ГЛАВА 10.
На грани измерений.
Шершнев проводил глазами очередной идущий на посадку дропник – сколько их уже прилетело? Воистину, удирать с планеты оказалось куда проще и быстрее, нежели возвращаться сюда. Везли материалы, грузили технику, провизию, оружие, боеприпасы и, конечно, самое ценное – людей. Все те, кто выжил в давешней бойне и даже небольшое количество военных, кто изначально служил в системе звезды Митинори. Пилот представлял, как ругается Гейниц, провожая рабочую силу в виде инженеров и техников. Что поделать, здесь, в Глухом Каньоне, готовились создать невиданный доселе анклав с мирно соседствующими людьми, зергами и протоссами. Разумеется, неприятности и проблемы не заставили себя долго ждать. Барахлили мощные двигатели мобильного здания казарм на Сцефане, не хватало уборочных машин, чтобы разобраться с уцелевшими комплексами «Огненного Лиса». Банген приказал сконцентрировать базу вокруг застрявшего в ущелье космопорта. А для этого надо было еще подлатать движки прочих строений, севших в Каньоне, и переправить их ближе к установленной позиции. Немало проблем создал и Боровских, отказавшийся освободить ангары космопорта от своих чудовищ – по крайней мере, на ближайшее время. Элитное стадо должно было перекочевать в пещеры ближе к местоположению физического тела Мыслящего, но быстро это сделать не получалось. Правда, само местечко оказалось очень даже привлекательным для создания там военного комплекса: не слишком близко к вершине Каньона, но и не глубоко; есть площадки размерами с добрый стадион, а также большое количество пещер, где при должном оборудовании можно разместить личный состав, а также устроить склады. Новоприбывшим не давали подолгу глазеть на родные пейзажи: работы непочатый край, сделать нужно очень много и поскорее. Оживились и протоссы. Ввиду предстоящей экспедиции на Дарэнаур и ее возможных последствий следовало максимально увеличить обороноспособность планеты. Возводились станции-сателлиты, восстанавливались старые; зерги, ранее пресекавшие любые попытки добыть хоть грамм чего-нибудь полезного в Каньоне, ныне многократно ускоряли работу. Мыслящий умудрялся добывать ресурсы при помощи одних только инкубаторов и различных ответвлений от них, что избавило его от необходимости генерировать дронов-рабочих, которыми пришлось бы еще и управлять. Так что первичный материал можно было получать и в пещерах, где были расположены инкубаторы. То же самое касалось терран, с тем лишь отличием, что стараниями Боровских на возрожденной базе «Огненный Лис» стали появляться всякие интересные пищевые продукты, в том числе и спирт. Устраивать посиделки, однако, было некогда, да и Банген вкупе с прочими офицерами не оставались в стороне, щедро раздавая наряды вне очереди, что означало только одно: работать, работать и еще раз работать… Агриллис и не думал вылезать из личины ярого миротворца. Под любыми предлогами он заставлял собратьев являться на строящуюся базу людей или же наоборот. И те, и другие должны были привыкнуть к существованию друг друга, ибо, кто знает, что будет потом? Возможно, всем обитателям Глухого Каньона еще предстоит сражаться с неведомым врагом плечом к плечу? Впрочем, джудикейтор протоссов оказался не совсем тем, за кого его посчитали первое время. За изнеженной личиной любителя хорошо приодеться да лишний блеснуть знанием тонкостей этикета скрывался пытливый исследователь, готовый на все ради нового знания. Агриллис не раз и не два был замечен слоняющимся по Каньону, причем пешком, безо всяких пьеров или ксайфиладов на парящих машинах. Понятное дело, что протосса интересовали зеленые кристаллы, обилие вкраплений которых возрастало по мере нисхождения в глубины Каньона. Судья, разумеется, ходил недалеко – все-таки любое передвижение требовало немалых сил, к тому же существовала вероятность заблудиться среди нависающих над головой красных скал. Однако жажда нового и неизвестного все равно заставляла его спускаться с каждым разом все ниже и ниже…
***
База протоссов – удивительное место, близ которого Андрей любил проводить все свободное время. Давешняя медитация стала далеко не последней в череде бесконечных попыток выяснить природу существа с именем «Корегонес». Не желая лишний раз будоражить протоссов, и без того выбитых из колеи недавними событиями, он старался проводить очередные сеансы максимально скрытно. Собственно, для этого не стоило прилагать каких-либо особых усилий: требовалось лишь удобно устроиться неподалеку от пограничных пилонов и в очередной раз погрузиться в мир иного пространства… На этот раз он засел у самого края бледно-неонового свечения, отгораживающего базу протоссов от окружающего мира. Производить здесь какие бы то ни было манипуляции для перехода на псионное зрение было куда сложнее: все же природа сигналов людей и протоссов сильно отличалась, особенно теперь, и энергия пилонов была серьезной помехой путешествиям в мир призраков. Однако по-другому было нельзя: Андрей прекрасно чувствовал это, вдобавок все попытки добраться до бирюзовой фигуры извне заканчивались неудачей. Казалось, существо слышало чей-то зов, оборачивалось, тщательно сканируя пространство незрячими глазами, но все напрасно – обратная связь отсутствовала. И дело было вовсе не в поле подавления или псионическом излучении пилонов… Открыть глаза, принять мир таким, какой он есть. Банген учил не задумываться над отдельными звеньями телепатических действий, потоки энергий должно воспринимать как единое целое, где каждый предыдущий элемент, если таковой вообще имеется, плавно перетекает в следующий. Четко осознавать намерение – прямую дорожку к выполнению цели. Чистые помыслы не останутся без внимания бесконечных потоков энергии, коими наполнена Вселенная, имя которой – Бесконечность, и тогда ищущий получит дозволение сделать то, что задумал. Метаться бессмысленно, всякое дергание только утомляет и лишает жизненных сил – это было известно с древнейших времен. Вот и бледно-золотистая мембрана, неровным эллипсоидом покрывающая комплекс зданий протоссов. За ней – сонм призраков, некоторые из них нет-нет и вспарывают преграду, заныривая внутрь. Ярко-красные скалы поблескивают звездочками кристаллов, так хорошо видимых псионым зрением, внизу весело бегут лучащиеся жемчужным светом ручейки и блестят озерца… каньонова вода, глоток которой буквально наполняет тело жизнью, придавая сил несоизмеримо больше, чем прежде. Она вся там, внизу… Наверное, где-то очень глубоко текут целые реки чудесной жидкости, но до туда пока еще никто не добирался. Наверху виднеется светло-изумрудное небо и распластанные по нему редкие нежно-розовые облака. Сесть на истребитель, взмыть вверх, рвануть штурвал, заставляя машину бешеным мотыльком кувыркаться в лучах Аримунэ. Но это потом, а сейчас… Фигура протосса – вот она, совсем рядом, так, что видны полупрозрачные полы того, что когда-то было одеждой. Тело существа покрывают редкие зеленоватые искорки, их количество возрастает с каждым сеансом, но очень медленно.
— Иди сюда, — псевдовербальная речь Андрея тревожит безмолвный мир. В ответ – привычная тишина. Однако на этот раз темплар, судя по одеждам – высший, медленно подплывает к самой границе, что не пускает его к сородичам. Шершнев, заметя это, подбирается ближе – осторожно, словно боясь спугнуть долгожданного гостя. – Ты Корегонес, верно?
— Да, — сигнал завис на самом пределе чувств человека. Или показалось? – Да, – уже сильнее. Летчик привстал на цыпочки – разумеется, относительно измерения, где он находился. Тело его сейчас сидит на коленях неподалеку от крайнего ряда энергетических пилонов базы протоссов. Миг, и ментальная сила воли поднимает вверх призрак человека, абсолютно четкий, в отличие от размытых фигур белесых сородичей вокруг. Лицо примыкает к золотистой мембране и смотрит в упор на существо по ту сторону непреодолимой вроде бы границы.
— Я хочу помочь тебе, — слова человека вновь тревожат тишину истинного Глухого Каньона, — Я могу сделать это, — не сомневаться ни секунды, любое душевное метание равно поражению.
— Приму твою помощь, — донеслось в ответ, — как принял помощь тех, кого уже нет, — голова фантома чуть подернулась в сторону играющих подле него существ. Некоторые из них зависли за спиной протосса, разглядывая удивительного гостя из иного измерения. Андрей представил, что делает глубокий вдох, чтобы не позволить волнению овладеть собой. Облик неразличимых с первого взгляда призраков прояснялся, и вот уже перед ним маячат дымчатые овалы лиц с хорошо заметными глазами – образы тех, кто погиб, защищая Каньон. Они ничего не говорили и не пытались сделать это, но глаза все сказали за них: «действуй, человек, мы поможем тебе».
— Давай руку! – Андрей уверенно прорвал золотистую пелену и протянул протоссу раскрытую ладонь, — Ну же! На мгновение призрак застыл, словно совещаясь с кем-то, но в следующий момент вцепился незримыми конечностями в руку пилота. Не сомневаясь и не мешкая, Шершнев рывком потянул конечность на себя, втягивая с ней и протосса. Мембрана сильно прогнулась, не желая пропускать гостя, но человек, ухватив темплара свободной рукой, с новой силой рванул его на себя… Золотистое поле не выдержало: сквозь образовавшуюся прореху на территорию базы влетело призрачное существо, окруженное облаком изумрудных искорок-светлячков, что следовали за ним, словно хвост за кометой. Шершнев опрокинулся наземь и застыл, не в силах пошевелиться – сил было отдано куда больше собственных резервов. Протосс замер на месте, озираясь по сторонам. Покосившись на человека, он двинулся было к пилонам, но потом застыл на месте и, покачав головой, уселся там, где упал.
— Благодарю тебя, человек. Однако я вынужден снова уйти туда, откуда пришел, — голос темплара теперь уже не походил на еле слышный шепот – он был наполнен такой мощью, что, казалось, говорят сами кроваво-красные горы Каньона, — Ты помог мне преодолеть барьер, но это лишь начало моего пути. Я должен буду штурмовать эту преграду не раз и не два, и я возьму ее – уже без твоей помощи. Я могу остаться здесь, но не хочу. Теперь мой дом – то, что вы называете Глухим Каньоном. Он принял меня, потому что я принял его, — фигура плавно повела рукой, зачерпывая горсть зеленых искорок из облака вокруг себя, — Ныне я окончательно убедился в том, что сделал правильный выбор.
— А каков был бы неправильный? – с трудом выдавил из себя Андрей.
— Закрыться, — в голосе протосса слышалась горькая усмешка, — уйти в себя, прорвать завесу вокруг братьев своими силами. Умирая там, под огнем ваших танков, я почувствовал, что меня тянет в бездну… мы, кхалаи, сохраняем свою пси-матрицу в Общей Памяти, но в тот момент я понял, что о ней нет и речи здесь. И чем больше сопротивляешься, тем быстрее неведомая сила тащит тебя в небытие… я просто отдался на волю того потока и оказался здесь, среди погибших людей. Их много, очень много… они не пытались противостоять Каньону, ибо это невозможно. Не ты один хотел достучаться до моего разума. Безумный, я слонялся вокруг базы собратьев, пытаясь прорваться внутрь… Призраки терран – они звали меня к себе, но лишь через время я понял, что в словах их нет злобы и ненависти… Каньон того не приемлет. Изничтожить расовый эгоизм и гордыню нелегко, человек. Время для меня остановилось, долго, очень долго я шел к тому, что сейчас свершилось. Силы покидали меня, и только помощь извне была способна поддержать мою матрицу. Каньон растворяет в себе тех, кто ему сопротивляется… он нивелирует все, что противно его сущности. Вы, люди, куда ближе к нему, нежели мы или зерги. Более того, я догадываюсь, в чем назначение этого места, но мне нужно еще время, чтобы хорошенько изучить его, а до тех пор я буду молчать.
— Ты сможешь общаться с остальными? – спросил Андрей, слегка привстав на локтях. Дурнота потихоньку отступала, изумрудный нимб над головой разгорался с новой силой – обруч с кристаллами вновь шел на помощь своему хозяину.
— Да, но не сейчас, — мягко ответил Корегонес, — Мне еще нужно набраться сил. Тех, что дает Каньон, ибо я – его часть. Свет пилонов – соблазн для меня, бросить все и вновь закрыться в скорлупу. Но и его можно – и нужно обратить себе в пользу, именно этим мне придется заняться в ближайшее время. И не говори обо мне братьям, я сам приду к ним, когда сочту нужным.
— Хорошо, — кивнул пилот.
— Если хочешь, приходи иногда… поговорим, — ответил протосс и, воспарив над поверхностью, легко прорвал доселе неодолимую мембрану и устремился ввысь, к белесым призракам, что с бешеной скоростью носились вокруг него, словно толпы ликующих поклонников вокруг чемпиона. Впрочем, не им ли был на самом деле Корегонес? Немало протоссов сгинуло в бездне Каньона, но лишь один сумел преодолеть себя и стать тем, кто он есть сейчас.
— До встречи…, — одними губами прошептал Андрей и закрыл глаза… Когда он откроет их, то окажется в привычном для себя мире. Но пилот точно знал: с Корегонесом они еще обязательно встретятся…