдруг почувствуют?
Протоссов было действительно много и, похоже, они серьезно решили превратить турели и «голиафы» в груду бесполезного металла. Громоздкие драгуны отсутствовали, однако ситуацию это нисколько не меняло. Еще немного, и они будут на расстоянии выстрела. Зловещее мерцание защитных полей словно наглядно показывало, сколь ничтожны попытки остановить эту волну при помощи штурмовых винтовок и огнеметов.
Мелькнула и исчезла тень пронесшегося над расщелиной научного судна, а спустя мгновение среди наступающих зелотов прокатилась странная едва различимая волна. Мерцание исчезло, а в шлемофонах солдат раздался голос капитана:
— Защитное поле протоссов снято. Бейте их ребята!
И сразу за ним последовал приказ Казимира: «Морпехи – огонь!»
Десятки стволов в один момент выплюнули порции смертоносного металла, устремившегося к целям. По эфиру прокатилась серия странного шипения, смахивающего на экстаз – кто-то вколол себе стим-пак. Первые ряды наступающих, и до этого задетые танками, падали на красный камень, оставляя в воздухе тянущиеся в небо языки синего пламени. Гибнущий протосс выглядит поистине красиво. И только ради одного этого зрелища их стоит убивать…
— Огнеметы – приготовиться! – протоссы все ближе и ближе. Сияющие фиолетовым глаза насквозь прошивали стоящих на их пути людей. Настоящие фанатики, назад не повернут…
— Огонь!!!
Золотистая волна с ходу напоролась в стену вырвавшегося на свободу пламени. Сверкнули и погасли пси-лезвия – их обладатели так и не успели дойти до цели. Но за погибшими следовали другие, воистину, только смерть может остановить атакующего зелота! Зловещее шипение в шлемофонах дало знать о применении симуляторов. Среди файербатов это сделали все, кроме Боровских – ему это было не нужно. Немедленно засуетились медики: негативные последствия стимпака легче предотвратить, чем потом излечивать. Рев огнеметов и треск гауссовых винтовок не практически не смолкал. Перезарядка занимала не более минуты, Потрошитель вообще не вспоминал о ней: выработанный за годы службы рефлекс работал безотказно – «Шквал» продолжал свою песню смерти, одного за другим выхватывая воинов из шеренг противника. Но те шли, не замечая этого, и вот уже первые фигурки с газовыми баллонами за спиной упали на каменистую поверхность, пронзенные сияющими пси-лезвиями. Фанатизм – хорошо, но протоссы – существа разумные, и в тактике разбираются не хуже людей. Зелоты сконцентрировали основной на левом фланге и отвлекающий – в центре. Замысел их был прозрачен, как родниковая вода – пробить оборону и зайти в тыл, добраться до морской пехоты, попутно разобравшись с медиками.
— Сменить ряды! – голос Казимир был громок, но лишь за тем, чтобы его услышали даже те, кто впал в боевую ярость. Передний ряд, как на учениях, отступил назад, второй – занял их место. Древний прием, использовавшийся еще легионерами Древнего Рима, был востребован и в далеком будущем. Сам командир, отойдя в тыл, бросился к истекающему кровью флангу. Многие зелоты специально целились в баллоны с газом, надеясь не только подорвать цель, но и задеть тем самым стоящих рядом противников. Файербаты знали это и умело пользовались жадностью врагов – лишние движения становились для протоссов фатальными.
Боровских, чуть потеснив раненого солдата, нацелил вырвавшееся из недр огнемета пламя в лицо подступившему зелоту. Тот, не успев сделать на броне солдата даже царапины, покачнулся и упал на следовавшего за ним соратника, пси-лезвия которого пока что бездействовали. Казимир сделал шаг вперед и окатил замешкавшего противника новой волной пламени. Чуть левее показалась громоздкая фигура еще одного воина Аиура. Этот, вонзив пси-лезвие в покореженное забрало вставшего на пути файербата, повернулся к Боровских. Первый зелот, воинственно сверкнув глазами, прикрыл голову конечностями так, что сверкающие лезвия смотрели Казимиру прямо в глаза. Второй, не обращая внимания на мелкую дробь ударяющихся о броню пуль, решительно двинулся в тыл.
— Защищай фронт, я разберусь с этим, — это Потрошитель. «Шквал» в его руках на миг затих, ожидая, пока хозяин целится. С очередным выстрелом трехметровая махина чуть дернулась, вскидывая лапищи к пробитым глазам, и тут же рухнула наземь. А Гарри уже нашел себе новую цель…
Не успели люди перекрыть левый фланг, как протоссы ломанулись в центр. Наспех выстроив клин, они двинулись на прорыв. Казимир в это время успел подкосить зелота, надумавшего защищать верхнюю часть тела, напрочь забыв о ногах, и прочно закрепился под прикрытием кроваво-красной скалы. К его удивлению, потраченные силы постепенно возвращались, и, может, Гарри действительно прав насчет Каньона? Рассказанное им показалось Казимиру доброй сказкой для детей, но здесь, на пороге смерти, он искренне желал, чтобы эта сказка оказалась былью. Центр, меж тем, еще держался – из последний сил. Боровских метнулся туда, оставив на своей позиции другого солдата. «Когда же эти твари кончатся?» Бой, казалось, растянулся на целую вечность…
***
Истребитель содрогнулся от взорвавшейся рядом с ним ракеты. Многочисленные зонды практически свели маскировку на нет. Там, внизу, было гораздо безопаснее, но задержать прорывающиеся шаттлы уже не представлялось возможным. Тем более, что здесь гибли товарищи – Андрей не мог позволить себе отсиживаться под защитой турелей, когда высоко в небе идет бой на смерть. Валькирии, сбившись в плотные стаи, пользовались преимуществом гало-ракет, уничтожая рассеявшиеся скауты. Курсирующие научные суда не один раз запускали EMP-волну по сражающимся, иногда делая «медвежью услугу» легким истребителям, которых этот спец-заряд лишал энергии невидимости. «Стелсы» продолжали охоту на спускающихся шаттлов и оставшихся корсаров. Скауты, бросив тактику «клещей», принялись гоняться за обнаруженными «невидимками» или врассыпную атаковали валькирий.
Наладив связь с Гердой, Андрей периодически присоединялся к их дружной компании – для защиты. Собственная эскадрилья распределилась по небу, и собирать ее было не только бесполезно, но и не нужно. Тяжелые скауты тет-а-тет бьют даже валькирий, что уж говорить о «птичках». Приходилось рисковать, и тогда уж лучше погибнет один, чем сразу все.
Матерная ругань Герды изрядно поднимала настроение и отвлекала от «мыслеобразного» фона, за что отдельную «благодарность» надо вынести пси-коллектору. Ее «акула» в сопровождении себе подобных то и дело набрасывалась на мелкие группы скаутов. И каждый взрывающийся и падающий истребитель сопровождался диким потоком слов и эмоций. Андрей не мог понять, где она могла набраться таких выражений. Неужели от пехоты? Опускаясь пониже, пилот видел слабые проблески света возле контрольных пунктов: судя по всему, протоссы атаковали и там. Некоторые турели уже замолчали, став жертвой пси-лезвий. Но остальные продолжали сбивать летательные аппараты противника, внося немалую лепту в его поражение. Скауты и корсары падали один за другим. Впрочем, было бы гораздо лучше, если б в таком же количестве уничтожались и шаттлы, стремительно ныряющие в Каньон. Истребители прикрытия все же выполнили свою задачу – ценою многих жизней, но выполнили…
«Стелс» забрал чуть вверх, готовясь обрушиться на ничего не подозревающий скаут. Чуть правее и выше эскадрилья Герды напоролась на крупное скопление тяжелых истребителей протоссов. Настроив прицел, Андрей пустил ракеты, которые, быстро проделав путь до врага, изрядно потрепали ему хвостовую часть. Тот, поняв, с чем имеет дело, поспешно завернул в сторону валькирий, чтобы, по крайней мере, не бездействовать. Шершнев бросился туда же, стремясь опередить добычу. В шлемофоне раздался голос Герды:
— Тут полно «циклопов». Осторожно!
— Понял, — Андрей почти достиг цели. Еще немного, и недобитый скаут провалится в каньоновы бездны.
Выпустив несколько ракет по первичной цели, Шершнев переключился на остальную свору: дела валькирий были плохи, и лишняя помощь не помешает. Маленькая юркая «птичка» с ходу врубилась в общую мясорубку, стараясь, тем не менее, держаться подальше от гало-ракет валькирий. Пользуясь невидимостью, Андрей тщательно выцеливал каждый скаут – для максимального эффекта. Все же далеко не последний пилот в ОЗУ, он мог добиться желаемого гораздо раньше себе подобных. А вот и первый результат: подбитый истребитель не успел вовремя увернуться от атаки валькирий, и теперь направился в свой последний полет – вертикально вниз. Так, следующий…
«Циклопы!!!» – выкрикнула Герда. От неожиданности Шершнев чуть не выпустил ракеты раньше положенного. Но она была права: пролетавшее мимо научное судно указывало на спешащие к месту боя зонды. А цель так близко…
«Стелс», выполнив «бочку», спикировал на попытавшийся удрать истребитель противника. Первое попадание лишь немного потрепало фюзеляж, надо еще. А «циклопы» все ближе и ближе… Следующие ракеты заставили скаут опасно дернуться, но опытный пилот выровнял машину. Он знал, что надо тянуть время, и делал это, как мог… Неожиданно сразу три скаута бросились в сторону Андреевой машины. Но почему? Судя по радару, зонды еще достаточно далеко. Шершнев, перестраховавшись, начал постепенно отдаляться от зоны интенсивного боя, но – не забывая про цель. Преследуемый враг неожиданно забрал влево и, развернувшись, пустил ракеты по «стелсу». Андрей сделал то же самое, не обращая внимания на подбирающиеся сверху тяжелые истребители. От ракет противника он сумел уклониться, громоздкий скаут же получил свое: машина противника начала медленно падать. Это называется словом «агония».
Неожиданно аппарат резко дернуло, потом еще раз, еще…. Все-таки они успели…. Шершнев бросил истребитель в пике, но – поздно: основной двигатель приказал долго жить.
— Андрей, держись, мы идем! – это Герда. Валькирии, кажется, разобрались с ослабевшим врагом, и трое преследующих его скаутов сыграли здесь не последнюю роль. Теперь они трупы. Он, вполне вероятно, тоже. На радаре мелькнул засекший его зонд: хитрый киборг сумел остаться невидимым, летая на самой грани поля сканирования научного судна.
Стараясь лавировать даже в падении, Шершнев пытался уклониться от ракет противника. Те, впрочем, особо не усердствовали, прекрасно понимая, кто «сел» им на хвост. Но общего положения вещей это не меняло: он падал, падал прямо в Каньон. Катапультироваться нельзя: корсары мгновенно разберутся со спасательной капсулой. Оставалось лишь задействовать двигатели вертикального взлета – для торможения.
В шлемофоне орала и ругалась Герда, за бортом весело заиграл огонь. Страх, как ни странно, отсутствовал начисто. Каньон приближался, и вместе с ним летчика охватывало чувство, что все будет в порядке. Лицо, которому в подобных ситуациях положено быть искаженным от ужаса, оставалось сосредоточенно-серьезным. Широко раскрытые глаза неотрывно следили за приближающимся провалом. Точный расчет, плавные движения штурвала и верно выбранная траектория – залог успеха. Постепенно снижая скорость, истребитель влетел в Каньон. И только тут Андрей заметил мигающий на приборной панели сигнал тревоги. Тот самый, что он настраивал, вылетая к пещере. И как это он сам включился? Видимо, сработала спасательная автоматика. «А ведь Нинка-то не знает, что «бангенская» заваруха прошла удачно!» – подумал Шершнев.
Панорама планеты за бортом сменилась мельтешащими красными скалами по бокам. Внизу, как и прежде, зияла темная каньонова пасть. Впрочем, даже если ему удастся посадить «стелс» и выбраться из него невредимым, он имеет все шансы стать добычей протоссов. «Убьют… в лучшем случае возьмут в плен – для экспериментов».
Скорость, меж тем, снижалась, полет становился ровнее, хотя датчики вспомогательных двигателей показывали, что те работают на пределе и, не ровен час, откажут… или взорвутся. Андрей спешно проверил ремни на кресле – вроде все в порядке. Рука лежит на кнопке катапультирования: надо ждать. Радар не работал, сколько до поверхности – неизвестно. Протоссовские корсары, наконец, куда-то делись: что ж, пора начинать…
Спасательная капсула, представляющая собой непосредственно кабину пилота, резко отделилась от основного корпуса. Спустя мгновение включились гравитационные тормозные устройства, а чуть позже раскрылся парашют. Андрей поискал глазами какое-нибудь плато или что-то в этом роде, подходящее для посадки, но как назло его окружали только отвесные скалы. Капсула погружалась в полумрак. «И чего протоссы здесь забыли?», — подумал летчик, — «Сидели бы… где они там сидели… чего сюда приперлись? Других планет мало?» Наконец, внизу нечетко прояснилось что-то похожее на ровную поверхность. Дно. Причем, кажется, там есть какое-то движение. Шершнев пригляделся: зерги. Два линга и одна гидра. Последняя запрокинула огромную голову и тупо разглядывает опускающуюся прямо на нее капсулу.
— Уйди, дура, — процедил сквозь зубы Андрей. Но нет: тварь как стояла, так и осталась стоять на месте.
Спасательный аппарат с ходу налетел на глупую тварь, сделав таким образом посадку гораздо более мягкой, чем она могла бы быть. Ремни надежно держали пилота, не дав ему при ударе вылететь из кресла. Наконец, движение за бортом остановилось, и Шершнев полез сначала отстегивать ремни безопасности, а потом – за подаренной Колосковой винтовкой. Посадка завершена, и теперь ему предстоял долгий путь наверх…
***
Казимир поднял забрало и обвел взглядом место побоища. От погибших зелотов практически ничего не осталось, а вот кусков человеческого мяса в броне на красном камне лежало более чем достаточно. Рядом еле слышно работали «грифы» – вовремя подоспевший Пьеро и его свора оттянули на себя часть сил противника и заманили на свежепоставленные мины. Зелоты не могли не погнаться за ними: наглецы, подойдя на расстояние выстрела, нагло закидывали атакующих гранатами, ослабляя лишенные защитного поля доспехи. Среди людей Казимира наибольшие потери понесли, конечно же, огнеметчики. Броню покоробили всем без исключения, включая и самого командира. Досталось и медикам, что пытались помочь солдатам. Меньше всех пострадали морпехи: ни одного убитого, несколько раненых – некоторые зелоты все же до них добирались.
Во время боя, ко всему прочему, шлемофон донес до него условный сигнал Шершнева о помощи, звучавший довольно долго и затихший постепенно. Это означало только одно: пилот, скорее всего, жив, а в исчезновении сигнала виноват Каньон с его выкрутасами. Но дело не только и не столько в Шершневе: летчики гибнут так же, как и все остальные – это война. Чтобы искать его, придется спускаться вглубь расщелины, а там протоссы. Иной вопрос – Колоскова. То, что их опасения не оправдались, она не знает и, услышав сигнал, наверняка пойдет на выручку. Одна. Связь с ней отсутствовала, так что вполне возможно, что девушка уже в пути на дно Каньона…
Неожиданно его внимание привлек странный предмет, сиротливо уткнувшийся в скалу в полуметре от поверхности. Что бы это ни было, его делали явно не люди. Казимир приготовил огнемет, чтобы зажарить инопланетную штуковину, но тут встрял подошедший Гарри:
— Стой! Ты хоть знаешь, что это такое?
— Хреновина летающая, — буркнул тот, но оружие опустил.
— Это обсервер, разведывательный зонд протоссов, — сказал Потрошитель, осторожно приложив руку к неестественно гладкому корпусу аппарата, — Похоже, он сломался, нам на радость. Иначе плакали все те пьеровы мины, что он на входе понатыкал.
— И чего теперь с ним делать будем? – спросил Боровских, недоверчиво поглядывая на летающего киборга, — Может, все-таки разобьем?
— С ума сошел? – Гарри, состроив умную физиономию, поглядел наверх, где курсировало научное судно, — Ученым отдадим, пускай исследуют. Обычно такие штуки целыми не попадаются, а тут – вон какое чудо. У меня даже есть подозрения, что он исправен.
— А с чего бы это ему тогда тыкаться в камень вместо того, чтобы наши мины разглядывать? – возразил тот. В чудеса огнеметчик уже давно не верил.
— Забыл про каньоновы фокусы? – усмехнулся Гарри, — он и нашу-то технику не очень привечает, протоссы что, исключение? Как бы его теперь утащить?
Казимир огляделся и со вздохом пожал плечами. Ну, какой тут может быть зонд, когда столько ребят положили? А еще Шершнев с Колосковой – с этими-то что делать?
— Наш пилот рухнул в Каньон, — мрачно проговорил Боровских, — А Нина скорее всего пойдет за ним, потому как знает, что он живой и не знает о нашем с тобой разговоре.
— А с чего ты взял, что летчик жив? – удивился тот, — Ты видел, как он катапультировался?
— Нет. Это просто догадка. Его сигнал SOS шел по затухающей – явный почерк Каньона. Тем более Андрей не из тех, кого можно так просто уничтожить…
Гарри задумчиво потеребил подбородок и поглядел в сторону «грифов», один из которых был хорошо знаком обоим солдатам.
— Можно попросить Пьера, они все равно спускаются вниз, — предложил он.
— Можно, — глухо подтвердил Казимир, — но тогда я пойду с ним. И еще возьму небольшой отряд; вультуры, сам понимаешь, не везде пройдут.
— Это самоубийство, — мрачно ответил Гарри, — там зелоты. И, я думаю, их побольше, чем было здесь десять минут назад. Пьеро может смыться в любой момент, это его преимущество. А вы не успеете и будете разделаны на куски. Ну что я тебе рассказываю? Сам все знаешь…
Огнеметчик в это время сканировал оценивающим взглядом толкущихся неподалеку морпехов. Его коллеги, в большинстве своем раненые, уже отбыли на КП – лечиться. С ними ушло где-то три четверти медиков.
— Мне нужно десять человек и два медика, — Казимир не приказывал. Пускай идут добровольцы.
— Только десять? – удивился Потрошитель, — я бы взял двадцатник и три-четыре медички. В самый раз.
— Слишком много, — ответил тот, — Я не собираюсь драться с протоссами. Мне нужно два человека: «призрак» и пилот, и все. Да, я попрошу тебя остаться здесь, мало ли что. Разберись с людьми, заодно штуковину свою упакуешь, — огнеметчик кивнул на зонд. Хе-х, пойду поговорю с Пьером. Надеюсь, у них осталась хоть парочка мин?
— Тогда удачи, — кивнув на прощанье, Гарри направился к солдатам. Те, в свою очередь, уже разобрались, кто идет с командиром, а кто остается на месте. Надо сказать, Боровских и среди морпехов пользовался непререкаемым авторитетом, так что искать приключения на задницу в его компании хотели многие.
Пьер воспринял новость, как обычно, сплошным потоком эмоций и вопросов. Пять минут огнеметчик растолковывал, что к чему. Собственно Каньоном Пьера не испугаешь, но, как и Потрошитель, он попытался отговорить Казимира от этой затеи, заявив, что сделает все сам. Однако тот был непреклонен. Мины, как оказалось, у готьеновой команды остались, но очень мало. Гранат, как обычно, хватало. Ко всему прочему, файербат был уверен, что в довесок к боеприпасам этот лихой народец везет в багажниках травку. Иначе как объяснишь то, что они постоянно веселые?
Спустя час, ушедший на отдых и запасание всем необходимым, небольшая группа пехоты в сопровождении «вультур» двинулась вниз по каменистой тропе. Бездонная пропасть Глухого Каньона ждала очередную добычу.