ГЛАВА 5.
Жизнь замечательных монстров
Человек – существо теплолюбивое. Он обожает греться везде, где только можно, и знает массу способов для получения удовольствия при помощи тепла. Можно понежиться в нагретой ванне, посидеть у камина с чашкой горячего кофе в руках, пойти в баню, сауну или солярий… Особенно хорошо, когда тепло не только растекается по каждой клеточке тела, но затрагивает и душу, принося успокоение. В Каньоне нет бани… разве что термальные источники, но идти к ним очень далеко. Гораздо лучше подняться наверх перед самым рассветом и насладиться видом восходящей к зениту Аримунэ. Ближе к полудню она нагреет остывшие за ночь камни, и тогда можно будет сбросить броню и предаться тому, что люди по привычке называли «солнечными ваннами». Заодно и поразмышлять о прошлом, настоящем и, самое главное, будущем… Хранитель… Гордое и даже несколько пафосное имя, прежнее звучит гораздо проще и, несмотря на его нынешний вид, привычнее. Быть Казимиром Боровских, огнеметчиком ОЗУ, тоже неплохо. Еще можно назваться просто «тварью», но это уже прерогатива новых хозяев этого места – протоссов. Как ни как, за прошедшее время он успел убить столько обладателей золотистых доспехов, сколько видел за всю жизнь, когда еще был человеком. Впрочем, он и сейчас человек – во всяком случае, так думал сам Боровских. То, что теперь он стал похож на монстра из фильмов ужасов, его ничуть не беспокоило. Броню, кстати, можно было снять; особенно приятно это сделать во время загорания на местном «солнце». Открывающийся из-под прочных щитков слой кожи имел весьма неприятный вид, но Казимир уже давно привык к этому. Пульсирующая масса коричневого цвета контактировала с панцирем и в случае чего могла быстро восстановить его. Спину и руки покрывало нечто вроде огромных бородавок, отвечавших за производство и транспортировку боеприпасов – мощной горючей кислоты, которая и без воспламенения способна делать дыры в броне противника, а уж если добавить искорку… Что ни говори, Мыслящий хорошо постарался, вылепив из раненого человека боевое чудище. Боровских лениво поерзал по нагретой лучами Аримунэ скале. К вечеру на противоположную сторону расщелины прилетит один чудик на шаттле. Он будет звать его на дуэль, но Казимир, как обычно, не ответит. Боровских прекрасно знал кто это и чего ему надо. Их последняя встреча запомнилась огнеметчику надолго: тогда протосс поступил благородно, но глупо, оставив умирать недобитого противника. Надо благодарить Бангена за зоркий глаз и чутье, и Мыслящего – за спасенную шкуру. Последний, вместо того, чтобы превратить Казимира в пустоголовую марионетку, каковыми являлись все прочие миньоны зерга, оставил ему все качества свободной личности да еще наделил недюжинной силой и способностями. Впрочем, за последние следует сказать «спасибо» Каньону и его кристаллам, что теперь составляли неотъемлемую часть тела огнеметчика. Теперь можно было восстанавливать силы при помощи пси-энергии, как это делали протоссы. Правда, от прочей еды вроде питательного крипа или остатков продуктовых запасов базы «Огненный Лис», чьи здания застряли при спуске в Каньон, Боровских тоже не отказывался. Массивные челюсти позволяли сгрызть даже линга или протосса, но таких деликатесов Казимир старался избегать. Первые имели отвратительный вкус, вторые были слишком костлявы и годились разве что на роль леденца. А что? Лежать на солнышке, посасывая ногу свежеубитого зелота…, в этом определенно есть своя прелесть. «Хранитель…» Ну вот опять! И чего ему надо? «Они идут в техноулей…» — последнее было ни чем иным, как бывшим терранским космопортом, где Боровских раньше любил проводить время в компании друзей. «Скоро буду…» Процедура надевания брони со стороны могла показаться омерзительной, но что поделать, тут не до эстетики. Панцирь с хлюпаньем прирос к телу, образуя единую боевую систему. На суставах выступили готовые к работе присоски. Вообще-то Казимир не любил ползать по скалам, словно паук, но иногда приходилось жертвовать предпочтениями во благо скорости. Совершая нечеловеческой длины прыжки, он постепенно приближался к месту грядущего боя. Разум уже автоматически искал свободных миньонов, чтобы использовать их как группу поддержки. Напрасно сумеречный дуэлянт надеется на встречу. Пока что это был единственный протосс, которого Боровских убивать совершенно не желал, хотя мог сделать это с легкостью. Зелоты при всей своей силе имеют ряд недостатков, которые Казимир уже успел изучить и теперь вовсю использовал. Например, весьма интересным открытием оказалось, что навыки рукопашного боя терран, полученные на тренировках, отлично работали с протоссами, отдающими предпочтение колющим и рубящим ударам. Акробатика зелотов кое-в-чем сильно хромала – сбитый с ног воин вставал медленно и неумело, хотя, с другой стороны, их устойчивость внушала уважение. Гораздо более опасные темные храмовники встречались куда реже. Каньон портил работу генераторов невидимости, и столь любимые ими диверсионные вылазки теряли здесь свою актуальность. Кроме того, протоссы до сих пор не обнаружили ни одного основного логова – Мыслящий искусно лавировал миньонами, отводя противника от важнейших объектов вроде техноулья. Когда же его усилий становилось мало, включался Боровских… точнее, Хранитель…, или злобная кровожадная тварь – зависит от наблюдателя. А вот и поисковая группа, причем довольно крупная. Движутся медленно – с ними ривер, наверняка полный разрывных скарабеев. Если они и впрямь подойдут к зданию космопорта, будет жарковато. Правда, само здание киборг не тронет – оно слишком высоко. Зелотам придется забираться к нему по узким тропам, но вряд ли стоит ожидать от них такого подарка. Наиболее вероятны два варианта: или вся эта компания будет прикрывать драгунов, бомбардирующих космопорт, либо протоссы ретируются на базу, чтобы потом вернуться в десятикратно большем количестве. Ни то, ни другое абсолютно не устраивало местных хозяев. Все подходы к зданию перекрыты зарытыми в грунт подстерегателями. Миньонам пришлось сильно постараться, чтобы разрыть неподатливые породы Каньона, но дело того стоило. Разумеется, без контроля свыше ни одна подземная игла не достигнет цели, посему присутствие Мыслящего или Хранителя в районе грядущего боя обязательно. Краем глаза Боровских заметил небольшое существо, стремительно несущееся в направлении техноулья. Это Шедевр, линг-разведчик. Драться он не умеет, зато бегает быстро. Если он здесь, значит, Мыслящий уже контролирует подстерегателей и, быть может, еще кого-то. Миньоны рассеяны по всему Каньону и, сколько бы протоссы не старались, меньше их не становится. Так что мясо для пси-клинков всегда можно найти, и территория возле техноулья не исключение. Сосредоточившись, Казимир без особого труда взял под контроль четырех гидралисков, уныло слонявшихся практически под самим зданием. «Они остановились», — донесся сигнал от Мыслящего. Казимир не ответил. Общение в Каньоне стоило немалых сил, которые вот-вот могут пригодиться. Все готово к бою. Если незваные гости решатся пройти в запретную для них зону, начнется жестокая, но скоротечная драка. По команде Мыслящего подстерегатели начнут атаку, вслед за ними бросятся на врага остальные… сам Боровских, как обычно, появится в общей свалке в единый миг, который станет последним для многих протоссов. Правда, из уже перечисленных вариантов развития событий Хранитель не учел один… совсем ничтожный, но, тем не менее, существующий… «Они повернули назад» — это опять Мыслящий, — «Я прослежу за ними… при помощи Шедевра… займись резервом». Резерв – это запертые в зданиях терран миньоны. Самые ценные. Гидры-охотники, подстерегатели, модифицированные линги, стражи и даже несколько ультралисков, великим трудом выведенных и доставленных куда следует. Их хранили на тот случай, если протоссы обнаружат стратегические объекты и приведут крупные силы для их ликвидации. Резерв нуждался не только в постоянном пополнении, но и питании. Крип распространялся в Каньоне слишком медленно, а в терранских зданиях вообще исчезал. Боровских был единственным, кто мог хоть как-то исправить положение… самым что ни на есть банальным способом – перевозкой питательного концентрата от инкубатора к хранилищам с миньонами. Практически все инкубаторы в Каньоне расположены в пещерах, и много войск там не разместишь. Новые строения, как бы ни старался Мыслящий, приживались с великим трудом. Настоящим достижением можно было считать появление концентрированного крипа – вязкого темно-фиолетового вещества, которым надо было регулярно пичкать оголодавших зергов. Вот и сейчас Казимир, добравшись до техноулья, взял у входа обыкновенную терранскую тачанку и покатил ее к ближайшему инкубатору. Крип – очень хорошая штука: он способен напитывать силой существо, едва коснувшееся его поверхности. Принимать внутрь эту субстанцию вовсе не обязательно. Миньоны этого и не делали, в отличие от Боровских, любившего иногда своровать пару килограммов вкуснятины. Мыслящий все равно не заметит… Загрузив до верху свой нехитрый транспорт, Хранитель цапнул полную ладонь концентрата и, приоткрыв лицевой щиток, с громким чавканьем съел его. Это все, конечно, свинство, но тут и не ресторан. Покончив с внеплановым завтраком, Боровских покатил тачанку по пещере, басовито гундя под нос веселую песенку. Он просто откроет ангары космопорта и вывалит туда концентрат. Своих любимцев, недавно выведенных ультралисков с укрепленным панцирем, покормит отдельно. Потом… потом все равно найдутся какие-то дела… Но самое главное из них преследует его ежеминутно – ожидание. Казимир не случайно любит проводить время на поверхности. Не одни только протоссы ждут гостей. И, наверное, когда-нибудь он дождется той самой звездочки на небе, что через миг превратится в терранский транспортный корабль. Банген ни за что не оставит Каньон. И он прекрасно знает, что здесь, в стране кроваво-красных скал, у него есть верный и надежный союзник…