6
Самуэль Моррвиль тихо пробирался сквозь густолиственные деревья, которые росли из покрытой мхом земли. Откуда-то издалека чувствовался неприятный запах гнили и какой-то кислости, непривычной для обоняния летчика — это были болота. В кромешной тьме, со своим маленьким фонариком, который он пытался как можно реже включать, Моррвиль сверялся со своим чутьем, которое его не подвело и вывело на окраину людского лагеря. Почти сразу же на периметре стояли четыре ракетных установки, чьи коробы с пусковыми шахтами вертелись вокруг своей оси, сканируя небесное пространство вокруг. Где-то вдалеке виднелись несколько железных построек, вокруг которых стояли звездолеты подобные филдкроссу, но другого — транспортного назначения. Около турелей бродил одинокий охранник, который имел смелость находиться без скафандра. Около его головы виднелась мелкая точка красного цвета, которая иногда загоралась желтым — охранник еще и курил! Моррвиль вытащил из кармана две части маячка, нехитро скрепил их и воткнул в землю, засыпав его листвой. Назад летчик решил возвращаться другим путем, но тут его остановил приближающийся гул, который доносился далеко от лагеря. Сверху из темноты рядом с постройками, быстро приземлилось небольшое судно, которое освещало все вокруг ярким белым светом. Охранник устремился к нему, видимо на борту звездолета было что-то ценное и это действительно так. Люди вытаскивали от туда странных существ, бросавшие в глаза пилоту свои человекообразные массивные силэуты. Существа были без сознания, издалека можно было разглядеть, что они были одеты в какие-то защитные одежды, видимо из железа. Внезапно яркий свет погас, двигатель замолчал, и лагерь вновь погрузился в покой.
Моррвиль быстро встал и пошел к филдкроссу путем, где предположительно упал Майкл Синг. Примерно через пятнадцать минут пути он достиг еще каких-то обломков, среди которых виднелось характерное крыло штурмовика, с уцелевшим боекомплектом. Чуть дальше слышался какой-то скрежет — это мелкий пожар догорал среди раздробленных кусков штурмовика. Самуэль не хотел верить в то, что у Майкла не было шансов. Синг столько раз выбирался из космических сражений, что казалось сама удача садилась с ним за штурвал. Но никаких намеков на то, что это был штурмовик именно Синга не было: левое крыло с бортовым номером — сгорело и было расколото. Самуэль боялся идти дальше, так как впереди виднелся корпус, причем сзади было видно, что кабина при нем. Моррвиль не мог ни шага ступить в сторону кабины, его пронизывал такой холод, что увидеть мертвого друга было хуже смерти. На глаза стали наворачиваться слезы, причем стереть их было нельзя — мешал шлем и боязнь задвинуть стекло перед глазами. Сердце стало биться так, что кровь стучала прямо в висках, глаза стало щипать, но Самуэль медленно подходил к кабине. Наконец она предстала ему тем, чем смогла: куском вздутой от взрыва железной коробки с пробоиной по правой стороне. Стекла все осыпались, пилот внутри был вжат в землю тупыми и острыми частями кабины, которая немного углубилась в мягкий грунт. Майкл Синг лежал на животе, а его изуродованный облик закрывали листы железа. Самуэль сель на колени и смотрел на тело своего друга, он вспоминал его последние слова, их вход в атмосферу, их битву с конфедератами на орбите и при защите «Маара». Но нет уже и крейсера, и звенья, что служили на нем, рассыпались, оставив уже троих пилотов. Самуэль стал вспоминать всех, кто погиб в этих сражениях, даже того старого командира красных, который воевал против Роя. И неожиданно слезы как будто кончились, наступило эмоциональное истощение, некая пустота…
Через некоторое время Сэм очнулся и вспомнил про свое задание, и про то, что нужно возвращаться к медицинскому судну — его война еще не закончилась.
— Сэр, важная информация… — Сэм немного отдышался, — там активированы четыре турели, думаю нам опасно взлетать.
— Когда мы прилетали, нас никто не атаковал… — возразил Виндер.
— Сэр… я полагаю, что они стали работать сразу после нашего приземления, и их первой целью стал… Майкл Синг, — тут Самуэль немного заволновался.
— Что еще по лагерю?
— Там много транспорта, их значения я не разобрал. Также видел судно, из которого вытаскивали человекоподобных существ в бессознательном состоянии…
— Человекоподобных?
— Да, сэр. Но они гораздо мощнее, были одеты в защиту и, похоже, имели зеленоватый оттенок кожи…
— Возможно это местные, нужно скорее убирать присутствие конфедератов, пока они тут опытов не понаделали.
Ален Виндер забежал в кабину филдкросса, где во всю спал второй пилот Шон Бейл. Виндер включил радар и снял координаты с маячка. Затем он их зашифровал и приготовил к отправке, которая была возможна лишь в открытом космосе. Филдкроссу нужно было улететь, чтобы доставить драгоценные данные. Командир разбитого звена стоял перед серьезной дилеммой… Но тут счастливый случай — с неба падали очередные охваченные огнем обломки, которые могли сбить столку ракеты при взлете. Ален Виндер тут же скомандовал медбригаде садиться в филдкросс, а Шону Бейлу срочно набирать высоту и лететь в сторону океана. Как только звездолет оторвался от земли, вдалеке послышался знакомый звук: турели обнаружили их и выпустили несколько пар ракет. В это время над филдкроссом рассыпался по-видимому фрегат, и своими энергитическими полями он привлек несколько ракет к себе. Произошли взрывы, звездолет доминионцев слегка тряхонуло. Неожиданно мощность двигателей стала падать, и Виндер приказал снижаться в гущу леса, где виднелась небольшая проплешина.
Когда звездолет, выдвинув подпорки сел, Виндер и Самуэль выбежали из него и стали осматривать обшивку. Из задней части зеркально полированного атмосферой короба торчали несколько обломков от фрегата, которые разметало при столкновении с ракетами.
— Чувствуется, еще не скоро мы сможем взлететь… — сказал Виндер, глядя на зведолет.
— Но зато, сэр, мы ушли из поля зрения турелей и, починив этот госпиталь, сможем спокойно уйти на носитель, — молвил Сэм.
Не долго раздумывая, одетый как и все летчики в черный облегающий костюм, Ален подозвал медиков, чьи скафандры снабжались лазерами для распилки твердых соединений. Под руководством командира они принялись извлекать горелые железные части фрегата. Работа продолжалась где-то два-три часа, начинало светать, а двигатели не хотели набирать нужную мощь. Тогда все три летчика стали искать всевозможные причины поломки. На это ушло еще два часа, и, наконец, пришло время испытать филдкросс. Низину стал заливать солнечный свет — становилось жарко, но пилоты не снимали своих шлемов. Снаружи остались только Самуэль и Ален, затем командир приказал ему следить за поведением звездолета в небе, так как несколько приборов стабилизации были выведены из строя. Сэм отошел от корпуса филдкросса и присел на лежавший в тени валун. Ален Виндер ступил на борт, дверь задвинулась и, убрав посадочные подпорки, филдкросс взмыл вверх. «Немного влево забирает, а в целом неплохо» — подумал про себя Моррвиль, и дал отмашку на то, чтобы они поманеврировали над лесом.
В это время сбоку от Самуэля, из леса выбежало четыре огромных рогатых твари, которые походили на быков, передвигающихся на двух ногах. Через секунду, камень на котором сидел Сэм задребезжал, и из под земли вылезли корни дерева, которые вмиг стали его сжимать. Когда быки с оружием в руках подбежали к Самуэлю, он был уже без сознания.
В это время испытательный полет выявил еще несколько недочетов, которые следовало исправить. Вот такая она ранимая конструкция полевых госпиталей — любое попадание в уязвимое место в задней части, выливалось в огромное количество проблем. Когда звездолет возвращался обратно, он случайно наткнулся на странную полянку в лесу, на которой ютились постройки и какие-то существа с палатками. Ален Виндер решил немного снизиться, как вдруг обшивку филдкросса стали бить железные стрелы размером с человеческий рост. Ален решил было уйти, но тут сторону кабины с земли, на летчиков ринулся синий дракон тающий на ходу. Он как будто состоял из дыма, это заворожило пилотов, и в следующую секунду дракон повредил энергосистемы звездолета, раздался взрыв. С крейсера «Маар» в живых оставался лишь один человек…
***
Самуэль очнулся, когда его везли на колеснице какие-то причудливые твари. На нем все также был шлем, черное стекло которого закрывало глаза. Сидящие рядом не могли видеть, куда он глядит и бодрствует ли вообще. Когда Сэм проснулся, он решил не двигаться, но постоянная тряска, шум от непонятных речей, как он считал уродцев, — все это заставило его, наконец, пошевелиться и вместо лежачего положения принять сидячее. Увидев, что человек в странной черной одежде зашевелился, существа вокруг замолчали и стали наблюдать за его действиями. Наконец Сэм решился и задвинул стекло шлема на лоб, открыв тем самым свои нос и глаза окружающим. Также Моррвиль почувствовал очень влажный воздух и вонь от сидящих вокруг. Осмотревшись, он заметил, что рядом было еще штук десять колесниц, которые везли животные похожие на носорогов с подпиленным массивным рогом. Летчик не как не мог понять, как он здесь оказался и, что было до этого. Такое впечатление, что началась новая жизнь — а может он умер? По бокам дороги шли вперемешку твари, которых он видел в лагере конфедератов, с теми, которые на него напали. Память стала возвращаться, перед глазами представали образы каюты на Мааре, штурмовика, который он пилотировал, космической битвы на орбите. Тут же среди деревьев показался разбитый штурмовик Майкла Синга, но это была лишь игра воображения. Моррвиль тряхнул головой, дабы очнуться от непонятных полубредовых образов, но реальность была не менее приятна.
Полулюди-полубыки производили впечатление на молодого пилота. Он следил за ними: как они говорят, как они ходят, как одеты. Их тяжелая поступь внушала силу и решимость. Самуэль неожиданно встретился взглядом с одним из быков, который имел довольно таки свирепый вид: сломанный рог, выбитый глаз, черную шерсть покрытую покореженными доспехами. Увидев человека, бык фыркнул и что-то произнес про себя, а затем снова переключился на дорогу. Сэм немного испугался и решил надвинуть стекло обратно, дабы не провоцировать странных мыслящих зверей.
Пилот был угнетен своим положением и мыслями о том, что вернуться назад домой было практически невозможно. На фоне негативных мыслей обострилось чувство голода. Но Самэуль быстро вышел из психологического штопора. Слишком много переживаний выпало на его долю, но характер Моррвиля не был сломлен, он как будто устал. В дело вступали потребности в воде и пище. Нужно было войти в контакт с окружающими, и он вновь открыл свое лицо и начал говорить с сидящими рядом. Сначала они внимательно слушали: наречие явно было для них чужим, но затем они вновь стали болтать о своих делах. Тогда Сэм изобразил ладонями тарелку и то, что он из нее ест, двигая правой рукой, словно ложкой. Твари смекнули, что человек хотел что-то сказать, но понять ничего не могли, ведь тролли, что ехали с ним, а именно так они назывались, никогда не ели из посуды. Один уродец встал и крикнул что-то вдаль, из хвоста колонны ускорился мощный зеленокожий воин с топором за спиной и на огромном волке. Он поравнялся с колесницей Моррвиля и о чем-то живо спрашивал выговаривая каждый звук. Но Сэм разводил руки и ничего не понимал. Затем воин, что-то крикнул позвавшему его и ринулся дальше. Тролль, который сидел ближе всех, внимательно следил за Сэмом и через некоторое время протянул ему фляжку с водой. Моррвиль обрадовался как мальчишка и показал большой палец, на что тролль лишь фыркнул и что-то сказал собратьям. Летчик принялся откупоривать емкость и жадно поглощать горькую воду, которая усиливала жажду после каждого глотка. Через несколько секунд жажда отступила, а к Моррвилю вернулась ясность ума, но неожиданно пилот потерял сознание — физическое и моральное истощение давали о себе знать.
Самуэль проснулся в палатке, от грохота железной посуды на улице. Его знобило, дыхание было учащенное как и сердцебиение. Пилот боялся, что он подцепил какую-нибудь заразу местных земель, но это была лишь реакция организма на болотный климат и долгое пребывание в естественной атмосфере, богатой кислородом. Голова Моррвиля раскалывалась и пульсировала — чувства были не из приятных, очень хотелось спать, дышать становилось все труднее, тело «ломало». Наконец он решил снять шлем целиком, отстегнув его от ворота своего черного комбинезона. Наступило кратковременное облегчение. Пилот поднялся с лежанки, которая представляла собой плотную материю, постеленную прямо на землю. Палатка была мала — в полный рост человек встать не мог, и Самуэль слегка согнувшись, высунул нос из своей обители. Вокруг было все в тумане, неба из-за деревьев было почти не видно, но можно с уверенностью сказать, что на дворе медленно рассветало. Вокруг палатки Моррвиля были разбиты большие юрты темно-коричневых и песчаных цветов. По лагерю ходили мясистые твари — ходили на двух ногах и были отдаленно похожи на людей. Некоторые из них были идентичны тем, которых Сэм видел сутки назад в лагере Конфедерации. Другие же имели длинные ноги и руки, тряпичные легкие одежды, вытянутые лица с большими клыками из нижней челюсти, которые порой достигали лба. «Такие ехали со мной на деревянном помосте…» — подумал Моррвиль и тут же упал на спину от легкого толчка в грудь зеленокожего, обезьяноподобного существа с широким носом и черными сальными волосами, заключенными в косу. Самуэль посмотрел ему в глаза и понял, что лучше из палатки не выходить. Затем он спокойно сел на свою подстилку…
Прошло не так много времени, как за Моррвилем в палатку, нагнувшись, зашел длинноногий клыкастый чудик, обвешанный какими-то талисманами и фигурками. Он показал Сэму на выход, где с факелом стоял зеленый бугай в доспехах, опершийся на огромного волка. Самуэль быстро надел шлем, застегнул ворот и, надвинув стекло на глаза, вышел из палатки.
В лагере было заметно некое оживление. Солнце стало резать деревья первыми лучами, и факелы у юрт постепенно гасились. Причудливые твари, которых Сэм назвал лесниками, катили какие-то деревянные конструкции, седлали носорогов, точили клинки. Вся эта разумная живность живо к чему-то готовилась, будто что-то должно было произойти. У пилота Доминиона возникли мысли, что они с кем-то собирались воевать, но разве это возможно? Неужели войны есть и в других мирах? Ответ не заставил себя долго ждать: Самуэлю связали руки и посадили на специально подготовленного огромного волка, который устремился в гущу леса, где множилось количество существ в доспехах и при оружии.
Существа собирались в различные группы, которые объединялись в еще большие соединения. Моррвиль насчитал несколько сотен голов, которые так или иначе были вооружены и были похожи на воинов. Но от его взора были скрыты еще полторы тысячи бойцов различных видов, готовившихся к какому-то маневру. Наконец где-то вдалеке раздался низкий звук, похожий на гул угасающей сирены на крейсере — это был горн, но летчик не знал, что это такое, поэтому он тайно и наивно предполагал, что это какой-нибудь знакомый объект. Его надежды рассыпались в прах, когда волк, на котором его везли пробежал мимо источника звука — огромного быка с конусообразным предметом, подвешенным через плечо, который издавал низкий раскатистый звук, когда прислонялся к губам рогатого гиганта. Сквозь лесные дебри раздавался лязг доспехов и тихий гомон существ, предвкушающих какое-то событие. Самуэль продолжал осматриваться по сторонам, сканируя происходящее как радар исследовательского судна. Но много, а точнее большинства он понять не мог — все было очень необычно и одновременно все-таки на что-то похоже. Мозги просто «закипели» от различных мыслей и предположений, казалось, что нужна встряска, чтобы очистить сознание. И тут летчик-штурмовик очнулся, когда всадник на волке подошел к мелкой поляне, неожиданно обрывавшейся водой, где на расстоянии около пятидесяти метров от берега возвышалась огромная постройка из белого камня или известняка — издалека не разобрать было. Белые башни и высокие стены загораживали только что зародившийся солненчный диск, который был непривычно большой. Самуэль бросил взгляд чуть ближе к берегу, где среди мелких кустарников стояли две маленькие башенки, являющиеся пилонами каменного моста, который упирался в берег островка с замком. Чуть дальше виднелись деревянные высокие врата, заключенные в каменную арку, украшенную синими флагами с желтым рисунком.
Низкий звук послышался еще раз — на этот раз он был громче и протяжнее. Легкий бриз, доносившийся с моря, нес на себе звуки происходящего на крепостных стенах белокаменной твердыни. Какие-то крики, топот и суета слышались с острова. В это время из леса раздался тонкий свист, в небо устремился мелкий горящий объект — огненная стрела. Сэм тут же вспомнил про сигнальные ракеты на Тирадоре-IX, которые применялись на учениях. Оживление в рядах «армии», пленным которой был доминионец, тут же прекратилось. Взгляд всех, кто стоял у кромки леса, быстро перешел на медленно выходящего из толпы синего носорога, оседланного мощным быком в стальной блестящей защите. Затем на полянку вышел волчий всадник в черных доспехах, который сливался с животным, закованным в защитные пластинки. Самуэля сняли со спины волка, надели на голову матерчатый мешок и подвели к другим людям, которых летчик не видел. Те, что стояли рядом, были немного мощнее и выше Моррвиля. По пояс они были одеты в грязные рубахи, которые носились на выпуск, ноги были покрыты кольчугой и стальными пластинами. По всей видимости, это тоже были воины, но мешки на головах указывали на то, что они также были пленными. Всего было четыре человека, их всех привязали к одной цепи и также вывели на поляну, где во всю шли переговоры между быком на синем носороге и какой-то дамой, стоящей на крепостной стене. Сэм слышал из пористого мешка лишь шум ветра и непонятное наречие вдалеке и прямо за спиной. «Видимо, я пленный, неужели они уже контактировали с нашими и хотят меня выдать? Нееет… врятли, даже если и сдадут, то только конфедератам… Эта вонь сводит меня с ума» — Самуэль стоял, хлюпая ногами в болотистой земле и постоянно рассчитывал свои шансы на выживание. После непродолжительного диалога пленных отвели обратно в лес, а причудливые воины расположились на позициях.
Прошло четыре дня. Самуэль чувствовал себя крайне плохо и уже не мог сообразить и вспомнить, как он оказался в постели, которая стояла в темном зале с зажженными свечами. На лбу лежала мокрая тряпка, тело, неоднократно пропотевшее, было переодето в белую рубаху и длинные белые штаны. Сэм еле-еле повернул голову на левый бок и, испытав головную боль, увидел деревянный стол, за которым сидел старик в странной одежде — темный халат с капюшоном. Постепенно память возвращалась. В тот же день, когда он увидел белокаменный замок, вечером его привели на территорию острова. Причудливые твари перестали быть агрессивными к замку. И там были люди! Когда Сэм вспомнил про людей и осознал, что старец-то далеко не из Доминиона, он немного приподнялся. Сидящий в халате откинул перо и кинулся к летчику.
— Фаренге ди амэ арфагэ… — сказал он тихо.
— Чего? Что ты сказал? — пытался понять Сэм.
— Ди амэ…фаренге гесам… — вновь произнес старый человек.
В этот момент Сэм начал вспоминать местных людей — они не говорили на его языке. Они общались на странном наречии и были необычно одеты. Они не могли понять его, он не мог понять их, но все же эти люди приютили его, его странный язык заинтересовал кого-то в этом замке. После того, как Самуэля отдали в руки местным лекарям, состояние его ухудшилось: сказались переутомление и жуткая акклиматизация. Пилоты по возвращению домой из долгих походов частенько заболевали, а тут еще абсолютно чужая планета! Моррвиль переживал не лучшее состояние, которое привело к частичной потере памяти — он не помнил, как попал в плен, не помнил погиб ли его друг Майкл Синг. Все обрывалось на входе в атмосферу и приземлении, затем в памяти предстают образы взорванного филдкросса с Аленом Виндером и уже потом плотный мешок на голове и белый замок в утренних лучах солнца.
Самуэль показал жестами, что хочет пить: приложил кулак к своим губам и откинул голову назад. Старик улыбнулся, летчик улыбнулся в ответ. Через несколько секунд лекарь дал ему кувшин с водой. Живительная влага пробежала внутри Самуэля, и настроение стало подниматься. Головная боль, при повороте головы отступила, и он решил встать с постели. Моррвиль бодро откинул влажное от пота одеяло и босиком по гладкому деревянному полу направился к высоченному узкому окну, занавешенному плотной тканью. Из окна в полумрак брызнул солнечный свет, который ослепил пилота и разрезал своей белой линией большой зал пополам. Привыкнув к яркому свету, Сэм вглядывался на площадь, заключенную в каменную кладку. Белокаменная посторойка представляла собой крепостную стену, выстроенную многоугольником, в центре которого находился замок о четырех башнях. Вокруг главной постройки ютились мелкие домики, некоторые были даже из древесины. Эти домики образовывали улочки, меж которых оживленно ходили люди в доспехах и о чем-то кричали. Мирные граждане, которых Сэм распознал по отличительной одежде, заполнили площадь и слушали какого-то оратора, который оживленно о чем говорил с толпой, взобравшись на кучу деревянных коробок. Неожиданно пилота за руку взяла холодная рука лекаря, который хмуро указал на кровать — видимо он не был доволен тем, что больной ходил. Самуэль послушал его и, дойдя до кровати, осторожно лег, так вновь стала чувствоваться ломота в теле.
В это время в комнату, в окружении двух закованных в железо людей, шлемы которых были украшены синими хвостами, вошла невысокая стройная дама с посохом в руке и в таком же странном плаще с капюшоном. Только выглядел он более солидным, чем у лекаря: бархатная синяя ткань, с золотым орнаментом у кромки и вокруг надвинутого капюшона, белая свободная рубашка с вертикальной росписью на правой половине, заключенная поясом и оканчивающиеся у бедер, ноги были в черных рейтузах и немного грязных темных ботфортах с блестящими застежками. Волосы девушки были медного оттенка, переходящего в рыжий, лицо имело четкие черты. Она подозвала старца и о чем-то его стала расспрашивать. Потом она подошла к Сэму и протянула ладонь, скрытую черной перчаткой, которая одевалась до локтя. Прошептав какие-то странные слова, девушка указала посохом на вытянутую ладонь, и там стал образовываться едва заметный шар, который постепенно становился все более четким и насыщенным. На нем стали проецироваться знакомые черты ракетной турели, затем стал виднется «Призрак» конфедератов, который мирно стоял на траве. Через несколько секунд образы перетекли в пейзаж неба и моря, которое постепенно нарушали черные полоски, разрезающие синий небосвод сверху вниз. Самуэль оживленно смотрел за сменой изображений, а молодая девушка следила за его реакцией. Моррвиль вглядывался в шар и понимал, что память его возвращается, а когда он увидел падающие в лес обломки, он задрожал, отвернулся и стал рыдать как маленький ребенок. Он вспомнил. Погибли все. Майкла Синга сбили. Он был последний, кто мог гордо сказать «я служил на Мааре». Но Сэм накрылся одеялом с головой и продолжал переживать потерю саратников, и больше всего — смерть Майкла. Психика пилота была окончательно расшатана…