ГЛАВА 23.
Второе рождение
— Капитан, вы это видели? – штурман Кайгаров имел в виду планетарные сканеры и ту, картинку, что они сейчас передавали.
— Как они умудрились пробраться сквозь такую гущу детекторов? – удивился Гейниц, наблюдая второй за прошедшее время сражения ядерный гриб.
— Постарались не «призраки», капитан, — отозвалась Герда, наблюдавшая светопреставление на маленьком мониторе, — Это Пьеро и его ненормальные…
— Пусть земля им будет пухом…, — мрачно пробормотал полковник и снял фуражку.
— Не торопись, Рихард, — пилот крейсера воспользовалась индивидуальным каналом связи, — Я знаю этого прохвоста, девять из десяти – он живехонек и сейчас на пути к очередным подвигам… Пьеро всегда хотел орден…
— Он его получит, — ответил капитан и, после небольшой паузы, добавил – уже по командирскому каналу связи «Немезиса», — курс 153, маневр уклонения. Наш черед геройствовать еще не настал… Тяжелый крейсер ОСА спешно менял позицию за позицией, уходя под прикрытие то эскадрилий «Тандем», то зергов Кэрриган. Время от времени «Интрон» формировал вокруг него защитную матрицу, и тогда «Немезис» начинал тотальное истребление кораблей противника. Правда, от флагмана Армады Гейниц до поры до времени предпочитал держаться подальше – «Катарсис» до сих пор был надежно прикрыт, правда, уже не тяжелыми крейсерами, что спустились на низкую орбиту для бомбардировки ПВО, а тучей истребителей.
— Дюк уничтожен, — сообщил Мыслящий, — мы должны выбить их командующих. Вы способны атаковать флагман Армады?
— Мы еле держимся! – зерг пользовался общим переговорным эфиром, и посему Кэрриган не упустила возможности напомнить о себе, — А как же остальные корабли?
— Ими займется Рой, — холодно возразил Мыслящий, — Гейниц, Шершнев – уничтожить «Катарсис».
— Есть уничтожить, — ответил первый и обратился к первому пилоту, — выход на полюс Аримунэ…
— Принято, готовность один…
— Маневр! Грузная махина крейсера чуть накренилась, переходя на новую позицию. На смену прикрывавшим его зергам Королевы пришли шершневские истребители. Сам командир эскадрилий находился возле «Интрона», продолжавшего бесконечную игру в догонялки с вражескими кораблями.
— Пушка Ямато готова на 110%, — доложил стрелок.
— Ждем, — покачал головой Гейниц, переключаясь на внешний канал, — «Интрон», что с матрицей?
— 150%, — донеслось в ответ.
— Инициировать, — приказал полковник, — батареи товсь, курс на «Катарсис». Пора разделаться с этим куском железа…
***
Что ни говори, а ученые Корпорации постарались на славу, создавая своих гибридов. Эти твари оказались мало того, что живучи, но и до неприличия упорны в достижении цели – огонь осадных танков рвал на куски их тела, сжигал вместе с сопровождающей техникой, однако штурм высоты 55 и не думал утихать. Ваникс лезли по красному камню, силясь добраться до окопавшихся там защитников Каньона, в числе которых теперь был и сам командующий Петренко. Первые осадные машины Армады не успели выпустить опоры, как были уничтожены огнем с вершины, но все новые и новые обладатели мощных штурмовых орудий подъезжали на расстояние выстрела, чтобы заставить замолчать уступающих числом визави. «Тиран» держался, несмотря на то, что уже получил несколько зарядов в башню и фронтальную броню. Засевший внутри Петренко с удовлетворением наблюдал пустоту в области «Логова зерглинга» на стратегичекой карте. Готьен полностью оправдал возложеные на него надежды, и теперь часть сил можно было перебросить к 55-й. Вот только успеют ли они? Стены танка вновь содрогнулись от обрушившегося на них удара. Динамик, при помощи которого полковник мог слышать все, что происходит снаружи, доносил лишь взрывы от огня вражеских машин и басовитый рев орудия самого «Тирана», когда тот огрызался в ответ. Спрашивается, а где?…
— Второй танковый, какого черта вы молчите? – заорал Петренко в комлинк, — Огонь по противнику! Второй! Лейтенант! Вы слышите? Взвод охраны! «Они уничтожены, полковник», — на связь вышел один из темных темпларов. Петренко четырехнулся. Увлекшись командованием прочими формированиями и подводом подкрепления к 55-й, он упустил из виду, что защитники высоты лишились всех орудий и вот-вот будут раздавлены штурмующими. Вооруженая винтовками пехота практически истреблена, осталось лишь несколько зелотов, два драгуна, «голиаф» и группа темных храмовников из личной охраны командующего.
— Держаться! Не вздумайте отступать! – взвыл полковник, — Жюно, огонь по скоплениям танков Армады, — корпус «Тирана» застонал от града вражеских снарядов, — главное орудие под мое управление! Я им сейчас… Искореженная машина извергла очередную порцию смерти для своих врагов. Пехота Корпорации на какое-то время остановила наступление, дожидаясь, пока техника зачистит высоту от последних защитников. Часть вражеских солдат двинулась в обход, отрезая пути к отступлению.
— 55-я, ответьте! Товарищ полковник! Прием…, — прохрипел динамик командной консоли. Это подкрепление. Они еще не знают, что опоздали…
— «Тиран» в огне! – закричал пилот «голиафа», разгоняя слишком наглых истребителей противника, — Там полковник! Командный танк вспыхнул – прожорлиое пламя с каждой секундой становилось все сильнее. Главное орудие замолчало, и вполне возможно, что стрелять из него было уже некому. Стоит ли говорить, что температура внутри машины постепенно вырастала до уровня таковой в плавильной печи? Аварийный шлюз с тыльной стороны «Тирана» приоткрылся, выпуская на волю одетую в легкую броню тушу полковника. Петренко кого-то тащил за собой, судя по всему, командира поверженной машины.
— Знаешь, Жюно, почему я дослужился до полковника?! – проорал тот на ухо уже простившемуся с жизнью младшему лейтенанту, — Потому что я умею быстро вылезать из горящего танка! Не бывает войн без поражений, вопрос только в том, сумеешь ли ты спастись, чтобы вернуться вновь!
— Мы окружены, — подоспевший темный темплар воспользвался транслятором, — надо уходить, и немедленно. С минуты на минуту здесь будет полно вражеских воинов.
— …и не забываю прихватить вот это, — Петренко все еще обращался к младшему офицеру и указывал на винтовку С-14, которую выкинул в аварийный шлюз перед тем, как выбраться самому, — Пойдем на юго-восток, там можно укрыться. И еще в том районе должны быть «голиафы» мобильной ПВО…, если их еще не прибили. Небольшая группа людей и протоссов спешно покидала высоту, вновь оставляя ее на поживу атакующим. Впрочем, у полковника были свои мысли насчет этой позиции, воплотить в жизнь которые он надеялся после того, как спасет свою шкуру.
***
Все данные, поступающие от командиров подразделений, стекались в единый командный центр, расположенный в самом сердце объединенной базы Каньона. Однако тот, кто командовал Армадой, сразу понял, что вовсе не он является сердцем сопротивления. Морфированный Стуков наверняка обладал недюжинными псионными способностями, по части локации уж точно. По крайней мере, Мыслящего с его приказами-телепатемами он засек сразу. Именно поэтому основной удар пришелся на район, обороняемый группой «Центр» под командованием Ксайфилада. Главная дорожка к пещерам главнокомандующего – «Драконов Могильник», пока что была в руках защитников, и пусть они медленно, но верно отступали, напасть всеми силами на объединенную базу не получалось. Однако Ксайфилад не мог заткнуть все прорехи в обороне, число которых росло с каждым часом. Мелкие ручейки воинов противника сливались в один общий поток, ринувшийся в направлении вожделенной цели. Войска Армады прорвались к пещерам Мыслящего… Однако бить тревогу было еще рановато, ибо находников там ожидал неприятный сюрприз в виде отряда охранения во главе с Боровских. Сам зерг все больше углублялся в высокие материи, ведь сила защитников Каньона заключалась отнюдь не в пушках или псионных лезвиях. Там, в пещерах из красного камня, шло великое превращение, больше похожее на добровольное самоистязание. Тот, кто когда-то был Бенедиктом Бангеном, полковником, а позже генералом ОЗУ, становился идеальной моделью главного врага Каньона, которая должна заставить таящиеся в нем силам выйти на свободу. Должна… заставить… Зерг, однако же, не бросал командования и не пропускал ни одной передачи, пусть даже она идет из далекого космоса. Последняя пришла из системы Митинори – кажется, Армада добралась-таки и до «Ледяного Барса».
***
Майор Мурзиков слыл аккуратным, ответственным, хоть и несколько суетливым человеком. В данный момент он с растущим беспокойством наблюдал, как часть пехотинцев, наплевав на его собственные приказы, занимает оборону в бункерах и зданиях. Виновника и идейного вдохновителя всей этой эскапады было нетрудно опознать…
— Лейтенант Копс! Немедленно уходите в подземное укрытие! – майор в очередной раз вышел на связь с взбунтовавшимся офицером, — вы хоть представляете себе, сколько их будет на орбите через несколько минут?! – радары недвусмысленно указывали на изрядное скопление кораблей противника в пределах системы.
— Иди сам и не забудь одеть подгузник, а то описаешься, — захихикали на том конце «провода», — валите отсюда все, мы справимся сами.
— Лейтенант, вы нарушаете приказ! – взвизгнул Мурзиков, опасливо поглядывая на мониторы внешнего наблюдения, показывающие пока еще чистое небо.
— Да шел бы ты со своим приказом…, — лениво произнес Копс.
— Ну и хрен с вами, — выругался майор и, махнув оставшимся техникам, опрометью кинулся ко входу в подземный бункер. Большинство персонала уже там, осталось только задраить люки и взорвать переходной шлюз. А потом ждать и надеяться, что дела на Аримунэ-3 пойдут как задумано. В этом бункере можно сидеть долго, очень долго: здесь есть и пища, и вентиляционные устройства, и даже компьютерный зал, где можно поиграть в игры. Имеются и бурильные принадлежности на тот случай, если придется выбираться самим. Жаль, что толку от их жизней будет очень мало, если защитники Каньона потерпят неудачу. Самой же базе «Ледяной Барс» суждено быть стертой с лица планеты… Бомбардировка планеты продолжалась два часа. Небольшая эскадара Корпорации высадила десант только тогда, когда убедилась, что стоения внизу превратились в груду обломков. И все-таки во время зачистки они потеряли четверых десантников – в развалинах командного центра обнаружились чудом уцелевшие лейтенант и двое рядовых… Последующее сканирование планеты дало отрицательный результат касательно живых объектов. Эскадра повернула к Аримунэ, на помощь своим, осавив позади себя лишь оплавленные обломки, когда-то именовавшиеся базой ОЗУ «Ледяной Барс»…
***
Коробка жевательной резинки подходила к концу, опасность же возрастала прямо пропорционально ее убыванию. Переброска дополнительных сил в район «Могильника» и группы «Север» не прекращалась ни на минуту. На сей раз Крамова взяла на борт четырех пехотинцев и пару зелотов, которых необходимо было как можно скорее высадить на месте очередной мясорубки и скорее лететь за новыми бойцами. Однако дропник был немного иного мнения по части планов на ближайшее будущее – все увеличивающееся число мигающих красным светом лампочек на приборной панели приближало корабль к состоянию летающего сита, благо, дырок в обшивке уже хватало с лихвой. Нелли оставалось только удивляться, каким образом она до сих пор не получила пулю в лоб или ракету в двигатель. На ее глазах транспортники менее везучих товарищей взрывались прямо в воздухе или же таранили скалы, теряя управление.
— Так, парни, у меня плохие новости, — спокойным голосом проговорила Крамова в передатчик, — Или мы садимся у лаборатории медкорпуса, или взрываемся, после чего самые везучие попадают туда же. Грубо говоря, пилот немного ошибалась: сейчас они пролетали мимо окраинного здания медицинского комплекса, где хранились живые образцы, привезенные с «Интрона», раненых же доставляли в совершенно иной отдел, защищенный куда лучше этого. Впрочем, пассажиры и так поняли, что имела в виду пилот. Спустя минуту изрешеченный дропник пошел на снижение.
— Из огня да в полымя, — выразилась Крамова, наблюдая картину сражения прямо под ними – бойцы Армады должны были прорваться в здание. Если у солдат, выпрыгнувших из транспорта еще до того, как его искореженная тушка шлепнулась на каменную площадку, имелось вполне-таки приличное оружие и броня, то летчица этим похвастаться никак не могла. Нет даже самого занюханного пистолетика – чтобы застрелиться, ибо перспектива быть изрубленной на кусочки радовала куда меньше. Последний раз окинув взглядом кабину дропника, Крамова выпрыгнула наружу и, споткнувшись, на четвереньках поползла в сторону входа в лабораторный корпус. Неподалеку раздался странный звук, резко выделяющийся посреди царящего хаоса в виде стрекотни винтовок и жужжания сталкивающихся энергетических лезвий. Крупное четырехноегое животное выскочило откуда-то сбоку и понеслось в направлении линии основных укреплений, преграждавших путь к корпусам, где лечили тяжелораненых. Да это же тот самый конь, которого она перевозила с «Интрона»! Вот как они заботятся о своих образцах! Впрочем…, до них ли сейчас? Юркнув в открытый проход, девушка оказалась в просторном помещении с длинным коридором и вольерами по бокам. Непойми откуда выскочил тощий веснушчатый парень в комбинезоне с тремя собаками на поводке.
— Быстрее, быстрее! – зорал он и бросился дальше по коридору, махая рукой Крамовой.
— Куда? Чего? – недоуменно спросила та, однако кинулась вслед за ним.
— Там кошки и клетки с крысами, хватайте их, — выпалил тот, указывая на двери с номерами 2 и 4, — спасайте образцы! Они вот-вот будут здесь… В таких ситуациях не принято задавать вопросы, и потому летчица без лишних разговоров кинулась в указанном направлении. Животные действительно обнаружились: три обезумевших пушистых создания прыгнули ей на плечи и вцепились когтями в легкую броню, явно собираясь остаться там навечно. Две большие клетки с крысами обнаружились по соседству. Загруженная живым материалом, Крамова выскочила обратно в общий коридор и едва не столкнулась с пехотинцем, держащим в руках свиней. Ненормальный, который затеял все это ветеринарное спасение, обнаружился чуть подальше – в придачу к четвероногим на поводках он успел прихватить каких-то крупных птиц в клетке.
— Ну и чего теперь? – выкрикнула девушка.
— Здание окружено, — «обнадежил» тяжело дышащий лаборант, — но здесь есть аварийный выход, он ведет в пещеры зерга. Мы должны вскрыть его, а потом взорвать, когда пройдем.
— А чем взрывать-то будешь? – спросил подошедший пехотинец, который тоже не совсем понимал, что ценного в дико визжащих свинях, которых он зажал в своих бронированных лапищах.
— Там все есть, — отмахнулся тот, — скорее, мы должны спешить. Аварийный выход обнаружился на нижнем уровне, за толстенной дверью, возле которой стояли три воина протоссов, один из которых уже был загружен двумя розовокожими животными. Лаборант быстро набрал код, отпирающий магнитные замки, и кивнул в сторону узкого коридора.
— Вперед, я закрою проход изнутри и активирую механизм уничтожения, — протараторил он, — давайте же, эти твари уже здесь! Сверху послышалась стрельба и топот множества ног. Ваникс подавили слабое сопротивление и принялись зачищать здание от прячущихся воинов ОСА.
— Ну что вы встали?! – закричал человек двух зелотов, и не думавших следовать за остальными.
— Мы задержим их, — ответил один из протоссов, — если ваникс проникнут в этот коридор, бойцы охранения взорвут его раньше вас, так что поторопитесь. Лаборант коротко кивнул и юркнул следом за остальными. Шлюз закрылся. Пробежавшись пальцами по приборной панели, он опрометью кинулся вдаль по коридору. Грохот взрыва донесся до беглецов уже тогда, когда они оказались в одном из ответвлений пещер Мыслящего. Однако и здесь тишина уступила свои позиции – шум боя был прекрасно слышен и усиливался с каждым пройденным метром. Вскоре показались ниши в скалистой породе – маленькие, большие и просто огромные. Красный камень во многих местах был укрыт крипом, там же располагались живые строения зерга. В отличие от хаоса на поверхности, здесь царило какое-то мрачное спокойствие. Цепочки миньонов передвигались в направлении боя, туда же шли терраны и протоссы, обратно медики тащили раненых. Их группа забилась в угол, чтобы не мешать остальным. Крамова поставила на землю клетки с крысами и принялась отцеплять от себя перепуганных кошек. Те жалобно мяукали не желалали покидать надежное пристанище на теле пилота, однако неожиданно прижали уши и, спрыгнув вниз, прижались к клеткам, в которых сидела их добыча. Прочие животные повели себя таким же образом, кучкуясь в темном углу. Одна из собак жалобно заскулила. Правильно говорят – иногда зверье чует неладное куда лучше, чем люди. Или даже протоссы. Крамова осторожно сняла шлем и вопросительно посмотрела на лаборанта – тот согласно кивнул. Кристаллы пси-коллектора активизировались до такой степени, что начали испускать свет. Зелот около нее высоко поднял голову, словно принюхиваясь. Не так далеко отсюда родилось что-то мощное и… страшное. Летчица не могла похвастаться достижениями в сфере телепатии, но и ее способностей хватило, чтобы засечь эманации диковинного создания. Спустя несколько мгновений стены пещеры затряслись от мощного взрыва. Псионные импульсы исчезли. Да что там происходит?! «Я должен идти», — протосс явно знал больше, чем остальные, — «Они зовут меня». Резко развернувшись, он кинулся прочь, пехотинцы последовали его примеру.
— Знаешь, мне тоже пора, — присев, чтобы погладить кошку, мягко проговорила Нелли. Было видно, что лаборанту очень не хочется оставаться одному, — там идет бой, мое место рядом с остальными.
— Но у тебя даже нет брони! – возразил тот.
— Ничего, за этим дело не станет, — отмахнулась Крамова, — охраняй животных.
— Чем? – жалобно вопросил парень.
— Камнями кидайся, — это было первое, что пришло на ум. Оставив бедолагу наедине с мяукающими и гавкающими образцами, Нелли бегом двинулась в ту сторону, откуда был слышен шум боя. Она ни разу не была в пещерах зерга и понятия не имела, где тут у них может быть штаб, склад или полевой госпиталь. Разум девушки словно «заклинило», ведь при такой защите, как у нее, в бою делать нечего. Собственно говоря, Крамова хотела встретить медсестер и навязаться к ним в помощники. В кровавой свалке ваникс и элитных бойцов охраны ей делать было нечего.
— Эй, ты куда? – ее окликнула одна из медсестер, — жить надоело?
— Ну не сидеть же на месте, — пожала плечами летчица.
— Пошли со мной, у нас тут броня подходящая есть, — сказала та, окинув Крамову оценивающим взглядом, — Меня Наташа зовут. Это хорошо, что ты рвешься помогать, но только не надо напрасных жертв… Медсестра отвела ее в некое подобие пещерного госпиталя. Там, в каменных нишах своеобразного предбанника были сложены скафандры медиков различной степени годности. У одного был пробит шлем, у другого отсутствовала рука или нога. Наташа указала на залитый кровью бронекостюм с отсутствующим забралом.
— Бедная Линда, видела б ты, что стало с ее лицом, — покачала головой медичка, — но тебе пойдет. Шлем подберем отдельно, а то здесь кровищи полно и мозги растеклись по стенкам. Что ты так смотришь? Это лучше, чем бегать голышом! – судя по всему, под этой фразой подразумевалась легкая броня Крамовой. «Как хорошо, что я ходила на курсы по выживанию», — подумала Нелли, втискиваясь в скафандр, — «А то бы и не шагу в нем не сделала…»
— Я не умею пользоваться всем этим, — летчица кивнула на лекарственные препараты, инъекторы и прочие средства первой помощи.
— Зато я умею, — ответила медсестра, — Будем таскать самых тяжелых. Как у тебя с нервами?
— Не жалуюсь, — пожимать плечами в бронированном костюме было несколько нелепо, но привычка есть привычка.
— Вот и ладушки, давай за мной!… Шум боя нарастал с каждым метром пути. Время от времени пещеры оглашал жуткий боевой рев какой-то твари, от которого кровь стыла в сосудах. Разум девушки уже успел вообразить себе монструозного воина ваникс, перемалывающего в фарш тела защитников Каньона.
— Это командир! – пояснила медсестра после очередного звукопреставления.
— Боровских? – Нелли никогда бы не подумала, что он способен на такое, даже в нынешнем обличии.
— Он самый! – крикнула в ответ медик.
— Смотри, вон там, — Крамова указала на темного храмовника, привалившегося к каменной стене пещеры. Устройство маскировки было отключено, и люди могли видеть сильные порезы на теле протосса. Полуприкрытые глаза темплара испускали бленый желтый свет, судя по всему, воин был очень ослаблен.
— Оставь его, — Наташа ухватила новую подругу за руку и потащила за собой, — его уже обработали, он выкарабкивается. Ты не смотри, что эти ящерицы такие тощие, они еще живучее зергов. Бой в тесноте пещер диктовал свои правила. Если наверху уши трещали от бесконечной перестрелки, то здесь правила бал рукопашная. Пехотинцы выполняли роль гренадеров, кидая гранаты через головы сражающихся и иногда прицельно отстреливая врага сквозь прорехи в рядах защитников. Бой шел не просто насмерть, здесь его жестокость достигла своего апогея. И речь не столько о ваникс, сколько…
— Ёп…, — Крамова заикнулась на полумате, когда прямо около нее на дрожащий от топота бронированных ступней камень упало тело воина Корпорации с оторванными ногами. Там, в самом центре баррикад возвышалась хорошо знакомая фигура Боровских. Правда, сейчас он не был похож на то существо, образ которого хранила в себе память летчицы. Объятый пламенем, он сражался сразу с несколькими противниками, пуская в ход все оружие, каким его снабдил заботливый зерг. Нелли чуть не вырвало, когда Хранитель огромными челюстями откусил голову у зелотоподобного биоморфа. Его товарищ, уже получивший увесистый удар когтистой лапищей, был зажарен горючей смесью, вырвавшейся из парных огнеметов Боровских. Подобравшаяся почти вплотную к нему тварь, внешне схожая с инфицированным камикадзе, была ловко запущена в гущу подступающих врагов и взорвалась уже в полете. Очередная порция пламени заставила находников на краткий миг остступить, чтобы собраться с силами. По обе стороны от Боровских сражались бойцы отряда охранения, среди которых попадались и терраны, и протоссы, и зерги. Стоило воинам Корпорации дать слабину, как на них тут же накидывались стайки зерглингов, добивая легкораненых. В стороне от баррикад дожидался своей очереди огромный ультралиск – видимо, командир берег его для удобного момента, чтобы пустить в ход кайзеровы лезвия гиганта. Здесь же размещался и резерв, курсирующий от одного укрепления к другому – Боровских оборонял самый широкий и удобный проход, но не единственный. Стоило защитнику Каньона выпасть из строя, как на его место тут же становился новый. Раненых оттаскивали медсестры, некоторые лезли в самую гущу сражения, чтобы прикрыть солдат бронированными щитами.
— Вот, хватай его! – Наташа подскочила к скатившемуся с баррикад огнеметчику. Тело солдата превратилось в одну сплошную рану, и было непонятно, почему он вообще еще жив. Медсестра поспешно ввела ему обезболивающий наркотик и небольшую порцию травматических нанитов, способных заживлять раны.
— И что, он выживет? – спросила Нелли, раскладывая портативные носилки. Переговаривались они по индивидуальному каналу связи, так что солдат, будучи в сознании, не мог их слышать.
— Сомневаюсь, — огрызнулась та, — мы не волшебники…. Осторожно! Один из биоморфов прорвался сквозь ряды защитников и прыгнул в сторону склонившихся над раненым медсестер. Нелли инстинктивно прикрылась щитом, однако диверсант уже был изрублен пришедшими на помощь темными храмовниками. Девушки подняли носилки и заторопились подальше от места сражения.
— Быстрее, сучки! – полумертвый хам каким-то образом умудрился выйти на связь, — Я хочу отомстить им. Меня ждет вечность!
— Что он плетет?! – воскликнула Нелли, непонимающе оглядывая израненного человека, — И… я не понимаю…
— Скоро все узнаешь, — безрадостно ответила медсестра, — Кстати, они телепаты – Боровских их выдрессировал. Пси-коллектор рулит… у тебя есть?
— Угу.
— У меня тоже, — медсестры были почти у полевого госпиталя, — Не обращай внимания на их бредни… скоро все поймешь сама. Помнишь, что я говорила про нервы?
— Наташ, куда мы? – спросила Крамова – ее подруга миновала вход в лазарет и направилась куда-то вглубь пещер зерга.
— Сюда, — мрачно ответила та. Камень под ногами медиков сменился темно-фиолетовым крипом, который успел поселиться даже на потолке. Ход, по которому они шли, начал резко расширяться, превращаясь в продолговатый зал. Дорожка пошла вверх, превращаясь в помост, под которым разместились странные пульсирующие коконы, к верхушкам которых были подведены длинные органические трубы. Каждая такая «кишка» вытягивалась и исчезала среди каменных стен, выходя, наверное, в какой-то иной нише. Большая часть коконов была раскрыта и напоминала живые камеры, наполенные ядовито-зеленой жижей с плавающими в ней глистами-переростками. Огнеметчик, покосившись на ровные ряды живых вместилищ, странно заулыбался, и от этой улыбки Крамовой стало как-то не по себе.
— Кидаем на счет три, — Наташа остановилась над одной из камер.
— Какого?!!… – Нелли не могла поверить собственным ушам. Бросить туда живого человека, да такое и в страшном сне не приснится! Чем же они тогда лучше ваникс?
— Не тяните, — огнеметчик с эмблемой отряда «Аннох» на броне хриплым голосом напомнил о своем существовании, — и не стойте у меня на пути, девочки, когда я вернусь….
— Три! – медик резко повернула носилки, заставляя напарницу сделать то же самое. Где-то с полминуты Нелли завороженно смотрела, как тело солдата постепенно тонет в зеленой жиже, а червеобразные отростки охватывают его конечности, увлекая за собой. Стенки кокона постепенно сходились, укрывая все то, что будет происходить под их защитой.
— Объясню по дороге, — Наташа резко одернула подругу, — бежим обратно! Отряд охранения набирался из тех, чья сущность не терпит поражения. Огнеметчики «Анноха» нашли идеального лидера, научившего тому, что они вряд ли когда-нибудь познать, не прилетев в Каньон. Эти люди, как и протоссы, были истинными псами войны, ярыми фанатиками своей собственной силы и «чести мундира», если выражаться точнее. В распоряжении человека всего одна жизнь, и только он решает, как ею распорядиться. Воины «Анноха» давно мечтали о сражении в стиле «ни шагу назад», и они его получили. Стараниями прежнего командира они свято верили, что, погибнув в праведном бою, попадут в некую «валхаллу», царство умерших великих воинов всех времен. Какой бой «праведный», а какой – нет, решали они сами. Однако до некоторой поры никто из бойцов не мог достаточно четко предстваить себе и саму «валхаллу», и процесс перехода в нее. Боровских дал им все это, обучив пользоваться пси-коллектором. Кто хочет – добьется своего, и вскоре огеметчики «Анноха» могли с уверенностью заявить, что достаточно хорошо представляют себе, чего хотят. Казимир не зря устраивал долгие и по первости нудные сеансы медитации, вырабатывая в солдатах такое «чувство локтя», какое могло бы стать пусть жалким, но отражением Общей Памяти протоссов или великого единения зергов. Все это принесло свои плоды…. Жизнь у человека одна, и иногда ее бывает слишком мало, чтобы уйти победителем. Боровских предложил выход…
— …они добровольно подвергают себя инфестации, когда другого выхода нет, — закончила рассказ Наташа, — и поскольку их подсознание не препятствует влиянию зерга, как это обычно бывает, а даже содействует, на свет рождаются монстры… Бой на баррикадах не прекращался нина минуту – видимо, ваникс решили взять противника на измор. Однако непосредственно боем были связаны далеко не все бойцы отряда охранения: кто-то обязательно находился в резерве или же на излечении от легких ран. Протоссы, например, зачастую отлеживались после введения специальных заживляющих химикатов и с новыми силами бросались в бой, элитные миньоны зергов, в свою очередь, тихонечко регенерировали в сторонке. Нелли работала, не замечая времени. Внимание девушки было всецело поглощено выживанием – и чужим, и собственным. Нередко атакующие прорывались в тыл первых шеренг оборонящихся и запросто могли достать расслабившуюся медичку, так что осторожность здесь никогда не была лишней. Странный и очень сильный псионный сигнал возник словно из ниоткуда. Воины вокруг Крамовой заметно оживились – как и тот зелот, в сопровождении которого команда спасателей живности явилась в пещеры Мыслящего, они запрокидывали головы вверх, словно пытаясь таким образом лучше прочувствовать телепатему. Лечица покосилась в сторону напарницы – кажется, та тоже пользовалась пси-коллектором и почувствовала неладное.
— Отойди с дороги, — Наташа махнула рукой, указывая на стены пещеры, — Кажется, это наш… быстро он… На этот раз Нелли не пришлось объяснять, о ком идет речь. Собственно говоря, буквально через минуту она увидела это существо… Прямо к баррикадам бежал тот самый тяжелораненый огнеметчик, которого они поместили в эволюционный кокон зерга. По крайней мере, номер на броне и значок отряда подтверждали это. Однако это был уже не человек. Руки вытянулись и ныне заканчивались чем-то вроде заостренных лезвий, из растрескавшейся брони во все стороны торчали шипы с сочащимся ядом, многосуставчатые ноги легко несли закованное в броню тело, по поверхности которого расползалась темно-коричневая густая слизь. Забрало шлема исчезло, и окружающие могли видеть укрытое толстыми органическими жгутами лицо и фосфоресцирующие глаза. Правда, свет, который они испускали, был не ярко-красный, как у стандартных образцов, а ядовито-зеленый. «Я жду тебя, брат мой…» — общедоступная телепатема исходила от Боровских и предназначалась приближающемуся воину. «Мы несем смерть врагам… мы лучшие…», — донеслось в ответ. «Призрак» на месте Крамовой мог бы удивиться, почему зараженный ни коем образом не упомянул Рой или свою Стаю, — «За Каньон! Примите меня… я иду…» Бойцы из резерва моментально перестроились, формируя живую лестницу, по которой понесся к баррикадам получивший вторую жизнь огнеметчик. Добежав до конца, солдат прыгнул, а Боровских, ловко перехватив его, создал дополнительное ускорение, запустив воина в самую гущу штурмовиков Корпорации. В месте приземления диверсанта на краткий миг вспыхнула жестокая и скоротечная драка – сила у этого создания была нечеловеческая. «Да здравстует вечность!!!» — по своей мощи этот сигнал мог сравниться только с раздавшимся после него взрывом. Пол заходил ходуном, с потолка посыпалась каменная крошка. В контратаку ринулись стайки самых быстрых лингов, безжалостно добивая контуженых и раненых противников. Боровских взревел так, как будто от него только что отодрали кусок плоти и прыгнул следом. Вдоль стен, словно тени, заскользили темные темплары. Казалось, гибель воина не только причинила Хранителю боль, заставить утихомириться которою можно было лишь истребляя врага, но и придала сил. Силы ваникс откатились назад, изготавливаясь к новому нападению. Гора трупов их собратьев недвусмысленно давала понять – этот штурм им обойдется дороже всего…