5
Первыми в бой кинулись истребители, которые напоминали два пчелиных роя налетевших друг на друга. В это самое время из-за теневой стороны планеты показались истребители и штурмовики с «Маара», которые поспешили ввязаться в бой. Наконец космос стал мигать вспышками от выстрелов и взрывов. Фрегаты обстреливали друг друга, находясь на почтительном расстоянии, и настойчиво ждали, какие же легкие звездолеты выиграют воздушную сечу. Самуэль Моррвиль, как обычно, выискивал цели по крупнее, что входило в обязанности штурмовика. Вдруг его радар привлек фрегат слишком сместившийся вниз от боевого порядка конфедератов. Его матовая белая окраска, хорошо видимая в лучах звезды, так и манила выпустить по себе пару ракет. Увернувшись от ямато заряда, который пронесся над головой и сбил истребитель сзади, Самуэль также спустился намного ниже боя, сойдя с дальней орбиты. От туда он увидел страшную панораму сверкающего сражения. Постепенно молодого летчика стал охватывать страх, который он пытался отогнать мыслями о своей незначимости во вселенной. Бой был грандиозным, такого он еще не видел, и здравый смысл улавливал, что возможность быть сбитым своими, а тем более чужими максимально высок. Когда пусковой шлюз тяжелой ракеты был открыт и готов к выстрелу, на хвост Моррвиля сели два вражеских Призрака, которые никак не могли попасть короткими лазерными очередями в отражающий свет корпус. Борьба за живучесть не оставили от размышлений и следа, летчик стал маневрировать. Через мгновение один из преследователей с еле заметной вспышкой развалился на куски — Самуэль даже смог разглядеть тело пилота, отправившееся в черную бездну. Но тут в одно из трех крыльев штурмовика лазерный луч все таки угодил, и звездолет стал крениться на левое крыло. Моррвиль быстро переключил двигатель в самый беспощадный режим и оторвался от преследователя, попутно выпустив две ракеты в намеченный ранее фрегат. Сделав «бочку» и развернувшись спиной к позиции конфедератов, Сэм ринулся к своим кораблям, дабы запросить посадку и ремонт. В это время его соратники оттесняли легкие звездолеты противника к расположению Новой Конфедерации. В битву активно включился лазероносец Доминиона «Карпат», который своим мощным непрерывным энергетическим лучом разил на пять километров, повреждая любую обшивку любого корабля. К «Карпату» несколько фрегатов врага решили сделать прорыв, сопровождаемые крейсерами «Бегемот». Смельчаки сменили высоту атаки и стали наступать сверху, из-за чего истребителям Доминиона пришлось преграждать им путь. Маневр был хорош напористостью и внезапностью, но потеряв все корабли, одни из которых разлеталась на металлолом, а другие падали, разрезая атмосферу планеты, конфедераты лишь слегка задели флагман, но почти все истребители Доминиона были биты. Это открыло дорогу для движения тяжелых кораблей Конфедерации, которые начали использовать всю свою огневую мощь, разнося оголенные крейсера-носители, плавно уходящие за корпуса обтекаемых фрегатов.
В это тяжелое время Самуэля Моррвиля снова охватил страх, который настолько заглушил его рассудок, что радиообмен, отключенный по приказу командира звена так и не был активирован. Товарищи по звену его считали погибшим, так как на связь во время боя он не вышел. Но глаза боятся, а руки делают: звездолет с пробитым крылом и на предельных скоростях несся к ближайшему крейсеру-носителю. Тут он и вспомнил, про отключенную связь.
— Прошу сесть, пробито крыло. Я штурмовик, теряю управление… — лихорадочно сказал Самуэль, нажав на кнопку активации радиопередачи.
— Ангар «Б-2» — следите за движением нашего корабля, — ответил женский голос.
— Спасибо вам, вы спасли мне жизнь… — ответил молодой пилот, впервые попавший в ситуацию, когда он был в шаге от смерти.
Огромный железный шлюз в крыше корабля открылся, и от туда выдвинулся железный рукав с широкой площадкой, которая принимает звездолеты. Тут Сэм заметил, что сзади него еще пара истребителей Доминиона, одного из которых через секунду накрыло шальной ракетой. Во время боя все корабли носители должны были принимать любой доминионский звездолет — это вносило некоторую путаницу после сражения, но зато спасало много жизней. Но вот до приземления оставались считанные метры, штурмовик включил реверс и медленно сел. За ним последовал истребитель — рукав задвинулся внутрь корабля, а железные двери шлюза закрыли сверкающий космос за спиной. Наступила некоторая разрядка. Откуда не возьмись появились люди в белых огнеупорных облегающих одеждах, которые с помощью домкратов приподняли звездолет, подставили под его подпорки колесную базу и стали медленно оттаскивать от площадки, которая освободившись тут же скользнула снова наверх. Самуэль открыл кабину и стал медленно из нее вылезать. Когда посадочная площадка вновь спустилась, неся на себе один штурмовик и три полуразбитых истребителя. Он увидел, как кабина штурмовика была обагрена кровью и, забыв про страхи и усталость ринулся к ней. Самуэль стал помогать обслуживающим площадку, которые с радостью приняли его в свои ряды. Оттащив штурмовик, Моррвиль спешно побежал за лестницей, чтобы подняться к раненому летчику, который не мог открыть кабину. Наконец, молодой пилот поднялся к кабине и застал уже мертвого аса. В сверхпрочном стекле виднелись четкие выжженные круги — сквозь которые было видно разрезанную голову. В ангаре показалась бригада медиков, которая стала на месте оказывать первую помощь. Сэм побежал к своему штурмовику, левое крыло которого было почти восстановлено — механики работали быстро. Но возвращаться обратно не хотелось, он только что вылез из цепких лап смерти, а тут снова в пекло! Моррвиль вспомнил про своих товарищей, что погибли несколько дней назад, разговор с командиром красных, который описывал битвы с Роем зергов. Наконец Сэм поглядел на две медали, что висели на груди — он должен был лететь… Молодой пилот снова запрыгнул в свой штурмовик, настроился на канал связи звена, в котором осталось семь единиц, проверил вновь пополненный боевой комплект. Механики полностью заварили крыло, и, показав большой палец, пожелали удачи молодому летчику, которого вновь закатили на площадку и сняли с колесной рамы.
— Майк, Майк, ты жив? — спросил Самуэль, неуверенно.
— Сэм, где тебя носит? Срочно в этот квадрат выходи!!! — крикнул командир звена Ален Виндер.
— Да, сэр — координаты получил — вылетаю из ангара… — сказал виновато Самуэль, убирая подпорки и устремляясь в открытый космос.
Только молодой пилот высунул нос с посадочной площадки, как его чуть не задел обломок чьего-то фрегата, который, упав на обшивку корабля-носителя, проскользнул по ней, содрав белую окраску. Самуэль продолжал уворачиваться от ракет и обломков — ему пока везло. Вскоре он достиг места, где бились его друзья.
— Сэм, ты здесь, — крикнул радостно Майкл Синг, — мы думали ты погиб… гляди, эту штуку снести надо!
— Заходим слева! — приказал Ален Виндер, — за мной!
Шесть звездолетов колонной пробивались сквозь огневой заслон «Бегемота», чей боекомплект был исчерпан. Боевой крейсер пытался уйти с поля боя, но его настигли коршуны Алена Виндера, которые быстро обесточили крейсер, повредив важные элементы в обшивке. Положение в противостоянии стало выравниваться, мгновенно помудревшие летчики вместо лобовых атак массой, наносили болезненные уколы большим кораблям и друг другу. Начались дуэли и охота — пространство позволяло. Большие корабли маневрировали, используя вертикальную ось, что привело к рассредоточению обоих боевых порядков. Теперь попадать в друг друга было сложнее.
На почтительном расстоянии от битвы стали появляться синие клубки энергии: в конфликт включались протоссы, они не могли оставить без внимания уничтожение своих подданных. На высокой скорости к конфликту двигалась дюжина носителей с истребителями-дроидами на борту, множество скаутов и корсаров. Вскоре этот авангард вступил в бой на стороне Доминиона, оттеснив силы конфедератов. Этим грамотно воспользовалось командование — все оставшиеся легкие звездолеты получили шанс восстановить батареи, боекомплект и перевести дух. Космическая авиация Доминиона начала перегруппировывать свои силы. Но в помощь обеим сторонам пришли основные дивизионы флотов, ведомые воинственными адмиралами. Битва разгорелась с новой силой, а тем временем Самуэль Моррвиль и Майкл Синг сидели в одном из носителей, в ожидании новых приказов. Их штурмовики снова подремонтировали и зарядили.
Молодые летчики расположились неподалеку от своих звездолетов, когда к ним подбежал Ален Виндер и велел идти за ним:
— Вы лучшие, кто остался с нашего корабля. Один из зондов вошел в атмосферу и уловил сигнал бедствия с планеты. Расшифровка показала, что это наш командор пока жив. Приказ отправиться за ним…
— А на чем же мы летим? — спросил Майкл.
— На полевой клинике, с нами еще врачи будут, — ответил Виндер, вглядываясь в бумагу, которую он держал в руках.
— Это которую в наземных операциях применяют? — снова задал вопрос Майкл. Виндер посмотрел на него сурово, а затем слегка улыбнулся.
— Да-да… — шепотом сказал Самуэль, — ты в авиации служишь или где, забыл что ли?
Широкими шагами пилоты дошли до другого ангара, где их ждал еще один пилот истребителя Шон Бейл.
— У нас в команде четыре пилота и четыре врача… ну, помчались, говорят планета с щадящим климатом, поэтому нам главное найти капитана. — быстро произнес Виндер, заходя внутрь обтекаемого короба, в грузовой отсек которого помещалось восемь человек и медицинское оборудование с четырьмя койками. Вслед за ним на борт «филдкросса» ступили четыре медика и Шон Бейл. Самуэль и Майкл заняли места в своих штурмовках.
— Летите за мной, соблюдайте клин и глядите в оба, — сказал Виндер по радиообмену.
— Да, сэр, — одновременно ответили Сэм и Майк.
Филдкросс с сопровождением ушел со взлетной площадки за спину дивизиона Доминиона, который продолжал яростный бой, длившейся вот уже четыре часа подряд. На абсолютно свободном пространстве пилоты стали снижаться к ближней орбите и готовиться ко входу в атмосферу в районе предполагаемого экватора. Ален Виндер не спроста взял собой два штурмовика для сопровождения, так как только они обладали способностью входить в плотную атмосферу, чего не скажешь о легких и хрупких для этого истребителях. Но данная планета имела одну отличительную особенность — плотность верхних слоев атмосферы не давала возможности приземлиться на поверхность. Все объекты в ней попросту сгорают и падают уже обломками или пылью. Но в этом плотном щите имеется несколько отверстий, которых во время сражения изучали исследователи обоих государств. По команде Виндера, все три звездолета приняли вертикальное положение относительно голубой поверхности с множеством облаков и активировали энергетические подушки, чтобы не повредить корпус при входе в плотное воздушное пространство. Летчики и медперсонал надели шлемы, которые хранили большой запас кислорода и предохраняли от удара в случае перегрузок. Затем они снизили скорость и ринулись к поверхности именно к тому месту, которое указали исследователи Виндеру для входа…
Пилоты ощущали жуткую тряску и видели языки пламени вокруг себя, которые закрывали видимость. Половина приборов выключилась, на филдкроссе произошло обесточивание, продолжавшееся около тридцати секунд. Но тут огонь развеялся, приборы вновь радостно затриндели и активировались, а сквозь кабину красовались белые пушистые облака, устлавшие поверхность планеты. Звездолеты выправили свое положение, ориентируясь на горизонт, забили его положение в компьютер, а летчики, включив автопилот, немного расслабились. Штурмовики вместо треугольника, сформировали колонну, двигаясь на разной высоте. Впервые за несколько недель, пилоты стали чувтствовать турбулентность, и мелкие перегрузки от смены высоты.
— Сколько еще лететь? — спросил Самуэль, протирая стекло шлема, куда усиленно поступал кислород.
— Два-три, нам нужно экономить батареи, переходим с 1200 на 800, — ответил Шон Бейл.
— Может спустимся ниже? Уж больно хочется взглянуть… — произнес Майкл, виляя в воздухе.
— Не стоит, наши радары сквозь облака почему-то не работают… мало ли скала, подожди, пока прояснения достигнем, — ответил Самуэль другу.
Но вместо прояснений летчики встретились с постепенным потемнением, сменившимся свинцово-серыми грозовыми облаками. По приказу Ален Виндера, звездолеты набрали высоту. Вдруг воздух вокруг доминионцев как будто задрожал, а над ними стал слышаться громкий свист и скережет. Это сбитый крейсер несся к земле, разламываясь под жесткими слоями атмосферы, которая воспламеняла крепчайшую сталь, превращая ее в горящий факел. Спустя несколько секунд обломки пролетели за спиной, оставляя за собой огненные хвосты, превращающиеся в черный дым.
— «Штурмовик» на крыле… это наш, — со скорбью в голосе произнес Майкл.
— Тут много наших… — вздохнул Виндер.
Было пройдено где-то восемьсот километров, прежде чем грозовой фронт остался за хвостом. Впереди вновь радовали глаз кучевые белые облака, что завораживали своей красотой отвыкших от нее пилотов. Командир скорректировал курс, и наконец летчикам предстала поверхность, которую они нормально могли рассмотреть. Но пока это была лишь вода, а точнее безмолвный океан.
— Спустимся чуть ниже… от воды сейчас девять тысяч метров, — сказал Ален Виндер, наклонив филдкросс для более быстрой потери высоты. — Штурмовикам перейти на усиленный кислород!
— Да, сэр! — ответили бодро Сэм и Майк и принялись подсоединять к своим шлемам специальные шланги для подачи животворящей смеси. Затем они загерметизировали свои черные шлемы, надвинув защитное стекло.
Звездолеты стали лететь ближе к воде, которая отражала свет звезды, что держала вокруг себя 16 планет, ставших предметом кровопролитного спора. Впереди стала виднется узкая полоска суши, которая все быстрее и быстрее становилась выше и шире. Когда до берега, покрытого лесом оставалось меньше километра, пилоты сбросили скорость до двухсот километров в час. Впереди показались редкие скалы, которые через секунду уже оказались по правому борту. Звездолеты влетели на территорию лесов, что простирались до горизонта. Местное солнце постепенно клонилось к лесу, где по всей видимости был запад, летчики летели прямо на него. Сигнал бедствия находился в 150 километрах прямо по курсу, и Ален Виндер приказал подняться выше над лесом, чтобы обзорность немного возросла. Но Самуэль Моррвиль следил больше за зеленым ковром планеты, нежели за приборами штурмовика. Его лицо поражала улыбка, такого буйства зелени он мог видеть только в закрытых заповедниках, которые контролировались человеком, а так, чтобы все росло само собой, это было удивительно. Меньше часа прошло, прежде чем густой лес показал проплешину, которая представляла собой выжженный участок с кусками железа в центре.
— Здесь. Снижаемся, — сухо сказал Ален Виндер, подкручивая какие-то рычажки в кабине. — Синг, патрулируй местность вокруг, мало ли здесь конфедераты уже побывали.
— Есть, сэр, — ответил Майкл и продолжил полет на скорости чуть меньше ста километров в час.
Два звездолета медленно приземлились, выдвинув посадочные подпорки, которые глубоко вошли в мягкую землю. Самуэль Моррвиль не спешил открывать кабину, так как опасался местных бактерий. Первыми на выжженную землю ступила бригада медиков в специальных скафандрах, которые были чуть меньше защитного снаряжения десантников и имели белый окрас. На спине медика виднелся сильно защищенный короб, в котором находились батареи, поддерживающие все функции скафандра, баллон с кислородной смесью и различные электросхемы.
— Сэр, гравитация чуть слабее чем на наших планетах — 0,9 G, — передал по радиообмену один из медиков. — В воздухе достаточно кислорода для жизни. Вы можете выйти наружу, но проверьте герметичность костюма.
— Отлично. Ищите капсулу, — ответил Ален Виндер, надвинув защитное стекло своего шлема.
Медперсонал рассредоточился по мелкому полю, осматривая каждый кусок металла, что торчал из земли. Через пару минут из филдкросса вышел Ален Виндер. Немного потянувшись, как после долгого сна, командир включился в поиски. Одежда летчика была самой легкой и дорогой. Облегающий черный костюм закрывался молнией на груди, перчатки надежно герметично крепились молниями к запястью. Шлем из высокопрочной стали также имел матерчатое продолжение у шеи, которое крепилось к вороту комбинезона. Также шлем снабжался запасом кислорода, имел черное стекло, которое сохраняло прекрасный обзор днем и ночью.
Самуэль по-прежнему сидел в кабине и постоянно проверял, правильно ли закреплены перчатки и ботинки. Затем он активировал термометр, который очень редко включал. После долгой загрузки, на дисплее высветились числа «28». Температуру Доминион мерил по старому доброму Цельсию. Выходить наружу Моррвилю не хотелось, несмотря на свою любознательность и восторг от увиденного. Когда все это смотришь с высоты полета — это одно, но когда до всего этого касаться: в академии пилотов предостережения о бактериях чужих миров слишком плотно засели в его разум. Наконец он решил развеять мрачные мысли о заражении разговором с Майклом:
— Как ты там?
— Пока все чисто, — ответил Синг сквозь скрежет мелких помех.
— Никаких организмов не видно? — снова спросил Моррвиль.
— Деревья очень плотно растут, листва все закрывает. Никого не вижу, и конфедератов нигде нет…
— Я вот думаю выйти посмотреть, что за ареал вокруг. Или все таки сидеть, мало ли зараза пристанет какая?
— Хе-хе, — Майкл засмеялся, — Я бы посмотрел, мало ли больше на эту планету не прилетим, а жалеть будешь всю жизнь!
— Ты прав, Майк. Пожалуй, стоит… — тут лампочка эфира с Сингом погасла, а звездолет немного содрогнулся, — Майк… Майк!
Через мгновение Самуэль накинул на себя фиксирующие ремни, и убрав подпорки, взлетел ввысь, попутно осматривая штурмовик своего друга, которого нигде не было видно. Он продолжал лихорадочно давить на кнопку радиообмена, дабы убедить себя, что лишь связь дает сбой. Солнце почти скрылось за горизонтом, наступили сумерки, и Моррвиль включил сигнальные огни, которые мигали желтым светом. Внутри молодого пилота начался настоящий пожар — волнение по судьбе Майкла была куда сильнее страха смерти. Плотным камнем страх давил на грудь, а спину и лоб прошиб холодный пот.
— Где-то рвануло, что случилось? — послышалось в динамиках, — Моррвиль, что произошло? — вновь произнес Виндер. Но Моррвиль молчал, он искал и искал, где же мог упасть штурмовик.
— Сэр… Майкл Синг… он пропал. Связь с ним… прекратилась в момент взрыва… — тихо ответил Самуэль, нарушив молчание, царившее в эфире где-то минуту.
Моррвиль, словно сокол, летал кругами над лесом, но нигде не было следов доиминионского звездолета — деревья все плотно перекрывали. Вдруг вдалеке раздался звук каких-то перезвонов и из леса к Самулю направились две ракеты. «Конфедераты уже распаковались…» — подумал он, и увеличив скорость скинул заряды, сбивающие ракеты. Но они оба уничтожили лишь одну ракету, вторая попала в хвост и разорвала батарейные секции, а также расколола левое крыло, которое тут же упало на землю, воткнувшись где-то между деревьев… Самуэль пытался выправить звездолет, но все системы погасли, а аварийные огни, которые от тряски будто плясали, советовали катапультироваться. Если кабина пилота штурмовика или истребителя не была повреждена, то при смене положения одного из рычажков, она свободно оделялась от корпуса звездолета. В таком случае приходилось ждать, когда тебя подберут в космосе после боя. Но здесь земная гравитация быстро вошла в свои права, и кабина рухнула на землю, попутно сломав огромное количество веток. Самуэль потерял сознание.
Когда он открыл глаза, было уже темно. В стекло стучались медики, освещая своими фонарями все внутренности кабины. Увидев, что Моррвиль жив, они принялись пилить кабину. Сэм не мог пошевелить ни рукой не ногой, приборы и внутренняя отделка из железа сильно зажимали конечности. Крови нигде не было, шлем на голове также не было поврежден, лишь функция ночного видения вышла из строя. Ветки загасили удар о землю, который вполне мог стать смертельным: высота падения колебалась в районе 120 метров. Наконец кабину разрезали и люди в белых скафандрах, уже запачканных грязью, принялись вытаскивать упавшего.
— Как ты, Моррвиль? — спросил подбежавший Ален Виндер.
— Да вроде порядок, сэр. А что с Майклом? — тихо сказал Самуэль, уложенный на траву.
— Мы его не нашли, ровно как и командора. Нашли источник сигнала — капсулу, но она была раздроблена… — медики осмотрели летчика и принялись затаскивать его в филдкросс.
Как только они взяли носилки, Самуэль самостоятельно встав, показал всем видом, что ему не нужда медицинская помощь. Моррвиль снова осмотрел свой костюм: не было ли на нем порезов и повреждений. Убедившись в целостности свой оболочки, пилот вместе с бригадой медиков отправился к филдкроссу на своих двоих.
В темноте леса, который был невероятно тих и спокоен, мелькал свет — это группа Виндера освещала себе путь фонарями встроенными в скафандры медработников. Самуэль разговаривал с Аленом Виндером, он пересказывал произошедшие с ним события, выдвигая свои предположения о месте дислокации конфедератов и падении Майкла Синга. Виндер пришел к выводу, что к ним нужно пробраться одному человеку и установить источник сигнальный маячок, по которому десантники смогут обнаружить базу врага. Моррвиль тут же вызвался это сделать, ведь он преследовал также цель найти своего друга, который возможно лежит где-нибудь в лесных дебрях.