ГЛАВА 12.
Беглецы
Звезда, питавшая Дарэнаур живительной энергией, щедро дарила свой свет шаттлу, что недвижимо завис во тьме космического пространства. Обшивка золотистого цвета поблескивала в ее лучах, придавая аппарату неповторимый антураж. Неподалеку крутились два обсервра и три истребителя сопровождения: два «стелса» и «валькирия». Агриллис колдовал над приборами, просчитывая маршрут. Дарэнаур – планета далекая, но лететь предстояло через районы былых сражений, где запросто могли оказаться как орды зергов, так и корабли Империи людей. Встреча ни с теми, ни с другими в планы экспедиционной группы не входила. «На этот раз полетим на задворках сектора», — резюмировал после ряда махинаций Агриллис, — «По дороге сюда нас не засекли только благодаря зондам-разведчикам, но везение – это не то, на что сейчас надо опираться. Возражения?» «И насколько это будет дольше?» — спросил Банген. «День-два, не больше», — ответил тот. «Многовато…», — угрюмо заметил Ксайфилад, — «на базе дел невпроворот, надеюсь, этот Мыслящий без нас ничего лишнего не наворотил». «Да уж», — кивнул в знак согласия Банген, — «Из командующих остались только он да Хелерадос, ну еще мой зам по снабжению – Петренко… на такую-то орду… Но я надеюсь, они хоть что-то да сделают к нашему прибытию: ну хоть пару оборонительных турелей …» «Отправляемся?», — Агриллис вопросительно посмотрел в сторону увлекшихся служебным разговором командиров. Ксайфилад качнул головой в знак согласия. Дисциплина есть дисциплина, и у любой группы, пусть даже маленькой, должен быть один командир. Так как Эбанас-Таг не пожелал стать таковым, хотя он знал о Дарэнауре поболее прочих, эту должность занял второй легат Флота протоссов Ксайфилад-ке-Саргас. И эскадрилья терранских истребителей, и сами экспедиционные силы подчинялись прежде всего ему… …Путь предстоял долгий. Агриллис, предоставив управление киборгу, погрузился в медитацию – прямо в кресле пилота. Его примеру последовал и Шершнев, примостившийся рядом: правда, сидеть на протоссьем сиденье было не слишком удобно, но дело исправили подушки, коих на шаттле оказалось великое множество. Банген и Ксайфилад пустились во все тяжкие обсуждения планировки баз на Каньоне и общей стратегии развития. Темные разбрелись по углам и там сидели, занятые своими мыслями. Колоскова вытащила из рюкзака Шедевра и играла с ним, заставляя несчастного совершать разные акробатические трюки. Такая вот идиллия творилась вплоть до момента, когда с обсервера авангарда пришли не совсем приятные известия. «Командир, прямо по курсу поврежденное научное судно терран, удирает от эскадрильи из семи легких истребителей – тоже терранских», — Агриллис обращался к Ксайфиладу, но к пульту подошла добрая половина группы. «Связь», — легат нацепил на лицо вербальный транслятор, используемый как раз для общения с лишенными псионики людьми. Впрочем, в Каньоне ему нашлось и иное применение: в зонах особо жесткой пси-блокировки с его помощью общались и протоссы, ведь транслятор улавливал даже слабые сигналы, так что напрягаться лишний раз не приходилось, — «сначала те, кого преследуют». Джудикейтор поколдовал над пультом управления, и в рубку ворвалось торопливая человеческая речь на интерлекте Конфедерации:
— Это научный корабль «Интрон», мы мирные ученые, мы безоружны, отгоните этих… мы все объясним… Коротким псионным сигналом Ксайфилад обрубил связь, благо, техника позволяла. Тут все понятно, разве что легат не спешил верить «угнетаемым»: Кэрриган в свое время тоже заявляла, что она, мол, больше не «бессмысленный убийца» и не «раб Овермайнда» и вообще душка. Во что все это вылилось, прекрасно известно.
— Звено, ответьте, — искусственный голос протосса звучал как глубокий баритон, который мог принадлежать человеку, годившемуся в оперные солисты.
— Звено на связи, — донеслось в ответ.
— Легат Ксайфилад-ке-Саргас… что здесь происходит? Почему вы атакуете мирное судно?
— Это наши проблемы, — сухой голос пилота, — не вмешивайтесь. Эти люди – предатели и убийцы, в том числе ваших воинов. Если можете – помогите нем, нет – доброго пути. «Ксайфилад, с ними Оверлорд зергов»! – сообщил Агриллис, в очередной раз сверившись с показаниями зондов.
— Звено, что за тварь с вами? – моментально среагировал тот.
— Одомашненный, — без особого энтузиазма ответил пилот, — гм, не ваше дело. «Это он зря сказал», — заметил уже на пси Ксайфилад, — «Количество истребителей противника?» «Семь штук, «стелсы»», — доложил Агриллис. Зелот посмотрел на Бангена. В псионическом фоне шаттла пронеслось единое мнение двух командиров: «Нам нужно научное судно. Объединенным силам системы Аримунэ нужно научное судно». Это же было продублировано в вербальной форме.
— Эскорт, вы слышали? – зелот обращался к истребителям охраны.
— Так точно, командор, — в голосе Герды не слышалось и толики волнения перед неравной схваткой.
— Следите за нашим обсервером и оверлордом-детектором противника. Атака!
— Есть атака…, — послышалось в ответ. Мерно отсвечивающая голографическая панель видимого аппаратурой пространства показала, как три схематичные копии терранских истребителей эскорта рванулись наперерез визави, отрезая их от удирающего научного судна. «Обсервер за ним», — палец Ксайфилада указал на светящуюся фигурку беглеца, — «Чтобы не исчез под шумок». Атака пилотов охраны была страшной: ведущий истребитель противника закувыркался в космическом пространстве, пытаясь выровнять навигационные системы. Режим маскировки ничем не мог помочь им: ошивающийся неподалеку зонд протоссов исправно поставлял необходимые данные. Однако это было лишь начало… Следующий за поверженным соратником пилот даже и не подумал разворачиваться, продолжив погоню за научным судном, остальные пятеро моментально перестроились и атаковали дерзких находников. «Валькирия» без особого труда увернулась от наспех пущенных ракет и, едва ли не протаранив клин вражеских истребителей, пустила ракеты. Следующий за ней «стелс» последовал ее примеру, а вот третий корабль, ставший невольным центром атаки, уходил прочь с поврежденным крылом. Оверлорд держался поблизости, чтобы быть вовремя прикрытым, если вдруг противник вознамерится уничтожить его. «Шаттл на сближение, фотонную пушку к бою», — скомандовал Ксайфилад и минуту спустя добавил, — «много вреда она не причинит, но хоть отвлечет их». Корабль Хелерадоса был куда крупнее прочих десантных кораблей протоссов; с улучшенной броней, он был весьма и весьма живуч: это поняли еще пилоты терран во время давнишней высадки перворожденных на планету Аримунэ-3. Противник, однако, явно задался целью добить поврежденный истребитель и, судя по состоянию последнего, им с минуты на минуту удастся это сделать.
— Эскорт-3, отходите к шаттлу, — оставалось надеяться, что хоть вблизи «флагмана» вражеская эскадрилья оставит несчастный кораблик в покое. Бой, тем временем, разгорался с невиданной яростью: клин противника неотрывно следовал за удирающим «стелсом», периодически отвлекаясь на отражение атак его соратников. Герда, вовсю пользуясь преимуществом брони и вооружения, бросалась в самую гущу, нанося все больше и больше повреждений, на дыры в борту собственной «валькирии» она пока что могла наплевать. Неожиданно пространство около полудохлого истребителя ОЗУ заискрилось, образуя полупрозрачную энергетическую сферу вокруг него. На радаре появилось исчезнувшее было научное судно. «Защитная матрица», – прокомментировал Банген, хотя окружающим и так было прекрасно известно, что это такое. Индикатор псионного щита шаттла взлетел до красной отметки: бомбардировать его было гораздо удобнее, чем верткий «стелс». Агриллис огрызнулся залпом фотонной пушки, два оставшихся корабля эскорта продолжали орошать пространство ракетами различного калибра.
— Вы совершили большую ошибку, — донесся из переговорного устройства голос лидера эскадрильи противника, — вы даже не представляете, с кем имеете дело…
— Вы тоже, — хмуро заметил Ксайфилад.
— Номер один, — процедила Герда по параллельной линии, — ваш дом — клоака, уроды…
— Об инциденте уже знают, — продолжал вещать пилот, — ваши дни…, — голос исчез в шуме помех, а в космическом пространстве огненным болидом обратился один из истребителей противника. Затем второй… Небольшие повреждения, казавшиеся в самом начале боя сущим пустяком, теперь переросли в крупную проблему: гало-ракеты «валькирии» не оставили целым ни один вражеский корабль, исключая тот, что погнался за научным судном. Он-то как раз и стал инициатором атаки на Герду. Лишенная командования эскадрилья принялась гонять плюющуюся ракетами «валькирию», за ними устремились шаттл и «стелс». Получивший тяжелые повреждения истребитель мирно крутился неподалеку от научного корабля и не лез в общую свалку, благо, враг был еще жив и щедро засевал ракетами окружающее пространство. Переговорный эфир заполнился треском помех и грязной руганью. Больше всех усердствовала Герда, особо напирая на возможные сексуальные связи между собой, преследователями, а также различными представителями земной фауны. Соратник всячески поддакивал и подбадривал ее, Агриллис, понятное дело, молчал. Через пять минут все было кончено: истребители нестройной толпой бросились наутек, вслед им полетело несколько ракет – на посошок.
— Говорит командующий Ксайфилад-ке-Саргас, — зелот вновь воспользовался транслятором, — «Интрон», отвечайте…
— Э-э-э, «Интрон» на связи, большое спасибо…, — затараторили в ответ.
— Кто у вас старший? – перебил его Ксайфилад, – я хочу с ним пообщаться. На том конце «провода» послышалась какая-то возня, отдаленные возгласы – видимо, звали начальника. Как сразу определил легат, командовал научным судном вовсе не мальчишка-терран, что связывался с ними. Догадаться было нетрудно. Спустя некоторое время во встроенных еще на Аримунэ динамиках консоли управления шаттлом послышался чей-то кашель и потом голос пожилой женщины:
— Говорит доктор Юма Укон, заведующая лабораторией трансвидовой эмбриологии Корпорации «Ваникс», — в псионном фоне возникли соответствующие образы, обработанные транслятором, – хм, уже бывшая.
— Ваш корабль поврежден, он может лететь? Путь предстоит неблизкий, — спросил Ксайфилад, одновременно повернувшись к Василию, наблюдая его реакцию. Тот только удивленно покачал головой.
— Послушайте, — голос женщины был вновь прерван тяжелым хриплым кашлем, — послушайте меня внимательно. Мы благодарны вам за наше спасение и передадим всю информацию, которую имеем, но не надо никуда лететь. Заберите молодежь и скорее убирайтесь из этого района. На корабле паразит, посаженный «королевой» зергов. Им нужны мы – старшие сотрудники, наши знания, умения, навыки… Укройте молодых ученых, их не будут искать, а мы уведем корабль обратно и будь что будет. Я прошу вас… вы действительно не представляете, с кем имеете дело…
— Вы тоже, — твердо заявил Ксайфилад, не пытаясь, однако, предать женщине несколько образов с симпатичными мордашками гидр-охотников под управлением команды «призраков» и линию зелотов прикрытия. Открывшиеся возможности давали волю стратегам для разработки новых, еще более убийственных тактических приемов. В ответ раздался лишь деликатный смешок и вновь хорошо знакомый кашель:
— Ладно, вы – протоссы, гордый народ… скачайте наши данные, да поторопитесь, уверена, подкрепление карателей уже близко.
— Вы полетите с нами, без разговоров, — отрезал Ксайфилад, – А с паразитом мы как-нибудь разберемся. «Я его вырублю», — добавил на пси Эскандер, — «отключу, я смогу это сделать… здесь есть реактивные скафандры?»
— Оставайтесь на месте, конец связи, — закончил переговоры зелот и перешел на телепатию, — «Да, есть. Жаль, что шаттл слишком велик, а то мы могли бы пристыковаться к «Интрону».
— Шершнев, Колоскова, пойдете с ним, — приказал Банген, — опытный пилот им не помешает, дополнительная безопасность – тоже. «И поскорее!», — подытожил Ксайфилад… …Василий помнил Юму молодой прекрасной женщиной, с изящной фигурой и прекрасными голубыми глазами, смотреть в которые можно было бесконечно. И он с трудом узнал бывшую начальницу в женщине, что вышла навстречу, как только они вошли на мостик «Интрона». Длинные волосы цвета воронова крыла теперь поседели, став снежно белыми; кожа на лице и руках ссохлась, даже глаза как-то поблекли. Немало воды утекло с момента их последней встречи, но не время, а что-то иное постаралось, сделав ее такой.
— Вася, ты? – таковы были первые ее слова, когда три человека, деловито осматриваясь по сторонам, подошли к центральному пульту. Эскандер действительно мало изменился с тех пор, разве что облысел и обрел кожу светлее прежней…, ну и еще глаза цвета янтаря, людям совершенно несвойственные.
— Гм, почти, — чуть помявшись, ответил тот, – у нас мало времени, надо прогнать паразита.
— Даже если ты это сумеешь, Корпорация никогда не бросит наши поиски…, — печально проговорила женщина, — особенно старательно будут искать меня, после всего-то сделанного. Я говорила с вашим старшим, но он протосс.… Кстати, а что ты делаешь в такой странной компании?
— Потом объясню, — отмахнулся Василий, склонившись над пультом, — и пожалуйста, ничему не удивляйся…, — после чего перешел на телепатию, обращаясь к сопровождающим, — «Андрей, ты сумеешь выбить его из под контроля, если я укажу местоположение – ну хоть на миг?» «Разумеется», — последовал ответ. «Тогда начинаем… Нина, ты прикроешь, если местные начнут волноваться» Не обратив внимания на согласный кивок девушки, Василий приник к пульту, словно пытаясь обнять его, рядом Шершнев присел на колени и закрыл глаза. Кристаллы на скрытой под шлемом диадеме отозвались хорошо знакомым изумрудным свечением. В тот же момент пальцы Эскандера начали самым натуральным образом врастать в металл «Интрона», рот чуть приоткрылся, открыв взору окружающих внушительные для человека клыки. Хуже того, размеры их увеличивались с каждой секундой, с верхней челюсти закапала густая серая слизь, она же непроницаемой пеленой заволокла глаза. Шершнев выглядел менее колоритно, оставаясь самим собой. Минуту спустя оба борца с паразитами принялись издавать не совсем приятные чавкающие звуки. Кто-то из людей, находившихся на мостике, схватился за пистолет, висевший на поясе, но одного движения Колосковой хватило, чтобы рука оставила оружие в покое. Что для одних мгновения, для «призрака» – вечность, особенно такого, как Нина. Юма Укон стояла рядом, с интересом наблюдая за происходящим. Она одна из немногих отлично понимала: охранница доморощенных медиумов в состоянии перебить весь экипаж «Интрона» даже без единого выстрела. Чехлы с метательными ножами на запястьях были явным тому свидетельством. Однако народ волновался зря: через каких-то пять минут представление закончилось, и перед начальницей команды беглецов стояли два вполне обычных на вид человека. Правда, их обмен мыслеобразами назвать таковым было никак нельзя: «Ну, ты даешь», — воскликнул Охотник, — «Да мы ж его сожрали… натурально! Высосали всю энергию подчистую» «Да, теперь этот гад будет вечным странником… хе-хе, космическим», — вторил ему Шершнев, — «но с пожиранием – это была твоя идея…, хм, хотя вышло неплохо». «Бон аппетит», — вмешалась Колоскова, — «Перестаньте паясничать и доложите Ксайфиладу о выполненном задании. Нам пора сматываться». «Ах да, конечно», — Андрей подошел к рубке связи и, нагло оттеснив молоденького оператора, проговорил, — Интрон на связи, паразит дезактивирован, жду распоряжений. «Мог бы не трудиться с вербальным докладом», — Ксайфилад не стал вошкаться с транслятором и воспользовался привычными телепатемами, — «Оставайтесь на судне. Шершнев, ты поведешь его до Аримунэ. Следуйте за нами, связь через каждые полчаса. Вопросы?» «Никак нет», — установленным порядком ответил пилот. «Приступайте», — донеслось в ответ. Буркнув что-то вроде «теперь мы ваши гости», Андрей примостился в кресле первого пилота и занялся аппаратурой. Колоскова, сделав якобы расслабленный вид, подошла к нему, до неприличия сильно виляя бедрами. Даже через боевой костюм «призрака» смотрелось это весьма эротично, и то, что взгляды молодых людей прилипли к ее фигуре, было вполне закономерно. Эскандер тоже выгодно употребил мягкое место, усевшись им на центральный пульт управления. Кресло подле себя он освободил для бывшей руководительницы.
— Что это за цирк, Василий? – строго спросила она, когда «Интрон» уже начал свое движение сквозь космос, — Ты ошибаешься, если думаешь, что сильно удивил меня. Знаешь, после работы в Корпорации меня трудно ошарашить, хотя… гм, надо отдать должное тебе и твоем товарищу: нашим Координаторам и не снилось то, что вытворяете вы. И как ты дожил до такой жизни?
— А вот так, госпожа Укон, — иронично ответил тот, краем глаза наблюдая за соратниками: Колоскова сняла шлем, открыв на всеобщее обозрение диадему, усеянную мелкими зелеными кристаллами, а также длинные русые волосы, которые она поленилась заплести в косу, – поймали меня зерги, превратили непонятно во что, потом еще протоссы своего добавили…, ну а дальше – годы одиночества, до тех пор, пока за мной не прилетела целая делегация.
— Бедняжка, — покачала головой маленькая женщина, — и что теперь?
— А я откуда знаю! — картинно всплеснул руками Эскандер, — собирается очередная компания спасителей Вселенной, меня пригласили поучаствовать. Тебя тоже.
— Не гожусь, — с горькой усмешкой ответила Юма, глаза ее неожиданно сделались печальными, а в уголках проступили слезы, — после того, что мы сотворили на базах Корпорации, мне дорога только на эшафот. Василий моментально посерьезнел, коснувшись чужих воспоминаний. Да, за такое действительно надо бы выпустить кишки да обкрутить их вокруг не в меру умной головы: комплексные эксперименты по созданию идеальной живой силы, в данном случае гибриды зергов, протоссов и людей. Да, Эскандер тоже далеко не чистых кровей, но его сущность не шла ни в какое сравнение с теми, что создавались на научных станциях. Он был свободен и волен выбирать если не главную цель, то хоть пути ее достижения. И зависел теперь разве что от воли новоприобретенного «родственника» в виде Боровских. Эти же существа целиком и полностью были подчинены верховному Координатору Проекта, исполнены грубо, но достаточно надежно, чтобы сломать хребет любой из цивилизаций, породивших их.
— Где остальные члены экспедиции? – спросил Василий, понимая под этим старую команду, в составе которой летел к злополучной планетке, битком набитой зергами. Эти воспоминания Юмы лежали где-то в потаенных уголках ее сознания, и ему не хотелось лишний раз травмировать бывшую начальницу археневрологическими раскопками.
— Хороший вопрос… Генка Макаров давно умер, еще когда мы только-только связались с Корпорацией. Он сказал, что не желает иметь ничего общего с такого рода работами и пустил себе пулю в лоб, когда за ним пришли… Он был гениальным ученым, самым старшим и опытным из нас – ты знаешь это, — Эскандер согласно кивнул, – и он принял единственно верное на тот момент решение. Без его помощи работы сильно замедлились, ведь Макаров был генетик-эксперт, а все мы – его жалкие подобия. Однако время шло, и наша группа поднаторела в тех областях, что были необходимы. Особенно Роджер, ты не поверишь, Вась, но он стал отъявленной свиньей и подонком. Красть детей, в том числе и протоссов, была его идея. Координатор был настолько доволен им, что подарил ему новое тело…
— ЧТО?!! – недоуменно переспросил Эскандер, — чем его старое-то не устраивало? И что за новое? Киборг?
— Да ну, брось, — покачала головой госпожа Укон, — две руки, две ноги, туловище и голова – все органика, но какая! Он мог ходить на пальцах и скручивать в баранку стальные арматурины! Он был идеалом – сам для себя, но…, — из уст женщины вырвалась горькая усмешка, — но даже это ему не помогло. Да, он стал мразью, но все равно это была наша мразь. Никому из группы он не сделал ничего плохого, даже грубостей от него мы не слышали, в отличие от доктора Каца.
— А это еще кто? – спросил Василий больше «для галочки»: в его сознании ясно нарисовался образ высокого пожилого человека, с длинными снежно белыми волосами, затянутыми в хвост. Выглядел он превосходно, совсем как Андрей Максимов – еще один человек из давешней экспедиции, ставшей для Эскандера последней. Тот же ястребиный взгляд, крепкие жилистые руки, офицерская осанка. Рядом с пси-образом доктора почему-то крутилось некое существо, похожее на собаку, только крупнее и куда уродливее. Мутант, судя по всему.
— Это тот, благодаря кому мы все здесь, — ответила женщина, — ему и Андрею Максимову. Оба – бесы во плоти, а наш Андрюша так вообще герой. Ты смог бы поверить, что научный сотрудник пролез в диспетчерскую и, перебив вооруженную до зубов охрану, открыл доки? А так оно и было! И я уверена, что сейчас Максимов как ни в чем ни бывало продолжает свои изыскания. Представляешь?
— Никогда бы не подумал, — поддакнул Эскандер. Он хорошо помнил Андрея Владимировича: добрейшей души человек, очень набожный, что вообще странно для ученого-ксенобиолога. Всегда таскал с собой маленькую библию в черном кожаном переплете и с удовольствием цитировал при каждом удобном случае. Наверное, он знал ее наизусть, — Погоди, Юма, ты начинала что-то говорить про Баркинса.
— Ах да, — госпожа Укон напряженно уставилась в пустоту, словно желая высмотреть отдельные атомы, — Я работала в отделе трансэмбриологии, мы занимались…
— Не надо, я догадываюсь, — отмахнулся Василий. Лишний раз слушать, как ткани зародыша протоссов пересаживают на человеческий эмбрион, не хотелось.
— Хорошо, — рассказчица и сама была рада лишний раз не тревожить собственный рассудок, — а Баркинс занимался непосредственно клеточной инженерией. То есть он делал так, чтобы у нас вообще появилась возможность кого-то вырастить. С ним работал доктор Кац – матерый генный инженер и вдобавок очень хороший специалист по части псионики. Где они его выкопали – ума не приложу, но это гений уровня нашего Макарова, а то и выше. Сухой, безэмоциональный человек. Уже сейчас я понимаю, что это он, он и Максимов саботировали часть работ, в противном случае армия Координатора была бы еще больше. И мощнее. Я подозреваю, что и тот, и другой на самом деле работают не на Корпорацию, а на кого-то еще. Вот только на кого…, — женщина на мгновение задумалась, — ладно, не суть важно. Так вот у Каца была собачка, звали ее Адольф. Это его лучший эксперимент: оставив зверюге старый разум, он превратил ее тело в ходячий набор для убийства. Получился охранник: верный и преданный, ибо Кац взял его еще щенком и неустанно заботился все эти годы, — госпожа Укон слегка улыбнулась, вспоминая, как доктор ежедневно расчесывал шерсть тогда еще обычной немецкой овчарки, гулял с ней и тщательно оберегал от всевозможных опасностей, – в тот день я сделала огромную ошибку – попыталась уговорить Баркинса бросить все и убраться подальше от лаборатории и Корпорации. Он взбеленился, сказал, что все мы идиоты, теряем шанс получить бессмертие и силу, что «наше место – в стазис камере», последнее – цитата. Тут вошел Кац и обозвал Роджера «мутировавшим уродом» и «выродком». Завязался спор, кто же из них «выродок»: тот, чьи гены чисты или тот, который хоть и не человек больше, зато может превратить своего визави в котлету прямо на этом месте. Кац понял, что Баркинс сдаст нас всех с потрохами…, короче говоря, в той комнате должно было стать на одно существо меньше. Сомневаться не приходилось, Роджер уделает нас обоих, не поможет даже револьвер, который Кац вечно таскал с собой. Но в этот момент зашел Адольф… Госпожа Укон минуту замолчала, и Василию хватило времени с избытком, чтобы восстановить картину произошедшего. Теперь ее воспоминания, образы и чувства передались ему, и Эскандер невольно поежился, рассматривая хронологию событий. Атака собаки, защищавшей хозяина, была страшной: в ход пошли огромные зубы и когти, яд, кислота и даже радиация. Этот Кац был действительно гением: он нашел способ совместить энергетические кристаллы с телом так, чтобы оно генерировало собственный бионический щит, наподобие протоссьего. Судя по всему, это и было одним из козырей армии прототеррозергов. Но самое вкусное доктор оставил, естественно, себе и любимому песику: из памяти Юмы следовало, что бионические экраны все равно не могли сравниться с псионным щитом протоссов, как бы ни старались их создатели. Кац взял органику с генкодом собаки и дополнил ею зародыш искусственного энергокристалла, таким образом сделав его сугубо индивидуальным. Это существенно повысило характеристики генерируемого защитного поля, что стало еще одним аргументом в пользу Адольфа в его поединке с Баркинсом…
— После… после всего этого мы заперли кабинет… и полдня отмывали полы, — с трудом произнесла женщина, — ты не представляешь, что эта зверюга сделала с Роджером, — она ошибалась, Эскандер как раз прекрасно представлял себе все, – это был фарш: кости, кожа, внутренности… Великий Рождер Баркинс обратился в недожаренную котлету. Кстати, Адольф очень помог нам избавиться от останков: он просто сожрал их.
— А потом? – спросил Василий.
— А потом мы украли корабль и сбежали, — тяжело вздохнув, произнесла Юма, – Кац и Максимов остались в комплексе, и я уверена, они оба найдут достойное алиби. Сейчас меня волнует даже не настоящее, а будущее. Я только-только вырвалась из окружения жутких мутантов собственного производства, как попала к вам…
— К еще более жутким, — улыбнулся Эскандер, деловито рассматривая собственные руки.
— Не смешно, Вася, — покачала головой женщина, — мне не смешно. Поверь, наши лучшие модели на многое способны, особенно именные… фирменные так сказать. У них прочный карапакс, достойный бионический щит и хорошие атакующие лезвия. Но то, что вытворяете ты и твой дружок! Ведь это был не совсем обычный паразит, мы прекрасно знаем, что медики терран способны удалить стандартный образец, и поэтому пришлось создать новый. А вы избавились от него за считанные минуты, словно это букашка!
— Не беспокойтесь, вам еще предстоит встреча с прекрасным, — донесся ехидный голос Шершнева, который не только слышал разговор, но и не поленился забраться в чужую память. Сидевшая рядом с ним Колоскова недобро сверкнула карими глазками и улеглась спиной на колени пилота.
— И в кого мы превратились, а, Андрюх? – тихо сказала она, — У нас нашивки ОЗУ, но мы уже давно сами по себе… непойми кто.
— Может, так оно и должно было быть, — тяжело вздохнув, произнес пилот, — мы проиграли бытву за Чар, но не войну за жизнь, Нина. Кто знает, чем все это обернется?
— А что бы ты хотел? – хитро прищурившись, девушка посмотрела на него сверху вниз.
— Гм, хоть я человек военный, — мечтательно начал Шершнев, — но, не поверишь, хотел бы, чтобы все были счастливы, и ты в том числе.
— Спасибо, — как-то по-детски шмыгнув носом, произнесла Колоскова, — но даже не знаю, возможно ли это… Знаешь, когда-то я любила Боровских, до тех пор, пока…
— Понимаю, — Андрей ласково погладил рассыпавшиеся на его коленях русые волосы, — но, уж извини, я не помню, чтобы он отвечал тебе взаимностью.
— Казимир очень добрый, правда, — улыбнувшись, сказала девушка и слегка поерзала на коленях пилота, — он относился ко мне, как к дочке… правда. Да и сейчас тоже, ведь внутри он все тот же, я это чувствую. А ты…, — Колоскова ловко поймала андрееву руку, — а ты мне как братик. Вот такая у нас семья… в Глухом Каньоне. А ведь сколько боли и крови еще предстоит. Страшно подумать…
— «Я всегда буду рядом, сестренка», — многозначительно проговорил Шершнев, дублировав свои слова на «пси», — верь мне. А пока спи, тебе еще дежурить, когда я захочу отдохнуть. Глаза девушки закрылись, а сознание улетело далеко-далеко, дальше страны красного камня, куда они сейчас летели. Как ты там, Родная матушка-Земля, такая недоступная и желанная сейчас? Что когда-то было разрушено и отравлено, ныне восстановлено, немногочисленные природные ландшафты сохраняются с похвальным рвением. И пусть ругают, пусть говорят, что на многих колониях гораздо чище и лучше, все равно хочется еще хоть разок пройтись по улицам старых городов – Москва, Токио, Санкт-Петербург, Лондон, Париж, Нью-Йорк… Забраться на Эверест, искупаться в Черном или Красном море, жаль что во втором случае придется долго отмываться от нефтяных отходов. Посетить многострадальные Галапагосы… Мечты, мечты. Где-то в глубине души Нина, как и многие другие, прекрасно осознавала – на Землю они больше никогда не вернутся…