ГЛАВА 26.
Адреналин
Грохот осадных танков слился с взявшимся из ниоткуда утробным рычанием Каньона. Переговорный эфир группы «Юг» почти не уступал им по шумовому эффекту, в первую очередь это касалось солдат, штурмающих трекятую высоту 55.
— Впере-е-ед!!! – крепко сжимая в руках флагшток, Петренко упрямо карабкался по вибрирующим камням, самые мелкие из которых осыпались вниз. Справа и слева от полковника бежали воины, среди которых то и дело взлетали фонтаны щебня, подброшеного снарядом осадного танка из тех, что расположились на вершине. Останавливаться нельзя, ни в коем случае. Стоит замешкаться, залечь, и мощные орудия утопят штурмующих в их собственной крови. Но это не означает, что можно нестись сломя голову – ваникс уже открыли кинжальный огонь по отрядам ОСА. Золотая середина? Может быть… или чудо. Петренко не верил в чудеса, но нарастающий рокот в недрах Глухого Каньона и странное, непонятное чувство легкости и свободы, давали надежду. Быть может, это как раз тот момент. Другого не будет. В конце концов, полковник не желал погибнуть, забившись в какой-нибудь бункер и поджарившись там, как свиная отбивная.
— Прикрывайте командира! – завопил прапорщик, неведомо как оказавшийся возле группы охраны, состоявшей из темных темпларов. Бронированная туша вылезла вперед, спустя минуту к ней присоединились еще двое. А еще через миг всех троих разбросало в стороны мощным взрывом. Самого полковника оттолкнуло назад, но он, будучи целым и невредимым, вновь оказался на ногах, и, подняв флаг повыше, словно в насмешку над врагом, двинулся дальше.
— Не останавливаться! – наверное, ради таких минут и стоило жить, — Уже близко! За Каньон!!! Резкий ветер поднял в воздух и закрутил в воронку тучи щебня и пыли. Грохот становился все сильнее, по красному камню под ногами поползли хорошо различимые трещины, из которых десятками маленьких гейзеров брызнула вода, вслед за ней повалил белесый туман. Петренко чувствовал, как тело наполняют невесть откуда взявшиеся силы, а из недр Каньона словно кто-то нашептывает «я с вами». Не останавливаясь ни на секунду, полковник покосился на своих солдат. Да, они тоже поняли – что-то случилось; то, что может круто изменить весь ход сражения. На арену выходил главный защитник Аримунэ-3. Глухой Каньон проснулся… Пылевое облако становилось все плотнее и плотнее, доставляя стрелкам ваникс массу неприятностей. Теперь шанс взять желанную высоту становился не эфемерным, а очень даже реальным. Впрочем, Петренко еще не знал, что будет дальше, а загадывать не хотелось. Шум от орудийных выстрелов прекратился, впереди показались ряды воинов ваникс, вооруженных энергетическими клинками. Решили пойти врукопашную? «Мы еще посмотрим, кто кого», — злорадно подумал полковник, покрепче сжав флагшток. Конечно, таким оружием много не навоюешь, но другого нет. Зато рядом есть протоссы, силы и искусству боя которых биоморфам не достичь. Переговорный, телепатический, да и вообще окружающий фон наполнился проклятьями и боевыми кличами. Пехота терран подалась чуть назад, пропуская вперед огнеметчиков и темпларов. Полковник, впрочем, так и не сообразил, что уж ему-то, как военачальнику, можно было бы и остановиться… Ваникс, прыгнувший к командующему, прямо таки «сел» на подставленный протоссом варп-клинок. Красно-серая жижа вперемешку с зеленой слизью хлынула из распоротой промежности. Петренко оттолкнул его железкой, на конце которой гордо реял флаг ОСА, и ступил впред. Вокруг него уже образовалась форменная мясорубка: к темпларам охраны присоединились зелот и два огнеметчика. Биоморфы, похоже, сообразили, что вон тот человек в подраной легкой броне и с флагом в руках – командующий, и теперь всеми силами пытались добраться до него. Полковник не суетился, ведь страх ослепляет и толкает на необдуманные поступки. Бежать прочь нельзя никак, даже в целях самосохранения. Только сражаясь бок о бок с остальными он имел шанс выжить. Его личная охрана состоит из превосходных воинов, а вот ваникс… Теперь это было уже очевидно – ваникс постепенно слабели… Поверженный солдат Корпорации повалился в ноги полковнику, не оставляя попыток запихнуть обратно вывалившиеся потроха. Поскользнувшись на них, командующий чуть не шлепнулся в кучу трупов подле себя, но в последний момент сумел упереть флагшток в землю и ухватиться за него. За свою долгую службу он повидал многое, но ни разу еще не учавствовал в столь жестокой схватке. Численное преимущество ваникс уже не давало такого эффекта, как раньше. В забрало полковничьего шлема то и дело брызгала разноцветная субстанция или летели оторванные куски внутренних органов. Вконец озверев, Петренко выхватил небольшой плазменный резак и принялся размахивать им, добивая тех, кто еще хоть немного шевелился. Бледно светящееся лезвие с шипением проникало в уже готовые разрезы на броне, причиняя дикую боль ее непутевым носителям. Толку от такого членовредительства было немного, если не брать в расчет садизм. Нечто подобное, а то и похуже творилось в пещерах Мыслящего, но Петренко об этом пока не знал.
— Зерги! Зерги! – заорали откуда-то сзади. Это коммуникатор или просто чьи-то вопли? Попробуй разберись! Полковник обренулся… Со всех сторон к месту боя спешили зерглинги, чуть подальше виднелись силуэты гидр и даже ультралисков. Зерги Каньона внезапно обрели разум… или кто-то постарался сделать так, чтобы главной целью миньонов стали воины Корпорации, среди которых попадались и их собственные «двойники». Не обращая внимания на солдат ОСА, панцирно-когтистая волна с диким верещанием врубилась в общую свалку. Петренко же, словно идол, продолжал жить назло врагам и, более того, постепенно продвигался вперед. Выше, выше… пусть под ногами уже не камень, а изувеченные тела, пусть здесь воняет так, что не справляются шлемовые фильтры, пусть дрожит земля и взлетают в небо фонтаны воды, высота 55 будет его. И тогда, когда осадные танки откроют огонь по столпившимся в ущельях ордам, ваникс пожалеют, что прилетели на эту планету.
***
Нелли, когда была маленькой, очень боялась темноты. И одиночества. Не одну ночь она портила сон родителей, вопя на всю квартиру и требуя внимания. Свет, хотя бы маленький лучик, крохотный – главное, чтобы он был. И пещер она тоже боялась, потому что в фильмах там всегда жили какие-нибудь монстры, только и ждущие, когда непутевая героиня полезет туда в поисках сокровищ, любимого или еще чего. С возрастом все это исчезло, стерлось и ушло куда-то в потаенные уголки души. Будучи пилотом дропника, Крамова никогда бы не смогла представить, что ей придется встретится лицом к лицу с кошмарами прошлого… Огромные темные пещеры, озаряемые вспышками света. Где-то совсем-совсем темно, видны лишь габаритные огни да прожектора на скафандрах. В иных местах светло, как днем, и, казалось, горит сам камень склепа. Да, именно такое название сейчас подходит для этого места лучше всего: склеп. Подступы к баррикадам завалены телами – обожженными, изувеченными, но – трудно поверить! – в том числе и живыми. Каждую секунду кто-то из ваникс превращался в горящий факел, который, бешено вопя, начинал метаться из стороны в сторону, делая пляску теней на стенах еще более безумной. Иногда к нему присоединялся воин ОСА – противник тоже пользовался огнеметами. Медики не успевали оттаскивать раненых – самых тяжелых, остальные могли худо-бедно отползти сами, чтобы дать дорогу подкреплению. Впрочем, мало кто из людей или протоссов всерьез задумывался о глубинной сущности или морально-этической стороне происходящего, был дан приказ – держаться до последнего, и больше ничего не надо. Силы охранения откатились к предпоследней линии баррикад – ваникс словно взбесились и, потеряв всякое чувство осторожности, лезли напролом. Гуманоиды, негуманоиды, полугуманоиды – велика фантазия Координатора и его ученых. Надо отдать им должное, армия Корпорации была великолепна, и, по сути, решение вести ее на штурм Каньона было априори самоубийственно. Возникни такое сражение где-либо еще, ваникс не оставили бы камня на камне во вражеской крепости при вполне допустимых потерях. Но, как говорят иные философы, «есть то, что есть» – Глухой Каньон и его фанатичные защитники, в бою с которыми возможна лишь пиррова победа. Но возможна. В любом правиле есть свои исключения. Один в поле не воин? Верно. Но это если совсем один, в некоторых же случаях хороший боец при поддержке с флангов может сдержать целую армию, и бой в пещерах зерга наглядное тому подтверждение. Отступили все, кроме отряда, в котором сражался Боровских… Пожалуй, из Хранителя вышел бы неважный полководец, если вести речь о больших армиях и глобальной стратегии. Но стоило ему вступить в бой, и враги тут же жалели, что связались со столь совершенной машиной смерти. В ход шло все, начиная от кислотных огнеметов и заканчивая мощными челюстями. Если Казимир мог достать врага кончиком пятки левой ноги, он делал это. Пора сбавить обороты или схитрить? Не раз и не два Хранитель совершал поистине великолепный прыжок, цеплялся присосками за потолок, а затем сваливался на голову опешившим воинам Корпорации. Если же коварные Ваникс пытались обойти его и окружить, чтобы навалиться со всех сторон, путь преграждали огнеметчики отряда «Аннох» и зелоты, часть из которых в свое время ходили в учениках у самого Феникса. Того самого легендарного воина, чье тело убила Кэрриган и чей дух был украден коварным Координатором. Но теперь, спустя долгие месяцы заключения в тисках ваникс, он наконец-то обрел вожделенный покой здесь, в Каньоне. Дрожь в скалах и утробный рев, исходящий из глубин, до поры до времени растворился в грохоте сражения. Землетрясение? Ну и леший с ним, завалит всех к чертям собачьим и закончится это безумие! Крамова не была трусихой, но и смелости в ней нашлось бы не больше, чем в обычном человеке. Девушка старалась просто не думать о том, что происходит вокруг. Есть Наташа, которая говорит, куда бежать и кого тащить, есть майор Мирт, медик-ветеран, руководящая всеми спасательными подразделениями в пещерах. Все. И когда они в очередной раз приближались к центральному ходу, Нелли старалась не смотреть в сторону Боровских и вообще всех, кто сражался в передних рядах. Ей хватило налитых кровью глаз очередного огнеметчика, которого они потащили… нет, не в эволюционную камеру, а в лазарет. Безумный, он орал, что его не туда тащат. Впрочем, через каких-то полчаса он уже был на ногах. Почаса – целая вечность. Еще четверть часа, и вновь Наташа с Нелли несут все того же, солдата, но на этот раз туда, куда он просил. Крамова ненавидела ваникс. Никогда не думала, что будет испытывать столь глубокое чувство отвращения по отношению иным существам. Ведь это из-за них Боровских и его безумные приспешники придумали жуткий аттракцион возрождения, воплощенный в жизнь зергом. Поле подавления куда-то подевалось, точнее, изменилось – ваникс по прежнему не могли сражаться в полную силу, но псионные эманации воспринимались теперь куда лучше прежнего. И свои, и чужие… О небо, как хотелось снять этот коллектор! Выкинуть его прочь, чтобы забыть о сверлящих разум сигналах! Особенно тех, что появлялись при рождении очередного террозерга. Ведь это были разумные существа, в отличие от обычных живых бомб, какие выскакивали из зараженных зданий терран. Сила тех же «анноховцев» заключалась в том, что они намеренно позволяли изменить себя и по собственной воле шли в бой, чтобы погибнуть второй смертью. Да разве только лишь одни огнеметчики позарились на пантеон героев?…
— Осторожно! – Наташа бортанула подругу и вместе с ней отлетела к стенке, едва не придавив раненого зелота, который восстанавливал силы для боя. На том месте, где они только что были, раздалась серия взрывов – солдат ваникс с автоматическим гранатометом умудрился сделать несколько выстрелов. Почему в тыл, почему именно в них? Последнее, впрочем, легко объяснимо: в безумной пляске огня и мелькании тел он запросто мог спутать двух медичек с элитным огнеметчиком. Грохот повторился, на этот раз сопровождаемый свистом отрикошетивших осколков – это уже свои отвечали той же монетой. Рукопашный бой то и дело сменялся перестрелкой вперемешку с гранатометанием.
— Я вижу! – Нелли дернулась в сторону баррикад, углядев выползающего протосса, ноги которого превратились в два расплющенных обрубка. Напарница без слов последовала за ней – раненый есть раненый, и где бы он ни был, его надо вытаскивать. Быть может, этот протосс и предпочел бы умереть в бою, но в настоящий момент он лишь помеха для собрата, что встал на его место. Стараясь не думать о том, что в любой момент каждая из них может получить очередь в забрало шлема или энергоклинком по шее, девушки бросились к баррикаде. Вместо камня под ногами оказался металл вперемешку с мясом – трупы ваникс, убрать которые никто не потрудился. Внезапно Нелли почуствовала, что кто-то схватил и держит ее за ступню. Дернув ногу посильнее, она вырвалась из слабой хватки и, мельком оглянувшись, продолжила путь. То был вражеский пехотинец, из конечностей которого осталась лишь одна рука, которой он ухватился за бронированный ботинок пилота-медика. Бедолагу в буквальном смысле четвертовали, дали по башке и выкинули прочь, не потрудившись добить или хотя бы отрезать оставшуюся руку. Судя по всему, это дело рук темных храмовников – надрезы ровные и аккуратные. Зелоты оставляют рваные раны и изуродованные культи. Боровских же попросту отрывал вражеские конечности, как лапки у зловредных насекомых. Откусанные головы с вытекшим содержимым были тоже его работой. Схватив протосса за руки, медички потащили его за собой, совершенно не заботясь, что сейчас чувствует воин. Раз может двигатся, значит силы еще есть. Здесь важна скорость – в любой момент может случиться очередной мини-прорыв, главными жертвами которого обычно становятся как раз раненые и их попечители.
— Погоди, — Наташа остановилась, заметив угасающий свет в глазах зелота, — Надо вколоть ему наркоз и хоть как-то обработать раны… у тебя коагулянт остался?
— Угу, — Крамова достала лекарство и передала напарнице. То, что они устроились прямо возле кучи трупов, их мало волновало. Если долго видеть и нюхать, например, фекалии, можно привыкнуть даже к ним. Кстати, счастье, что фильтры-таки работают – жуткая вонь горелого мяса пробивается, но не так, как если бы их не было вообще. Наташа склонилась над изувеченным зелотом, а Нелли, чьи целительские навыки оставляли желать лучшего, устроилась около, выставив вперед щит, чтобы прикрыть обоих от осколков и прочих несущих смерть штучек, количество которых здесь куда как велико. Стараясь не принимать близко к сердцу царящее вокруг зверство, Крамова внимательно наблюдала за тем, что происходило чуть впереди и выше. И надо же такому случиться… именно сейчас!… Сразу несколько гранат влетели в нагрудный броневой щиток огнеметчика, одновременно с ними двое ваникс кинулись ему в ноги, а третий, вместо того, чтобы атаковать лезвиями, толкнул его всей массой. Воин пошатнулся, но стоявший сзади зелот сумел уержать его от падения. Замешательством воспользовались несколько лингоподобных тварей, что забрались по телам гуманоидов и прыгнули за спины защитников Каньона. Там они жевенько набросились на тыловое охранение, стараясь отвлечь их, пока основные силы давят с главного фронта. Живая стена солдат ОСА дрогнула, и в образовавшуюся брешь успели проскочить несколько вооруженных энергоклинками ваникс. В следующий миг на том месте оказался Боровских, прыгнувший на помощь – на его участке удалось, наоборот, отбросить врага. Подоспевшие темплары уже рубили биоморфов, и тем ничего не оставалось, как сделать очередную пакость обороняющимся. Например, добить раненого зелота и двух медичек вместе с ним. Крамова успела подставить щит, защищая голову протосса от удара ваникс. Второй замах предназначался уже ей, но тоже прошел втуне – девушка, не успев удивиться собственной сообразительности, умудрилась пустить клинок по касательной, выиграв и этот раунд. Однако следующий в любом случае остался бы за ваникс – во-первых, девушка-таки подалась назад и неуклюже села на землю, оставив без защиты ногу, во-вторых, появился второй биоморф, нацелившийся на шлем ее подруги, которая как раз заканчивала покрывать ногу зелота защитым гелем и не могла себя защитить. Пнув Крамову, ваникс поспешил на помощь собрату. Перед глазами девушки мелькнула броня со знаками отличия майора медицинской службы. Нелли попыталась ухватить биоморфа за ногу, но тот, ловко вывернувшись, принялся колошматить подоспевшего на помощь офицера. Впрочем, майор оказалась куда более сложной мишнью – закрыв собой съежившуюся Наташу, она умело отражала посыпавшиеся удары. Где же свои? Неужели оборона прорвана?! Опять пинок, мелькающие тени закрутились в бешеном хороводе, направленный прямо в глаза ствол. Еще один? Неужели…? С диким стрекотом на голову ваникс прыгнули сразу два зерглинга. Тот повалился, изо всех сил работая прикладом, но оторвать от себя назойливых тварей так и не смог. Где Наташа?! Расширенные от ужаса зрачки Крамовой в упор смотрели туда, где они врачевали раненого. Ваникс добивали медика, но до ее подруги еще не добрались. В следующий миг за вражьими спинами выросла фигура Боровских. Первый воин обернулся, чтобы нанести удар по корпусу террозерга, однако у того были свои соображения по поводу членовредительства. Не обратив внимания на вгрызшийся в нагрудную броню клинок, Хранитель опрокинул ваникс на землю и, прижав его огромной ножищей, схватил второго и, зафиксировав, ухватил челюстями голову воина. Рывок – и на месте солдата остается лишь бронированное туловище, из верхней части которого торчат жилы и фонтаном бьет кровь. Вдавленный в землю биоморф попытался рубить неподатливую конечность командира охраны, и, будь у него побольше времени, прогресс непременно дал бы о себе знать. Бровских с силой ударил ваникс в то место, где находился полупрозрачный щиток, защищающий органы зрения и пустил туда кислоту, прожигающую все на своем пути. Солдат задергался в предсмертной агонии. Окатив беспомощное дрожащее тело ненавидящим взглядом налитых кровью глаз, Казимир прыгнул обратно на баррикады. Все произошедшее заняло не более минуты его времени…
— Наташа, ты как?! – Нелли бросилась к напарнице.
— Цела, — ответила та, выбираясь из-под тела старшего офицера, прикрывшей ее. Медсестра взглянула на свою спасительницу и, увидев, кто это, поднесла бронированную перчатку к забралу шлема в привычном жесте, каким обычно закрывают рот от изумленного вскрика, — Товарищ майор… доктор Мирт! Забрызганное кровью лицо пожилой женщины чуть дернулось, каждое движение теперь причиняло ей сильную боль – треклятые ваникс добрались до брюшной полости и повредили нижнюю челюсть, вдребезги разбив забрало шлема. Лина Мирт покосилось на склонившуюся над ней Наташу.
— А я… я говорила тебе, Бен…, — еле слышно прошептала она, и не было в этом хриплом голосе ни боли, ни печали – чуть влажные глаза доктора лучились искренней материнской улыбкой, — а ты… ты мне не верил… К раненому протоссу подскочили еще двое медиков, Нелли с подругой занялись искалеченным командиром. И что же теперь с ней делать? Беднягу буквально выпотрошили заживо, странно, что она вообще в сознании.
— Вы знаете, куда меня нести, — неожиданно четко произнесла Мирт. При этих словах сердце Крамовой словно опустили в жидкий азот. Неужели она с ними?!
— То… вы же не…, — запинаясь, попыталась воспротивиться Наташа, но начальница была непреклонна.
— Это приказ. Торопитесь. Разложив носилки, девушки бережно переложили на них умирающего доктора и заторопились вглубь пещер. Она что-то говорила про полковника Бангена… к чему бы это? Или тот не верил, что Лина Мирт отважится на превращение себя в монстра? Мысли о случившемся раскаленными иглами жгли разум Крамовой: как же так?! Неужели нет другого выхода? А если ее саму смертельно ранят? Нет, ни за что и никогда она не позволит отдать себя зергу! Очень быстро они достигли пещер с эволюционными камерами. Наташа повернулась, чтобы перехватить носилки, и сквозь прозрачное забрало Нелли заметила, как подруга кусает губы, чтобы унять дрожь в руках. Что теперь? Как обычно… тело майора опустилось в объятия кокона, хорошо знакомые жилы-фиксаторы обвили его, увлекая вглубь ядовито-зеленой субстанции. И все же, несмотря на очевидную мерзость и противоестественность происходящего, Нелли показалось, будто пресловутые отростки касаются Лины Мирт с какой-то особой осторожностью, даже нежностью.
— П…пошли отсюда, — хрипло проговорила Наташа. Крамова согласно кивнула и направилась вслед за подругой. Только сейчас она заметила, что стены пещеры буквально ходят ходуном, а в само помещение заполнено исходящим из недр Каньона гулом. Что бы это значило? Перемены? Быть может, к лучшему… Они успели добежать до злополучных центральных баррикад и оттащить подальше несколько раненых воинов, как разрывающийся от царящего хаоса псионический фон пещеры дополнился новым «голосом». Крамовой показалось, что внутри ее головы кто-то ударил в мощный колокол, отзвук которого разнесся по самым захолустным нейронам измученного мозга. Гребаный пси-коллектор! Вонючая хреновина, да когда ж это кончится?!! «Мы ждем тебя, сестра…» Какого? Мирт? Мирт!
— Дерьмовое дерьмо, — чуть слышно прошептала Наташа, ругани от которой до сего момента Крамова практически не слышала.
— Них… ой… я, блин, пи… здесь вообще, — выдохнула языкастая летчица. Судя по всему, на этот раз зерг решил поэкспериментировать. Прошлые модели все как один были громозкими, с массой всевозможных наростов. Мирт больше напоминала песочные часы из магазина для маньяков – широкие таз и грудная клетка соединялись неким трубчатым образованием, центром которого был позвоночник. Грудь женщины сильно увеличилась в размерах, словно ее до предела накачали силиконом, верхушки плеч заострились, мощные бедра переходили в перевитые темно-коричневыми жилами икры. Голова, как ни странно, осталась практически без изменений, разве что доходящие до плеч волосы теперь стали жестче и больше походили на протоссьи вибриссы. «Я иду… я с вами… за Каньон!» Защитники, как по команде, вновь составили живой мост для террозерга. В несколько прыжков Мирт достигла его и, взобравшись наверх, сиганула к подступающим ваникс. Уже в полете броневые щитки, укрывавшие грудную клетку, чуть раскрылись, и в следующий миг нападающих окатил фонтан ярко-красной субстанции. Она налипала на броню, разъедая ее, изничтожала плоть и добиралась до внутренностей, покрывая тела несчастных сетью свищевых отверстий, из которых немедленно начинала сочиться слизь. Худые костлявые руки, в единый миг ощетинились неброльшими лезвиями, до того времени покрывавшими их в виде чешуи. Разъяренный террозерг, жизнь которого не могла длиться слишком долго, добрался до стрелков и, вклинившись в их ряды, принялся собирать кровавую дань во имя Костлявой. Кинувшиеся сперва в разные стороны «рукопашники», видя, что на этот раз противник не собирается подрывать себя, возвернулись обратно с твердым намерением уничтожить убийцу. Воспользовавшись этим, защитники баррикад немедленно перешли в атаку, сметая опешивших ваникс. Зелотоподобные твари уже накинулись на Мирт, покрыв ее сплошным клубком шевелящихся тел. В следующую секунду прогремел взрыв… Одновременно Боровских взревел так, как будто с него заживо сдирали кожу, смерть каждого добровольца причиняла ему жуткую боль и придавала силы. Всепоглощающий огонь, вырвавшийся из сопл парных огнеметов превратил пещеру в сердце световой бомбы. Но даже громогласный боевой клич Хранителя был поглощен ужасающим треском горной породы. Из больших и малых расщелин в пещеры Мыслящего тугими струями хлынула каньонова вода.
***
Такого подъема жизненных сил и боевого духа Гарри не испытывал с того момента, когда первый раз ему пришлось оборонять Каньон – от протоссов. Но тогда все было иначе, как-то проще. Враг хорошо знаком, к тому же они были просто противниками – по сравнению с теми же ваникс, один только вид которых вызывал желание оторвать им голову и зафутболить ее на край галактики. Каньон ожил, проснулся, пробудился, восстал… как там еще? Это придало и сил, и ненависти. Хорошо знакомая «волшебная» водичка теперь хлестала из расщелин в скалах, оттуда же пер, заволакивая пространство, тягучий белесый дым. Биоморфы, попав в его объятия, слабели на глазах. Впрочем, пока это только уравновешивало шансы на победу, ведь численность противника по прежнему была куда как велика. Потрошитель чуть отступил назад, чтобы сменить винтовку. Не желая «перегружать» «Шквал», он время от времени менял свой собственный на тот, что дал ему Ксайфилад. Это, а также группы SCV с боеприпасами, обеспечивали бесперебойную поставку пуль к телам ваникс. Если дело доходило до рукопашной, Гарри умело действовал плазменным резаком, к созданию которого, как и в случае с броней, приложили руку инженеры протоссов. Драться прототипом с непревычки было не слишком-то удобно, но опытный мичман быстро преодолел техноксенофобию. «Сделать штыки из такой дряни, и ни одна гадина не прорвется сквозь строй пехоты и огнеметчиков», — думал Потрошитель, расправляясь с очередной жертвой. Ваникс давно поняли, что пехотинец в изящной броне и с громоздкой на вид винтовкой в руках явно не из разряда простых смертных, и теперь утюжили по нему из всего, чего только можно. Однако и Гарри не стоял на месте. Его козырем была чрезвычайная мобильность, а также тот факт, что рядовые воины ОСА в случае реальной опасности были готовы прикрыть его даже ценой собственной жизни. Потрошитель же продолжал драться – вопреки здравому смыслу, назло врагам. Даже когда его удалось окружить, Гарри умудрился забраться на высоченный каменный «зуб» Могильника и принялся кидаться оставшимися гранатами, чтобы разогнать собравшуюся по его душу толпу. Вражеских стрелков поблизости не оказалось, а когда те соблаговолили появиться, Потрошитель перелез на обращенную к своим сторону «зуба» и, нагло улыбаясь, продолжил стрельбу. Кстати, с верхотуры открывалась замечательная панорама сражения…. Вон того пехотинца с номером 2325 и обнаженной пышногрудой дивой на броне зовут Йеннисен. Он любит блондинок, причем обязательно пышечек, мягких и нежных, как сдобные булочки. Этот солдат отличался весьма бравым видом, а также славился пошлыми шуточками и прибаутками собственного сочинения. И чего он полез на тот скалистый гребень, разве не видит, что сразу трое вооруженных энерголезвиями ваникс собираются выпустить ему кишки? Ну! Драпай оттуда, осел! Йеннисен повернулся, чтобы сделать ноги, но место, на котором он стоял, внезапно озарилось вспышкой взрыва фотонного заряда. Солдата отбросило в сторону, а ваникс, приободрившись, ускорили бег. Потрошитель прицелился и дал очередь по одному из них. Эх, далековато! Но «Шквал» не подвел, одна из фигурок замедлилась. Впрочем, Йеннисен труп, даже если сумеет дохромать до вершины и перевалиться за нее. Надеется скатиться кубарем вниз? Неплохая идея, но вывернутую ногу ему не излечит даже волшебная водичка, которой теперь пруд пруди. Однако ж дохромал! Живуч, гад, и вынослив… выходит, не не врали слухи о том, он трахаться может хоть всю ночь без передыху! За то его девки и любят. Потрошитель не счел нужным смотреть, как тройка ваникс достигает вершины гряды и пускается следом за солдатом. У него тут своих «клиентов» предостаточно. У подножия импровизированного укрытия, на которое забрался Гарри, разгорелась форменная бойня. Верткие твари размером с зерглинга пытались забраться на скалу, чтобы достать местного идола войны, но им мешала парочка зелотов, занявших весьма выгодные позиции. С той и с другой стороны спешила подмога, но ситуацию это не меняло: биоморфы никак не могли достать Потрошителя. Самых прытких он попросту спинывал обратно. Подчинившись странному импульсу, родившемуся в глубинах сознания, Гарри перевел взгляд на горную гряду, через которую совсем недавно удирал от ваникс солдат. А там опять кто-то бегает! Потрошитель пригляделся – не может быть, Йеннесен! Номер, блондинка с покрытыми копотью рисованными ягодицами. А что с его ногой? Живенько он побежал-то, ваникс исчезли. А за ним… Какого?!…
— Йеннисен, выди на связь! – заорал в комлинк Потрошитель, — Что за херню ты привел сюда?! И какого дьявола ты носишься, у тебя нога… отвечай, урод! Йеннисен, прием! Убью гомосека!!! Ответом был лишь нечленораздельный вопль, переходящий в визг. Обезумевший пехотинец, к которому уже прыгнул вражеский «рукопашник», схватил винтовку за дуло и с размаху зарядил им по голове биоморфа. Гарри моргнул, отказываясь верить совбственным глазам – ваникс опрокинулся и кубарем покатился вниз, подоспевший собрат сумел нанести удар, но путь лезвию преградило невесть откуда взявшееся защитное поле, озарившее пространство яркими изумрудно-зелеными всполохами. А выше, из-за гряды вылезло ОНО. Потрошителю доводилось видеть архонов, но они никак не походили на новоприбывшее существо. Склерозом он не страдал и знал, что созданные протоссами энергетические воины бывают двух типов: белые «боевые» и красные пакостники, чья основная работа заключается запудривании вражеских мозгов и всего прочего, что соотностится с новомодным словом «псионика». А этот был поменьше собратьев и вообще зеленый. Зато творил поистине странные и при всем при этом чудесные вещи. Например, сделал так, что бедняга Йоннесен не только стал бегать с поврежденной ногой, но и воодушевился не на шутку. Что же будет дальше? А дальше началось светопреставление. От тела архона потянулись тонкие изумрудные нити, которые, достигнув воинов, как бы оплетали их с ног до головы, формируя защитный кокон. Белесый туман, прущий из всех щелей, потянулся к необычному гостю. Гарри почувствовал, как тело, словно сосуд, наполняется живительной энергией, с которой при желании можно свернуть и горы. Так вот откуда у Йеннесена взялось столько сил! Кстати, сам архон не спешил лезть в драку. Возможно, как и его краснотелые сородичи, ему было просто нечем лупить врагов. Впрочем, ценность существа от того нисколько не уменьшалась.
— Все туда! Защищать архона! Быстрее, сукины дети!!! – только высшим силам известно, как коммуникатор Гарри не разорвало от рева хозяина. Прицел «Шквала» теперь как будто сам ловил фигурки врагов. Мало, надо еще! Что же это такое!
— Держите себя в руках, уроды! – взвыл Потрошитель, наблюдая, как солдаты, войдя в раж, лупят подступающих ваникс прикладами, совершенно забыв о том, что винтовка может еще и стрелять. Однако в этот момент и он сам был готов прыгнуть вниз и, наплевав на все, пойти врукопашную. Грохот Каньона, клубящийся туман, брызжущая все сильнее вода, разъяренные солдаты, странный архон… Казалось, это сон. Но если и так, можно делать все, что заблагорассудится. Гарри перехватил свой «Шквал» правой рукой и, извернувшись, выхватил из-за спины запасной. Тяжелые винтовки он держал так, как будто это были две легкие тросточки. Лицо Потрошителя озарила самая изуверская улыбка на какую он был только способен.
— Держитесь гады, я иду… Пыжок, пальцы давят на курки винтовок. Огонь из двух стволов буквально выворачивает на изнанку когтистое страшилище, вставшее на его дороге. Пространство вокруг Потрошителя чуть помутнело, образуя прозрачную сферу защитной матрицы. «Интрон»! Ну надо же, они еще живы и, мало того, видят все, что надо. От архона к Гарри протянулась уже знакомая ниточка, готовая перерасти в защитное поле. Потрошитель чувствовал, что одуревает… Блики света, выстрелы и свист пуль, воины по обе стороны от него. Чьи-то вопли, летящие в стороны клочья, капли крови – и своих, и чужих, вновь свалка. Но Гарри яснее ясного ощущал – этот прорыв станет решающим. А это что? Псионные сигналы? Это архон! Невероятно, но он умудрился достучаться даже до такого телепатического «дуба», как Гарри. В фанатичном бешенстве, охватившем воинов, не было ничего удивительного. Существа, пожертвовавшие собой, слившись в единый тандем, имели все права на то, чтобы требовать у соратников отринуть жалость – и к себе, и к врагам. Сигналы проникали в глубины сознания и гнали, гнали несчастное тело вперед, наполняя усталые мышцы живительной силой. «Смерть! Смерть! Смерть!»
***
Ровный строй атакующих зелотов шаг за шагом оттснял врага прочь со злополучного моста. Эбанас-Таг с удовольствием присоединился бы к воинам, но израненное тело, особенно нижняя его часть, не позволяло сделать даже несколько нормальных шагов, так что о драке не могло идти и речи. Впрочем, это сражение темплар отвоевал за десятерых, и не один раз жизнь его висела на волоске. Лишив ваникс командной верхушки, ОСА во многом упростили себе жизнь; с другой стороны, неспособные найти более удобные подходы к укрепрайонам противника, воины Корпорации дружно навалились на старые. Например, на гигантский каменный мост естественного происхождения, перейдя который, можно сильно осложнить жизнь защитникам Каньона, перебив осадные орудия и средства ПВО. В какие-то моменты командующий даже оставался один на один с прущей на него стеной огня и энергии, но всякий раз выживал, личным примером показывая, что значит «ни шагу назад». Теперь, когда в дело вступили силы самой природы Каньона, приходилось не так тяжело. Ваникс слабели, слабели с каждой минутой. Самыми первыми падали наимощнейшие из них, как и было предсказано ранее. Казалось, неодолимая сила вминает биоморфов в красный камень и буквально растаскивает на части. Эбанас-Таг видел, как из глубин Каньона тянется вверх белесый туман, но только с помощью пси можно было заметить похожие на загребущие лапы всполохи странной субстанции. Они сковывали жертву, накрывали ее с головы до ног и растворяли, подчистую снося псионическую матрицу. Самое жуткое в этом зрелище было то, что с течением времени каньоновы псевдоподии начинают интересоваться и протоссами! Пока что тихонько, осторожно, но ведь Агриллис сам говорил, что не может предугадать, во что выльется их безумный эксперимент! Внимание командующего привлекла какая-то возня неподалеку. Будучи не в состоянии встать, он завалился на бок, чтобы посмотреть назад. Глаза протосса приоткрылись чуть шире, выражая искреннее удивление. Ба, старый знакомый! Терран, принимавший самое деятельное участие в пленнении его команды на Митинори. Но разве он не в группы «Юг»? Петренко возлагал на него какие-то особые надежды, что-то связанное с ядерной бомбой. Очень может быть, ибо странно, что этот тип еще жив – он прямо-таки пропитан радиацией, командующий мог чувствовать такие вещи. Может не он все-таки? Ярко раскрашенная голова, острая зеленая бородка, подраная одежда и безумный взгляд. Точно он. Пьер Готьен. Новоявленное дитя радиации крепко сжимало в руках внушительных размеров дробовик, причем так, как будто это простая дубина. У бедняги кончились патроны? Ничего удивительного. Судя по его виду, он проделал долгий и очень нелегкий путь. Что же дальше? Видимо, только в этот самый момент до Пьеро дошло, куда же он все-таки попал и что вообще происходит. Обхватив ствол дробовика обеими руками, Готьен выкрикнул что-то нечленораздельное и, продолжая верещать, со счастливой физиономией побежал в общую свалку. То, что его броню можно смело сдавать в утиль, сержанта совершенно не волновало. Эбанас-Таг знал о безумии, порождаемом Каньоном, и справедливо решил, что это апофеоз. Впрочем, главный герой очень даже подходящий, вот только останется ли он жив после такого «представления»? Сколько протоссов и терран, которых Таг знал лично, погибло сегодня? И погибнет еще? И если это существо, пусть даже в состоянии наркотического опьянения в сочетании с острым приступом ура-патриотизма несется пожинать плоды несвершившейся победы, чего же он, командующий, расселся на красном камне? Протоссу стало даже немного обидно. «До победы еще далеко», — подумалось Эбанас-Тагу, – «Быть может, Каньон станет братской могилой для всех нас… неужели я пропущу финал? Никогда!» Кое-как поднявшись, темплар заковылял в направлении кучи-малы, среди которой трудно было различить где свои, а где чужие. Жестокость сражения и неразбериха ни при чем. Большинство ваникс просто лежало, не в силах пошевельнуться, вот только сияющие клинки протоссов теперь вздымались и опускались все тяжелее и реже. Темплар чувствовал, что его словно втягивает в поверхность скалы. Ярость Каньона стала теперь одна на всех…