ГЛАВА 4.
Ксенодипломатия.
Очередной глоток намешанного с водой спирта проник в желудок, приводя в смятение скопившуюся там закуску. Колоскова поставила стакан обратно на стол, вяло мотнув головой. Проигнорировав жест отрицания, Гарри схватил со стола бутыль и вновь наполнил сосуд.
— Может, хватит? – Андрей покосился на позеленевшую девушку, но сидящий напротив нее Потрошитель сурово покачал головой.
— Не, пускай напьется и забудет все это, — волосатая рука морпеха уже тянулась к стакану Готьена, — а то потом кошмары сниться будут да прочая лабудень… Вообще-то, идея снять стресс у девушки-«призрака» таким вредным для здоровья способом принадлежала Пьеру, но спирт и еду притащил Гарри. Он же не переставал стращать Колоскову жуткими последствиями произошедшего инцидента, когда протосс зацепил ее похожим на гарпун устройством и стал подтаскивать к себе. Если бы не полубезумная выходка Шершнева, умудрившегося очень своеобразно использовать умения, полученные на тренировках у Бангена, все это могло плохо закончиться. Впрочем, эта импровизация стоила пилоту немалых сил, сказалось и общение с пассажиром шаттла: теперь Андрей прекрасно понимал выражение «чувствовать себя как выжатый лимон». Остальные, наоборот, были на высоте морального настроя; у Пьеро вообще случился подъем не только боевого духа, но и всего, чего только можно… кроме мозгов, разумеется. По этой причине под его глазом теперь красовался великолепный синяк. Виновная в этом Герда сидела, закинув ноги на общий стол и, выразительно прогнувшись, курила сигареты. Геройствовать перед ней бессмысленно, а чрезмерно хамский тон карается быстро и эффективно. Разукрашенный Пьер был вынужден исчезнуть в направлении медицинского корпуса, где пробыл подозрительно долго. Шершнев весь оставшийся день провел в попытках успокоить Нину, слишком уж впечатлительную для «призрака». У них вышел замечательный откровенный разговор, и все было бы хорошо, но приперся Потрошитель со своим спиртом и утащил обоих в готьеновское жилище. Сам Андрей пил мало: во-первых, ему тащить Колоскову обратно, во-вторых, завтра утром он должен будет участвовать в разговоре с протоссами. Именно в «разговоре», как выразился Банген, а не в допросе. Четверо пленников сидели в любезно приготовленном полковником Гейницем просторном карцере с высокими потолками, диванчиками и столиками. Для захваченного в Каньоне зелота это помещение могло бы показаться царскими хоромами – Шершнев помнил, в какую тесную конуру его тогда засунули. Лысый наверняка опять чего-то задумал – «шестое чувство», в народе частенько именовавшееся просто «задницей», дало о себе знать во время краткой беседы с начальством. Самое противное, что детали возможной операции будут открываться небольшими порциями, которыми Бен будет пичкать ее непосредственных участников. Даже по прошествии более чем двух месяцев с начала шпионских игр на базе «Огненный Лис» Шершневу не были известны все ее детали. Определенно, Лысый успел сделать куда больше, чем могло бы показаться. Вот и сейчас полковник решил использовать очередной козырь, так удачно оказавшийся в его руках. Жизнь вот-вот станет на порядок интереснее…. Андрей ухмыльнулся и, глянув на раскрасневшуюся Нину, выразительно помассировал виски, где еще несколько часов назад покоился пси-коллектор…
— …поражению наших сил в битве у планеты Чар удивляемся так, будто слышим это в первый раз…, — перед визитом к пленным Банген устроил инструктаж для посетителей, в числе которых был и полковник Гейниц.
— Вряд ли это получится, — пожал плечами командующий базой Ледяной Барс, — они телепаты, и почувствуют любую фальшь.
— Не совсем, — улыбнулся Бен и извлек из принесенной им сумки знакомый Андрею пси-коллектор с каньоновыми кристаллами, — наденьте эту штучку…
— Не поможет, — уперся Гейниц, — вы сами говорили, что «обручи» только усиливают способности человека к телепатии, но не делают его мастером, каковыми являются протоссы. У меня не было времени посещать ваши занятия, так что мой разум для них – открытая книга.
— А кто вам сказал, что это пси-коллектор? – Лысый покрутил устройство на пальце и протянул собеседнику, — Эта штука защитит вас от возможного сканирования. Стопроцентно блокировать сигналы невозможно, но вот рассеивать их – вполне. Ваши мысли покажутся протоссам набором бессвязных образов, которые будет очень сложно собрать во что-то единое. Правда, есть неприятный побочный эффект, — Гейниц подозрительно уставился на «обруч», — вам понадобится много сил, чтобы сосредоточиться и не потерять линию беседы.
— Как-нибудь переживу, — отмахнулся тот, примеряя устройство. Стоящий подле него Гарри уже сжимал в руке нечто подобное.
— Остальным, — продолжил Банген, — делать то, чему я вас учил. Если чувствуете давление – отвечайте той же монетой. Мы идем на переговоры, где вести себя надо вежливо – особенно находясь в положении наших гм… гостей. Последняя фраза вызвала легкое недоумение у всех присутствующих, исключая Гейница и самого оратора. Какие еще «переговоры»? Разве слово «допрос» здесь не будет более уместным?
— У меня насчет этих протоссов несколько иные планы, чем вы все думаете, — кажется, лысый змеюка опять залез в чьи-то мысли. — Переговоры будем вести я и полковник Гейниц, остальные, если еще не поняли, должны сидеть тихо и сканировать псионные поля в помещении… короче, набираться опыта. Будем считать, что это семинар. Сидящие в помещении «призраки» послушно закивали. Колоскову Банген почему-то не позвал, хотя она считалась одной из лучших. Впрочем, протоссы и так сильно удивятся, заметив, что к ним пришла толпа в полусотню человек… «И не вздумайте транслировать им под шумок всякие гадости», — обратился к телепатам Бен уже у самого входа в карцер, — «По крайней мере, в моем присутствии. Шершнев, вас это касается в первую очередь». Андрей тупо глянул в потолок – нехорошо при Гейнице показывать, что кто-то общается на недоступном ему уровне. Потрошителя можно было игнорировать – этот тип давно привык к телепатам и не обращал внимания на их ужимки. Лысый не случайно обратился персонально к нему: даже «природные» телепаты могли позавидовать прогрессу пилота в изучении хитростей управления пси-волнами. Разумеется, потребовалась масса времени для достижения того уровня, на котором сейчас находился Андрей – однако овчинка стоила выделки… хотя бы потому, что теперь Банген уже не мог его просканировать… Судя по характеру пси-аур, протоссов немало удивила вошедшая в карцер делегация. Разумеется, внешне это никак не проявилось – трое из них так и остались сидеть на полу, скрестив ноги, один умудрился втиснуться в любезно предоставленный Гейницем стул с высокой спинкой. На длинных вибриссах последнего красовались причудливого вида кристаллы; некоторые из них Андрею уже приходилось видеть на пленном зелоте, прочие были для него в новинку. Свои пси-коллекторы и пси-дефракторы терраны спрятали под натянутыми на лоб фуражками. Интересно, а протоссам известно, что вообще-то в помещениях принято снимать головной убор? «Эн Таро Адун», — телепатему Бангена дружно подхватили все остальные, включая Шершнева. Приветствие специально репетировали, чтобы оказать «приятное впечатление», как выразился Лысый. Потрошитель безмолвной статуей застыл в углу, сжимая в руках штуковину наподобие боевого скипетра. Гейниц одними губами проворчал чего-то невнятное. Ответа не последовало. Похоже, сидящие за силовым полем и сверхпрочными решетками протоссы игнорировали гостей. Трое из них, аскетичного вида субъекты, с ног до головы замотанное в какое-то синюшное тряпье, только усилили ментальные щиты. Банген ждал, и остальным ничего не оставалось, как последовать его примеру. Прошло около минуты, прежде чем в пространстве карцера началось небольшое псионное оживление. Шершнев прекрасно чувствовал, как пленные обменялись несколькими короткими сигналами. Похоже, главный кто-то из «аскетов», которых Бен как-то раз назвал «темными». Может, из-за того, что они используют маскировочные генераторы? Сейчас это мало что значило… Интересно, а кто же этот четвертый, столь сильно отличающийся от своих спутников? Одежды цвета спелой малины с бурыми окантовками больше походят на парадные, чем форменные; энергетические кристаллы образуют причудливый узор на длинных вибриссах; на руках, кажется, поблескивают кольца. Вид у этого типа весьма и весьма горделивый, он не горбится, как прочие, не старается слиться с окружающим пространством. Но если это командир, почему он советуется с подчиненными по части переговоров? Может, это какой-то особый вид протосса, отличный от остальных? «Именем Адуна… приветствую…» — пси-сигнал без сомнения можно было назвать элегантным. Исходил он как раз от того, о ком только что думал Шершнев. Темные же, наоборот, ушли в глухую защиту, словно их здесь и не было. «Мы пришли побеседовать с вами о том, что происходит вдали от этих мест», — на этот раз никакого хора, только соло Бангена, — «У нас уже давно нет связи с собратьями, и мы надеемся, что вы можете знать о том, что происходит в районе…» — Бен начал транслировать координаты важнейших объектов сектора Корпул, — «мы сожалеем о неприятностях, связанных с вашим появлением здесь… мы готовы ответить и на ваши вопросы, если таковые появятся… будьте нашими гостями…» Ого! Шершневу показалось, что большинство присутствующих готовы без устали крутить пальцем у виска в адрес Бангена. Гости? Пилот «стелса» чуть не убил одного из протоссов, мотоциклисты были готовы закидать их всех гранатами, «валькирии» вышли на высокую орбиту перехватывать шаттл, а Лысый как ни в чем ни бывало корчит из себя Белоснежку! Телепатия – не речь, с ее помощью можно передать куда больше информации. Если бы трехметровые ящерицы-переростки были людьми, слова Бена можно было трактовать как банальное приглашение на чашечку кофе. «Это удивительно…» — ответ протосса был предсказуем, — «удивительно хорошо… мой первый вопрос рожден вашем гостеприимством: если я верно понял ваши мысли, почему нас разделяет эта преграда?» — руки протосса остались лежать на коленях, что он имел ввиду, понятно и так. «Резонно… решетку и поле можно убрать», — интересно, Гейниц чувствует, что творится вокруг? Рядом с ним сидит «призрак», который по идее должен переводить телепатемы в слова, но полковник с самого начала приказал ему говорить только по его команде. Неужели Гейницу совсем неинтересно, о чем сейчас идет речь? «Тогда сделайте это», — ни одна из сторон почему-то не завела речи о возможном бунте со стороны «гостей». Протоссы выглядят как хронические дистрофики, но Бен еще давно пояснил, что сил у них куда больше, чем у обычного человека. Лысый покосился в сторону равного по званию, тот согласно кивнул. Нет, определенно, они расписали сценарий этого спектакля заранее. Гейниц полез в карман куртки и что-то нажал там. Защитное поле еле заметно мигнуло и исчезло, решетка начала плавно отъезжать в сторону, открывая темным дорогу к выходу. Один из них стремительной тенью скользнул в направлении Бена, но тот не двинулся с места…, в отличие от Потрошителя, о котором присутствующие вполне могли забыть. Шаг, кувырок – морпех уже в ногах у задумавшего недоброе существа; влекомая силой инерции рука с зажатым в ней «скипетром» наносит удар в сустав и еще один на обратном ходу – туда же. Конечность протосса покрывается мелкими искорками, идущими от диковинного оружия, и в следующий момент тот падает на пол. Гарри застывает в положение полуприседа… все… «Мы самые обычные люди…», — прокомментировал Бен, обращаясь уже к темным, — «Я мог бы позволить ему ударить себя, но не хочу… мирные намерения тем и отличаются от пораженческих, что подкреплены силой… у вас еще есть какие-то тесты на нашу «нормальность»?» Ответом стало легкое покачивание головой одного из воинов. Их собрат в малиновой одежде выразил свои мысли легким удивлением. Правда, Андрею почему-то показалось, что это всего лишь маска, и то, что чувствует этот протосс на самом деле, кардинально отличается от того, что он показывает. «Мы можем продолжать?» — спросил Бен. «Да», — ответил его прежний собеседник, — «Я предлагаю представиться друг другу… Агриллис-ке-Венатир, судья второго ранга…» «Бенедикт Банген, полковник Земного Директората…»